Quran
Даниэль Мойлан (Danielle Moylan)
Погоня за мечтой принесла Нилуфар Рахмани больше проблем, чем она представляла, но она нацелена на успех.
Кабул, Афганистан. Когда Нилуфар Рахмани (Niloofar Rahmani) было 8 лет, ее мать поняла, что ее дочь не такая, как все. Это был конец 1990-х,и, как миллионы других афганцев, бежавших от талибов, семья Рахмани уехала из Кабула и поселилась в соседнем Пакистане в качестве беженцев.
Как-то раз мать Нилуфар взяла свою восьмилетнюю дочь и ее старшую сестру в парк аттракционов. Дети начали просить у нее покататься на самом «звездном» из них – шатких «американских горках» – и она уступила.
«Это же всего лишь дети… Я была уверена, что они испугаются и вернутся в слезах», – говорит она, объясняя свой поступок как «жесткость из милосердия».
Как она и ожидала, сразу после остановки вагонетки ее перепуганная старшая дочь бросилась к матери. Но Нилуфар, хоть и была на 2 года младше, хохотала от удовольствия. Она хотела еще.
«Мне так понравилось быть высоко над землей, в небе, – вспоминает она. – Мы неслись так быстро и так высоко. Многие дети боялись, а мне понравилось».
Эта любовь к невесомости со временем наперекор страху, под влиянием разговоров с отцом, когда тот рассказывал о своей нереализованной мечте стать пилотом, выкристаллизовалась в стремление к почти недостижимой цели.
В Афганистане никогда не было – и нет до сих пор – школы гражданских летчиков. Традиционно эта профессия была уделом сыновей финансовой и политической элиты страны, имевших возможность получить ее после службы в армии и учебы за рубежом. Но через 10 лет после приключения на «американских горках», когда Нилуфар окончила школу, она услышала по радио, что теперь в стране женщин берут в армию. И она решила, что это ее шанс.
Через три года Нилуфар Рахмани стала первой в Афганистане женщиной-летчиком, которой впервые за 30 лет предстояло учиться в афганских ВВС. Это было воплощением ее мечты, но было связано с большими проблемами, чем она могла себе представить.
Ходили по пятам
Многие афганцы слышали о Нилуфар. Она появлялась на местном телевидении, ее фотографии публиковали на популярных информационных сайтах. По телевизору она выглядела холодным профессионалом, в жизни − вежлива и уверенная в себе. Рассказывая о своих трудностях, заранее извинялась за то, что это может быть скучно – она не пыталась их приуменьшить, так все и было.
В школе летчиков было трудно, рассказывает она. Было явное отсутствие поддержки со стороны пилотов-мужчин. Ее не обижали, не оскорбляли, просто чувствовалось, что не желают успеха, объясняет она. В лучшем случае в ней видели эксцентричную женщину. В худшем – за ее спиной говорили, что она проститутка или наркоманка.
Жизнь Нилуфар изменилась в 2013 году после первого одиночного полета на самолете модели Cessna-182. Он привлек внимание сотен афганских летчиков, а также иностранных наставников, у которых она проходила подготовку.
«Мне кажется, каждый пришел посмотреть: а вдруг она опозорится, может даже разобьет самолет?» – говорит она.
Но так думали не все. Она вспоминает, как один из американских офицеров вручил ей перед полетом значок в виде крыльев – такой есть у каждого пилота – со словами:
«Уверен, ты его сохранишь».
Полет прошел прекрасно. Она выбралась из самолета, взволнованная и гордая собой. Женщины-солдаты коалиционных сил восторженно кричали, что ее надо окунуть в воду – международная традиция пилотов ВВС после первого одиночного полета.
Британка и американка бросились к ней, кто-то – она не знает, кто – сделал фото. Эта фотография быстро попала в сеть, так имя Нилуфар Рахмани стало известно миллионам афганских пользователей соцсетей. Тогда-то и начались настоящие неприятности, так как на фотографии все, в том числе сама Нилуфар, смеялись и веселились, а одна из женщин, обнимавших ее, со спрятанными под фуражку волосами, оказалась похожей на мужчину.
Для Афганистана, где молодых женщин и девушек порицают за любое отклонение от строгих норм консервативной культуры, этого было достаточно. Возник вопрос: возможно, и вторая женщина, обнимавшая Нилуфар, может оказаться американским мужчиной? Скоро все решили, что на фотографии изображено «крещение» девушки двумя американцами.
Впервые я увидела это фото с подписью: «Афганские военные на службе у алкоголиков-американцев».
Если же погуглить имя Нилуфар на языке «дари» − диалекте персидского, на котором говорят в Афганистане – можно легко обнаружить троллей. На странице Facebook одного афганского чиновника размещена ее фотография в хиджабе, брюках и длинном пиджаке. Ей вручают награду американского госдепартамента как «Отважной женщине мира» (International Woman of Courage).
«Это проститутка», − гласит один из комментариев под фото.
«Смерть таким девушкам, называющим себя мусульманками», − заявляет другой пользователь.
Потом все стало еще хуже. Были телефонные звонки с угрозами от мужчин, говорящих на пушту – языке, который она не понимает. Позже ей на крыльцо подбросили письмо, подписанное организацией «Тахрик-е Талибан Пакистан», в котором от нее под страхом смерти требовали прекратить летать. Ее дальние родственники – дяди и их сыновья, с которыми она была едва знакома – преследовали ее семью с угрозами и оскорблениями, из-за чего им каждые два месяца приходилось менять жилье.
Всякий раз, когда их выслеживали, семью заваливали письмами с угрозами, а однажды ее брата подстерегли в торговом центре и избили. В другой раз в него стреляли, когда он выходил из университета. Ее отец потерял работу, коллеги сторонились его, считая, что ему следует стыдиться дочери.
«Хуже всего было поведение наших родственников. Они ходили за мной по пятам», − говорит Нилуфар.
Когда она обратилась к командованию афганских ВВС, ей сказали, что ничем помочь не могут.
«Знаете, так бывает… Это общество, от правил которого вы решились отступить. Мы никак не можем повлиять на то, что происходит», − объяснили ей.
Пару недель спустя, после тяжелого телефонного разговора с начальством, она расплакалась в объятиях матери. Во время нашей беседы, когда она об этом вспомнила, ее лицо стало суровым, и это меня поразило: ведь ей только 23 года. Она прошла через такое и, должно быть, ей очень одиноко, подумала я.
«Настоящая свобода»
Афганские силы безопасности почти целиком существуют на средства США. В те первые дни после «Талибана», когда все бросились за долларовой помощью, доноры требовали гендерной интеграции, а это огромный культурный сдвиг для афганской армии.
«Многие афганские мужчины воспринимают как угрозу то, что женщина в армии делает ту же работу, что и они, и так же эффективно», − сказал на условиях анонимности один американский чиновник.
Поставленная цель была очень смелой: 10% афганской армии должно быть укомплектовано женщинами. Это больше, чем в таких странах, как Норвегия и Дания, и не намного меньше, чем в США, где этот показатель достигает 15%. Теперь от этой политики отказались, вместо этого в течение 10 лет в афганскую армию планируется набрать 5 тысяч женщин-военнослужащих. Сейчас здесь служит менее 1 тысячи женщин, из них около половины – в ВВС.
Нилуфар проходила подготовку одна, но она не единственная женщина-летчик в афганских ВВС. Высший чин среди женщин в афганских ВВС имеет Хатул Мохаммадзаи (Khatool Mohammadzai), она бригадный генерал, в коммунистический период окончила школу воздушно-десантных войск.
В прошлом Мохаммадзаи открыто говорила о плохом отношении. В 2011 году в интервью газете The National она рассказала, что некоторые в армии желают ей смерти, а среди коллег ее называют «мерзкой лесбиянкой». Но теперь о женщинах в афганских ВВС она отвечает осторожно:
«У нас много трудностей – как и у всех женщин мира».
Они едва знакомы, но Мохаммадзаи тепло отзывается о Нилуфар. Напоследок она вспоминает, что даже написала стихотворение, в котором прославляет девушку как героя.
Нилуфар однажды управляла самолетом, на котором Мохаммадзаи и другие офицеры высшего командного состава летали в Джалалабад. Девушка с улыбкой вспоминает, как бригадный генерал обняла ее после полета:
«Она сказала, что гордится мной. Это много значит».
Сейчас одна из служебных обязанностей Нилуфар – перевозка высокопоставленных военных и государственных деятелей. Поначалу бывало, что пассажиры-мужчины сомневались в профессионализме девушки и отказывались подниматься на борт:
«Я старалась не расстраиваться, они же раньше никогда не видели женщину-летчика… Я просто говорила: "Сэр, самолет готов, мы отправляемся через пять минут"».
После долгих жалоб они обычно рассаживались по местам, а когда благополучно прилетали на место, некоторые даже извинялись. Ей удалось кое-что изменить в восприятии людей, признает она. Видно, что такие небольшие и редкие победы – слово одобрения от коллег, признание ее профессионализма – очень много для нее значат.
Во время разговора она постепенно раскрывается, ее лицо теплеет. Нилуфар то и дело употребляет разговорные словечки, свидетельствующие о времени, проведенном среди американских военных. Позирует для фотографии – терпеливо, но несколько напряженно. После нашей первой встречи она обнимает меня и говорит:
«Теперь ты моя подруга».
Кроме пары афганских женщин, большинство ее подруг – иностранки: солдаты войск коалиции, журналистки, известная адвокат.
«Она привязывается к женщинам, стремится установить сестринскую связь, ей этого не хватает, я думаю», – говорит ее подруга Мариам Вардак (Mariam Wardak).
Я спрашиваю ее о любви.
«Честно говоря, я встречала столько плохих, непорядочных мужчин… Мне никогда не встречался такой, которому я могла бы доверять, знала, что он хороший человек».
На работе она носит обручальное кольцо, чтобы к ней не приставали. Не настоящее, хотя даже близким подругам она объявила, что помолвлена. Нилуфар опасается пускать кого-либо в свою жизнь, помимо самых близких родственников.
Но полеты помогают ей забыть о проблемах.
«Когда я в воздухе, я чувствую, что все тяжелые мысли уходят. Я чувствую настоящую свободу», – говорит она.
Успех – ее обязанность
«Очень важно, что она не сдается», – говорит адвокат Кимберли Мотли (Kimberly Motley), подруга Нилуфар.
Когда Нилуфар начала заниматься в летной школе, «это была ее личная мечта, но теперь она стала старше, развивается как личность. Я думаю, она воспринимает это как свою обязанность. Она должна быть успешной ради своей семьи, ради Афганистана».
Однако обстоятельства требуют от нее быть больше, чем пилотом – она должна стать символом женского равноправия.
«В нашей стране люди думают, что женщина должна сидеть дома, что она физически слаба и не может делать ничего такого – да ей и не разрешают. И это заставляет меня доказывать обратное», − говорит Нилуфар.
Ее мечта не была связана с армией. Она хотела быть летчиком, а ВВС оказались единственной возможностью. Нилуфар признает, что предпочла бы работать в гражданской авиации. Однако она стала первой в Афганистане женщиной-пилотом и продолжает служить, несмотря на то, что многие говорят, что это невозможно, несмотря на угрозы ей и ее семье.
Мысль о том, чтобы уйти, возникла у нее только раз. Учеба оказалась труднее, чем она себе представляла. Примерно на полпути она почувствовала себя так одиноко, такой чужой среди курсантов-мужчин. Девушка призналась в этом своему инструктору, американке, которая в ответ дала ей почитать биографию Амелии Эрхарт (Amelia Earhart).
«Когда я прочла о ней, я поняла, что эта женщина – пусть даже в другой стране, много лет назад, в другое время – проходила через все то, через что прохожу я», − говорит Нилуфар.
После прочтения биографии американской летчицы Нилуфар поняла, что не одинока:
«У нас одни и те же проблемы с поведением мужчин… Я не единственная, кто оказался в такой ситуации».
Она читала страницу за страницей, и у нее в голове постепенно что-то менялось. Нилуфар поняла, что делает нечто большее, то, что нужно не только ей.
«Я поняла, что всегда есть человек, который все меняет. На этот раз это должна быть я. Может быть очень трудно, но я должна быть сильной, как она. Возможно, когда-нибудь я напишу книгу, и она кого-нибудь вдохновит».
«Несет с собой перемены»
Теперь Нилуфар приехала в США, чтобы два года учиться на пилота большого военно-транспортного самолета С-130 − «очень непростой птичке для полетов».
Американское правительство предложило ей пройти этот курс, чтобы на какое-то время избавить от угроз и давления в ее стране.
«Для нее это прекрасная возможность, с другой стороны, мы надеемся, что курсы помогут ей в этой ситуации давления… И, конечно, у нее надлежащая квалификация», − объяснил американский чиновник.
У Нилуфар есть открытый профиль в Facebook, куда она загружает свои фото в военной форме.
«Судя по ее странице в Facebook, она не пытается ни от кого скрываться. Не думаю, что это от наивности или непонимания», − комментирует американский чиновник.
Переадресовываю вопрос ее подругам.
«Зачем ей менять себя ради других? − говорит Мотли. − Зачем мне или вам подстраивать свою жизнь под желания других? В ее странице нет ничего некорректного, ей 23 года, у большинства девушек в ее возрасте есть странички в соцсетях».
«Она заставляет людей привыкнуть к ней. На ее странице все время появляются негативные комментарии, ее оскорбляют, но она ведет себя примерно, не реагирует. Может, она и одна такая, но она несет с собой перемены», − говорит Мариам.
Когда я спрашиваю ее о недоброжелателях, Нилуфар говорит, что не хочет им показывать, что воспринимает их близко к сердцу, и отбивать желание у других девушек идти к своей мечте.
«Я хочу, чтобы мужчины знали, что я их не боюсь. Я просто улыбаюсь им и стараюсь показать, что у меня в жизни все нормально. Я хочу, чтобы они знали – за мной придут другие женщины».
«Тебе было тяжело?» − спрашиваю я.
«Да. На самом деле, да. На словах звучит легко, но пережить все это трудно. Но другого способа нет».
На вопрос, гордится ли она собой, она спокойно отвечает: «Да».
Источник: Aljazeera
Add new comment