Quran
Сурхил Шариф (Surkheel Sharif)
Тождественно ли понятие «джихад» в большом политическом проекте ислама «постоянной войне»? Была ли жизнь Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) сплошным кровопролитием и убийством? Об этих и других вещах мы поговорим в этой статье.
Мусульманские ученые выделяют два вида джихада (букв. «борьбы» на пути Аллаха): внешний и внутренний. Под внешним обычно подразумевается применение силы, санкционированное государством (т.е. боевые действия), осуществляемые для защиты религии и территории, предупреждения встречных боевых действий или защиты беззащитных от несправедливой агрессии. Что касается внутреннего джихада (джихад ан-нафс), то он означает борьбу со своим эго (нафсом) и страстями ради подчинения их Аллаху.
Мы попытались внимательно изучить оба вида джихада в свете исламских священных текстов и высказываний мусульманских ученых прошлого и современности. В первой части статьи мы кратко обсудим, что такое внутренний джихад. Во второй — попытаемся откровенно поговорить о джихаде как о вооруженной борьбе, а также ответить на вопрос, является ли ислам не столько религией, сколько завоевательной идеологией. Третья часть содержит выводы и затрагивает проблемы сосуществования в наши дни.
I. Внутренний джихад
Что касается джихада в общем понимании, знаменитый ученый V века исламской истории ар-Рагиб аль-Исбахани писал:
«Джихад бывает трех типов: борьба с явным врагом, с дьяволом или со своим эго (нафс). Все три типа упоминаются в слове Аллаха, хвала Ему, Который сказал: "Усердствуйте на пути Аллаха надлежащим образом" (Коран, 22:78)» (Муфрадатальфаз аль-Куран).
Спустя несколько столетий схожее толкование предложил Ибн аль-Кайим:
«Джихад бывает четырех типов: джихад против эго, дьявола, неверных и лицемеров» (Зад аль-маад).
Джихад против явного врага – так сказать, джихад против враждебных и воинственных неверных – эквивалентен другому кораническому термину «китал» («сражение» или «боевые действия»). В этом смысле он употребляется в аяте:
«Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не преступайтеграницы дозволенного. Воистину, Аллах не любит преступников» (Коран, 2:190).
Правила джихада как военных действий оговорены в руководствах по исламскому праву (фикху), а также фатвах авторитетных современных законодательных органов.
Стремление к духовному очищению восхваляется во многих аятах Корана. Например:
«Клянусь душой и Тем, Кто придал ей соразмерный облик (или тем, как Он сделал ее облик соразмерным) и внушил ей порочность и богобоязненность! Преуспел тот, кто очистил ее, и понес урон тот, кто опорочил ее» (Коран, 91:7-10).
«Тому же, кто боялся предстать перед своим Господом и удерживал себя от страстей, пристанищем будет Рай» (Коран, 79:40-41).
Ту же идею передают и слова Пророка (мир ему и благословение):
«Поистине, настоящий муджахид [сражающийся на пути Аллаха] тот, кто сражается со своим нафсом» («альмуджахиду манджахада нафсаху») (Тирмизи).
Таким образом, внутренний джихад означает личную борьбу со своим эго ради преодоления соблазнов, обманчивых желаний, пороков, а также на пути интернализации актов поклонения, таких как молитва, пост, паломничество, зикр и милостыня. Этот внутренний джихад, или духовная борьба, называется муджахада.
До сих пор все ясно, а теперь — к тому, что вызывает споры. Известный хадис гласит, что, вернувшись из военного похода, Посланник Аллаха (мир ему и благословение) сказал своим сподвижникам:
«Вы пришли с малого джихада к большему джихаду». На вопрос, что такое больший джихад, он ответил: «Борьба раба Аллаха со своими страстями» (Байхаки).
Однако авторитетные мухаддисы считают этот хадис слабым (даиф), это подразумевает, что данное высказывание не может достоверно приписываться Пророку. Или, иными словами, вероятность того, что Пророк этого не говорил, намного выше, чем вероятность того, что он это сказал.
Цитируя данное высказывание, Байхаки уточняет, что «его иснад слабый» (Китаб аль-зухд аль-кабир). Аль-Ираки придерживается того же мнения, в «Аль-Мугни ан-хамль аль-асфар» он пишет, что иснад этого хадиса слабый, так как его передал Яхъйа ибн Аля. Ибн Хаджр аль-Аскалани пишет:
«Он передан через Ису ибн Ибрахима от Яхъйи ибн Аля от Лайса ибн Абу Сулайма – все трое слабые передатчики. Ан-Насаи в "Аль-Куна" зафиксировал его как переданный Ибрахимом ибн Абу Абла, известным сирийским табиуном» (Тахридж аль-кашшаф).
Ибн Раджаб аль-Ханбали объявляет хадис слабым, но ссылается на него как на высказывание вышеупомянутого Ибрахима ибн Абу Абла (Джами аль-улюмваль-хикам). Позднее аль-Албани подробно изучил различные иснады этого хадиса, и назвал хадис ненадежным (мункар) (Сильсилятуль-ахадис ас-сахиха). Али аль-Кари и аль-Суйюти оба отнесли этот хадис к слабым и вымышленным (Аль-Асрар аль-марфу’а; Ад-Дурар аль-мунтасира).
Данный анализ касается цепочки (иснада) хадиса. Что касается его смысла, то многие ученые указывают на его состоятельность, в том смысле, что внутренний джихад (джихад аль-нафс) первичен по отношению к внешнему джихаду. Данный хадис также может быть истолкован в совершенно противоположном смысле. Т.е. можно предположить, что в нем внешний джихад называется «меньшим» как несущественный или менее ценный, либо что внутренний «больший» джихад может служить ему альтернативной. Однако это абсолютно неправильная интерпретация и к тому же противоречащая самому Корану. С этой точки зрения Ибн Таймийя говорит о данном хадисе:
«Он не имеет основы, и его не передавал ни один из знатоков (ахль аль-марифа) высказываний и деяний Пророка (мир ему и благословение). Джихад против неверных – одно из величайших деяний; по сути, это лучшее из возможных деяний человека. Аллах (хвала Ему) говорит:
«Те из верующих, которые отсиживаются, не испытывая тягот, не равны тем, которые сражаются на пути Аллаха своим имуществом и своими душами. Аллах возвысил тех, которые сражаются своим имуществом и своими душами, над теми, которые отсиживаются, на целую степень…» (Коран, 4:95) (Маджму аль-фатава).
Также существует хадис:
«(Как-то раз) один человек пришёл к посланнику Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и попросил: "Укажи мне на такое дело, которое равно джихаду”.(Сначала пророк, да благословит его Аллах и приветствует,) сказал: “Я (не могу) назвать (такое дело”, а спустя некоторое время) спросил: “Сможешь ли ты войти в свою мечеть и (непрерывно) молиться, не ослабевая, (а также непрерывно) поститься, не разговляясь после того, как участник джихада отправится (на войну)?” (В ответ ему этот человек) сказал: “Да кто же сможет (делать) это?!”» (Бухари).
Несомненно, что этот хадис говорит о том, что внутренний и внешний джихад являются великой заслугой, но внутренний джихад первичен по отношению к внешнему, поэтому он «больший». Это подтверждают многие ученые, в том числе, Ибн аль-Кайим, который, избегая определений «больший» и «меньший» отмечает по поводу аята:
«А тех, которые сражаются ради Нас, Мы непременно поведем Нашими путями…» (Коран, 29:69):
«Наиболее необходимый джихад – это джихад против своего эго (нафса), страстей (хава), шайтана и суетности этого мира (дуньи). Того, кто ведет джихад против этих четырех вещей, покоряясь Аллаху, Он поведет угодным Ему путем и приведет в Свой рай. От того же, кто пренебрегает джихадом, руководство будет сокрыто, он отвратится от него» (аль-Фаваид).
Объясняя, почему джихад ан-нафс имеет такое положение и отличие, имам ибн Таймийя говорит:
«Джихад против своего нафса и страстей – основа джихада против неверных и лицемеров. Действительно, никто не может вести джихад против них, если сначала не поведет джихад против своего нафса и страстей, а затем пойдет сражаться с ними» (процитировано Ибн аль-Кайимом в Рауда аль-мухиббин).
Трагично, что эту азбучную истину не замечают многие из тех, кто посвящает жизнь борьбе против идеи первичности джихада аль-нафс!
Аль-Мунави объясняет превосходство, точнее, бОльшую необходимость, внутреннего джихада по сравнению с внешним, в ином ключе. Он говорит:
«Это величайшая форма джихада, ибо сражение с неверными – это коллективный долг (фардкифайя), тогда как джихад с собственным эго – это во все времена личная ответственность (фардайн) каждого…: "Воистину, сатана является вашим врагом, и относитесь к нему как к врагу" (Коран, 35:6). Поэтому "сражайся на пути Аллаха, ведь ты несешь ответственность только за себя самого" (Коран, 4:84)» (Файд аль-кадир).
Те, кто затрагивает вопрос меньшего и большего джихада обычно делятся на два лагеря. Те, кто пытаются игнорировать хадис Пророка о военном джихаде, отдавая предпочтение сугубо духовному прочтению борьбы на пути Аллаха. Апологетами этого токования обычно являются те, кто чувствует необходимость отдать должное модернистскому/либеральному пониманию религии и ненасилия. Обычно такая позиция (как у мусульман, так и у немусульман) свидетельствует о зашоренном мировоззрении, неосведомленности или отсутствии академической честности и последовательности. В отличие от них те (мусульмане и немусульмане), которые настаивают на поверхностном прочтении аятов Корана, касающихся джихада, склонны пренебрегать правоведческими тонкостями, которые можно найти в руководствах по фикху и мнениях современных мусульманских правоведов.
В отличие от смягченного толкования первой группы, вторая стремится сделать ислам синонимом насилия, войны, террора, разжечь вражду между народами ради собственных политических целей. Обе позиции – либеральная и экстремистская – ошибочны и должны быть категорически опровергнуты и отвергнуты.
Вышеприведенные аяты, хадисы и высказывания ученых должны похоронить любые возражения против первичности джихада ан-нафс. Ибо хотя широко известный хадис об этом не является достоверным, есть другие доказательства принципиальной важности такого подхода для верующего и его религии. Именно это имел в виду Ибн аль-Джаузи, решительно объявляя:
«Я размышлял над джихадом против эго (джихад аль-нафс) и понял, что это бОльший джихад» (Сайд аль-хасир).
II. Внешний джихад
Понятие «внешнего джихада» имеет несколько значений: (1) дждихад слова, (2) джихад руки и (3) джихад меча. Оно может обозначать акт призыва к благому и запрещения дурного, как сказано в хадисе:
«Если кто-то из вас увидит порицаемое, пусть изменит это своей рукой. А если не может сделать этого рукой, то тогда словом. А если не может и словом, то сердцем, и это будет самым слабым проявлением имана» (Муслим).
Это относится и к тому, чтобы говорить правду власти в лицо:
«Наилучший джихад – это истинное слово, сказанное в присутствии несправедливого правителя» (Абу Дауд, Тирмизи).
Усердное служение родителям – это тоже джихад. Не случайно Посланник Аллаха (мир ему и благословение) ответил желавшему идти на войну юноше, предварительно осведомившись, живы ли его родители:
«Вернись, и заботься о них наилучшим образом» (фа фихима фа джахид) (Бухари).
Кроме того, необходимо отметить такую важную форму джихада как даават – призыв к исламу путем распространения его учения:
«Посему не повинуйся неверующим и веди с ними посредством него (Корана) великую борьбу» (Коран, 25:52).
И, конечно, существует военное сражение. Иными словами, не всякий джихад – это сражение, но и не всякой сражение есть джихад.
Обязанность вести джихад в смысле «китал» («сражение», «война») возлагается на верующих многими аятами Корана, считается почетным долгом и жертвоприношением мусульманина. Вернемся к классификации джихада, предложенной аль-Рагибом аль-Исфахани:
«Джихад бывает трех типов: борьба с явным врагом, с дьяволом или со своим эго (нафс). Все три типа упоминаются в слове Аллаха, хвала Ему, Который сказал: "Усердствуйте на пути Аллаха надлежащим образом" (Коран, 22:78), а также "…сражайтесь на пути Аллаха своим имуществом и своими душами…" (Коран, 9:41) Джихад следует вести рукой и словом, как сказал Пророк, мир ему: "Воюйте с многобожниками своим имуществом, своими руками и своими словами" (Абу Дауд)» (Муфрадат альфаз аль-Куран).
Таким образом, толкование джихада как «священной войны» чуждо терминологии ислама. При переводе на арабский этот термин звучит как «аль-харб ал-мукаддас», и отсутствует в исламских текстах в какой-либо форме. В исламе война может быть дозволенной и недозволенной, но священной – никогда.
Какую позицию занимает ислам в целом по отношению к войне, лучше всего демонстрируют слова Пророка:
«О люди, не желайте встречи с врагами и просите Аллаха об избавлении, но если уж вы встретились с ними, то проявляйте терпение и знайте, что рай находится в тени (ваших) мечей!» (Бухари, Муслим).
То есть, идите по пути миролюбия, но если вражеские намерения таковы, что мир невозможен, будьте готовы к иному образу действий. Это подкрепляется и следующим хадисом:
«После меня будут конфликты и интриги. Если возможно, решайте их миром» (Ахмад).
Весьма показательны и следующие слова Пророка (мир ему и благословение):
«Самые отвратительные Аллаху имена это Харб (война) и Мурра (горечь)» (Абу Дауд).
Учитывая это, а также многочисленные мирные договора, подписанные по инициативе Пророка (мир ему и благословение) во избежание или для смягчения страшных последствий войны, не говоря уже о том, что он, когда только было возможно, щадил даже заклятых врагов, те, кто называет Пророка «разжигателем волны», либо ошибаются, либо откровенно лгут. На самом деле, он воевал с большой неохотой и шел в бой, только если речь шла о спасении уммы от истребления или порабощения.
В исламе война регулируется исключительно важным шариатским изречением о джихаде: «вуджубуху вуджубуль-васаиль ля аль-макасид», что значит «необходимость – это необходимость средств, а не целей» (Цитата Ибн Хаджа аль-Хайтами из «Тухфат аль-мухтадж би шарх аль-минхадж» аз-Заркаши). То есть, джахид военного рода не является целью, он – средство для достижения цели, тогда как цель – это свободное и беспрепятственное приглашение в ислам, призыв поклоняться одному Аллаху. Учитывая вред, разрушения и гибель людей, причиняемые войной, ислам считает ее прискорбной необходимостью:
«Если бы Аллах не позволил одним людям защищаться от других, то были бы разрушены кельи, церкви, синагоги и мечети, в которых премного поминают имя Аллаха» (Коран, 22:40).
Через два-три века после зарождения ислама, исламские ученые определяли джихад как вооруженную борьбу с неверными, с которыми не имелось мирного договора, ради распространения религии. По определению Аль-Касани джихад означает: «Максимальное приложение своих способностей и сил ради борьбы на пути Аллаха с помощью себя самого, своего имущества, слов и других средств» (Бада'и аль-сана'и). Аль-Касталяни определяет джихад как «войну с неверными ради поддержания ислама и обеспечения превосходства Аллаха» (Иршад ас-сари).
«Боевой» джихад тоже имеет свои правила и нормы. В частности, одно из них состоит в том, чтобы правитель тщательно взвешивал все «за» и «против» войны, думал о том, чтобы не пострадали и не подвергались преследованиям мирные люди (те, кто не участвует в боевых действиях), исполнял условия подписанных им мирных договоров или международных соглашений и помнил о том, как в этих условиях будет вестись призыв к исламу. Ислам запрещает убийство гражданских лиц во время военных действий, этот принцип завещан Пророком (мир ему и благословение), который сказал:
«Не убивайте стариков, детей и женщин» (Абу Дауд).
Ибн Умар передает, что Пророк «запретил убийство стариков и детей» (Бухари). Приводя этот хадис, ан-Навави отмечает:
«Ученые единодушны в том, чтобы действовать согласно этому хадису, и запрещают убийство женщин и детей, если они не участвуют в боевых действиях. Если же они участвуют, то подавляющее большинство ученых (джамахир аль-улема) считают, что с ними можно сражаться» (Шарх Сахих Муслим).
Аль-Бухути напоминает:
«Объявлять джихад или не объявлять – это дело вверено правителю и его решению, так как он лучше знает положение мусульман и их противников» (Кашшаф аль-кина).
Это подводит нас к другому ключевому аспекту джихада: с кем можно воевать? Действительно ли, от мусульман требуется вести джихад с неверными из-за их неверия (куфра)? Этот вопрос затрагивает имам Ибн Таймийя, он пишет:
«Сражаться с неверными необходимо только при условии, что они начали войну первыми: таково мнение большинства ученых, и это доказывается Книгой и сунной» (Китаб аль-набувват).
Это значит, что ислам разрешает воевать с неверными не из-за их неверия, а только если они развязали войну с мусульманским обществом или продемонстрировали свою воинственность. Коран гласит:
«Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не преступайте границы дозволенного» (Коран, 2:190).
Другой средневековый исламский ученый Ибн аль-Кайим пишет нечто подобное:
«Война является долгом только в ответ на встречную войну, а не в ответ на неверие. Поэтому мы не сражаемся с женщинами, детьми, стариками, слепыми и монахами, стоящими в стороне от войны, а только с теми, кто ведет войну против нас» (Ахкам ахль аль-зимма).
Ибн аль-Кайим также говорил о Пророке (мир ему и благословение):
«Он никогда никого не принуждал к религии, он только воевал с теми, кто воевал с ним… Что же до тех, с кем он подписал мирный договор или заключил мир, с ними он никогда не воевал и не принуждал их принимать его веру, будучи послушным повелению Господа: "Нет принуждения в религии. Прямой путь уже отличился от заблуждения" (Коран, 2:256)… Всякому, кто задумается о жизни Пророка, мир ему, станет ясно, что он никогда никого не принуждал принимать его религию, а сражался только с теми, кто первым начинал сражаться с ним при условии, что они держались соглашения и не нарушали его» (Хидайат аьл-хийара).
Таким было мнение большинства правоведов – джихад объявляют в ответ на враждебные действия, а не по причине религиозной принадлежности – и оно, в конце концов, является преобладающим в суннитском исламе. Оборонительные сражения, которые вел Пророк – например, при Бадре, Ухуде, битва Ахзаб и при Хунайне – происходили в условиях, когда противник развязывал войну с мусульманами, которым, таким образом, приходилось защищать свою религию и территорию. В прочих сражениях – при Хайбаре, Муте или Табуке – мусульмане знали о готовящемся нападении противника и должны были начать предупредительную войну, т.е. это было формой самообороны.
В свете вышесказанного, как объяснить понятие «джихад талаб» – (наступательная война)? Во всех классических учебника по праву практически дословно приводится следующее утверждение, касающееся законов ведения войны: «Джихад на пути Аллаха должен вестись каждый год» (Аль-Дардир, Акраб аль-Масалик). А также: «Это ежегодная коллективная обязанность» (Аль-Газали, Аль-Ваджиз). Как это сочетается со всем сказанным выше? Действительно, принцип джихада основан на обороне не только от реальных военных действий против мусульман, но и от угроз таковых, т.е. в целях предупреждения возможной агрессии. Этот принцип сформировался в то время, когда исламское государство находилось в окружении государств, с которыми у него не было мирного договора или которые были открыто враждебными.
В этом мире, где «человек человеку волк», приходится нападать первым или подвергаться нападению. Так был устроен мир в раннем Средневековье. Теперь человечество живет по другим законам. Устав Организации Объединенных Наций, принятый в XX веке, по крайней мере теоретически, обеспечил мир между государствами. Новая реальность отразилось и на позициях исламских правоведов:
«Необходимо отметить, что сегодня мир объединен единой организацией, члены которой соблюдают ее правила. В этом случае исламское постановление состоит в том, что обязательно исполнять все соглашения и договора, обязательства по которым взяли на себя исламские земли, что предписано законом об исполнении договоров, согласующимся с Кораном. Исходя из этого, немусульманские страны, являющиеся членами этой международном организации, не считаются территорией войны (дар аль-харб). Вместо этого их следует рассматривать как территорию договора (дар аль-ахд)» (Абу Захра, Аль-Алакат аль-дувалийях филь-ислам).
При этом необходимо отметить, что нормы исламского права формируются не только идеалами, но и реальностью. То есть, если мир или отсутствие войны между странами является, скорее, исключением, чем правилом, нет причины, чтобы мусульманские правоведы не изменили мнение в соответствии с изменившейся реальностью.
Большинство авторитетных современных правоведов и органов по принятию фатв – и их слово в вопросах шариата считается официальным и господствующим – придерживаются того мнения, что война между мусульманами и другими объявляется только в случае враждебных действий в отношении мусульманских территорий или в случае возникновения препятствий для даавата. Аль-Халлаф пишет:
«Законный джихад – ради осуществления исламского призыва или защиты мусульман от каких-либо военных действий. С тем, кто не отвечает на призыв, не оказывает сопротивления и не начинает враждебные действия против мусульманского государства, воевать не допускается. Состояние безопасности не может быть изменено из-за каких либо опасений… Состояние войны между мусульманами и другими возникает только в случае развязывания враждебных действий в отношении мусульман или создания препятствий для даавата, либо нанесения вреда тем, кто его осуществляет» (Аль-Сийасат аль-шарийа).
Безусловно, в эпоху интернета и социальных СМИ, а также глобальной миграции, возведение барьеров для даавата практически невозможно. Впрочем, это палка о двух концах: те же самые социальные СМИ, способствуют невероятному росту исламофобии и антиисламских настроений в обществах.
Что касается случаев, когда мусульманская армия участвует в войне, допустимой с религиозной точки зрения, здесь действуют следующие аяты Корана:
«Убивайте их (многобожников), где бы вы их ни встретили, и изгоняйте их оттуда, откуда они вас изгнали» (Коран, 2:191);
«Когда же завершатся запретные месяцы, то убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте их и устраивайте для них любую засаду» (Коран, 9:5);
«Если они склоняются к миру, ты тоже склоняйся к миру и уповай на Аллаха» (Коран, 8:61).
Соблюдение мирных договоров с немусульманскими обществами тоже демонстрирует готовность ислама к мирному сосуществованию с соседями, независимо от их религии. А если мусульманам предписано воевать с теми, кто нарушил перемирие, то причиной войны является нарушение договора, а не факт неверия нарушителей:
«Неужели вы не сразитесь с людьми, которые нарушили свои клятвы и вознамерились изгнать Посланника? Они начали первыми» (Коран, 9:13).
Если мусульманское государство заключает договор с каким-либо немусульманским государством, этот договор не распространяется на другие мусульманские государства, так как каждое из них самостоятельно заключает мирные договора и ведет суверенную внешнюю политику. Так повелось со времен Худайбийского договора, подписанного Пророком (мир ему и благословение) с мекканцами, который не распространялся на преследуемых мусульман, бежавших из Мекки – Абу Бусайра, Абу Джандала и других. Их подпольная война с мекканцами-многобожниками, их нападения на их караваны считались нарушением мирного договора, подписанного Пророком, ибо они жили в суверенном государстве, не подпадавшем под политическую юрисдикцию Посланника Аллаха (мир ему и благословение). Ибн аль-Кайим говорит:
«Мирный договор между Пророком, мир ему, и многобожниками [Мекки] не включал Абу Бусайра и его сторонников» (Зад аль-Маад).
Иными словами, каждое мусульманское государство должно соблюдать собственные международные соглашения и не оказывать помощь другим мусульманским государствам против тех, с кем они заключили договор о ненападении. Такое большое значение Коран придает соглашениям о мире и безопасности. Аллах говорит:
«Если же люди уверовали, но не совершили переселения, то вы не обязаны защищать их, пока они не совершат переселения. Если они попросят вас о помощи в делах религии, то вы должны помочь, если только эта помощь не направлена против народа, с которым вы заключили договор» (Коран, 8:72).
Ибн Таймийя пишет:
«Пророк, мир ему, был совершенным образцом мудрости, подобающей военачальнику. [Во время войны] он не убил никого, кроме Убайи ибн Халафа, которого он убил в день Ухуд. До или после этого он не убил ни одного человека» (Минхадж аль-сунна аль-набавийа).
При жизни Пророка (мир ему и благословение) мусульмане участвовали в двадцати семи сражениях (газават, ед.ч. газавах), при этом Пророк участвовал в девяти (Аль-Азми, Аль-Лулу аль-макнун фи сират аль-Наби аль-мамун). Общее число погибших с обеих сторон составило 1018 человек. Из них 759 погибших было со стороны врага, 259 человек было со стороны мусульман. Если же считать только тех, кто погиб в бою, то в рядах противника погибло 359 человек (Мухаммад Сулейман Мансурпури, Рахматан лиль-Аламин). Таким был джихад Пророка (мир ему и благословение), придерживавшегося строгих ограничений, продиктованных его богобоязненностью.
Историки отмечают не только быстрое продвижение ислама по миру, но и тот факт, что на его пути «не было рек крови и полей, усыпанных телами погибших… не было убийств, изнасилований, сожженных городов. Страх этих людей перед Аллахом невозможно себе представить в наше время, они знали о Его всевидящем присутствии, узнавали его в ветре и деревьях, за каждой скалой, в каждой долине… Никогда не было завоевания, подобного этому» (Чарльз Гай Итон, Ислам и судьба человека (Charles le Gai Eaton, Islam and the Destiny of Man). Таким образом, исторические данные противоречат тому кровожадному образу экстремистов в духе ИГИЛ, который исламофобы продолжают навязывать Пророку (мир ему и благословение) и исламу в целом.
Что касается количества жертв войны, на этот вопрос проливает свет эссе «Потери убитыми» доктора Навида Шейха. Это статистическое исследование, в котором он пытается подсчитать число погибших в религиозных и политических войнах за минувшие две тысячи лет разными религиозно-культурными цивилизациями. Он делит эти цивилизации на следующие: атеистическая (бывший коммунистический блок), буддийская (Восточная и Южная Азия), христианская (Европа, обе Америки, часть Африки), индийская (Индия, Непал, Маврикий), исламская (Ближний Восток, частично Азия и Африка), первично-коренная (части Африки и обеих Америк до колониализма), китайская (Китай и некоторые соседние государства). Он обнаружил, что христианский мир несет ответственность за наибольшее число погибших за этот исторический период (31% всех жертв или 178 млн.), за ними следуют атеисты (22% или 125 млн. человек), китайский мир (19% или 108 млн. человек), первично-коренные цивилизации (8% или 46 млн. человек) и лишь затем идет исламский мир (5% или 31 млн. человек) и индийская цивилизация (менее 0,5% - 2 млн. жертв). В отличие от исламского мира буддийская цивилизация демонстрируется на Западе в исключительно благоприятном свете, хотя вклад буддистов в мировые человеческие потери в три раза выше, чем мусульман. В этом смысле христианский мир «обошел» исламский в шесть раз, а атеистический – в четыре раза. Тем не менее, несмотря на то, что лишь индийская цивилизация уничтожила меньше людей, мусульманский мир всегда оказывается главным обвиняемым у западных СМИ, и именно с ним ассоциируются стереотипы, связанные с насилием, убийствами, нетерпимостью.
И, наконец, давайте коснемся следующего вопроса: страсти верующих к мученической смерти. В одном хадисе Пророк (мир ему и благословение) сообщает следующее:
«И клянусь Тем, в Чьей длани моя душа,] я обязательно пожелал бы быть убитым на пути Аллаха, а потом воскрешённым, потом снова убитым и снова воскрешённым, а потом снова убитым!» (Бухари, Муслим).
Как видим, Пророк желал мученической кончины не из-за любви к крови и насилию, не из-за жажды военной славы или упоения пафосом войны. Он желал ее, потому что она представляет собой высшее служение, высшую жертву Аллаху. Отдать Аллаху свою жизнь ради дела, угодного Аллаху – это величайшее из возможных выражений любви к Нему. Неудивительно, что Пророк сказал:
«Тот, кто умрёт, не приняв участия ни в одном военном походе и [ни разу] не сказав себе, что [он должен был сделать это], умрёт, [не избавившись] от одного из [проявлений] лицемерия» (Муслим).
Впрочем, желая встретить мученическую смерть, верующий стремится жить праведной жизнью. Ибо как можно желать умереть ради Господа, если не жить ради Него?
III. Заключение
Большую часть XX века улемы вновь и вновь возвращались к изучению Священного закона, чтобы показать мусульманам новые пути регулирования отношений с нарождающимся мировым сообществом. Правовые инструменты ислама как нельзя лучше предназначены для этой задачи. Юридические принципы тахкик аль-манат (определения контекста закона для уточнения его действующей формы и области применения) и маслаха мурсала (соблюдения общественного интереса и пользы) помогли авторитетнейшим мусульманским правовым органам пойти в направлении гармонизации, корректирования и адаптации. И дело не в том, что ислам призывает приспосабливаться к эпохе – скорее, ислам можно назвать, инакомыслием мирового масштаба – он может и должен дать мусульманам методы духовного и социального выживания в данную эпоху, ориентиры в море эклектических вызовов. Более того, религия должна дать верующим представление о том, как излечиться от неудовлетворенности и разочарований, этим неизбежным спутникам современного человека.
Исламские ученые, которых Аллах благословил глубокой духовной приверженностью ценностям ихсана, учат, что Священный закон учит милосердию, а не жестокости, дает облегчение, а не трудности, несет благую весть (табшир), а не отчуждение (танфир). Они утверждают, что в наше время требуется тахасиль – облегчение, а не тасахуль – бездействие и чрезмерная снисходительность. И что этот путь не имеет ничего общего с капитуляцией перед светской монокультурой, как думают близорукие или невежественные фанатики, этот путь требует мудрости, дальновидности, открытости и кротости, которые были востребованы задолго до наступления нового времени. На это еще в XIV веке указывал Ибн Кайим аль-Джаузия:
«Шариат основан и построен на мудрости и [достижении] общественного блага в этой жизни и в следующей. Он справедлив в своей целостности, милосерден в своей целостности, благ и мудр в своей целостности. Любое дело, которое отклоняется от справедливости к несправедливости, от милосердия к его противоположности, от общественного блага к нечестию, от мудрости к глупости не может быть частью шариата, даже если оно претендует на это в каком-нибудь толковании» (Илам аль-муваккин).
Данные рассуждения о войне и мире – результат того, каким образом большинство современных мусульманских юристов взаимодействуют с новой глобальной парадигмой. Что касается отдельных мусульман, все мы принадлежим к большой многонациональной умме. Одновременно каждый из нас принадлежит своей нации, которая придерживается глобального принципа ненападения. Безусловно, существующие в мире договоренности не идеальны. Но в целом это инструмент поддержания хрупкого мира, пусть даже на фоне отдельных фактов оккупации, современного геноцида и затяжных конфликтов.
На рубеже нового тысячелетия Гай Итон писал, что Запад все еще воспринимает ислам как религию войны, настроенную на завоевание.
«Они унаследовали страх от своих предков, которые были охвачены им в те времена, когда мусульманская цивилизация господствовало, а христианская трепетала перед "безбожной" угрозой» (Помнить Бога: размышления об исламе (Remembering God: Reflections on Islam)).
Он говорит, что даже те на Западе, кто отвернулся от христианства, до сих пор разделяют этот страх и предрассудки. Что касается мусульман, считает он, то исторически они всегда чувствовали угрозу, исходящую от христианства, а теперь – от светского Запада. Действительно, даже сегодня многие мусульмане уверены, и далеко не беспочвенно, что «христианский» Запад может в любую минуту закидать их бомбами или ракетами, если они переступят черту. «Их реакция – либо бессильная ярость, либо та или иная степень сервильности, но всегда с глубоким ощущением несправедливости». И с трезвой решительностью он заключает: «Итак, нет конца этой вражде, поэтому позвольте мне оставить ее, и подумать о том, что ислам действительно говорит о мире и войне». Именно это мы и попытались сделать в этой статье.
Источник: Yaqeen Institute
Add new comment