Кому мешают «Братья-мусульмане»? Интервью с Анасом Альтикрити

 

 Раяна Ольга Черных

Расследование в отношении деятельности «Братьев-мусульман» в Великобритании привлекло внимание всех мировых СМИ не только исламской, но и светской направленности. Впоследствии в сети очень долго шло обсуждение, являются ли «Братья» террористами, подстрекают ли они к экстремистской деятельности и нужно ли их вообще запретить.

Несмотря на то, что отчет о расследовании должен был быть опубликован еще в середине июля, по сегодняшний день ни отчета, ни каких бы то ни было результатов оного обнародовано не было. Кабинет же премьер-министра, как и другие официальные лица Соединенного Королевства, по данному вопросу высказываться не спешат, что в кулуарах объясняется недовольством непосредственных инициаторов расследования его результатами.

Британский общественный и религиозный деятель иракского происхождения Анас Альтикрити, сын известного лидера «Братьев-мусульман» в Ираке Усамы Тавфик Альтикрити, связывает такое поведение британских властей с нежеланием портить отношения с ОАЭ и Саудовской Аравией, которые и выступили прямыми заинтересованными сторонами проводимого расследования.

О том, что говорят о «Братьях-мусульманах» в Европе и кому нужно было разбирательство в отношении организации, читайте в эксклюзивном интервью с Анасом Альтикрити.

 

Расскажите, пожалуйста, насколько организация «Братья-мусульмане» активна в Европе?

Прежде всего, я хочу обратить внимание на то, что нам нужно различать организацию как структуру и идеологию. Так вот, как организация «Братья-мусульмане» представлена в большинстве своем именно в арабском мире. Именно там «Братья» борются за сферы влияния и возможность иметь хоть какое-то отношение к политической и социальной жизни. В то же время идеология организации «Братьев-мусульман» универсальна и имеет поистине глобальный характер. И понимать это различие крайне важно.

Например, если вы спросите меня, я вам отвечу, что я не являюсь членом «Братьев-мусульман». Я состою в организации, которая называется «Ассоциация мусульман Великобритании» (The Muslim Association of Britian). Тем не менее, это не мешает мне поддерживать идеологию «Братьев-мусульман» и дает мне право говорить, что идейно я – да, член этой организации.

Точно так же и с другими организациями, членами которых я являюсь. В частности Федерация Исламских Организаций Европы (Federation of Islamic Organisation in Europe). Это не «Братья-мусульмане», это – ФИОЕ. Но идеологически, по своей культурной принадлежности можно сказать, что это тоже «Братья».

Я могу утверждать, что если вы будете говорить с мусульманами по всему миру, будь то Европа, Штаты, Ближний Восток, Индия, Азия, они вам скажут, что они не являются сторонниками «Братьев-мусульман». Там есть достаточно других организаций, как например Джамаат Аль-Исламия в Пакистане или Шри-Ланке, Даватуль-Ислам в Бангладеше и так далее. Но если вы поинтересуетесь их идеологией, принципами, на которых строится и работает организация, вы удивитесь, насколько они напомнят вам «Братьев-мусульман».

И если я как мусульманин и наша организация как структура поддерживаем идеи «Братьев», это не значит, что мы − часть  организации. Но это значит, что идеология такой организации, как идеология любой исламской структуры, базирующейся на основах шариата, логична и приемлема для каждого мусульманина по всему миру.

Важно понимать, что мусульмане, не зависимо от того, в какой части планеты они находятся, – Австралии, Аргентине, России или Африке – занимаясь своей деятельностью, оказывая влияние на социум и политику, действуют не по чьему-то наущению или приказу, но исходя из своих убеждений, построенных на принципах ислама. И если подобные принципы есть, в том числе и у «Братьев-мусульман», это совершенно не значит, что они оказывают какое-то скрытое влияние на способ мышления и действий тех, кто исповедует ислам. Это говорит лишь о том, что принципы эти универсальны для мусульманской религии в целом, независимо от того, как называется организация, союз или объединение. Это и есть ислам.

Поверьте, большинство мусульман по всему миру поддерживают идеологию «Братьев-мусульман», зачастую не давая себе в этом даже отчета. Они могут даже критиковать «Братьев», утверждая, что те вели неправильную политику, когда пришли к власти в Египте или в Иордании. Но в то же время, если вы спросите об их собственных вероубеждениях, стиле их жизни, взглядах, книгах, которые они читают, вы обнаружите, что многие из них, хотят они того или нет, строят свою жизнь и веру на принципах и идеологии «Братьев-мусульман».

 

Скажу сразу: я читала, что вы чуть ли не один из главных представителей «Братьев-мусульман» в Европе и именно поэтому так отчаянно поддерживаете это движение и даже лоббируете их интересы.

В общем-то, когда мне начинают говорить подобное, я даже не пробую отрицать (смеется). Потому что это просто трата времени. Мне об этом говорят так часто, что я уже просто устал это опровергать.

Для вас поясню, что я состою в «Ассоциации мусульман Великобритании». Организации, одним из основателей которой я был в 1997 году. И наше объединение является членом только двух организаций. Это «Мусульманский совет Великобритании» (Muslim Council of Britain) и Федерация Исламских Организаций в Европе (FIOE), одним из основателей которой мы являемся. Больше мы не входим ни в какие объединения, организации или федерации.

Но, как я уже сказал ранее, идеологически мы очень связаны с «Братьями-мусульманами», это невозможно отрицать.

Кроме того, есть еще один момент, который, по мнению многих, по умолчанию связывает меня с «Братьями». Мой отец был одним из лидеров этой организации в Ираке с 1988 года и, если я не ошибаюсь, до 2003 года. Я уверен, что он боролся с режимом в Ираке и стал членом «Братьев-мусульман» именно потому, что верил в политический ислам, в важнейшие ценности демократии, он верил в плюрализм, в интеллектуальный диалог с представителями всех движений и направлений. То есть изначально это были его убеждения. А уже потом нашлось их выражение в сотрудничестве с «Братьями-мусульманами».

Отдавая себе отчет, что исламские ценности проникают во все сферы жизни человека – социальную, экономическую, политическую – ты понимаешь, что должна быть структура, которая, поддерживая и исповедуя эти ценности, будет оказывать влияние на ход вещей в том или ином регионе. И прежде всего, в арабском мире. Собственно, именно так появились «Братья-мусульмане».

Кроме того, я верю, что демократические ценности не противоречат исламу, а скорее наоборот, эти ценности поддерживают и даже дополняют. И я был так воспитан. Поэтому я верю в демократию, верю в ненасильственный подход к социальным, политическим и экономическим реформам. Я верю во взаимное сотрудничество, независимо от национальности, расы, веры, потому что человек имеет право выбора, который не отрицается исламом, но поддерживается им. Ведь Аллах дал людям возможность выбирать, исходя из их убеждений, силы веры и ответственности за свой выбор.

Именно поэтому я уверен, что лучший выбор провести интеллектуальные реформы, услышать друг друга и прийти к сотрудничеству – это публичный, открытый, справедливый, уважительный диалог. И это как раз те ценности, которые я впитал от своего отца – главы «Братьев-мусульман», понимаете.

Конечно, если мы – мусульмане –  не считаем, что эта конкретная страна – наша родина, если мы не хотим признавать себя частью данного конкретного общества, то мы не заинтересованы в каком бы то ни было влиянии на ход вещей. Это все равно, что поехать на пару недель в отпуск куда-то, где тебя совершенно не трогают никакие проблемы, потому что ты не собираешься в этом месте оставаться. Но в таком случае не нужно ожидать, что и общество примет нас как полноправных его членов и будет прислушиваться к нашему мнению. И не стоит удивляться, что вокруг тебя царит безразличие.

Но если ты понимаешь, что это твоя страна, что люди вокруг тебя − твои братья и сестры, что будущее этой страны – это будущее твое и твоих детей, вот тогда ты начинаешь задумываться над тем, какое воздействие ты оказываешь на ситуацию вокруг. Ты начинаешь стремиться иметь влияние на принятие решений на любом уровне, от локального до государственного. И вот тут уже появляется место для того, что мы зовем политическим исламом.

 

Недавно в отношении организации «Братья-мусульмане», а точнее ее деятельности в Великобритании, было начато расследование на предмет принадлежности организации к террористической или экстремистской идеологии. Расскажите о причинах расследования и его итогах?

Для ясности хочу сказать, что это было не расследование, но изучение деятельности организации. Это первое.

Далее, согласно нашей информации, изучение это было начато из-за давления на правительство Британии со стороны ОАЭ, а также, в особенности, Саудовской Аравии. Как вы наверняка знаете, именно эти государства в числе первых запретили деятельность «Братьев-мусульман» на своих территориях, ссылаясь на террористическую направленность организации.

Конечно, этот запрет не имел бы такого значения, если бы другие страны не сделали то же самое. Скажем, если бы Саудовская Аравия запретила деятельность организации, а другие государства – нет, то, по сути, не было бы прецедента, и проблема сошла бы на нет.

В любом случае, именно Саудовская Аравия и ОАЭ выступили инициаторами расследований и запрета деятельности организации «Братья-мусульмане» по всему миру. Они обратились за этим к США, Великобритании, нескольким европейским странам, включая Францию, Швецию, Германию, Испанию и так далее.

По моему мнению, эти государства, скорее всего, вдохновились идеей запрета «Братьев-мусульман», даже несмотря на то, что это крайне плохая идея в существующих условиях. Потому что имея на сегодняшний день ИГИЛ и прочие группировки с непонятной идеологией, запрещать деятельность «Братьев» значит пополнять ряды радикалов новыми людьми.

Как бы там ни было, изучение деятельности «Братьев» в Британии началось, но по сей день никаких официальных результатов получено не было. Хотя мы узнали из СМИ, сославшихся на свои источники в окружении премьер-министра, что отчет говорит о том, что «Братья-мусульмане» не имеют ничего общего с террористической деятельностью и лидеры организации свободны от всех обвинений в экстремистской деятельности. Тем не менее, когда этот отчет был подготовлен, сразу несколько государственных ведомств отказались его публиковать, так как это могло расстроить и не удовлетворить партнеров в ОАЭ и Саудовской Аравии.

Соответственно, если документ так и не был опубликован, появляется огромное пространство для деятельности и любой модификации отчета, так и не увидевшего свет. Уже появляются заявления о том, что несмотря на то, что «Братья-мусульмане» не преследуют цели совершать какие-либо террористические акты, их идеология становится подспорьем для возникновения радикальных движений и так далее. И хотя мы знаем, что фактически отчет оправдывает «Братьев-мусульман» от любых обвинений, мы не имеем ни малейшего представления, что с ним произойдет до момента его окончательной публикации.

 

По вашему мнению, кому выгодно обвинение «Братьев-мусульман» и запрет на их деятельность по всему миру?

Действительно, огромное количество людей и политических лидеров будут счастливы, если «Братья-мусульмане» перестанут существовать в принципе. В особенности это касается коррумпированных арабских режимов. Как и любых коррумпированных режимов во всем мире, просто потому, что одна из главных идей «Братьев»  − это борьба с коррупцией.

Что касается тех, кому это выгодно, то я с уверенностью могу сказать, что выиграют от запрета «Братьев» только Аль-Каида и ИГИЛ. Потому что тысячи мусульман, арабов и неарабов, которые хотят быть политически активными, просто-напросто начнут присоединяться к подобным группировкам. Ибо у них не будет никакой платформы для самовыражения. У них не будет выбора. Они смогут либо присоединиться к коррумпированным политическим партиям, против которых они всячески боролись, либо вступить в ИГИЛ или Аль-Каиду.

Откуда я это знаю? Дело в том, что мы проводили мониторинг и делали соответствующие выводы. Когда случилась арабская весна в 2011 году и «Братья-мусульмане» получили власть в Египте, Тунисе, Ливии, мы сразу же заметили снижение числа мусульман, заинтересованных в экстремистских группировках.

Соответственно, когда в Египте произошел военный переворот, в течение нескольких дней количество сторонников радикальных группировок, типа Аль-Каиды или ИГИЛ, выросло более чем на 17 %. Это поистине ужасающая цифра.

Поэтому совершенно очевидно, кто получит от этого выгоду.

 

Вы много говорите о влиянии мусульман или исламских организаций на жизнь в той или иной стране. И в вашем случае Великобритании. Какого рода это влияние? И есть ли какие-то реальные примеры вашей деятельности?

Вообще нашей основной задачей является поддержка мусульман, знакомство общества с исламом, нашими ценностями и задачами. И прежде всего, мы стремимся к решению достаточно сложных проблем, затрагивающих любое общество, как то рост преступности и численности заключенных, распространение расизма или исламофобии, предотвращение роста наркомании, насилия и отстраненности молодежи от общества.

 

То есть, вы занимаетесь тем, чем занимается любая другая общественная или правозащитная организация?

Именно. Но при этом мы опираемся на принципы ислама. Мы как британские мусульмане понимаем и в полной мере осознаем, что любые проблемы этого общества, как, например, коррупция, преступность и так далее, оказывают влияние в том числе и на наше исламское общество. Поэтому мы не можем оставлять эти вопросы без внимания.

Если в стране есть проблема с наркотиками, с системой образования, здравоохранения, социальной помощи, мы не можем делать вид, что ничего не происходит и каким-то образом отмежевываться от общества, говоря, что мы − мусульмане, а они нет, а потому нас это не касается. Касается, еще и как! Ведь влияя на мир вокруг, мы влияем, прежде всего, на свою жизнь и жизнь своих близких и родных. Более того, наш личный пример − это лучший даават. И если мы оказываем какое-то положительное воздействие на общество и решение проблем этого самого общества, мы делаем это не только из эгоистических соображений. Прежде всего, мы как мусульмане должны помогать другим, заботиться о других, проявляя свои наилучшие качества.

Кроме того, я являюсь основателем и главой Фонда Кордоба (The Cordoba Foundation), который существует с 2005 года. Эта организация занимается мониторингом в сфере межкультурного и межрелигиозного диалога. Мы проводим семинары и тренинги для различных структур, выпускаем публикации. Прежде всего, нас интересует имидж ислама и мусульман в мире. Ну и, конечно, диалог между представителями разных культур, религий, цивилизаций, если хотите.

Мы пытаемся исследовать отношения между Западным и исламским миром. Ответить на вопрос, откуда берется недопонимание, где начало этого конфликта и в чем его суть. В религиозных ли разногласиях, в политике ли, экономике, социальном или интеллектуальном развитии. Ну и конечно, мы пытаемся найти решение этих проблем, найти возможности для диалога. Для этого мы много общаемся с политиками, общественными деятелями, интеллектуалами, СМИ. Мы стремимся найти контакт, научиться понимать друг друга. Потому что, по нашему твердому убеждению, существует очень много непонимания в Западном мире относительно того, что такое ислам и кто такие мусульмане. Точно так же, как и в мусульманской среде нет понимания, что же такое Западный мир. По нашему мнению, любые проблемы начинаются с невежества. Соответственно, просвещение – это единственный путь к решению проблем.

В моем понимании, ислам и мусульмане – это основа мира. Но только в том случае, если сами мусульмане понимают свою религию такой, какая она есть, а не какой их заставляют ее видеть. Образованный, просвещенный мусульманин, живущий согласно законам ислама и шариата, вопреки расхожему мнению, наиболее гуманное существо на земле.

 

Сегодня, когда мир взорвался сообщениями о деятельности так называемого «Исламского государства» наверняка очень сложно проповедовать подобные идеи.

Ну, послушайте, ИГИЛ – то не первая радикальная группировка, с которой мы сталкиваемся. До них была Аль-Каида, еще раньше была Аль-Джихад Ислами, и много других радикальных группировок на Ближнем Востоке, в Африке и даже Азии. То есть феномен этот не нов.

Тем не менее, те средства, которые использует ИГИЛ, да и сам факт, что они называют себя исламским халифатом, не был не замечен в обществе и особенно в СМИ. Начались разговоры об угрозе радикализма, экстремизма и прочие «страшилки», которыми принято пугать на Западе. Представьте себе британские СМИ, например, которые каждые 10 минут показывают бедолагу, который должен быть обезглавлен злым мусульманином в маске. Конечно, это будет иметь влияние на общество, и конечно, мало кто будет разбираться, соответствует ли это действительности. Ведь сказано же, Исламское Государство, со всеми вытекающими последствиями.

И тут нашей первостепенной задачей становится внесение ясности, что данные люди не имеют ничего общего с исламом и какими бы то ни было исламскими ценностями, даже если они сами себя называют мусульманами. Это все равно, что религиозные фанатики среди представителей любой религии, как, скажем, в средние века инквизиторы или крестоносцы, которые ничего общего не имели с религией. Им повезло, что в то время не было СМИ, интернета и Facebook. Или фанатики из нерелигиозных кругов. Все это одно и то же – деструктивный фанатизм, не более.

И мы пытаемся это донести до общества. Например, в Штатах есть организация, выступающая против абортов. Так вот они те еще террористы. Они поджигают клиники, нападают на докторов, преследуют молодых матерей. Одним словом, занимаются страшными вещами.

Для нас важно обратить внимание на то, откуда появляется этот феномен, я имею ввиду радикализацию некоторых групп в обществе. Мы обращаем внимание на распространение насилия в СМИ, кино и видеоиграх. Мы обращаем внимание на все большее количество молодых людей, которые чувствуют себя отрешенными от нашего социума или даже собственных семей по тем или иным причинам, которые впоследствии охотно присоединяются к подобного рода радикальным группам. Мы обращаем внимание на ситуацию в мире, где сотни тысяч людей ежедневно страдают по вине других, вследствие чего в мире растет напряжение и жажда мести.

Конечно, очень сложно доказать что-то людям, которые находятся в страхе или испытывают ненависть. А потому мы понимаем, что возможно и не выиграем эту информационную войну. Но тем не менее, мы должны продолжать говорить, потому что молчание в данном случае, если не признание вины, то само по себе преступление против нашей религии.

С другой стороны, мы должны задать вопрос и, возможно, вызвать публичную дискуссию, почему ИГИЛ, а до этого Аль-Каида, появились именно в Ираке? Как так случилось? Что послужило причиной? Тем более что это случилось в 2003 году, когда американские войска заняли Ирак. Конечно, режим Саддама Хусейна был ужасен, он практически полностью уничтожил страну, но мы не слышали ни про Аль-Каиду, ни про смертников-террористов в Ираке. Все это случилось после американской интервенции. Почему? Может быть потому, что появились условия для создания и распространения подобной радикальной идеологии? А может, возникла необходимость в создании подобного рода группировок? Когда ты оказываешь совершенно ненормальное влияние на общество, сопряженное с насилием, распространением страха и так далее, ты получаешь ненормальный результат, включая ИГИЛ, Аль-Каида и весь «букет радикализма».

Сегодня нет ни одной страны в мире, где бы не говорилось об ИГИЛ и их преступления против человечества. Но ответьте мне, как часто в этих же странах говорилось о сотнях тысяч погибших невинных мусульман в том же регионе в результате атак НАТО в Ираке, Афганистане или в результате бездействия и молчаливого согласия в Сирии и Палестине? Ответ очевиден, не так ли?

Опять же, вы понимаете, это такой замкнутый круг. Америка будет нападать на исламский мир, чтобы уничтожить все проявления радикализма. В ответ исламский мир будет еще больше радикализироваться, видя вокруг себя только врагов в лице Америки, Англии или всего Североатлантического Альянса. И остается только догадываться, где и в какой момент появится выход из этой запутанной ситуации.