Киран Марух: «Я считаю своей задачей показать красоту Ислама...»

Искусство исламской каллиграфии насчитывает не одно столетие. Первые рукописи Корана были выполнены куфическим шрифтом, который в наше время встречается крайне редко. Позднее сурами из Корана стали украшать стены мечетей. Слова вырезались из камня, выкладывались в виде мозаичных изображений. Вместе с тем было много художников, которые рисовали красками. Эта традиция сохранилась до наших дней.

Нидерландская художница Киран Марух Ахмад хорошо известна своими работами не только на родине, в Нидерландах, но и за ее пределами. Недавно она дала интервью журналистке одного из ведущих мусульманских сайтов страны qantara.nl Ирен Шипперс (Iren Schippers).

Я большой любитель изобразительного искусства. Когда я увидела каллиграфию Киран Марух, меня тронула изящная и красочная манера ее работ. Мое любопытство пробудилось, когда оказалось, что эти работы выполнены молодой женщиной. Почему она выбрала профессию каллиграфа?

Морозным зимним утром я звоню в дверь дома Марух в старом Спангене, рабочем районе Роттердама. Я была удивлена просторным и обставленным в восточном стиле домом, который увидела. Семья Марух Ахмад имеет пакистанские корни. Оказалось, что она выросла в том же районе Амстердама, где я сейчас живу. К нашему большому удивлению, она ходила в ту же школу искусств, что и мои дочери.

После чаепития она рассказывает о своем взгляде на изобразительное искусство и каллиграфию. Потому что эти два художественных направления для нее неразрывно связаны друг с другом. Она с любовью отзывается о своих родителях. Ее мать родилась в Лахоре, а отец — из маленького городка недалеко от Исламабада. Они приехали в Нидерланды в качестве гастарбайтеров в 1980-х годах. Ее отец был учителем языка урду в Пакистане, а мать родилась в творческой семье, в которой было много художников, и сама она работала учителем рисования. В Нидерландах эта художественная сторона их жизни отошла на второй план, потому что им приходилось много работать, чтобы зарабатывать на жизнь. Они мечтали дать своим детям хорошее образование.

Киран Марух: «Мой отец всегда рисовал. Я все еще могу его представить за этим занятием. Когда я научилась читать по-арабски, я помню, что в основном смотрела на то, как эти буквы складываются. Мне было интересно, почему буквы где-то толстые, а где-то тонкие. Было ли это ошибкой или сделано намеренно, а если намеренно, то почему? Арабский язык в то время казался мне неаккуратным, я не ощущала его красоты.

Мой отец рисовал обычным пером. Я помню, как красиво выглядела наша телефонная книга. Отец вписал в нее имена абонентов каллиграфическим почерком.

Он дал мне все, что мне нужно, чтобы быть счастливым человеком. Прежде всего, он научил меня смирению. Сам по себе отец был очень скромным человеком. Он показал, что можно просто извиниться, и это нормально. Признать свою ошибку — это нормально. Он учил тому, что ваше эго — это то, от чего вы должны избавиться. Иногда мы сидели часами, разговаривая о жизни. Я очень по нему скучаю. Отец умер в 2005 году. Стараюсь сохранить память о нем, много рассказывая своим детям о дедушке...

Я до сих пор применяю его жизненные уроки в повседневной жизни. Он научил меня довольствоваться мелочами жизни. «Обладание» чем-то не делает вас счастливым. В детстве мы сознательно не получали многого. Отсутствие необходимости «иметь» успокаивает ваше сердце. Это образ жизни, которым можно сделать себя счастливым. Даже если вы не очень богаты; попробуйте получить от этого удовольствие. Именно поэтому я сознательно регулярно навещаю моих родственников в Пакистане. Эти посещения действительно сформировали меня в детстве. Иногда я чувствую себя ужасно, когда смотрю на нынешнее поколение (молодежь). Я воспринимаю все имеющиеся у нас удобства и имущество как дар от Бога, который мы должны (научиться) ценить.

После школы я пошла на курсы общения, а в свободное время начала писать картины, которые нравились мне самой. Когда кто-то спросил, не пожертвую ли я несколько картин на аукцион в пользу пострадавших от землетрясения в Пакистане, я была поражена. Конечно, я согласилась и была бы счастлива, если бы мои картины принесли несколько евро.

На аукционе цены взлетели до небес, картины продавались по цене от 250 до 450 евро. Я была шокирована. Люди спрашивали, как называется мое искусство? Мой муж тогда очень импульсивно сказал «KiranArt». «Киран» означает солнечный луч, и это мое домашнее прозвище. Я подумала, что это звучит хорошо, и поэтому оставила все как есть.

Мой отец всегда рассказывал мне дома об исламских художниках и архитекторах, а также о поэтах и ​​философах. Многие из них освоили сразу несколько дисциплин. Теперь я вижу, как на самом деле понимали искусство мусульмане.

Я была глубоко впечатлена многогранностью искусства Аль-Андалуса (мусульманской Испании): архитектурой, скульптурой, резьбой по камню и, конечно же, фантастической мозаикой... Я считаю своей задачей показать красоту Ислама. И вы тоже можете делать это, занимаясь искусством. Искусство — универсальный язык, с помощью которого вы можете достичь сердец и вдохновить других людей.

То, что я в конечном итоге выбрала каллиграфию, объясняется тем, что я уже почувствовала себя в ней благодаря отцу, увидев ее духовную природу. При этом я сознательно выбрала свой особенный путь. Каллиграфия обычно выполняется бамбуковым пером и черными чернилами. Я сознательно начала работать с цветом, потому что он позволяет создать полихромию. Я посещала курсы по искусству каллиграфии в Турции и Нидерландах, а также сама много практиковала. Каллиграфия основана на четких правилах, это вековая традиция, которую необходимо поддерживать».

Марух основала студию KiranArt в 2005 году и превратила каллиграфию в свою профессию. Она проводит мастер-классы, выполняет работы на заказ, а также преподает основы своей профессии в начальной школе. Последнее было настоящим открытием:

«Я замечаю, что мне очень нравится преподавать, и это тоже очень важно. Искусство должно быть частью программы с начальной школы. Я также рассказываю детям об исламском искусстве. Дети не всегда артистичны, а искусство так важно для счастья. Я призываю детей вносить свое видение в создаваемые ими работы. Делать то, что им нравится. Я обучаю их навыкам, а они должны сами решить, что они могут и хотят с этим делать.

Искусство — это форма одиночества, которая очень полезна для нас. Как и пребывание на природе или молитва, погружение в искусство также является хорошим способом изолировать себя от шума и суеты. Это нужно всем. Я научилась этому от своего отца».

Вступительный текст и сокращенный перевод с нидерландского Александра Степанченко