Мусульмане Непала выходят из тени

Саиф Халид (Saif Khalid)

Столетиями их игнорировали и оттесняли, но теперь непальские мусульмане надеются на лучшее будущее.

В одном уз уголков Джаме-масджид в Катманду, рядом с бывшим королевским дворцом, где теперь музей, находится заброшенная могила Бегум Хазрат Махал. Ничто не напоминает о ее былом величии.

Между тем Бегум Хазрат Махал была королевой княжества Авадх (Ауд) на территории северной Индии, она подняла восстание против британцев в 1857 году. После подавления мятежа королева бежала в индийский город Лакхнау, затем ей предложил убежище правитель Непала Джанг Бахадур Рана, который со своей армией оказал британцам помощь в усмирении восстания и разграблении города.

Многие сторонники Бегум Махал последовали за нею в Непал, но, по сути, ислам появился в Непале еще раньше, как объясняет секретарь Джаме-масджид по фамилии Хусейн.

В XV веке в Катманду впервые стали прибывать купцы из Кашмира по пути в столицу Тибета Лхасу.

Во время правления Ратны Маллы многие из них осели в Кантипуре (современный Катманду), Бхактапуре и Лалитпуре.

500-летняя кашмирская мечеть Такия, стоящая в нескольких сотнях метров от дворца в Катманду – свидетельница этих событий.

«Мусульмане веками жили здесь молчаливым меньшинством на благо непальского государства», — говорит Хусейн.

Но после маоистского восстания 1996-2006 годов общину заметили и услышали.

«Восстание маоистов проложило путь к политическим и культурным правам мусульман», — говорит Хусейн.

В 2008 году мусульманские праздники впервые объявили национальными, в этом же году была упразднена монархия, и к власти пришло демократически избранное правительство во главе с маоистами.

 

«Избежал смерти»

Более чем в 500 км от Катманду, в районе Банке, близ индийской границы, дома украшены зелеными флагами по случаю дня рождения Пророка Мухаммада (мир ему и благословение).

Подобные публичные проявления — отражение недавнего признания религиозных и культурных прав непальских меньшинств и коренных народностей.

Банке лежит на равнинном юге страны в регионе, называемом Тараи (или Мадхес), где проживает 95% мусульман страны.

В отличие от их единоверцев, живущих в долине Катманду, подавляющее большинство местных мусульман – безземельная беднота. Их присутствие в политике и на рынке труда ничтожно. Впрочем, эти и другие виды маргинализации коренного населения мадхеси, к которому принадлежат и мусульмане – бич этого региона.

28-летний Алам Хан (Alam Khan) – один из тех немногих мусульман, которым удалось подняться по экономической лестнице. Хан живет в городе Непалгандж в Банке и работает в НКО THRD Alliance, которая борется против внесудебных казней, пыток и незаконных арестов в Тараи (Мадхесе).

«У каждого должны быть права и достойная жизнь», — говорит Алам, сидя в своем крошечном офисе в районе Рани-Талау в Непалгандже.

В 2007 году он провел 17 дней в тюрьме, после того как его арестовали во время протестов мадхеси против дискриминации.

Мадхеси, в культурном смысле близкие к своим соседям по ту сторону индийской границы, давно жалуются на экономическое и политическое доминирование представителей более высоких каст, в основном, из горных районов страны.

«Мне предъявили обвинения в убийстве и подстрекательстве к мятежу за то, что я взял интервью у подпольного лидера мадхеси», — говорит Хан, который до прихода в THRD Alliance работал журналистом.

«Но им ничего не удалось доказать», — говорит он, добавляя, что тогда «избежал смерти».

Теперь Хан ездит в отдаленные уголки Непала, где фиксирует факты внесудебных казней и незаконных арестов.

Несмотря на возражения семьи, он женился на немусульманке, женщине народности магар.

«Она поддерживала меня, когда я сидел в полицейских застенках… Тогда я решил, что должен на ней жениться».

С тех пор родные приняли его жену, теперь она учится на медсестру.

 

Ущемленные в праве на образование

Для страны, где межконфессиональные и межкастовые браки – редкость, своим браком Хан поломал многие социальные нормы, и продолжает это делать сейчас.

Мусульмане – одна из самых уязвимых групп непальского населения, при этом мусульманки несут на себе все бремя неблагополучия.

Только 26% мусульманок умеют читать, тогда как в целом по стране показатель грамотности среди женщин составляет 55%; среднюю школу заканчивают только 12% мусульманских девочек.

Бывший председатель Джаме-масджид в Непалгандже Абдул Рахман (Abdul Rahman) отчасти объясняет это представлениями о несовместимости исламских ценностей с государственной системой образования.

«Мусульманские девочки в пурде (хиджабе или никабе) привлекают внимание, — говорит он. — На них смотрят как на инопланетянок. Это очень тяжело психологически».

52-летний мужчина мягким голосом говорит, что правительство должно либо предложить «социальный пакет [стипендии или финансовую помощь] мусульманам на образование, либо дать нам свободу учить наших детей в соответствии с исламскими ценностями».

По данным переписи, в 2011 году дипломы о среднем и высшем образовании получили 5000 мусульман.

Послереволюционная демократическая власть признает проблемы общины и считает медресе одним из возможных инструментов улучшения ситуации в образовании для мусульман.

В 2007 году в стране впервые был создан совет медресе и введен курс обучения на урду, на котором в стране говорят большинство мусульман.

Правительство обещало зарегистрированным медресе финансовую помощь при условии преподавания естественных наук, математики, английского и непальского языков.

Были признаны и языки других этнических групп, таких как магары и таманги – это составляло разительны контраст с периодом монархии, когда продвигался только один непальский язык.

Но почти через десять лет после провозглашения этой политики более половины из 2000 непальских медресе еще не зарегистрированы, а те, что прошли эту процедуру, жалуются на то, что помощи не хватает.

Руководитель английского медресе для девочек «Аиша банат» Бадр Алам Хан (Badre Alam Khan) говорит, что правительственной помощи недостаточно.

Медресе открылось в 2006 году, первый набор составил 6 учениц, теперь их 406. Могло быть и больше, но, как говорит Хан, из-за отсутствия условий и недостатка педагогов школа не может принять больше учащихся.

«Мы открыли медресе как школу для девочек, соблюдающих пудру. Мы совмещаем современное и исламское образование», — объясняет директор медресе Талат Парвин (Talat Parveen).

Парвин родом из индийского Горакхпура, а ее муж – из Непала. По ее словам, многие непальские мусульмане не получают высшее образование из-за бедности.

«Нам нужно больше колледжей и школ, которые дают качественное образование», — говорит 28-летняя женщина.

«Пурда ничему не мешает. У меня диплом магистра по английской литературе, и никаб мне никоим образом не помешал».

36-летний социальный работник Абдул Кави (Abdul Qawi) считает, что спецпрограммы, такие как программа бесплатного образования, предоставления общежитий и стипендий, могли бы вытащить мусульман из бедности. «Но ничего этого нет», — говорит он.

 

Лучшее будущее

Мусульмане составляют около 5% 30-миллионного населения Непала. Лидеры меньшинства указывают на то, что они выделяются среди других социальных групп.

«Своей культурой они отличаются от других групп населения Мадхеса. У нас своя идентичность, исходя из культуры, языка и хозяйственной деятельности», — говорит лидер местного отделения Объединенной компартии Непала (маоистской) Атхар Хусейн Фаруки (Athar Hussain Faruqi).

В 2015 году вступила в силу новая конституция страны, которая впервые включила мусульман в список маргинализированных социальных групп.

Конституция также предусматривает квоты рабочих мест для мусульман, которые пока что занимают менее 1% должностей на государственной гражданской службе.

Тем не менее, многие мусульмане с энтузиазмом смотрят в будущее. В Непалгандже, где проживает крупнейшая мусульманская община из всех непальских городов, открыли общественную мусульманскую радиостанцию, здесь работают мусульманские школы и благотворительные организации.

Фаруки убежден, что мусульман в Непале ждет лучшее будущее:

«Наши праздники объявили национальными, создали Мусульманскую комиссию и совет медресе».

Его партия входит в действующее коалиционное правительство и будет продолжать бороться за расширение прав мусульман, подчеркнул он.

Источник: Aljazeera