Quran
Сделке, которая привела к воссоединению 1028 семей, предшествовали длительные переговоры – они велись с июня 2006 года, когда Шалит попал в плен.
Как множество других дипломатических и политических инициатив в ходе палестино-израильского конфликта, недавнее освобождение палестинских заключенных было принято на условиях, десятки раз обсуждавшихся и до этого, но всякий раз безуспешно – то из-за неподходящего времени, то из-за несоответствия политической воле «Израиля».
В данном случае отдельными заявлениями лидер ХАМАСа Халед Мешааль и израильский премьер Биньямин Нетаньяху сообщили, что ХАМАС освободит израильского солдата Гилада Шалита, взятого в плен в 2006 году, а «Израиль» выпустит на свободу 1027 израильских заключенных, многие из которых провели в тюрьме по нескольку десятков лет.
В блоге журнала Time журналист Тони Кейрон написал: «Для Ближнего Востока обоюдовыгодный исход является редкостью, но соглашение, согласно которому ХАМАС освобождает пленного израильского солдата Гилада Шалита в обмен на более тысячи палестинских заключенных, позволяет говорить о победе каждой стороны».
Обсуждение условий длилось несколько лет. Но теперь, похоже, договор заключен, и его реализация неизбежна (хотя об успехе рано говорить, пока еще не все заключенные на свободе). Этот факт отражает в себе два внешне противоположных явления: с одной стороны, «Израиль» как оккупационная власть продолжает держать под своим контролем жизни палестинцев на оккупированных территориях, а с другой – на поведении «Израиля» радикальным образом отражается изменившаяся ситуация в регионе и мире.
Асимметрия власти
Обмен заключенными нельзя назвать паритетным соглашением, и это еще одно доказательство контроля «Израиля» над палестинским населением, живущим в оккупации: палестинцы, в данном случае ХАМАС, держали в своих руках жизнь одного-единственного израильтянина, пленного солдата (и, по сути, ХАМАС нарушал международное законодательство, отказывая Красному Кресту в доступе к Шалиту).
С другой стороны, даже если не учитывать, что «Израиль» контролирует земли, границы, экономику, продовольствие, образование и практически все стороны жизни на Западном Берегу, в Секторе Газа и Восточном Иерусалиме, ему принадлежит непосредственная власть над жизнями тысяч палестинских заключенных, из которых некоторые осуждены военными судами (что противоречит женевским конвенциям), а другие – в том числе демократически избранные депутаты палестинского парламента – попали в тюрьмы на основании приказов об административном задержании (тоже противозаконных).
Палестинцы начали предпринимать попытки устроить обмен заключенных почти сразу после захвата Шалита, предлагая его свободу в обмен на свободу тысячи или более палестинских заключенных. В этой игре с большими ставками – на кону были человеческие жизни – Шалит всегда был единственным козырем палестинцев. Фактически, ХАМАС взял его в плен единственно в надежде обменять на палестинцев.
«Израиль» вигрывал намного больше, посадив в тюрьму тысячи человек. На данный момент в израильских тюрьмах содержатся 6 тысяч заключенных, а в последние годы эта цифра доходила до 11 тысяч. Как оккупационная власть он полностью контролирует людей, которые, как он считает, представляют угрозу для его безопасности. Это деморализует семьи, друзей, соседей и политических союзников заключенных.
«Израиль» разъединяет семьи, ставит под угрозу принцип единства семьи, который составляет основной фундамент непоколебимости и упорства палестинцев в борьбе с оккупацией. А это подрывает и без того шаткие позиции палестинских лидеров на оккупированных территориях, поскольку их неспособность добиться для заключенных свободы сводит на нет их слабые притязания на власть.
«Израиль» снова и снова рассматривал подобные сделки об освобождении палестинских заключенных в обмен на Шалита, но в конце концов отвергал.
Что же изменилось?
С наступлением «арабской весны» новые власти в некоторых странах региона, меняющиеся отношения между государствами, заявление Палестинцев в ООН, политические сдвиги внутри «Израиля» – все это повлияло на обе стороны соглашения об обмене заключенных.
ХАМАСу, который управляет Сектором Газа, вдруг пришлось искать способы ответить на редкий всплеск симпатий (пока неизвестно, насколько долгосрочный) к его политическому противнику – движению Фатх во главе с палестинской администрацией на Западном берегу. Народное признание лидер ПА Махмуд Аббас обеспечил себе и Организации Освобождения Палестины своим выступлением в ООН, где он заявил о претензиях палестинцев на собственное государство и полноправное членство в Генеральной Ассамблее ООН.
Хотя ХАМАС пытался организовать обмен заключенными уже давно, в последнее время он особенно активизировался, и это во многом обусловило давнее политическое соперничество с ПА. Поддержку и восхищение народа отчасти обеспечило и то, ХАМАС подобрал кандидатуры на освобождение так, чтобы это были не только члены ХАМАСа, но и активисты других политических фракций с Западного берега, Газы и Восточного Иерусалима.
Ходили слухи, что среди освобожденных будут Марван Баргути – наверное, самый известный палестинский заключенный и один из лидеров молодого поколения Фатха, – и Ахмед Садат – уважаемый лидер левого Народного Фронта Освобождения Палестины, который провел в тюрьме почти десять лет. Но потом стали говорить, что ни Садат, ни Баргути не вошли в список заключенных, подлежащих освобождению.
Таким образом, по поводу имен тех, кого выпустят из израильских тюрем на основании договора с ХАМАСом, еще есть сомнения. Также неизвестно, выйдут ли, в конце концов, на свободу палестинские депутаты.
Сдвиги в регионе
Изменения коснулись и всего региона. Несмотря на усилившиеся недавно трения между военным руководством Египта и народом, правительство нового Египта играет на Ближнем Востоке все более заметную роль.
В частности, одним из своих приоритетов оно считает оказание помощи в переговорах между ХАМАСом и Фатхом о создании единого палестинского правительства. Точно так же всяческую активность в поддержку прав палестинцев проявляет и Турция. Поэтому «Израилю» уже не приходится полагаться на своих давних союзников Каир и Анкару, и это тревожит Нетаньяху.
Неуверенности израильским лидерам добавляет и падение популярности в своей стране. К усиливающейся изоляции «Израиля» в регионе теперь добавилась и растущая оппозиция правительству Нетаньяху, нагляднее всего проявившаяся в протестах в Тель-Авиве этим летом.
Хотя все началось с выступлений против роста цен на жилье, и никто так и не осмелился затронуть проблему израильской оккупации, демонстрации быстро переросли в широкую критику Нетаньяху, в ходе которой премьера то и дело сравнивали со свергнутыми арабскими диктаторами, чего раньше и представить было невозможно. «Мубарак … Ассад … Биби Нетаньяху» - именно так скандировали израильтяне, поставив своего премьера в один ряд с тиранами.
Поэтому, внезапное решение принять условия сделки об обмене заключенными – несмотря на то, что раньше говорилось, что подобные договоренности рискованны для «Израиля» – стало для Нетаньяху политической необходимостью. Общественность требовала, чтобы правительство, наконец, «что-то предприняло» для освобождения Шалита, и эти требования нашли отклик во всем политическом спектре страны, и их выполнение определенно должно было заставить избирательную Фортуну вновь повернуться лицом к Нетаньяху.
Теперь вопрос в том, насколько успешно пройдет обмен, и смогут ли все 1027 палестинских семей и семья Шалита, а также миллионы сочувствующих с обеих стороны, увидеть тех, кто им дорог, на свободе.
Филлис Беннис (Phyllis Bennis) – сотрудник Института политологии и Межнационального института в Амстердаме.
По материалам english.aljazeera.net
