О люди, вы сошли с ума!

 Александра Тихомирова

Наступила третья неделя всеобщего напряжения и беспокойства. Три антенны мобильной связи «Джаваль» уничтожены, и компания приносит свои извинения за временные неудобства. О происходящем в секторе Газа, об именах погибших и раненных узнаем лишь по местному радио «Аль-Акса».

Две недели без сна... Ночью особенно четко слышны взрывы, напоминающие раскаты грома, и шум летающих беспилотников, следящих за каждым движением на палестинской земле.

После одиннадцати вечера наступает некоторое затишье. Непроизвольно начинаешь вслушиваться в эту обманчивую тишину и время от времени всматриваешься в темень за окном. Чувствуешь, что организм нуждается в отдыхе, но стоит позволить себе расслабиться, как снова будоражащий взрыв. Если он совсем близко, то видишь бегущих по улице мужчин — первая помощь для пострадавших. Затем слышен вой пожарной сирены и «скорых».

Самолеты обычно возвращаются и бомбят уже по собравшимся у места взрыва людям. Такой вот способ ведения войны! 

Почему-то в голове вертится одна фраза: «О люди, вы сошли с ума?! Где же ваш разум и вера?»

Теперь я знаю, что чувствовали люди в осажденном Ленинграде. О трагедии города на Неве в годы Второй Мировой войны нам известно лишь из учебников истории и кинофильмов, но то, что я вижу здесь, в Газе, можно сравнить лишь с героическим подвигом ленинградцев, с их стойкостью, верой.

Измученный, изможденный двухгодичной блокадой палестинский народ снова подвергся жесточайшей агрессии. Для меня палестинцы, все без исключения, герои и патриоты своей Родины. Каждый мужественен и стоек по-своему: больные и раненные, мужественно переносящие страдания; мужчины, потерявшие надежду и счастье в этой жизни, но сохранившие самое ценное — веру, достоинство и честь; женщины, убитые горем, разрухой и незащищенностью; дети, оставшиеся без родителей.

Дочь проснулась рано и сразу спросила: «Мама, сегодня есть война?» Я неохотно кивнула, старалась скрыть от нее свое жуткое состояние. Она с уверенностью заявила: «Не волнуйся, мамочка, я не боюсь».

В первый день нападения на Газу взрыв прогремел прямо возле ее детского сада. Нур вернулась домой возбужденная и рассказывала о том, как все дети бежали с воспитательницами к автобусам, что было очень много дыма, а одна девочка упала и сильно плакала. Я старалась чем-нибудь ее отвлечь. Постепенно она успокоилась и достала кукол, а я поспешила заняться домашними делами.

Через некоторое время, вернувшись в комнату, я увидела страшную сцену: дочка положила все свои игрушки в ряд и накрыла их белым полотенцем, а сама сидела без малейшего шороха и звука. Я обняла ее и тихо спросила, что случилось. Она ответила, что на них упала бомба, и все умерли, теперь их нужно похоронить. В эти минуты все арабские каналы уже транслировали происходящее в Газе: на экранах взрывы, тела первых погибших сносят на площадь и укладывают в один ряд.

В считанные минуты моя маленькая нежная щебетунья повзрослела. В ее глазах я прочитала осуждение всего происходящего. Мое сердце сжалось от боли и сострадания к этому народу. Сколько же можно терпеть террор? Сколько еще палестинцы могут жить в угнетении, оккупации, без элементарных человеческих прав. Когда же наступит конец этому беззаконию и унижению? 

О люди, вы сошли с ума?! Где же ваш разум и вера?