Никаб: от угрозы безопасности до защиты здоровья

  Дилявер Саидахметов

Предыстория

Почти 9 лет назад, 11 апреля 2009 года, во Франции вступил в силу закон, запретивший закрывать лицо в общественных местах. Он распространялся на маски, балаклавы, шлемы мотоциклистов. Однако главной мишенью закона стал никаб. Спустя несколько месяцев аналогичный запрет был принят в Бельгии.

В 2014 году Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) подтвердил обоснованность французского закона по итогам рассмотрения дела француженки пакистанского происхождения. К апрелю 2018 года в восьми странах ЕС — Австрии, Бельгии, Болгарии, Германии, Дании, Италии, Испании и Франции — действовали законы, запрещавшие в определенных местах носить элементы одежды, закрывающие лицо. Наказание за нарушение запрета отличалось в каждой стране: чаще всего это были штрафы, но в Бельгии могли и арестовать сроком до семи суток.

 

Почему вводили запрет?

Президент Франции Николя Саркози заявлял, что главной целью закона является защита женщин от принуждения скрывать свои лица, а также поддержка секуляризма во Франции. Некоторые парламентарии и общественные деятели страны высказывали мнение, что никаб во Франции ассоциируется с радикализацией и уголовным поведением, а потому от его ношения лучше отказаться.

Речь шла и о том, что сокрытие лица препятствует точной идентификации человека, а это имеет большое значение для деятельности правоохранительных органов и обеспечения общественной безопасности.

На необходимости идентификации личности, как главном аргументе для введения запрета, настаивали власти Нидерландов и отдельных федеральных земель Германии. В Австрии, где запрет был прописан в рамках закона об интеграции мигрантов, поясняли, что полиция планирует применять эту норму именно против лиц, стремящихся таким образом уклониться от идентификации.

В тех странах, где ношение никаба было запрещено на работе и в государственных учреждениях (Бельгия, Германия, Болгария и др.), в отдельных случаях работодатели ссылались на то, что его наличие затрудняет общение с клиентами. В ходе рассмотрения некоторых исковых заявлений ЕСПЧ также признал аргументированность таких доводов, указав на право работодателей увольнять сотрудников, отказывающихся снимать никаб на рабочем месте.

 

Что в итоге?

Инициаторы закона во Франции стремились к реализации одного из принципов французской политики — так называемого vivre ensemble, то есть совместного мирного проживания на территории одной страны. Вот только добиться мира и согласия посредством этого закона не получилось, поскольку он внес дополнительный раскол во французское общество.

Также сторонники закона были уверены, что он укрепит общественный порядок и национальную безопасность. Однако и здесь не все так однозначно. Найти прямую зависимость между принятием закона и уменьшением религиозного радикализма вряд ли возможно. Более того, во Франции, Бельгии, Нидерландах были зафиксированы неоднократные случаи, когда женщины, отказывающиеся соблюдать запрет, подвергались оскорблениями, угрозам и даже насилию. Например, один из лидеров нидерландских ультраправых сил Герт Вилдерс после принятия запрета заявлял, что граждане страны смогут заставлять мусульманок соблюдать закон, а он сам готов вмешиваться в ситуацию, когда, например, водитель трамвая не настаивает на том, чтобы женщина в никабе покинула салон.

По мнению многих мусульманских активистов, вместо того, чтобы создать единые для всех граждан правила, подобные законы лишь усугубили дискриминационную политику относительно мусульман в некоторых странах Европы. Более того, этот запрет вызвал даже разногласия на уровне международных организаций. Если ЕСПЧ неоднократно выступал с поддержкой французского закона, то Комитет ООН по правам человека занял прямо противоположную позицию. После рассмотрения жалоб двух француженок, в конце 2018 года комитет заявил, что действующий запрет не является адекватным инструментом, необходимым для достижения общественной безопасности и совместного сосуществования культур. Французское государство было обязано выплатить компенсацию этим двум французским мусульманкам за ущемление их религиозных убеждений и отлучение от общества.

Однако тенденции это не изменило, и одна за другой европейские страны вводили различные виды запретов на ношение мусульманских головных уборов.

 

Как в эту историю вмешалась пандемия?

В 2020 году неожиданным «союзником» мусульманок в их борьбе за свои права стала пандемия и вводимые повсеместно карантинные нормы. Первой в интересной ситуации оказалась страна, инициировавшая запрет — Франция. Французское правительство приняло закон, согласно которому лица, находящиеся в общественных местах без маски, могут быть оштрафованы на 150 евро.

Активисты-мусульмане стали высмеивать в соцсетях непоследовательность французской Фемиды: «Не они ли запрещали никаб? А теперь никаких проблем с покрытием лица! #лицемерие». Подобных твитов и публикаций во французских соцсетях стало еще больше после недели моды в Париже. На некоторых показах модели выходили на подиум в масках, полностью скрывавших их лица. Модное веяние было вызвано мировой пандемией коронавирусной инфекции.

Но французские мусульмане были возмущены именно двойственностью в подходах, ведь закрытие лица, за которое на протяжении многих лет мусульманок штрафовали, арестовывали, увольняли с работы, унижали и оскорбляли на улицах, теперь превратилось в модный тренд. И то, что еще совсем недавно несло угрозу безопасности страны, стало одним из наиболее запомнившихся элементов парижской недели моды. Мусульманская активистка Варда Халид назвала иронией тот факт, что страна, запретившая из-за исламофобских мотивов сокрытие лица, продемонстрировала то же самое на показе мод.

Но не только Франция оказалась в подобной ситуации. Некоторые другие европейские страны также последовали этим путем, обязывая своих граждан носить маски вне дома и в общественных местах. Так, австрийский канцлер Себастьян Курц, известный своими правыми взглядами и бывший одним из наиболее активных сторонников запрета на ношение никаба, был вынужден одобрить норму об обязательном ношении маски гражданами на период карантина. При этом, по его словам, он полностью осознает, «что маски являются чем-то чуждым нашей культуре». И это заявление также вызывает немало вопросов в мусульманской общине страны.

 

Что дальше?

Сейчас, когда большинство европейских стран соблюдают строгие карантинные меры, мусульманки в никабах, как ни парадоксально, имеют возможность свободно закрывать лица — несмотря на то, что официально действие законов, запрещающих это, нигде не приостановлено.

Мусульманки, скрывающие лицо, сегодня не вызывают недовольных взглядов на улицах: теперь, как и другие граждане своих стран, они, напротив, соблюдают требования санитарных норм. Но как же тогда быть с утверждениями о необходимости обеспечения общественной безопасности, одним из условий которой является открытое лицо? И как быть со всеми сотрудниками компаний, которые общаются с клиентами, не снимая масок — это уже не вызывает неудобств? Или необходимость защиты здоровья человека имеет приоритет перед соблюдением его неотъемлемых прав, таких как свобода совести?

Ответы на эти и многие другие вопросы, лежащие в области морали, приверженности принципам демократии и равноправия, безусловно, имеют большое значение для последователей ислама. Но гораздо большее практическое значение имеет другое: смогут ли мусульманки свободно носить никаб по завершении пандемии и карантина? Хватит ли европейским политикам ответственности и честности, чтобы пересмотреть эти дискриминационные законы и перестать прятаться за ширму «обеспечения безопасности»? Предполагать что-то сложно, однако ответы могут серьезно повлиять на европейскую действительность в постпандемическом мире.