Ахлю-сунна ва ль-джамаа: ​​​​​​​Исследование имама Юсуфа Карадави (часть 8)

Сейран Арифов Осман-оглу

Часть 1. Определение и терминология
Часть 2. Мазхаб ахлю-сунна и недопустимость обвинения в неверии последователей других мазхабов
Часть 3. Основы веры, практики и духовности
Часть 4. Изменяющаяся терминология и условные формулировки
Часть 5. Ахлю-сунна в вопросах веры
Часть 6. Насколько глубоки расхождения ханбалитов, ашаритов и матуридитов?
Часть 7. Ахлю-сунна в определении имана и Ислама

Часть 9. Два пути предшественников в толковании муташабихат согласно Аль-Алюси
Часть 10. Размытость и путаница в формулировках
Часть 11. Новые вызовы и новые решения в методе халяф 
Часть 12. Качества Аллаха в ашаритском мазхабе
Часть 13. Метод Сайида Кутба в труде «Под сенью Корана»
Часть 14. Предпочтение Тахира ибн Ашура
Часть 15. Современные ханбалиты

Шейх Юсуф аль-Карадави пишет:

«Если сподвижники и табиины молчали и ничего не говорили о смысле муташабихат, мы не можем утверждать, что они понимали, когда читали эти аяты и хадисы. Наше утверждение будет предположением, основанным на нашем иджтихаде и понимании. Считали ли они, что смысл этих слов неизвестен и непостижим человеком, поэтому запрещено предполагать его значение? Или же понимали его в переносном смысле и не нуждались в обсуждениях? Или считали, что это „божественные качества Аллаха, подобающие Аллаху, и буквальное значение невозможно, потому что приводит к уподоблению“? Мы можем только предположить и предпочесть одно из мнений, но нет однозначных доказательств ни одного из вариантов».

Нет сомнений, что сподвижники и табиины предпочитали молчать относительно муташабихат, не толковать их и оставлять знание смысла Аллаху. Например, в Коране сказано:

«Иудеи и христиане не будут довольны тобой, пока ты не станешь придерживаться их религии. Скажи: „Путь Аллаха — это прямой путь“. Если же ты станешь потакать их желаниям после того, как к тебе явилось знание, то Аллах не будет тебе ни Покровителем, ни Помощником» (Корова? 120).

Ибн Аббас сказал: «Это из скрытого». Имамы Аз-Зухри, Малик, Аль-Авзаи, Суфьян ас-Саури, Абу Ханифа, Лейс, Ибн Мубарак и Ахмад говорили читать эти аяты так, как они пришли, без толкований. Ибн Хузайма также передает эти слова от многих имамов первых поколений[1].

Удивительно, что ханбалитский шейх Мараи приводит десятки цитат сподвижников, табиинов и ранних имамов, которые ясно говорят о том, что эти тексты нужно читать и понимать как есть, без толкований — но после этого он утверждает, что салаф понимали эти слова именно как названия «божественных качеств». Также невозможно согласиться, что Ибн Таймия и его последователи в своих позициях и формулировках относительно аятов-муташабихат следовали пути сподвижников. Они молчали и пропускали эти слова без толкований, не толкуя и запрещая спрашивать. Но поздние ханбалиты ушли намного дальше в своих толкованиях и комментариях, утверждая то, что не передается от сподвижников и табиинов.

Имам Ас-Суюти писал:

«Большинство ученых ахлю-сунна — как ученые первых времен, так и ученые хадиса — верят в аяты-муташабихат, оставляют знание смысла Аллаху (тафвид), не толкуют их, утверждая, что буквальный смысл (хакыка) этих слов невозможен (танзих). Группа ученых ахлю-сунна обратились к толкованию, и они указывали те смыслы, которые подобают Аллаху — это мнение поздних ученых».

Этот метод использовал имам Аль-Джувейни, но затем оставил его.

Ибн Салах сказал: «Метод тафвид был путем самых уважаемых ученых первых поколений этой уммы. Этот путь избрали ученые фикха и хадиса, и никто из ученых ильм аль-калям не шел против этого пути и не отказывался от него» (сокращенный перевод)[2].

Шейх Аль-Карадави, комментируя позицию Ибн Таймии, писал: «Ибн Таймия полностью поддерживал путь салафу салих и резко осуждал тех, кто сошел с этого пути. И мы, однозначно, поддерживаем путь салаф и утверждаем, что это лучший путь. Однако нам крайне необходимо объективно разобраться, в чем заключается их путь. Необходимо собрать все доказательства — всё, что пришло от сподвижников и табиинов, проверить, сравнить и взвесить, чтобы найти истину и объявить ее.

Нет сомнений, что сподвижники были самыми богобоязненными в этой умме и обладали ясным знанием шариата и самым точным пониманием арабского языка. Нет сомнений, что они поняли Коран, который был ниспослан на их языке Пророку (мир ему и благословение), жившему среди них и обучавшему их пониманию этой Книги.

Аллах сказал:

«Воистину, Мы ниспослали Коран на арабском языке, чтобы вы могли понять его» (Коран, 13:2);

«Воистину, Мы сделали его Кораном на арабском языке, чтобы вы могли уразуметь» (Коран, 43:3);

«Писание, аяты которого разъяснены в виде Корана на арабском языке для людей знающих» (Коран, 41:3).

Также, Аллах приказал размышлять над аятами Корана:

«Неужели они не задумываются над Кораном? Ведь если бы он был не от Аллаха, то они нашли бы в нем много противоречий» (Коран, 42:82);

«Неужели они не размышляют над Кораном? Или же на их сердцах замки?» (Коран, 47:24);

«Это — благословенное Писание, которое Мы ниспослали тебе, дабы они размышляли над его аятами и дабы обладающие разумом помянули назидание» (Коран, 38:29).

Когда сподвижникам что-то было не понятно, они спрашивали посланника Аллаха (мир ему и благословение):

«Мы отправляли посланников с ясными знамениями и Писаниями. А тебе Мы ниспослали Напоминание для того, чтобы ты разъяснил людям то, что им ниспослано, и для того, чтобы они призадумались» (Коран, 16;44).

Поэтому сподвижники, усомнившись в понимании аята, спрашивали у Пророка (мир ему и благословение). Например, они спросили об аяте: «Те, которые уверовали и не облекли свою веру в несправедливость, пребывают в безопасности, и они следуют прямым путем» (Коран, 6:82). И посланник Аллаха (мир ему и благословение) объяснил, что несправедливость в этом аяте — многобожие[3].

И если сподвижник ошибался в понимании аята, Пророк (мир ему и благословение) исправлял его. Так было, когда один сподвижник подумал, что в аяте слово «нити» пришло в буквальном значении. Аллах сказал: «Ешьте и пейте, пока вы не сможете отличить белую нитку рассвета от черной, а затем поститесь до ночи» (Корова, 187). Но Пророк (мир ему и благословение) пояснил, что белая нить — это свет дня, а черная нить — это темнота ночи[4].

Посланник Аллаха (мир ему и благословение) исправлял ошибки в понимании практических норм шариата — разве он молчал бы, если бы сподвижники ошибались в понимании аятов, касающихся основ веры, веры в Аллаха? Конечно же, нет.

Как же понимали сподвижники эти тексты? Прочитывали и воспринимали буквально, и в их голове не возникало понимания в переносном смысле, как метафоры или образного выражения? Или же они, как самые красноречивые арабы, видели в этих аятах метафоры, образные выражения, метонимию, намеки, сравнения: маджаз, киная, разнообразные формы истиара, которые использовали арабы в своем языке? Или они читали эти аяты и не размышляли над ними, не понимали и не пытались понять? Они не спрашивали и не говорили об этих аятах, зная, что это безопаснее и спокойнее, дальше от сомнений?

Мы не можем утверждать, какой вариант является истиной, но можем только предполагать. Как сказано в фикхе: «Слова не приписывают молчавшему». С другой стороны, мы можем изучать язык арабов, на котором был ниспослан Коран, изучить множество примеров толкования аятов в переносном значении, которые переданы от сподвижников и табиинов, и обратиться к нашему естественному восприятию этих слов в общем кораническом контексте. Однако сподвижники и табиины молчали.

Аль-Джувейни в своей работе «Акыда ан-низамия» утверждает, что метод тафвида предпочтительнее — на основании молчания сподвижников и отказа от обсуждения этих аятов. Он писал:

«Доказательство — единогласное молчание сподвижников и отказ от толкований аятов-муташабихат. И это, следует отметить, с учетом усердия и строгости в уточнении понимания религии, ее норм, законов и веры. Они старательно изучали свою религию, уточняли свое понимание и затем с усердием передавали эти знания последующим поколениям. Но при этом они оставили толкования данных текстов. Будь это нужно, они уделили бы этому внимания больше, чем пояснению второстепенных вопросов шариата»[5].

Мы полностью согласны с Ибн Таймией, сформулировавшим основные точки, с которых следует начинать. Да, арабы полностью понимали Коран, и Коран ниспослан ясным языком — сподвижники понимали его. Это фундаментальная отправная точка, которую отстаивал Ибн Таймия. Однако окончательные выводы, которые он построил на верных фундаментальных позициях, весьма спорны. Так, он отвергает тафвид, утверждая, что сподвижники понимали Коран, поскольку Коран ниспослан на ясном арабском языке, а они лучше всех владели этим языком. Но каковы основания утверждать, что они поняли из аятов или хадисов, в которых пришли, например, семь слов, что это именно «божественные качества» и в них обязательно верить в прямом смысле слова, не толкуя эти слова в переносном значении? Мнение Ибн Таймии построено на логических суждениях, которые также могут быть оспорены логически. Впрочем, такой цели у нас нет.

Сподвижники понимали Коран, и мы видим, что многие сподвижники и ученые фикха, читая аят «…если кто-либо из вас пришел из низкого места» (5:6), понимали, что прийти из «низкого места» — это образное выражение, означает справление нужды, малой или большой. «Низкое место» — метафора, указывающая на справление нужды, потому что такие места использовали, чтобы справлять нужду. Кстати, даже в русском языке «справление нужды» — это образное выражение, которое в данном контексте не понимается буквально.

В этом же аяте слова «если вы прикасались к женщинам» также являются метафорой, означающей половой акт. Сподвижники так это и понимали, без обсуждений и вопросов — именно это приходило им в голову, когда они читали аяты Корана, ниспосланного на их языке.

Читая аят «Иудеи сказали: „Рука Аллаха скована“. Это их руки скованы, и они прокляты за то, что они сказали. Его обе Руки простерты, и Он расходует, как пожелает» (Коран, 5:64), сподвижники абсолютно ясно понимали, что иудеи не говорят о качествах Аллаха. Им было очевидно, что «скованные руки» — метафора иудеев, обвинявших Всевышнего в скупости. И ответ Аллаха был в этом контексте: «обе руки простерты» — метафора, указывающая на щедрость. Буквализм в понимании этого аята — явное невежество в арабском языке. Ибн Аббас ясно толковал этот аят и сказал, что речь идет о щедрости Аллаха[6].

Мы видим, что метод сподвижников следует изучать, и знание, переданное от ученых первых трех веков, — а это более пяти поколений ученых, — не однообразно и сводится к трем методам, о которых уже неоднократно говорилось.

Возьмем как пример аят из суры «Та Ха» об «утверждении на троне» (Коран, 20:5). Имам Аль-Алюси в своем тафсире привел мнения ученых: одни, как Фахруддин ар-Рази, чрезмерно использовали толкование;  другие, как Из ибн Абдуссалям, умеренно обращались к толкованию;  третьи, как Кемаль ибн Хумам, исследовали все мнения, пытаясь определить наилучшее. Далее Аль-Алюси сказал:

«Ты знаешь, что путь многих великих ученых и авторитетнейших имамов прошлого заключается в полном отказе от толкования этих аятов и в отрицании уподобления или создания телесного образа. Среди них: Абу Ханифа, Малик, Ахмад, Аш-Шафии, Мухаммад ибн Хасан, Саад ибн Муаз аль-Марвази, Абдуллах ибн Мубарак, Абу Муаз Халид ибн Сулейман, друг Суфьяна ас-Саури, Исхак ибн Рахавих, Аль-Бухари, Ат-Тирмизи и Абу Дауд ас-Сиджистани.

Кади Абу Юаля в книге „Иатикад“ передает от Абу Юсуфа со слов Абу Ханифы: “Нельзя никому ничего говорить о сущности Всевышнего Аллаха, но нужно говорить об Аллахе лишь то, что Он о Себе сказал, и не говорить об Аллахе ничего по своему мнению. Благословен Всевышний Аллах, Господь миров!”

Ибн Аби Хатим передает от Аш-Шафии: “Аллаху присущи имена и атрибуты, и никто не может их отвергать. И если кто-то отвергает то, что подтверждено доказательствами, он в неверии. Если же он отвергает что-то из этого до подтверждения доказательств, он оправдан незнанием. Это потому, что такие знания невозможно постигнуть ни разумом, ни размышлением. Поэтому мы утверждаем все эти качества, отвергая уподобление, как Аллах отверг его: „Нет никого, подобного Ему“ (Коран, 42:11)”.

Ибн Хаджр сказал: “Ученые первых трех веков единогласны в этом, и это лучшие века, как свидетельствовал тот, кто принес шариат (мир ему и благословение)”.

Также Аль-Джувейни, который склонялся к толкованию в „Иршад“, в „Рисаля ан-Низами“ сказал, что самый предпочтительный метод — это тафвид, то есть не толковать этих слов и оставить их знание Аллаху. Этот же метод поддержал Абу-ль-Хасан аль-Ашари в своей последней книге „Макалят аль-исламиин“ и в книге „Аль-Ибана“.

Имам Аль-Байдави в своей книге „Тавалиа“ писал: ”Предпочтительней следовать пути предшественников, верить в истину этих иносказательных (муташабихат) аятов и оставить знание смысла Аллаху после отрицания уподобления и телесности”».

Далее Аль-Алюси продолжает исследовать мнения различных исламских течений и упоминает людей тасаввуфа: «Исследователи людей тасаввуфа предпочитают путь предшественников. Имам Аш-Шарани доказывал эту позицию в разных книгах, в том числе в „Мурар аль-мансура“».

Далее Аль-Алюси разбирает позиции других направлений, упоминая буквалистов, которые утверждали телесность, уподобляя Всевышнего творениям: «Они заблудились сами и вводили в заблуждение других, погибли и не уверовали в Своего Господа. Те, кто сказал: “У Него такое же тело, как и остальные тела”, являются неверующими. Те же, кто сказал: “У Него тело, но не как другие тела” — заблудшие, последователи нововведений».

В заключение Аль-Алюси писал: «Качества, атрибуты и дела Всевышнего Аллаха непостижимы для разума человека. Человеческий разум может судить или понимать лишь то, что может осмыслить и вообразить. А в своем воображении и памяти человек способен использовать лишь образы и материальные формы, которые наблюдал, и те частичные смыслы, которые свидетельствовал».

Аль-Алюси разъяснял образ мышления человека, доказывая, что человеческая логика не способна постигать суть божественных качеств или дел. Поэтому необходимо всего лишь признать, что Всевышний сказал принимать это без толкований, отрицая какое-либо воображение или сходство с тем, что человек наблюдает в сотворенном мире. Мы не будем цитировать ранних ученых, которых цитировал Аль-Алюси, поскольку в этом нет необходимости.

Продолжение следует