Quran
Абдулла Ринат Мухаметов
За последнее время много было написано и сказано об Исламе в Европе и Северной Америке, об опыте его последователей и их интенсивном развитии на современном этапе. О России информации гораздо меньше. Тем более, крайне мало попыток сопоставить процессы развития ее мусульманского меньшинства с тем, что происходит в других регионах мира.
Россию в плане отношений с внутренним мусульманским сообществом (которое, согласно заявлению президента РФ Владимира Путина, достигает порядка 20 миллионов человек) необходимо сравнивать не с Европой, как это часто делают, а, скорее, с Азией, точнее с теми азиатскими государствами, в которых проживает значительное исламское меньшинство. Это первое. Второе – опыт соседства мусульман и представителей других религий в России нельзя считать принципиально уникальным. Да, он интересен, но не уникален, что бы на сей счет не говорили представители российской власти. В целом это тот же опыт, что и азиатских немусульманских государств со значительным коренным мусульманским населением.
Некоторые из числа государств этого типа (условно назовем их «азиатскими») даже когда-то сами были мусульманскими. История их взаимоотношений с приверженцами Ислама знает многое, почти все: войну и дружбу, ненависть и интеграцию, апатию и стремление познать друг друга. Сегодня они, в том числе и Россия, пытаются выстраивать свою политику в отношении Ислама.
И тут начинаются различия. Что касается России, то в будущем она вообще может выпасть из числа «азиатских» собратьев. Вопрос только в том, где она окажется.
«Азиатский» тип мусульманских меньшинств
Опыт европейских, и в целом западных, мусульманских меньшинств, несмотря на его недолгую историю, сегодня оказался значительно более изученным, чем аналогичные процессы в Азии. Оно и понятно: то, что происходит в «центре мира», заботит экспертов намного больше остального.
Но, безусловно, крайне важно знать и то, как Ислам бытовал и бытует в таких странах, как Китай, Индия, Таиланд, Филиппины, Шри-Ланка, Мьянма и Вьетнам в какой-то степени. К этому же типу, с некоторыми оговорками, надо отнести следующие европейские страны: Болгария, Греция, Сербия, Македония, Черногория, Украина, Польша, Белоруссия, Румыния и Литва.
Это очень важно для комплексного понимания ситуации с мусульманским меньшинством в России. В плане Ислама с этими странами у Москвы много общего; того, что заставляет поставить ее с ними в один ряд «азиатского» типа отношения к мусульманским меньшинствам.
1. Как и в России, в Китае, Индии и др. странах Ислам является традиционной, исторически укорененной религией. Мусульмане всех этих стран являются коренными жителями на земле проживания, не мигрантами или их потомками, как в Европе (и в целом на Западе). Ислам насчитывает там многие века, но везде не пользуется де-факто равными правами и статусом по сравнению с конфессией или идеологией, к которой принадлежит большинство.
2. Во всех этих странах у мусульманского меньшинства есть проблемы с государством той или иной интенсивности протекания (дискриминация, ограничение в религиозных и политических правах, сепаратизм, экстремизм, замалчивание исторической роли и вклада и т.д.).
3. Везде есть своя «запрятанная история» Ислама. То есть Ислам и мусульмане сыграли в истории своих государств куда более важную позитивную роль, чем ту, которую готово признать за ними их государство и общество с его господствующей культурой и историко-политической мифологией. Отсюда вытекает проблема отстранения мусульман от влияния на важнейшие государственные процессы и вызванное этим отчуждение мусульманских масс от государства, гражданами которого они являются.
4. Во всех этих странах проблема мусульманских меньшинств носит двойственный характер. С одной стороны, есть в целом лояльное и более-менее интегрированное сообщество, и, с другой, есть часть последователей Ислама, находящихся со своим государством в жестком конфликте, в том числе вооруженном.
Это очень важно и примечательно. Например, в России, с одной стороны, сообщество мусульман Волго-Урала, с другой, дестабилизированный Северный Кавказ (Чечня, Дагестан и др.). Аналогично: хуэйцы КНР, вполне вписанные в китайскую государственность, и Синьцзян-Уйгурский автономный округ. То же самое в Индии – Кашмир и свыше сотни миллионов мусульман, проживающих в других регионах страны. Таиланд и Филиппины: на юге многолетний вооруженный конфликт, который уживается с присутствием мусульман в центре этих стран. Причем среди них есть чиновники очень высокого ранга, в том числе военные.
И везде религиозный фактор сам по себе не является ключевым. Есть проблема политико-территориального сепаратизма одних мусульман и несогласие с такой позицией другой части их единоверцев. Эти конфликты уходят глубоко в историю, и далеко не всегда сопротивление шло и идет под лозунгами Ислама.
5. Во всех этих государствах мусульмане – это своего рода «младшие братья», де-факто не имеющие равного статуса с большинством (де-юре это вполне допускается). Такой политический статус обусловлен во многом тем, что в свое время их предки потерпели историческое поражение и оказались в подчиненном положении.
При всей схожести с азиатскими собратьями Россия выделяется среди них, может быть, относительно неплохими, по сравнению с остальными, условиями для Ислама и его приверженцев. РФ – это, грубо говоря, лучшее государство «азиатского» типа взаимоотношений с мусульманскими меньшинствами.
Метаморфоза
Изменения характера населения России, происходящие в последние 15-20 лет, касаются напрямую и мусульман. Масштабные миграционные процессы грозят тем, что страна в плане Ислама превратится из лучшей «азиатской» в самую проблемную «европейскую» (назовем этот тип взаимоотношений с мусульманскими меньшинствами так). То естьИслам в РФ с ростом числа мусульман, приезжающих из бывших колоний Российской империи, все больше напоминает «европейский» тип, где подавляющее большинство последователей Ислама – это мигранты или их потомки во втором или в лучшем случае третьем поколении.
Многовековая «азиатская» идентичность Ислама в России на наших глазах стремительно меняется. Это серьезный вызов, прежде всего, для самих коренных мусульман страны.
На данный момент Россия занимает второе место в мире по абсолютному объему иммиграции, уступая лишь США. По официальным данным, за период 1992—2010 гг. в страну въехало 8,4 млн иммигрантов; неофициальная статистика более реалистична – 15-18 млн человек, то есть 10,5-12,7% населения. По данным за 2012 год, 91% всего миграционного прироста приходится на страны СНГ, из них 63,5% — это представители преимущественно мусульманских государств (Азербайджан, Таджикистан, Кыргызстан, Узбекистан, Казахстан и Туркменистан).
Как метко замечает известный российский исламовед Алексей Малашенко, если еще в 80-е годы прошлого века мусульманин у основной части населения страны ассоциировался с хитроватым, но в целом очень близким «соседом-татарином», то с середины 90-х – это уже крайне враждебный, но еще понятный «чеченский (шире – кавказский) боевик». Сегодня же это неграмотный и оборванный трудовой мигрант из Средней Азии. Пришельцы из чужого и далеко азиатского мира (напоминающие многим жителям страны афганских и пакистанских талибов) – это лицо Ислама для огромного числа современных россиян.
В этом смысле Россия все больше напоминает Европу, где проблема Ислама и миграции – одно и то же. С одним, правда, отличием – в России ситуация на порядок хуже, так как она не готова к такому повороту событий и, что еще хуже, серьезно готовиться пока не хочет. Чиновники, в том числе уполномоченные Кремлем для работы с исламским населением, делают вид, что либо ничего не происходит, либо виноват в проблемах кто-то другой и, соответственно, этот другой и должен все проблемы решать.
По данным российских социологов, при нынешнем развитии миграционных процессов коренное мусульманское население России – сообщества Волго-Урала и Северного Кавказа – через 20-30 лет само станет меньшинством по отношению к среднеазиатскому большинству. Это долгосрочный тренд, изменить который вряд ли невозможно.
Уже сегодня в некоторых российских городах среди прихожан мечетей узбеков, таджиков и киргизов в целом больше, чем коренных российских мусульман. Власти и главы официальных мусульманских структур многих регионов страны так старались сдержать активность и претензии кавказцев (считающихся не вполне лояльными гражданами) на первые роли в исламских общинах за пределами Северного Кавказа, что в результате Россия неожиданно оказалась перед свершившимся фактом ─ ее мусульманское меньшинство становится таким, каким оно вообще никогда не было.
Думаю, уже можно твердо говорить, что в XXI веке Россия будет не той страной «азиатско-мусульманского» типа, какой она была всегда в своей истории. Россияне становятся «европейцами», правда, не по тем показателям (плюралистическая демократия, конкурентная экономика, независимый суд и медиа), по которым многим бы хотелось.
