Ваджахат Али – «культурный посланник» своей среды

Стивен Кобб (Stephen Cobbe)

Как бывший ученик католической школы, Ваджахат Али имел определенные представления о Боге, Иисусе и Святом Духе. Но долгое время в его жизни главное место занимало другое, более требовательное, божество – успех.

Успешного человека американская община пакистанцев видела только в трех ипостасях: доктора, инженера или бизнесмена. Эти три почетных профессии Али и назвал одним именем – «святая троица».

«Эта троица не признавала артистических наклонностей, – говорит Али. – Этой области практически не придавалось значения, потому что в прежней стране бытовало мнение, что искусством занимаются либо глупцы, либо распутники, либо ловцы женщин».

Али, плодовитый публицист и драматург из Сан-Франциско, не подходит ни под одно из этих описаний. В 2002 году он закончил Калифорнийский университет в Беркли, а в 2007 году – юридическую школу Дэвиса при Калифорнийском университете.

В восьмую годовщину терактов 11 сентября на Бродвее состоялась премьера первой пьесы Али «Доморощенные крестоносцы» (The Domestic Crusaders). Пьеса, заслужившая аплодисменты критиков, обращается к личным и социальным проблемам американских мусульман, показывая их в обстановке пакистанской семьи.

Хотя он хочет, чтобы его считали автором, «которому случилось быть пакистанским мусульманином», Али больше всего известен своими книгами о том, что значит быть мусульманином в Америке. Возможно, это потому, что у Али, выросшего в поликультурной атмосфере Фримонта, Калифорния, сильное самосознание сформировалось уже в ранние годы.

«Когда я был маленьким, я неосознанно принял решение быть тем, кто я есть, – вспоминает Али. – Я был, что называется, ботаник, и, как все такие дети, мечтал, что меня полюбит самая красивая девушка, и самые крутые парни будут стремиться к моему обществу. Но в действительности, когда я попытался сам стать "крутым", то потерпел полный провал… просто я пытался танцевать под мелодию, предназначенную для другого человека».

Поскольку большинство его друзей детства не были мусульманами, Али быстро понял культурные различия между ним и его сверстниками. Еще до школы он с удивлением обнаружил, что «не у всех детей на штанишках пятна от чечевичного супа».

Со временем он стал получать от одноклассников всевозможные прозвища, они называли его «Вадж» и «Ваджи», самым обидным было «Ваджа-Хатт» (по имени персонажа «Звездных войн»).

«Всю свою юность я был примером мусульманина и пакистанца, и не потому, что был активистом, – вспоминает Али. – Я очень гордился этой своей принадлежностью, не в том смысле, что демонстрировал ее всем и каждому, просто она очень естественно и органично отражала важную часть меня».

 

Уникальное воспитание

Али воспитывался в неортодоксальном окружении, пропитанном традициями и открытостью. Вместе с семьей молился пять раз в день, посещал местную мечеть и постился в Рамадан. Еще Али регулярно ходил на уроки Корана и Сунны.

В то же время, его отец никогда не носил бороды, а мать – хиджаба, и она любила «Криминальное чтиво». Они разрешали Али искать в жизни свою дорогу.

«Мне действительно повезло, потому что родители знали, что я необычный, и признавали мои творческие способности, – говорит Али. – Они выделили мне пространство для затей, и это позволило мне совершенно естественно найти свой путь, свое "я", меня никто не притеснял, не подавлял, благодаря этому во мне не сформировалось сознание жертвы, не зародились злость или мстительность».

Али полностью отдает себе отчет, что ему повезло развить свои данные:

«Здесь и в других странах огромное количество мусульманских детей проходят через колоссальную психологическую боль, травму и потери, пытаясь ужиться с сознанием того, что они – "западные мусульмане", потому что их учат, что эти вещи несовместимы, либо что перед разными людьми лучше надевать разные маски».

Став старше, Али начал еще больше осознавать свою особенность. Он вспоминает, как в шестом классе на уроке всемирной истории с нетерпением ждал, когда начнется изучение исламской цивилизации.

Но учитель пропустил этот параграф в учебнике, потому что по программе он был необязательным. Однако предложил Али сделать доклад, и с тех пор он, не успев понять как, стал «культурным посланником» среди своих сверстников.

«В школе мне пришлось столько раз делать доклады! – говорит Али. – Каждый раз, когда дело касалось ислама, мне говорили: "Вадж выступит", – например, война в Ираке, я говорю: "Я не из Ирака", – а мне: "Ничего, все равно выступишь"».

 

Не единственный мусульманин

После выпуска из католической школы окружение Али начало меняться. В Беркли он подружился с такими же мусульманами, как и сам. Вдруг оказалось, что вокруг есть люди, которые знают, что такое халяль, и открыто молятся вместе с ним в течение дня.

Но тогда же Али открыл для себя, что кое-кто в университете придерживается радикальных трактовок ислама, которые не имеют ничего общего с религией его дома или тех людей, с которыми он встречался во время поездок в Пакистан и Саудовскую Аравию.

«Такими взглядами было принято гордиться и всячески демонстрировать, на первом месте у них была политика, а духовность на втором, а может, ее вообще не было, – говорит Али. – Во всем этом присутствовало сильное стадное чувство, которое фокусировалось на чувстве страха, а не любви: страха перед судом, перед адом.

Страх – важная составляющая большинства религий, но здесь все было страхом – не столько перед Богом, сколько перед суровым осуждением нескольких заметных личностей, доминировавших в дебатах».

Столкнувшись с таким «незнакомым» исламом, Али пустился в долгие раздумья о духовности, начал серьезно изучать ислам, много читал и задавал много вопросов, стремясь глубже понять свою религию. В этом своем духовном путешествии он постоянно сверялся с таким нравственным ориентиром как Пророк Мухаммад (мир ему и благословение).

«Предположим, мы вернулись в Саудовскую Аравию 615 года, я живу в Мекке, я не мусульманин, и спрашиваю себя: а Пророк, повел бы он себя так, как ведут эти мусульмане? И принял бы я тогда ислам? В обоих случаях ответ – однозначное "нет". Я бы бежал от ислама».

Сразу после трагедии 11 сентября 2001 Али снова ненарочно стал посланником мусульман. В первые дни после катастрофы он, член правления Мусульманской студенческой ассоциации Беркли, счел себя обязанным укреплять связи с остальными студентами.

Вместе с друзьями из Ассоциации Али предложил беспримерную инициативу: пригласить всех студентов Беркли на джума-намаз. Это мероприятие, проводившееся при поддержке разных студенческих организаций, для многих студентов стало первым близким знакомством с мусульманами и исламом.

 

Победа над мышлением «святой троицы»

В том году Али начал писать «Доморощенных крестоносцев» в качестве домашнего задания по одному из письменных предметов. Пьеса о дне из жизни пакистано-американской семьи была поставлена на одной из сцен Сан-Франциско через четыре года.

До выхода в пакистано-американской общине были сомнения насчет того, что пьесу Али воспримут всерьез. Во-первых, большая часть мусульманской общины, в силу своего мировоззрения «святой троицы», скептически относилась к искусству. Но еще важнее, что мусульмане сомневались даже в том, что пьеса будет интересна местной аудитории, не говоря уже о большинстве, то есть белых, зрителях. Али рассказывает:

«Сначала люди говорили: "Хорошо, давайте посмотрим эту пьесу. Она, наверное, провалится, ну и ладно. По крайней мере, что-то новенькое, и билет стоит всего 15 долларов, да еще шведский стол"… Я думаю, они были по-настоящему удивлены, потому что, во-первых, пьеса не провалилась, а во-вторых, они поняли, что она им созвучна».

Али уверен, что менталитет «святой троицы» является частью большего феномена, когда меньшинства испытывают чувство социальной изоляции и отверженности, и пытаются компенсировать его, ища одобрения доминирующей культуры.

Таким образом, выразительность и культурная уникальность уступают место конформизму, позволяющему смешаться с большинством и отвлечь внимание от характерных культурных черт данной группы. Но изменения уже наметились.

Али говорит, что в последние десять лет в мусульманской общине наблюдается взрыв творчества. Как следствие, широкая американская публика постепенно принимает мусульманскую культуру и искусство.

«Когда широкие круги одобряют ваш талант, ваша община начинает чувствовать, что попала в лучи этой славы, и теперь ей нечего стесняться своей культуры и традиций, но находятся и те, кто действительно ценит вашу работу и готов платить за нее, – объясняет Али. – И это действительно дает повод уважать себя».

После выпуска из юридической школы в 2007 году, Али поначалу было трудно найти работу, на которой он мог бы применить свое юридическое образование. Он вернулся к родителям и начал подрабатывать в разных местах, так прошло несколько месяцев, и он начал беспокоиться.

Сам не зная почему, он решил отправить в политический вестник Counter Punch статью о частных военных фирмах в Ираке, написанную им на основании материалов, собранных в юридической школе. Статью скоро опубликовали, и Али получил приглашение делиться новыми работами.

Однажды, прочитав в журнале Wired о новых СМИ, Али начал все чаще появляться в социальных сетях и блогосфере, которые до этого были для него неизведанными территориями.

Вскоре он создал собственный блог Goatmilk, название которого переводится как «козье молоко», известное своими питательным и освежающим свойством (таким же освежающим, нетрадиционным и полезным должен, по замыслу автора, быть его блог).

В своем блоге Али пишет на всевозможные интересные темы и рекламирует свои статьи более широкой аудитории.

Тот 2008 год был для него плодотворным: одних только собственных статей он написал около пятидесяти. Вскоре он начал работать для более известных газет и брать интервью у таких знаменитых американских журналистов, как Сеймур Херш (Seymour Hersh) и Стив Колл (Steve Coll).

«У меня не было ни денег, ни власти, ни связей, поэтому я использовал новые виды СМИ, чтобы просто рассылать мои работы друзьям и знакомым, и был весьма упорен в этой беззастенчивой саморекламе», – поясняет Али.

С тех пор как он встал на стезю журналистики, его эссе и интервью о политике, СМИ, поп-культуре и религии стали появляться в таких изданиях, как Washington Post, the Guardian, Salon, Slate, Huffington Post, CNN.com и the Wall Street Journal.

Основную ставку в своем творчестве Али сделал на юмор, который в изобилии присутствует еще в «Доморощенных крестоносцах». И в школе, и в колледже Али участвовал в комедийных вечерах, но в своих скетчах редко затрагивал ислам или политику.

Будучи журналистом, Али также не спешил использовать юмор в своей работе:

«Если почитать что-нибудь из моих первых вещей, то это, на самом деле, был не мой голос. Я намеренно выбирал роль максимально объективного и отстраненного наблюдателя, который просто фиксирует события и факты, потому что, кого интересует мое личное мнение? Но когда я начал использовать юмор, то обнаружил, что так легче донести мою мысль, это обеспечивает восприимчивость людей к непривычным или враждебным им идеям, в которых они обычно не находили ничего смешного».

Иногда Али опасается, что, возможно, юмор отвлекает от его доводов.

«Не так давно я выступал с комиссией экспертов в Вашингтоне перед всеми этими шишками, я так устал, что когда пришла моя очередь, я вышел и выдал целую кучу шуток, – вспоминает Али. – Потом я спросил своего друга: "Слушай, тебе не кажется, что это ставит под сомнение мой профессионализм и способности как автора?" И он ответил: "Нет, как раз наоборот… теперь ты можешь говорить все то, что хотел бы сказать я, но не могу"».

 

Борьба с исламофобией и мысли о будущем

В 2011 году Али и ряд исследователей из Центра американского прогресса (САР), аналитического центра, занимающегося исследованиями в области государственной политики, подготовили доклад об исламофобии в Америке под названием Fear, Inc.

Центр сделал неожиданный шаг, поручив Али – человеку, официально не связанному с организацией, – возглавить процесс исследования и, таким образом, обеспечить большую убедительность отчета.

На подготовку итогового документа, который вопреки намеченным 35 занял 135 страниц, ушло полгода. Это был долгий и сложный процесс, но он был очень важен для Али.

«С помощью моего собственного независимого исследования, моих статей и очерков, я проследил развитие исламофобии и показал, какой вред она наносит на местном, национальном и международном уровне, – говорит Али. – Я хотел показать исламофобов и оттеснить их с передовых позиций, потому что информация, которую они производят, не только ошибочна, это яд, яд не только для наших гражданских свобод и гармонии в обществе, но и для нашей национальной безопасности».

В докладе Али указал на относительно маленькую группу тех, кто распространяет несоразмерное количество исламофобской информации.

Он и его коллеги попытались именно назвать имена, установить источники финансирования деятельности этих людей и показать, как они работают.

Али считает, что правильность их выводов была подтверждена «предельно экстремистскими» ответными заявлениями исламофобов.

Теперь документ используется в качестве источника информации другими исследовательскими центрами, межрелигиозными группами, журналистами, учителями и общественными организациями для борьбы с исламофобией.

Сейчас Али сотрудничает с автором Дэйвом Эггерсом (Dave Eggers) в съемках пилотной серии новой телепрограммы о жизни мусульманской общины Сан-Франциско. В ней они попытаются продолжить тему богатства отношений между национально-религиозными группами, начатую в «Доморощенных крестоносцах».

«Мы хотим создать развлекательное шоу без всякой проповеди с уникальными и интересными персонажами, которых нечасто увидишь по телевизору, – говорит Али. – Мы не хотим никого убеждать, что "мусульмане хорошие", это будет нечто немного беспорядочное, но достоверное, то, что доступно передать средствами развлекательного телевидения».

Кроме того, в прошлом году Али работал над изданием своей последней книги из серии о мусульманах в Америке под названием «All-American: 45 American Men on Being Muslim» («Настоящий американец: 45 американских мужчин о том, что значит быть мусульманином»).

Книга поступила в продажу несколько месяцев назад и попала в обзор лучших книг, публикуемый еженедельником Publishers Weekly. Книга написана в том же духе, что и ее предшественница «I Speak for Myself: American Women on Being Muslim» («Говорю о себе: Американские женщины о том, что значит быть мусульманкой»), которая представляет собой сборник очерков о 40 американских мусульманках.

«Мы хотели перевернуть представления о том, что значит быть одновременно американцем и мусульманином, и в то же время мужчиной, эта тема до сих пор не освещалась так подробно, как того заслуживает, – говорит Али. – Но прежде всего, я хотел быть уверенным, что этот продукт будет развлекательным, я действительно горжусь тем, что книга легко читается, это редкость для сборников».

Эта книга – коллекция голосов людей, принадлежащих к разным религиозным, политическим, национальным и культурным группам. Их истории позволили Али переосмыслить свои предположения о том, что значит быть мусульманином в Америке.

«Я много узнал о жизни, о честных и достойных людях, – говорит Али. – Кажется, что сердца всех этих людей звучат в одной тональности – и это проходит красной нитью через всю книгу – тональности любви: любви к семье, любви к вере, любви к своей стране».

«Стремление к тому, чтобы любить и быть любимыми, иногда толкает их на мучительный путь, но часто приводит к пониманию того, что они могут сочетать в себе американца и мусульманина, когда и те, и другие ценности соединяются в одной личности… Я думаю, способ, которым эти люди выражают свою любовь, очень поучителен».

Источник: Patheos