Quran
Зайнаб Чодри (Zainab Chaudry)
Первая остановка нашей группы после пересечения границы с Палестиной — древний город Иерихон. Расположенный на оккупированном Западном берегу близ реки Иордан, он считается древнейшим из населенных городов мира.
Благодаря естественным источникам это оазис посреди пустыни, он расположен на высоте почти 245 м над уровнем моря. Вдали виднеется Мертвое море — самое низкое место на земле.
Воздух заметно изменился, на губах почти физически ощущается привкус соли и минералов.
Мы заходим в местный ресторанчик перекусить, но у меня нет аппетита. По соседству замечаю сувенирную лавку. Я разглядываю товары, продавец спрашивает, не помочь ли мне подобрать что-нибудь, подарок, например. Я спрашиваю карту оккупированного Западного берега. У них в продаже нет карт, но он показывает на стену — на ней приклеена карта.
Рассматриваю ее, и мне в глаза попадается Наби-Салех — деревня, в которой живет молодая палестинская активистка Ахед Тамими (Ahed Tamimi), ставшая символом палестинского сопротивления.
В период между 2010 и 2016 годами в ее деревне еженедельно организовывались акции протестов в ответ на то, что поселенцы при поддержке израильского правительства захватывали их землю. Они основали поселение Халамиш, перестроив систему водоснабжения, что привело к отравлению урожая палестинцев.
Различные виды агрессии и устрашения распространены на всей территории оккупированного Западного берега.
Протесты в Наби-Салех прекратились после того, как столкновения с израильскими солдатами привели к серьезным ранениям и гибели людей. Однако несправедливость в отношении клана Тамими и других не прекратилась.
Французский философ алжирского происхождения Альбер Камю сказал:
«Единственный способ справиться с несвободным миром — стать настолько абсолютно свободным, что само твое существование становится актом мятежа».
Для палестинцев простая смелость существовать на этой земле — это уже во многих отношениях бесстрашный акт отчаянного мятежа.
В этой сувенирной лавке, в углу между полкой с мусульманскими четками и картонным ящиком с брелоками примостилась картинка в золоченой рамке с изображением пальмы — символа города. На стекле — тонкий слой пыли.
Позднее мы узнали, что в день нашего визита израильские бульдозеры без предупреждения выкорчевали сотни пальм на участках, принадлежащих палестинцам. То, что раньше было плодородной землей, кормившей палестинцев, теперь превратилось в гектары безжизненных пустошей.
Мы уходим из ресторанчика, и гид показывает нам придорожный ларек, стоящий в живописном месте с видом на древний город.
Достоинство во тьме
В импровизированном деревянном киоске, раскрашенном граффити, палестинский мальчик продает свежевыжатый гранатовый сок. Его свитер мал на него, пыльные шлепанцы на ногах в пятнах рубинового сока.
Вынужденная экономическая зависимость Палестины от Израиля значит, что у нее нет своей валюты.
Я не меняла деньги на израильские шекели, поэтому я спрашиваю, не возьмет ли он иорданские динары. Один динар равен почти 1,5 долларов США. Он кивает, нарочито внимательно нарезает гранаты, закладывает их в ручной пресс и ритмично надавливает железную ручку.
Я передаю ему несколько купюр и в обмен принимаю стаканчик, доверху наполненный густым прохладным нектаром.
Возвращаясь к автобусу, я чувствую, как кто-то трогает меня за руку: это он вернулся отдать мне сдачи.
Я показываю ему, чтобы он оставил ее себе. Он хмурится и качает головой. Ему не нужны подачки — у него свой бизнес. Тронутая до глубины души, я отворачиваюсь, чтобы он не видел моих слез и просто заказываю еще сока для остальных членов группы.
Он гордый человек, которому удалось сохранить честь смолоду, несмотря на жестокую оккупацию. Мы в долгу перед такими детьми, как он. Мир может отплатить им своим вниманием и защитой.
Мы грузимся в автобус, чтобы продолжить свой путь в Аль-Кудс.
Грубое пробуждение
Я задремала и проснулась от громкого шума. Девочка, сидевшая через несколько рядов сидений за мной, звала отца, показывая в окно.
На некотором расстоянии мы увидели темно-серое облако густого дыма, затмевавшего ясное голубое небо.
На шум в конце автобуса прибежал гид. Его лицо было мрачно, он заверил нас, что все в порядке.
«Вы в безопасности. К сожалению, здесь это встречается очень часто».
Мы узнали, что когда израильтяне собираются снести дом или здание, принадлежащее палестинцам, за 24-48 часов они издают уведомление о выселении, ссылаясь на какие-то требования разрешительной системы. После этого они отправляют бригаду для сноса.
Их цель — лишить палестинцев желания застраивать свою землю в надежде, что они соберутся и уедут, освободив место для новых поселений.
«Вы в безопасности», — звучат у меня в голове слова гида. А как же люди в этих зданиях?
Они не сойдут со своего места, и это будет их последний акт сопротивления? Переживут ли они этот день? Если да, то как они будут устраивать новую жизнь? В моей голове теснились вопросы. И в оглушительной тишине автобуса они казались еще сложнее.
Каждый из нас пытался переварить чудовищность увиденного. Одно дело читать о подобных примерах агрессии. Но увидеть ее подтверждение наяву — это настоящее потрясение.
Вопреки определению из американских учебников, политические гонения — это разновидность терроризма в отношении семей и общин.
У меня перед глазами встают телерепортажи из Газы, на которую падают бомбы. Газа далеко от Западного берега, но борьба за существование, выживание и решимость здесь все те же.
По мере приближения к Иерусалиму все чаще появляется разделительная стена, вдоль которой на равных расстояниях стоят израильские часовые.
15 лет назад Генеральная ассамблея ООН проголосовала за резолюцию о том, что возведение подобных стен нарушает нормы международного права, и они подлежат сносу.
Местами на километры углубляющиеся на территорию Западного берега, первоначально они строились Израилем под предлогом мер безопасности. Позднее под ними стали подразумевать будущую политическую границу между Израилем и Палестиной, но это не нравится палестинской молодежи, разочарованной правлением Палестинской администрации.
Между тем строительство незаконных поселений — иногда возводимых ежедневным изнурительным трудом палестинских рабочих в унизительных и опасных условиях — продолжается.
Утверждение, что Израиль — это ближневосточная демократия, открыто опровергается.
Согласно международному праву, апартеид это «институционализированный режим систематического угнетения и доминирования одной расовой группы над другой». Его символами является расовое неравенство, поддерживаемое несправедливыми законами, направленными на обесчеловечивание угнетаемой группы и нарушение ее прав.
В сочетании с принятым в прошлом году спорным израильским законом о национальном государстве, законодательно закрепляющим расизм, 440-километровая стена фиксирует за Израилем статус государства апартеида, которое обесценивает палестинское население и занимается его систематической дискриминацией.
Экс-президент ЮАР Нельсон Мандела, возглавлявший движение против апартеида в своей стране, сказал:
«Мы очень хорошо знаем, что наша свобода не может быть полной без свободы палестинцев».
18 октября «Гардиан» напечатала статью его внука Нкоси Звеливелиле (Nkosi Zwelivelile), в которой он написал:
«Мы, южноафриканцы, узнаем апартеид, когда видим его. По сути, многие признают, что в некоторых отношениях израильский режим угнетения еще хуже. Чтобы покончить с институционализированным расизмом в моей стране потребовались международные усилия — теперь они опять нужны для палестинского народа».
Его слова перекликаются со словами тех, кто стал непосредственным свидетелем конфликта.
Въезд в Аль-Кудс
На въезде в Иерусалим мы остановились у Масличной горы, чтобы полюбоваться захватывающим видом на прекрасный Аль-Кудс.
Величественный купол мечети «Купол скалы» ослепительно сияет в золотых лучах рассвета.
Мне посчастливилось побывать в разных странах на разных континентах. Но здесь, в одном из самых геополитически напряженных регионов мира, мое сердце странно наполняется растущим ощущением мира и спокойствия.
Наш гид указывает на разные достопримечательности и святыни трех главных монотеистических религий: иудаизма, христианства и ислама.
Я любуюсь их близким соседством, которое связывает нас через религию, и поражаюсь тому, насколько мы разобщены из-за нашей жадности, эгоизма и неуверенности.
Если наши пророки и посланники (мир им) были бы с нами сегодня, как бы они реагировали на раздоры, угнетение и гонения их народа?
Познаете ли вы измененное или истинное лицо оккупации, зависит от того, что вы увидите и услышите на Священной земле. Но я знаю точно, что если вы побывали в Палестине и увидели Иерусалим, то вернетесь домой другим человеком.
Источник: Muslim Matters
Add new comment