Quran
Нюхет Варлык (Nükhet Varlık), доктор философии Чикагского университета, доцент кафедры истории университета Южной Каролины (США). Она является одним из ведущих специалистов в области истории средневековой медицины.
Ее первая книга «Чума и империя в раннемодерном средиземноморском мире: османский опыт, 1347–1600» (Plague and Empire in the Early Modern Mediterranean World: The Ottoman Experience, 1347–1600) — первое научное исследование османского опыта борьбы с чумой в период пандемии «Черной смерти». Книга получила сразу несколько премий, в том числе премию Альберта Хурани, премию Общества средневекового Средиземноморья и премию Американской ассоциации истории медицины.
В 2017 году Нюхет Варлык продолжила свои исследования, опубликовав новую работу — «Чума и инфекционные заболевания в исламском Средиземноморье». Этот сборник статей является своего рода продолжением предыдущей работы. Он посвящен социальным, культурным и политическим аспектам эпидемий, произошедших в мусульманских государствах уже после пандемии «Черной смерти».
Работы турецкого историка особенно важны и актуальны в контексте нынешней пандемии коронавирусной инфекции.
В недавнем интервью турецкому телеканалу TRT World Нюхет Варлык рассказала об исторических параллелях между эпидемиями средних веков и пандемией COVID-19.
— Как чума изменила Османское государство политически и социально?
— Прежде всего, позвольте мне отметить, что на протяжении всей османской истории как в самом государстве, так и за его пределами периодически возникали вспышки чумы, начиная с пандемии «Черной смерти» в 1347 году и вплоть до 1947 года в современной Турции — всего 600 лет. Следовательно, чума явно оказала глубокое влияние на Османское государство, особенно в области общественного здравоохранения. Мы видим, что с XVI века османская центральная администрация начала разрабатывать новые правила захоронения жертв чумы в Стамбуле и других городах, поскольку смертность от нее возросла. Были открыты новые коммунальные кладбища за пределами городских стен, введен учет ежедневных жертв, стали предоставляться похоронные услуги.
Власти больше внимания начали уделять содержанию улиц в чистоте. Кроме того, предприятия, такие как кожевенные заводы или скотобойни, стали выноситься за пределы городских стен, поскольку считалось, что они загрязняют воздух. Государство также предлагало налоговые льготы отдельным лицам и общинам, пострадавшим от чумы, и содействовало развитию служб здравоохранения. Эти институты и практики, которые развивались в XVI веке, действовали в той или иной форме вплоть до периода модернизации в XIX веке.
— Закрывались ли когда-нибудь мечети или отменялся джума-намаз (пятничная молитва)?
— Я не помню, чтобы в источниках встречалось упоминание об этом. Напротив, известны примеры коллективных молитв, организованных для прекращения чумы. Один из хорошо известных случаев был в правление Мехмеда III (1595–1603), когда государственные и религиозные деятели, члены суфийских братств и местные жители собрались в Окмейдани (район Стамбула), чтобы помолиться за прекращение чумы. Животных приносили в жертву и раздавали нуждающимся в качестве милостыни, заключенных освободили в надежде, что Аллах ответит на молитвы.
— Это полная противоположность нашему нынешнему пониманию социального дистанцирования, верно? Но почему они так делали?
— Тогда еще не знали о том, что инфекционные заболевания были вызваны невидимыми микробами. До этого времени господствовала теория о том, что причиной заболеваний являются миазмы, то есть «заразительные начала» («загрязнение, скверна»), которые, как считалось, делают людей больными. Хотя идея заражения — того, что болезнь может передаваться от одного человека другому, прямо или косвенно — была известна, это не побудило людей практиковать социальное дистанцирование. Вместо этого они покидали города, переезжая в места с чистым и здоровым воздухом, но это могла позволить себе главным образом элита.
— Что османское общество думало о чуме и как оно адаптировалось к эпидемии?
— Представления османского общества о чуме менялись со временем. Вообще говоря, в первые века османской истории чума считалась «божественным предначертанием», предзнаменованием грядущего «апокалипсиса» и результатом социальной и моральной трансгрессии. С конца XVI века чума больше не рассматривалась как неконтролируемое апокалиптическое явление. Вместо этого ее стали воспринимать как болезнь, вызванную естественными причинами — например, нездоровой городской средой — и чем-то, что может контролироваться государством.
Так как вспышки чумы продолжались в Османской империи в течение шести столетий, население стало осознавать это заболевание как постоянное, почти как сезонную проблему. Люди искали способы защититься от нее, использовали лекарства, молитвы, талисманы и другие методы. В XIX веке Османское государство создало карантинные станции с целью контроля и дезинфекции людей и товаров, которые въехали на его территорию.
— Как бы вы сравнили социальную и даже политическую реакцию на сегодняшнюю пандемию коронавируса с реакцией людей в Османском государстве, которые сталкивались с чумой?
— Существует множество параллелей, с точки зрения социальной психологии, но чума была постоянной проблемой в Османской империи, и люди были знакомы с ее признаками, симптомами и ее течением: когда ждать вспышки, как долго она продлится, сколько человек умрет и т. д.
То, с чем мы сталкиваемся сегодня, беспрецедентно во многих отношениях, поэтому требует необычного ответа. Давайте помнить, что никто в мире не застрахован от COVID-19, и он распространяется исключительно быстро. В результате, конечно, всех охватили страх и беспокойство. Вместе с тем часть людей отрицают и будут отрицать неизбежную угрозу. Несмотря ни на что, они будут сопротивляться мерам предосторожности. Однако все мы все обязаны помочь замедлить распространение вируса. Это зависит не только от властей или медицинских учреждений — все люди должны оставаться дома и практиковать социальное дистанцирование.
Вступительный текст и перевод с английского — Александр Степанченко
Add new comment