Вклад Мухаммада Асада в перевод Корана на английский язык и комментарии к нему

 

Абру Аман Андраби

Хвала Аллаху, Милостивому, Хранителю миров, Который сказал в своей Священной Книге: «Низошел к вам свет от Господа и ясное Божественное Писание».

И да будут мир и благословение Пророку Мухаммаду, который сказал, что «наилучший среди вас − это тот, кто сам выучил Коран, а потом обучал ему других». Да будут мир и благословение Аллаха над ним, его семьей и всеми его сподвижниками.

Мусульмане верят в то, что Коран − это слово Аллаха, ниспосланное в виде откровения пророку Мухаммаду (да благословит его Аллах и приветствует) посредством арабского языка. Это был язык жителей Аравийского полуострова, язык людей, наделенных особой сообразительностью, которую пустыня, с ее чувством простора и безвременности, дарует своим сыновьям. Это был язык людей, чьи духовные образы, без усилий перетекая от ассоциации к ассоциации, следуют один за другим в быстром темпе и часто довлеют над говорящим, как будто они − понятные сами собой последствия мысли, устремленной к идее, которую они намерены представить или выразить. Мусульмане также верят в то, что язык Корана не переводим ни на один другой язык. И Аллах пообещал уберечь его от каких-либо искажений в первозданной чистоте. Аллах говорит в Коране:

«Воистину, Мы ниспослали Напоминание, и Мы оберегаем его» (15:9).

Это обещание было строго соблюдено, что подтверждается тем фактом, что текст Корана остался свободным от каких-либо изменений, добавлений или удалений и остается неизменным с момента ниспослания его Пророку (мир ему) в седьмом столетии христианской эры.

Для всякого человека, желающего обрести достоинство в этом мире и преуспеяние в грядущем, стало обязательным регулировать свою жизнь в соответствии с Кораном, применять его постановления и отдавать должное Величию Аллаха, который ниспослал его. Это может быть легкой задачей для владеющих арабским языком, то есть, языком Корана. Но для тех, кто не знаком с арабским, перевод слова Аллаха − это такая задача, которую нельзя выполнить с легкостью или совершить искусственно. Мухаммад Асад же не только перевел Коран на английский язык, но и написал комментарий к нему. В предисловии к «Посланию Корана» он говорит»:

«...хотя и невозможно "воспроизвести" Коран как таковой на каком-либо другом языке, тем не менее, возможно перевести его всеобъемлющее послание для людей, которые, как, к примеру, большинство жителей Запада, не владеют арабским языком... И сделать это достаточно хорошо, чтобы они могли самостоятельно постигать его».

Более двадцати лет жизни Мухаммада Асада было посвящено выполнению перевода смыслов Корана на английский язык и его комментированию в соответствии с традицией великих комментаторов, чья ученость обогащает науку спустя столетия. Первое издание (перевода) первых девяти сур Корана появилось в 1946 году, а затем полное издание − том, объемом в 1000 страниц, −  было опубликовано в 1980 году под названием «Послание Корана».

Асад говорит, что переводчик должен руководствоваться лингвистическими значениями, которые превалировали во время ниспослания Корана, и всегда должен иметь в виду, что некоторые специфические выражения, вроде относящихся к абстрактным концепциям, с течением времени претерпели небольшие изменения в общественном сознании и поэтому не должны переводиться в соответствии со смыслом, который был придан им в постклассическом употреблении.

Вероятно, ни один перевод никогда не сможет быть удовлетворительным, не может стать также авторизированной или стандартной версией (перевода Корана). Но Мухаммад Асад разработал специальную систему перевода Корана на английский язык, что сделало Ислам более легким для понимания для многих европейцев и американцев, как и в Исламском мире.

 

Первый аят Корана звучит так:

بِسْمِ اللّهِ الرَّحْمنِ الرَّحِيمِ

Вероятно, впервые переводчик на английский язык представил этот текст как: «Во имя Бога, Самого Милостивого, Дарующего благодать». Это представляется очень близким к значению слов «ар-Рахман и ар-Рахим», тогда как другие переводчики Корана на английский язык переводят этот аят как:

«Во имя Бога, Милостивого, Милосердного» (Аль-Табари);

«Во имя Аллаха, Благодетельного, Милостивого» (Мухаммад Мармадьюк Пиктхолл);

«Во имя Аллаха, Самого Снисходительного, Самого Милостивого» (Абдулла Юсуф Али);

«Во имя Аллаха, Сострадательного, Милостивого» (Абдул Маджид Дарьябади).

Перевод Абдула Маджида Дарьябади на урду «Тафсир-и Маджиди» ближе к переводу Мухаммада Асада, поскольку он переводит слово «ар-Рахим» на урду как «baar baar raham karney walla», что ближе по смыслу к выражению «Дарующий благодать».

Подобно этому, Мухаммад Асад перевел определенные аяты Корана на английский язык в манере, отличающейся от других переводов Корана.

 

Он переводит аят 2:6

...إِنَّ الَّذِينَ كَفَرُواْ

как «те, которые сбились с пути, отрицая истину…». Тогда как другие переводчики Корана на английский язык переводят этот аят как:

«А что до неверных...» (Аль-Табари, Мармадьюк Пиктхолл);

«А те, которые отвергли истину...» (Абдулла Юсуф Али);

«Действительно, те, которые не уверовали...» (Абдул Маджид Дарьябади).

В комментарии к этому аяту Мухаммад Асад говорит:

«В противоположность часто употребляемому термину «аль-кафирун» («отрицающие истину»), использование прошедшего времени в данном выражении отображает сознательное намерение и поэтому должным образом переводится как «те, которые сбились с пути, отрицая истину».

Эта интерпретация поддерживается многими комментаторами, особенно аз-Замахшари (который в своем комментарии к этому аяту использует выражение «те, которые сознательно решились на неверие»).

Эта концепция прослеживается в Коране и в других местах:

«Мы сотворили для Геенны много джиннов и людей. У них есть сердца, которые не разумеют, и глаза, которые не видят, и уши, которые не слышат. Они подобны скотине, но являются еще более заблудшими. Именно они являются беспечными невеждами» (7:179).

Многие заблуждения относительно Корана были связаны с аятом 2:54:

...وَإِذْ قَالَ مُوسَى...  فَاقْتُلُواْ أَنفُسَكُمْ

Они автоматически объясняются, если мы примем во внимание, что переводчики Корана на английский язык переводили словосочетание «фа'кътулю анфусакум» как:

«убейте друг друга» (Аль-Табари, Абдул Маджид Дарьябади);

«убейте (виновных) среди вас» (Мармадьюк Пиктхолл);

«поубивайте себя» (Абдулла Юсуф Али).

Но Мухаммад Асад переводит это словосочетание как «умертвите себя». В пояснительной сноске к этому аяту он говорит:

«Буквальное истолкование "убейте себя" (возможно, основывающееся на библейском эпизоде, приводимом в "Исходе", 32:26-28) не является, однако, убедительным ввиду прозвучавшего в предыдущих словах призыва к немедленному покаянию. Поэтому, я склоняюсь к толкованию Абд аль-Джаббара (которого процитировал ар-Рази в своем комментарии к этому аяту), утверждавшему, что выражение "убейте себя" в данном случае имеет метафорический смысл (маджазан), то есть, "умертвите свои эго"».

Другой отрывок, 2:72-73:

وَإِذْ قَتَلْتُمْ نَفْساً فَادَّارَأْتُمْ فِيهَا وَاللّهُ مُخْرِجٌ مَّا كُنتُمْ تَكْتُمُونَ

فَقُلْنَا اضْرِبُوهُ بِبَعْضِهَا كَذَلِكَ يُحْيِي اللّهُ الْمَوْتَى وَيُرِيكُمْ آيَاتِهِ لَعَلَّكُمْ تَعْقِلُونَ

переводится почти всеми переводчиками Корана на английский язык как:                          

«Вот вы убили человека и стали препираться по этому поводу. Но Аллах выявляет то, что вы скрываете. Мы сказали: "Ударьте его (убитого) частью ее (коровы)". Так Аллах воскрешает мертвых и показывает вам Свои знамения, быть может, вы уразумеете» (Абдулла Юсуф Али, М. Пиктхолл, А.М. Дарьябади).

Но Мухаммад Асад перевел этот отрывок следующим образом: «О, дети Израиля, поскольку вы убили человеческое существо, а потом перекладывали вину за это (преступление) друг на друга −  хотя Бог сделает явным то, что вы хотели бы скрыть, − мы сказали: "Применяйте этот (принцип) по отношению к некоторым (из случаев нераскрытых убийств): таким способом Бог спасает жизни от смерти и являет вам свою Волю, дабы вы могли (научиться) использовать свой разум"».

Фраза اضْرِبُوهُ بِبَعْضِهَ может быть буквально переведена как «ударьте его (убитого) частью ее (коровы)». И такая возможность позволила предположить, что сынам Израиля было приказано ударить труп убитого мужчины частью плоти жертвенной коровы, после чего он был чудесным образом возвращен к жизни.

Мухаммад Асад говорит в своей пояснительной сноске, что ни Коран, ни какое-либо из изречений Пророка (мир ему), ни даже Библия, не предлагают ни малейших подтверждений такому, в высшей степени, искусственному истолкованию, которое, следовательно, должно быть отвергнуто − исходя хотя бы из того факта, что местоимение «гу» в слове «идрибугу» указывает на мужской род, тогда как имя существительное «нафс» (переводимое здесь как «человеческое существо») является словом женского рода: откуда следует, что повелительное «идрибугу» не может относиться к «нафсу». С другой стороны, глагол «дараба» часто используется в фигуральном, переносном, смысле, например, в выражении «дараба фи ль-ард» («он путешествовал по земле»), или «дараба ш-шай би ш-шай» («он смешал одно с другим») или «дараба масаль» («он обнаружил сходство» или «поведал притчу», или «проиллюстрировал (примером)»), или «аля дарб вахид» («применено похожим образом» или «таким же образом»), или «дурибат аляйхим аз-зилля» («они были повергнуты в унижение») и так далее. Мухаммад Асад принял все это во внимание и пришел к выводу, что императив «идрибугу», содержащийся в вышеприведенном кораническом отрывке, должен быть переведен как «применяйте это» (относясь в данном контексте к принципу коллективной ответственности). А что касается местоимения женского рода «га» в «бадига» («частью ее»), то оно должно связываться с первым предшествующим ему именем существительным женского рода − то есть, со словом «нафс», с убитым, или с самим актом убийства, относительно которого община препиралась.

Таким образом, фраза اضْرِبُوهُ بِبَعْضِهَ может быть адекватно переведена как «Применяйте этот (принцип) по отношению к некоторым (из случаев нераскрытых убийств)»: ибо это очевидно, что принцип коллективной ответственности за убийство, совершенное неизвестно кем, может применяться только в некоторых, а не во всех, подобных случаях.

Далее, он говорит:

«Фигуральное выражение "он оживляет мертвых" обозначает спасение жизней, как было сказано в аяте 5:32. В этом контексте речь идет о предотвращении пролития крови и убийства невинных людей − эти явления могли бы иметь место в случае ошибок во время судебного разбирательства, основанного не более чем на туманных подозрениях и на случайных уликах, которые могли бы повести ошибочным путем».

Аят 2:106:

مَا نَنسَخْ مِنْ آيَةٍ أَوْ نُنسِهَا نَأْتِ بِخَيْرٍ مِّنْهَا أَوْ مِثْلِهَا أَلَمْ تَعْلَمْ أَنَّ اللّهَ عَلَىَ كُلِّ شَيْءٍ قَدِيرٌ

был переведен Мухаммадом Асадом следующим образом: «Любое послание, которое Мы аннулируем или предписываем забвению, Мы заменяем лучшим или подобным ему».

Этот же аят переведен другими переводчиками следующим образом:

«Ни одно из наших откровений, которое Мы отменили, либо предали забвению, не было не заменено лучшим или подобным» (Абдулла Юсуф Али).

«Такие из наших откровений, которые Мы отменили или предали забвению, были заменены лучшими или похожими» (М. Пиктхолл).

«Какой бы аят Мы ни отменяли или предавали забвению, Мы ниспосылали вместо него лучший или подобный ему» (А.М. Дарьябади).

Мухаммад Асад говорит в пояснительной сноске:

«Принимая это ограниченное значение слова "аят", некоторые ученые пришли к выводу, что в вышеприведенном отрывке речь идет о том, что определенные аяты Корана были отменены Божьим Повелением, прежде чем ниспослание Корана было завершено. Помимо причудливости такого предположения, которое побуждает представить себе автора-человека, вносящего правки в свой манускрипт, удаляя один пассаж и заменяя его другим, не существует ни одного достоверного предания, которое повествовало бы о том, что Пророк (мир ему) действительно объявлял какой-либо аят "отмененным"... Доктрина "отмены" не имеет под собой основания в виде исторических фактов, она должна быть отвергнута».

Далее, он говорит, что «с другой стороны, кажущаяся трудность в истолковании вышеприведенного пассажа сразу же исчезает, если термин "аят" понимается правильно, как "послание", и если мы прочитаем этот аят вместе с предшествующим ему, в котором сказано, что иудеи и христиане отказываются принимать какое-либо откровение, следующее после Библии: если прочитать этот отрывок таким образом, то становится понятно, что отмена относится к более раннему посланию, а не к какой-либо части самого Корана».

Здесь Мухаммад Асад отказывается принимать буквальное значение аята и выражает нетрадиционный взгляд относительно теории отмены (насих). Перевод Священного Корана представляет собой особые трудности, поскольку это Божественное Писание. Также, следует обратить внимание на то, что возможности его понимания отличаются от века к веку.

Аят 2:178 (здесь приведен не полностью):

  ... فَمَنْ عُفِيَ لَهُ مِنْ أَخِيهِ شَيْءٌ فَاتِّبَاعٌ بِالْمَعْرُوفِ وَأَدَاء إِلَيْهِ بِإِحْسَانٍ

был переведен Абдуллой Юсуфом Али и Арберри как:

«...Если же убийца прощен своим братом, то следует поступить по справедливости и уплатить ему выкуп надлежащим образом...» (Примерно в таком же духе перевели этот аят и другие, цитировавшиеся нами ранее переводчики Корана на английский язык).

Но Мухаммад Асад перевел этот аят так: «Но если что-то из (вины) снято с виновного его братом по вере, то это снятие должно быть уважено по справедливости, и с возмещением, − человек должен совершать поступки делая добро».

В примечании он говорит: «и он, − тот, кому нечто прощено его братом». Нет лингвистического оправдания для присовокупления − как это сделали некоторые комментаторы − местоимения «его» к жертве и, таким образом, для вывода, что слово «брат» относится к «семье» жертвы или к «кровным узам». Местоимение «его», несомненно, относится к виновному человеку; и поскольку нет оснований полагать, что под выражением «его братом» имеется в виду настоящий брат, то здесь оно означает «брат по вере» или «собрат» − и эти слова охватывают всю общину. Таким образом, выражение «если нечто прощено виновному его братом» (общиной или ее органами правосудия) может относиться к обнаружению смягчающий обстоятельств в деле об убийстве, или к установлению того, что данное дело, при судебном разбирательстве, не может быть квалифицировано как умышленное убийство или сознательное убиение человека, а раз так, то оно не предусматривает высшей меры наказания. Возмещение (выкуп) должно иметь вид выплаты денег за кровь (дия) родственникам жертвы. В соответствии с тем, что Коран исключительно подчеркивает преимущества прощения и милосердия, «снятие вины», о котором идет речь выше, может также иметь вид частичного или даже полного отказа от всяких притязаний на возмещение, на выплату денег за кровь.

Слово «адаа» (переводимое здесь как «возмещение») обозначает акт признания за собой долга и предстает здесь в виде юридического штрафа, выплата которого возложена на виновного человека. Это возмещение должно быть совершено «с добром» − принимая во внимание ситуацию, в которой находится обвиняемый, − это означает, что он должен искренне и добровольно принять на себя обязательства по возмещению.

Аят 189 второй суры

يَسْأَلُونَكَ عَنِ الأهِلَّةِ قُلْ هِيَ مَوَاقِيتُ لِلنَّاسِ وَالْحَجِّ وَلَيْسَ الْبِرُّ بِأَنْ تَأْتُوْاْ الْبُيُوتَ مِن ظُهُورِهَا وَلَكِنَّ الْبِرَّ مَنِ اتَّقَى وَأْتُواْ الْبُيُوتَ مِنْ أَبْوَابِهَا وَاتَّقُواْ اللّهَ لَعَلَّكُمْ تُفْلِحُونَ

был переведен несколькими переводчиками Корана на английский язык примерно одинаково. Это выглядит следующим образом:

«Они спрашивают тебя о новолуниях. Скажи: "Они определяют промежутки времени для людей и хаджа. Благочестие не в том, в дома чтобы вы входили с их задней стороны. Но благочестив тот, кто богобоязнен. Входите в дома через двери и бойтесь Аллаха, быть может, вы окажетесь преуспевшими"».

А Мармадьюк Пиктхолл сделал при переводе такое примечание: «Благочестие не в том, в дома чтобы вы входили с их задней стороны (как это делают идолопоклонники в определенное время), праведный же человек − это тот, кто сторонится зла...»

Но Мухаммад Асад перевел этот аят таким образом: «...Однако благочестие состоит не в том, чтобы вы входили в дома сзади (как это было), ибо истинно богобоязненный тот, кто сознателен перед Богом. Так входите в дома через двери и будьте сознательными перед Богом, дабы вы могли преуспеть».

Он объясняет в примечании:

«Подлинная богобоязненность состоит не в том, чтобы подходить к вопросам веры "с черного входа", как это бывало − то есть, посредством простого соблюдения формальностей и периодов времени, установленных для совершения тех или иных религиозных обязанностей. Какими бы важными ни были эти формальности и периоды времени, они не могут послужить своей подлинной цели, если только к каждому действию не будет подход через духовную "парадную дверь", то есть, посредством сознательности перед Богом».

Согласно ар-Рази, в переносном смысле, слово «баб» («дверь») означает «средство доступа к чему-то или обретения чего-то», метафора «войти в дом через дверь» часто используется в классическом арабском языке для обозначения должного подхода к проблеме.

Подобным образом, другой аят этой суры (2:213):

وَاللّهُ يَهْدِي مَن يَشَاء إِلَى صِرَاطٍ مُّسْتَقِيمٍ ...

многие английские переводчики перевели как:

«Аллах направляет, кого пожелает, на прямой путь» (Абдулла Юсуф Али).

«Аллах ведет, кого пожелает, по истинному пути» (Мармадьюк Пиктхолл).

Но Мухаммад Асад переводит этот аят так: «...Бог направляет на прямой путь того, кто того желает (кто желает быть направленным)».

Он объясняет этот аят следующим образом:

«Бог направляет, кого пожелает, на истинный путь. Как становится понятно из аята 253 этой суры, склонность человека к интеллектуальным разногласиям не случайна, она является интегральной частью человеческой природы как таковой: и именно к этому естественному обстоятельству относятся слова "с Его дозволения"».

Еще один аят, 2:218

إِنَّ الَّذِينَ آمَنُواْ وَالَّذِينَ هَاجَرُواْ وَجَاهَدُواْ فِي سَبِيلِ اللّهِ أُوْلَئِكَ يَرْجُونَ رَحْمَتَ اللّهِ وَاللّهُ غَفُورٌ رَّحِيمٌ

был переведен так:

«Воистину, те, которые уверовали, совершили переселение и сражались на пути Аллаха, надеются на милость Аллаха. А ведь Аллах  Прощающий, Милосердный».

Мухаммад Асад перевел этот аят так: «Поистине, те, которые обрели веру, и те, которые отвергли обитель зла...»

Он говорит в своем комментарии, что выражение «аллязина хаджару» (буквально «те, которые покинули свои родные места») означает, в первую очередь, ранних мекканских мусульман, которые мигрировали в Медину, отзываясь на призыв Пророка (мир ему), дабы иметь возможность жить свободно и в соответствии с предписаниями Ислама. После завоевания Мекки мусульманами в 8 году хиджры такой исход из Мекки в Медину перестал быть религиозной обязанностью. Даже в самые ранние дни была также духовная коннотация - а именно, «отвержение обители зла» и обращение к Богу: и с того времени эта духовная коннотация применима как в отношении исторических переселенцев (мухаджиров) раннего периода исламской истории, так и в отношении ко всем верующим последующих времен, которые оставили все греховное и «переселились к Богу».

Таким образом, перевод Мухаммада Асада более близок к тексту оригинала.

Аят 241 этой же суры

وَلِلْمُطَلَّقَاتِ مَتَاعٌ بِالْمَعْرُوفِ حَقًّا عَلَى الْمُتَّقِينَ 

был переведен другими переводчиками Корана на английский язык так:

«Для разведенной женщины подходящий дар» (Абдулла Юсуф Али).

«Для разведенной женщины провизия в добре» (Мармадьюк Пиктхолл).

«А разведенной женщине - почетный подарок» (А.М. Дарьябади).

(Кулиев, например, перевел этот аят на русский язык следующим образом: «Разведенных жен полагается обеспечивать разумным образом. Такова обязанность богобоязненных». − Примечание переводчика).

Однако Мухаммад Асад переводит этот аят так: «А разведенная женщина также будет иметь (право) на обеспечение должным образом».

Он говорит, что это, очевидно, относится к тем женщинам, которые разведены безо всяких юридических оплошностей с их стороны. Сумма алиментов,  выплачиваемых до тех пор, пока они снова не выйдут замуж, оставлена неопределенной, поэтому она должна зависеть от финансового положения мужа и от социальных условий эпохи.

وَقَالَ لَهُمْ نِبِيُّهُمْ إِنَّ آيَةَ مُلْكِهِ أَن يَأْتِيَكُمُ التَّابُوتُ فِيهِ سَكِينَةٌ مِّن رَّبِّكُمْ وَبَقِيَّةٌ مِّمَّا تَرَكَ آلُ مُوسَى وَآلُ هَارُونَ تَحْمِلُهُ الْمَلآئِكَةُ إِنَّ فِي ذَلِكَ لآيَةً لَّكُمْ إِن كُنتُم مُّؤْمِنِينَ

Это 248 аят суры «Корова», который был переведен многими переводчиками примерно одинаково:

«Их пророк сказал им: "Знамением его царствия станет то, что к вам явится сундук с миром от вашего Господа. В нем будет то, что осталось после семьи Мусы и семьи Харуна. Его принесут ангелы. Это будет знамением для вас, если только вы являетесь верующими"».

Мухаммад Асад перевел этот же аят так: «...вот, знаком его праведного владычества будет дарование вам сердца...».

В своем комментарии к этому аяту он говорит, что слово «табут» здесь переводится как «сердце», хотя его традиционно толковали как обозначающее упоминающееся в Ветхом Завете понятие «ковчег с заветом», о котором говорится, что он имел вид украшенного сундука или коробки. Объяснения, предлагаемые большинством комментаторов, которые принимали второе значение, весьма противоречивы и, как представляется, основаны на талмудической легенде, повествующей об этом «ковчеге». Однако несколько авторитетов высшего порядка приписывают слову «табут» значение «грудь» или сердце. Такое понимание слова, как одну из альтернатив, предлагает, например, Байдави в своем комментарии к этому аяту, аз-Замахшари в своей книге «Асас» (хотя не делает этого в своей книге «Кашаф»), Ибн Асир в книгах «ан-Нихая Рагиб» и «Тадж аль-Арус». Если мы примем такое значение слова «табут» в вышеприведенном контексте, то оно будет иметь вид аллюзии на предстоящие изменения в сердцах израильтян. Ввиду последующего упоминания «внутреннего мира» в «табуте», переводить это слово как «сердце» более уместно, нежели как «ковчег» (или «сундук»).

Таким образом, только перевод Мухаммада Асада отображает реальный смысл этого аята.

Есть также ряд других аятов этой суры, которые показывают нам различия в переводах Мухаммада Асада и других переводчиков, например 2:20, 2:21, 2:178, 2:2:

... إِنَّ اللَّه عَلَى كُلِّ شَيْءٍ قَدِيرٌ 

... لَعَلَّكُمْ تَتَّقُونَ

يَا أَيُّهَا الَّذِينَ ...

... لِّلْمُتَّقِينَ

Эти выражения были переведены почти всеми переводчиками так:                                        

«...ибо Аллах Мощен над всякой вещью»;

«...может вы станете праведными»;

«О вы, которые уверовали...»;

«...те, которые боятся».

Но Мухаммад Асад перевел эти же выражения следующим образом:

«...Бог обладает силой желать что угодно»;

«...дабы вы могли оставаться сознательными перед Ним»;

«О вы, обретшие веру...»;

«...сознательные перед Богом».

Относительно последнего выражения, Мухаммад Асад говорит, что «традиционное истолкование слова "муттакина" как "богобоязненные" не передает адекватно положительное содержание этого выражения − а именно, такой аспект, как сознательность −  тогда как принятая некоторыми переводчиками интерпретация "тот, кто охраняет себя ото зла" или "тот, кто тщателен в своих обязанностях", отображает не более чем какой-то один аспект концепции сознательности перед Богом».

 

Далее предлагаем читателям ознакомиться с различиями в английских переводах и комментариях суры «Семейство Имрана».

Аят 3:3

نَزَّلَ عَلَيْكَ الْكِتَابَ بِالْحَقِّ مُصَدِّقاً لِّمَا بَيْنَ يَدَيْهِ وَأَنزَلَ التَّوْرَاةَ وَالإِنجِيلَ   

был переведен почти всеми переводчиками Корана на английский язык таким образом:     

«Он ниспослал тебе Писание с истиной в подтверждение того, что было до него. Он ниспослал Тору и Евангелие».

Мухаммад Асад перевел этот же аят так: «...подтверждает все, что еще остается (от более ранних Откровений)».

Большинство комментаторов сходятся во мнении, что фраза «ма байна йадихи» означает «откровения, которые были ранее», то есть, до Корана. Но, согласно мнению Мухаммада Асада, это истолкование, однако, является не полностью убеждающим.

Он говорит, что хотя и нет ни малейшего сомнения в том, что в этом контексте частица «ма» относится к более ранним Откровениям и, в частности, к Библии (как это понятно из параллельного использования вышеприведенного выражения в других коранических пассажах), идиоматическая фраза «ма байна йадихи» сама по себе не означает «то, что было до него», но, как это было указано в аяте 2:247, «то, что лежало открытым до него». Следовательно, однако, местоимение «него» в данном случае относится к Корану, а метафизическое выражение «между его рук» или «до него» не может, очевидно, относиться к знанию, как это имеет место в 2:255, но с наибольшей очевидностью относится к объективной реальности, с которой Коран находится в «противостоянии», то есть, речь идет о чем-то, что сосуществует во времени с откровением Корана. Теперь, сводя вместе:

(а) факт, часто упоминаемый в Коране и затем установленный объективным изучением, заключающийся в том, что на протяжении тысячелетия Библия подвергалась значительным, а часто и произвольным, изменениям, и

(б) тот факт, что многие возвещаемые Кораном законы отличаются от таковых в Библии,

побуждает сделать вывод, что «подтверждение» ее Кораном может относиться только к базовым истинам, все еще обнаруживаемым в Библии, а не к ее ограниченному временными рамками законодательству или к ее нынешнему тексту.

Другими словами, это есть подтверждение того, что сохранилось из подлинного библейского учения на момент ниспослания Корана: и, таким образом, фраза «ма байна йадихи» представляется также в контексте аятов 5:46 и 48 и 61:6, где она относится к Иисусу (мир ему), подтверждающему истинность того, «что еще оставалось от Торы (во время его жизни)».

Аят 3:27

...تُولِجُ اللَّيْلَ فِي الْنَّهَارِ

был переведен Мухаммадом Асадом как «Ты делаешь ночь удлиняющейся посредством сокращения дня», а другие переводчики перевели этот отрывок как:

«Ты обуславливаешь, чтобы ночь становилась днем» (Абдулла Юсуф Али).

«Ты обуславливаешь переход ночи в день» (Мармадьюк Пиктхолл).

«Ты погружаешь ночь в день» (А.М. Дарьябади).

Так что этот аят в переводе Мухаммада Асада выглядит более близким к своему арабскому контексту.

Аят 3:36 

• ...وَلَيْسَ الذَّكَرُ كَالأُنثَى...

был переведен Мухаммадом Асадом таким образом: «...и (с полным осознанием) мальчик (родить которого она могла надеяться) не мог никогда быть похожим на эту женщину...». Тогда как другие переводчики перевели этот отрывок так:

«...А ведь мальчик не подобен девочке...».

Абдулла Юсуф Али объясняет в своем комментарии к этому аяту:

«Девочку нельзя было посвятить служению в Храме согласно закону Моисея, как мать намеревалась сделать со своим дитем. Но она была отмечена особым почетом, родив эту чудесную девочку, которой суждено было стать матерью чудесного ребенка, Иисуса. Она была рада искать защиты Аллаха от всякого зла. Есть некий оттенок гордости за девочку со стороны матери».

Мухаммад Асад говорит в своем комментарии:

«...и особь мужского пола не подобна (или не могла быть подобной) особи женского пола». Аз-Замахшари читает эти слова как часть пассажа, относящегося к Божественному Знанию, и объясняет их таким образом: «Ребенок мужского пола, о котором она молила, не мог быть похожим на ребенка женского пола, который был ей дарован» − это означает, что величию Марии суждено было превзойти любые надежды ее матери, которые та когда-либо имела».

Другой аят этой же суры, 3:49:

وَرَسُولاً إِلَى بَنِي إِسْرَائِيلَ أَنِّي قَدْ جِئْتُكُم بِآيَةٍ مِّن رَّبِّكُمْ أَنِّي أَخْلُقُ لَكُم مِّنَ الطِّينِ كَهَيْئَةِ الطَّيْرِ فَأَنفُخُ فِيهِ فَيَكُونُ طَيْرًا بِإِذْنِ اللّهِ وَأُبْرِىءُ الأكْمَهَ والأَبْرَصَ وَأُحْيِي الْمَوْتَى بِإِذْنِ اللّهِ وَأُنَبِّئُكُم بِمَا تَأْكُلُونَ وَمَا تَدَّخِرُونَ فِي بُيُوتِكُمْ إِنَّ فِي ذَلِكَ لآيَةً لَّكُمْ إِن كُنتُم مُّؤْمِنِينَ  

был переведен Мухаммадом Асадом так: «...Я создам для вас из глины форму  вашего удела, а потом вдохну в него так, что это сможет стать вашим уделом, с Божьего соизволения...».                           Другие переводчики перевели этот аят примерно одинаково

«...Я сотворю вам из глины подобие птицы, подую на него, и оно станет птицей с позволения Аллаха. Я исцелю слепого (лишенного зрения от рождения или обладающего слабым зрением) и прокаженного и оживлю мертвых с позволения Аллаха. Я поведаю вам о том, что вы едите и что припасаете в своих домах. Воистину, в этом есть знамение для вас, если только вы являетесь верующими».

Абдулла Юсуф Али пишет в коротком комментарии к этому аяту:

«Это чудо с птицами упоминается в некоторых апокрифических Евангелиях,  помимо чудес исцеления слепых и прокаженных и воскрешения мертвого, которые упоминаются в канонических Евангелиях. Подлинное же Евангелие не было сборником различных историй, записанных впоследствии апостолами, оно было реальным Посланием, которому непосредственно учил Иисус».

А комментарий Мухаммада Асада к этому аяту имеет следующий вид:

«Имя существительное "тайр" −  это множественное число от "таир" ("летающее существо" или "птица", или неопределенное имя существительное "летание"), которое является производным от глагола "тара" ("летать"). Во время использования в доисламскую эпоху, а также в Коране, слова "таир" и "тайр" часто использовались для обозначения понятий  "судьбы" или "удела", как в хорошем, так и в плохом смысле (как, например, в 7:131, 27:47 или 36:19 и еще более определенно в 17:13).

...Таким образом, в аллегорической манере, столь любимой им, Иисус поведал сынам Израиля, что из простой глины их жизней он оформит для них перспективу возвышенного удела, и что эта перспектива, воплощенная в жизнь благодаря данному ему Богом вдохновению, могла бы стать их настоящей судьбой, с Божьего Соизволения и при условии укрепления их в вере».

Переводчики Священного Корана на английский язык перевели аят 3:55

إِذْ قَالَ اللّهُ يَا عِيسَى إِنِّي مُتَوَفِّيكَ وَرَافِعُكَ إِلَيَّ

так: «О Иса! Я возьму тебя и вознесу тебя к Себе...».

А Мухаммад Асад перевел его так: «"И вот!" − Сказал Господь: "О, Иса! Поистине, я сделаю так, что ты умрешь, и я возвеличу тебя..."».

Он говорит в объяснении этого отрывка, что глагол «рафааху» («он поднял его» или «он возвысил его») употребляется всегда в том случае, когда акт, обозначаемый словом «раф» («возвеличивание» человеческого существа), приписывается Богу, в том смысле, что Бог оказал тому или иному человеку честь или прославил его. Нигде в Коране нет подтверждения расхожему убеждению, что Бог «забрал» Иисуса (мир ему) физически, покуда тот был жив, и вознес его на небеса. Выражение «Бог вознес его к Себе» в вышеприведенном аяте обозначает снисхождение на Иисуса особой Милости Бога и возвеличивание его имени − это такое благословение, которое испытали все пророки, о чем свидетельствует отрывок из  19:57, где глагол «рафанаху» («Мы возвеличили его») использован в отношении пророка Идриса (мир ему).

 

Аят 4:3

وَإِنْ خِفْتُمْ أَلاَّ تُقْسِطُواْ فِي الْيَتَامَى فَانكِحُواْ مَا طَابَ لَكُم مِّنَ النِّسَاء مَثْنَى وَثُلاَثَ وَرُبَاعَ فَإِنْ خِفْتُمْ أَلاَّ تَعْدِلُواْ فَوَاحِدَةً أَوْ مَا مَلَكَتْ أَيْمَانُكُمْ ذَلِكَ أَدْنَى أَلاَّ تَعُولُواْ

был переведен почти всеми переводчиками примерно одинаково:                                         

«Если вы боитесь, что не будете справедливы к сиротам, то женитесь на других женщинах, которые нравятся вам: на двух, трех, четырех. Если же вы боитесь, что не будете одинаково справедливы к ним, то довольствуйтесь одной или невольницами, которыми овладели ваши десницы. Это ближе к тому, чтобы избежать несправедливости (или бедности)».

Этот же аят переведен Мухаммадом Асадом следующим образом: «И если у вас есть причина опасаться, что вы будете несправедливы по отношению к сиротам, тогда женитесь на других женщинах, из числа тех, что дозволены вам...».

Он говорит относительно этого аята:

«Согласно толкованию, предложенному Айшей (да будет доволен ею Аллах), вдовой Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), речь идет о гипотетическом случае, когда опекун может захотеть жениться на девушке-сироте, будучи, однако, не готовым или неспособным, выдать ей причитающееся; постановление же таково, что опекун, в этом случае, должен избегать искушения совершить подобную несправедливость и должен, вместо этого, жениться на другой женщине. Однако не все современники Айши согласились с таким истолкованием этого отрывка. Так, согласно Саиду ибн Джубайру, Катада и другие табиины понимали аят так: точно так же как вы, оправданно, боитесь ущемить интересы сирот, вы должны бояться ущемить права и интересы женщин, на которых собираетесь жениться».

Другой аят этой суры, 4:29

يَا أَيُّهَا الَّذِينَ آمَنُواْ لاَ تَأْكُلُواْ أَمْوَالَكُمْ بَيْنَكُمْ بِالْبَاطِلِ إِلاَّ أَن تَكُونَ تِجَارَةً عَن تَرَاضٍ مِّنكُمْ وَلاَ تَقْتُلُواْ أَنفُسَكُمْ إِنَّ اللّهَ كَانَ بِكُمْ رَحِيمًا

был переведен таким образом:                                                                                                      

«О те, которые уверовали! Не пожирайте своего имущества между собой незаконно, а только путем торговли по обоюдному вашему согласию. Не убивайте самих себя (друг друга), ведь Аллах милостив к вам».

А Мухаммад Асад переводит этот же аят так: «...не пожирайте незаконно собственность друг друга − даже посредством торговли, основанной на взаимном согласии...».

Он говорит в своем толковании Корана:

«Если частице "илля", которая предшествует части вышеприведенного предложения, придать ее обычное значение "кроме" или "кроме как (только)", то фраза должна переводиться так: "кроме как путем торговли по обоюдному вашему согласию". Однако эта формулировка смущала многих комментаторов, ибо если ее понимать буквально, она будет означать, что незаконные доходы от торговли, основанной на взаимном согласии, исключаются из общего запрета. "Не пожирайте незаконно собственность друг друга" − из этого предписания не может быть исключений, исходя из постулируемой Кораном этики».

Большинство комментаторов выражают мнение, что частица «илля» имеет в этом контексте значение «но»  и что, в этом случае, фразу следует понимать так: «Но является законным для вас извлекать выгоду из имущества друг друга посредством законной торговли, основанной на взаимном согласии», − как указывает Мухаммад Асад. Однако помимо того факта, что такая интерпретация искусственна и натянута, она также не объясняет, почему «законная торговля» должна быть выделена здесь в качестве единственного источника законного извлечения экономической выгоды из имущества другого человека.  Ведь, как правильно говорит ар-Рази в своем комментарии  к этому  аяту, «не менее законным является извлечение экономической выгоды посредством принятия подарка, милостыни, наследования, закята, участия в совместной трапезе и многих прочих явлений: ибо есть много, помимо законной торговли, путей законного извлечения экономической (материальной) выгоды».

Мухаммад Асад задается вопросом, почему же тогда одна только торговля упоминается здесь? И более того, упоминается в контексте, в котором речь вообще идет не о торговле? Согласно его мнению, по-настоящему удовлетворительный ответ на это затруднение может быть получен только посредством лингвистического анализа частицы «илля». Кроме своего обычного значения «кроме» или «кроме как (только)», о котором упоминалось ранее, она иногда имеет значение простого союза «и» («ва»). Таким образом если перед ней стоит отрицательная часть предложения, то она может быть синонимичной словам «ни», «и не» и «даже» («ва ля»).

Далее автор отмечает:

«Теперь, если мы применим это частное значение частицы "илля" к обсуждаемому пассажу, то получим такое прочтение: "ни даже посредством торговли, основанной на взаимном согласии". После этого смысл отрывка становится совершенно очевидным: верующему запрещено незаконное пожирание имущества другого человека, даже если тот − будучи более слабой стороной при заключении сделки (договора) − соглашается на такое пожирание или эксплуатацию ввиду неблагоприятных обстоятельств».

Таким образом, прочтение Мухаммада Асада является логически связанным со смыслом аята.

Подобно этому, другой аят этой суры, 4:34

...الرِّجَالُ قَوَّامُونَ عَلَى النِّسَاء

был переведен переводчиками Корана на английский язык так:                                          

«Мужчины являются защитниками (женщин)...» (Абдулла Юсуф Али);

«Мужчины в ответе за женщин...» (Мухаммад Мармадьюк Пиктхолл);

«Мужчины являются надсмотрщиками над женщинами...» (Абдул Маджид Дарьябади).

А Мухаммад Асад перевел этот отрывок следующим образом: «Мужчины будут нести всецело заботу о женщинах...».

Его объяснение таково:

«Выражение "каввам" − это интенсивная форма "каим" ("тот, кто ответственен за" или "берущий на себя заботу о чем-то или о ком-то"). Таким образом, "камаа аля ль-мар'а" означает: "он взял на себя заботу об обеспечении женщин" или «"он поддержал (обеспечил) ее". Грамматическая форма "каввам" является более объемлющей, нежели "каим", и сочетает концепции физического обеспечения и защиты и моральной ответственности: и по причине последнего фактора я перевел отрывок как: "Мужчины будут нести всецело заботу о женщинах..."».

Аят 4:47

يَا أَيُّهَا الَّذِينَ أُوتُواْ الْكِتَابَ آمِنُواْ بِمَا نَزَّلْنَا مُصَدِّقًا لِّمَا مَعَكُم مِّن قَبْلِ أَن نَّطْمِسَ وُجُوهًا فَنَرُدَّهَا عَلَى أَدْبَارِهَا أَوْ نَلْعَنَهُمْ كَمَا لَعَنَّا أَصْحَابَ السَّبْتِ وَكَانَ أَمْرُ اللّهِ مَفْعُولاً

был переведен другими переводчиками так: 

«О те, кому было дано Писание! Уверуйте в то, что Мы ниспослали в подтверждение того, что есть у вас, пока Мы не стерли ваши лица и не повернули их назад, пока Мы не прокляли вас, как прокляли тех, которые нарушили субботу. Веление Аллаха непременно исполняется!»

А Мухаммад Асад переводит этот аят: «...пока Мы не сотрем ваши надежды и не покончим с ними...».

Он говорит в своем комментарии, что «термин "дубур" не всегда означает "назад" или "заднюю часть чего-то", как это принимают почти все переводчики, но часто означает "последняя часть" или "конец"».

 

Есть также различия в переводах суры «Скот». Так, аят 6:128

...وَيَوْمَ يِحْشُرُهُمْ جَمِيعًا يَا مَعْشَرَ الْجِنِّ قَدِ اسْتَكْثَرْتُم مِّنَ الإِنسِ

был переведен большинством переводчиков как:

«О сонмище джиннов! Вы ввели в заблуждение многих людей...». 

А Мухаммад Асад переводит эти слова таким образом: «О вы, которые пребываете (или пребывали) в тесной связи со (злыми) невидимыми существами! Большое количество (других) людей вы поймали в ».ловушку

Согласно мнению большинства комментаторов, «невидимые существа» (аль-джинн), о которых здесь идет речь, − это «злые силы» («шайатин») из их числа, вроде тех, о которых говорится в 112-м аяте этой суры.

«Таким образом Мы определили для каждого пророка врагов: злые силы в виде некоторых людей и некоторых невидимых существ, внушающих друг другу красивые слова обольщения. Если бы твой Господь пожелал, они не поступали бы так. Оставь же их вместе с их измышлениями».

В общем, полагается, что в обоих аятах речь идет об одних и тех же существах или силах; но предварительное употребления слова «ма'шар» в контексте первого из процитированных аятов, по мнению Мухаммада Асада, служит залогом иного понимания.

Он говорит:

«Это правда, что это слово часто используется для обозначения группы или сообщества, или рода разумных существ, которые обладают определенными общими характеристиками: это традиционное − и несомненно оправданное − употребление, основанное на глаголе "ашараху". Термин "ма'шар" имеет в точности такое же глагольное происхождение, и это дает нам ключ к пониманию того, о чем здесь идет речь. Следовательно, в своем первичном значении, "ма'шар", в применении к человеку, обозначает тех, кто пребывает с ним с доверительных, тесных отношениях (Например, в «Лисан аль-араб» сказано: «ма'шар» человека − это его семья»), это дает нам основание сделать вывод, что подобное значение употреблено и в вышеприведенной коранической фразе. Таким образом, как по мне, речевой оборот "йа ма'шар аль-джинн" не означает "о сонмище джиннов", а скорее означает "о вы, которые пребываете (или пребывали) в тесной связи со (злыми) невидимыми существами..."».

Это доказывает, что перевод этого аята Мухаммадом Асадом отображает подлинное значение арабского контекста.

Другими словами, Мухаммад Асад говорит, что здесь имеется обращение к заблудшим людям, которые поддались искушению «красивых слов обольщения» (аят 112). Эта интерпретация усиливается словами: «Разве к вам не приходили посланники из вашего числа?...» (6:130). В Коране говорится только о посланниках, которые были людьми и ничего не сказано о посланниках из числа джиннов.

 

Аят 9:100 

وَمِمَّنْ حَوْلَكُم مِّنَ الأَعْرَابِ مُنَافِقُونَ وَمِنْ أَهْلِ الْمَدِينَةِ مَرَدُواْ عَلَى النِّفَاقِ لاَ تَعْلَمُهُمْ نَحْنُ نَعْلَمُهُمْ سَنُعَذِّبُهُم مَّرَّتَيْنِ ثُمَّ يُرَدُّونَ إِلَى عَذَابٍ عَظِيمٍ 

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                         

«Аллах доволен первыми из мухаджиров и ансаров, которые опередили остальных, и теми, которые последовали строго за ними. Они также довольны Аллахом. Он приготовил для них Райские сады, в которых текут реки. Они пребудут там вечно. Это великое преуспеяние».

Но Мухаммад Асад перевел этот же аят следующим образом: «...теми, которые отвергли обитель зла, и теми, которые приютили их и помогли вере...».

Термин «мухаджирун» буквально обозначает «переселенцы», но он был переведен Мухаммадом Асадом как «те, которые отвергли обитель зла» − этот термин, в первую очередь, употребляется для обозначения мекканских последователей Пророка (мир ему), которые переселились из Мекки в Медину −  в то время, когда Мекка еще была под контролем врагов Ислама; «опередившими» среди них были самые первые переселенцы, то есть, те, которые покинули Мекку до 622 года, в этот год, или на протяжении последующих нескольких лет, когда мусульманская община в Медине все еще пребывала в опасности и ей грозило уничтожение со стороны мекканских курайшитов. Подобно этому, термин «ансар» буквально означает «помощники» и применяется в отношении рано обратившихся в Ислам жителей Медины, которые приютили своих братьев по вере и помогли им. «Опередившими» среди них считаются те, которые приняли Ислам до исхода Пророка (мир ему) и его сподвижников из Мекки или вскоре после этого, в частности, это те, которые приняли Ислам во время двух встреч в аль-Акабе, что около Мекки, Пророка (мир ему) и делегации мединских племен аус и хазрадж. Мухаммад Асад, однако, говорит, что помимо таких, чисто исторических, коннотаций, оба термина, «мухаджирун» и «ансар», имеют в Коране духовный смысл и часто употребляются для обозначения тех, кто морально «отказался ото зла (отверг обитель зла)», и тех, кто «дал приют и помог делу веры».

 

Аят 11:63

 فَمَا تَزِيدُونَنِي غَيْرَ تَخْسِيرٍ

был переведен большинством переводчиков как: «...вы же не можете приумножить для меня ничего, кроме убытка.                                                                                                                                                  

А Мухаммад Асад перевел этот отрывок таким образом: «...поскольку вы не предлагаете мне ничего, кроме убытка».

Мухаммад Асад приводит буквальный перевод: «...вы же не можете приумножить для меня ничего, кроме убытка» и объясняет, что контекст этого диалога связан с историей пророка Салиха (мир ему) и предводителей народа самуд. Его значение − как и в случае всех остальных коранических историй и аллегорий − имеет универсальный, вневременной характер.

Акцент здесь делается на принципиальную невозможность примирения веры в Единого Бога, чьи Всемогущество и Всеведение охватывают все сущее, с приписыванием божественных или полубожественных качеств и функций кому-либо или чему-либо еще. Шаткие предположения самудян и их отвержение Салихом экстраполируются на все религиозные отношения, основывающиеся на желании «приблизиться к Богу» при помощи мнимых «посредников» между Ним и человеком. В примитивной религии это представление приводит к обожествлению различных сил природы и, как следствие, к изобретению воображаемых божеств, которые якобы могут действовать против воли некой неопределенной, смутно воспринимаемой Высшей Силы (например, Мойра у древних греков).

В более развитых религиозных концепциях эта потребность в посредничестве выражается в виде персонифицированной манифестации Бога посредством божеств более низкого ранга (как это имеет место в индуизме, в котором Абсолют-Брахма персонифицируется в ипостасях Вишну или Шивы, как о том сказано в Упанишадах и Ведах), или в виде его предполагаемого воплощения в человеческом обличье (как это представляется, например, в христианском представлении о том, что Иисус − это «сын Божий» и вторая ипостась Троицы). И наконец, некоторые предполагают, что «Бога приближают к человеку» разные иерархии святых, живых или умерших, к чьему заступничеству стремятся даже некоторые люди, относящие себя к числу «монотеистов», к которым относятся и многие сбившиеся с пути мусульмане, не понимающие, что их вера в святых как в «посредников» между людьми и Богом, противоречит самой сущности Ислама.

А этими словами Мухаммад Асад очень хорошо объясняет понятие «таухид» («единобожие»):

«Постоянное подчеркивание в Коране того факта, что Бог Един, и категорическое отрицание всякой мысли о том, что кто-либо или что-либо, будь то конкретное существо или абстрактная сила, может возыметь хоть малейшее воздействие на то, каким образом Он управляет Вселенной, нацелено на освобождение человека от наложенного им самим на себя служения вымышленной иерархии "посредствующий сил", на внушение ему осознания того, что "куда бы вы ни повернулись, там будет Лик Аллаха..." (2:115), и того, что "Бог всегда близок, отвечая на мольбы (тех, кто взывает к Нему)" (2:186)».

 

Аят из другой суры, 12:70,

فَلَمَّا جَهَّزَهُم بِجَهَازِهِمْ جَعَلَ السِّقَايَةَ فِي رَحْلِ أَخِيهِ ثُمَّ أَذَّنَ مُؤَذِّنٌ أَيَّتُهَا الْعِيرُ إِنَّكُمْ لَسَارِقُونَ

переводчики Корана на английский язык перевели примерно одинаково:                              

«Снабдив их провизией, он положил чашу в мешок своего брата. А затем глашатай закричал: "О, караванщики! Вы − воры"».

Все переводчики Корана на английский язык подают одинаковое значение при переводе, но есть различия в истолкованиях этого отрывка. Как пишет Абдулла Юсуф Али в своем комментарии,

«План Иосифа заключался в том, чтобы сыграть с ними шутку, имеющую практические последствия, для достижения двух целей. Она сразу же повергла бы их в смятение, хотя и никоим образом не сравнимое с теми страданиями, которые ему самому довелось испытать из-за них. А когда план был бы раскрыт, то это заставило бы их устыдиться своих поступков и самым драматическим образом позволило бы им прочувствовать свою вину. Кроме того, это разрешило бы ему получить предлог для задержания Бенджамина подле себя и для того, чтобы вынудить братьев привезти их престарелого отца в Египет. Он решил, чтобы драгоценная чаша была спрятана в переметной сумке Бенджамина. А когда она была бы обнаружена при обыске, он смог бы задержать предполагаемого преступника и достичь своей цели. Дальнейшее изложение истории показывает, что так оно и было».

Теперь, давайте посмотрим на объяснение Мухаммада Асада. При этом он цитирует ар-Рази, который по поводу этого аята говорит в своем толковании Корана, что «нигде в Коране не сказано, что это обвинение было сделано по приказу Юсуфа (Иосифа); более того, косвенные обстоятельства показывают («аль-акраб иля Захир аль-халь»), что они сделали это по согласию между собой: ибо, когда пропала чаша, слуги Юсуфа вспомнили, что около нее никого не было, кроме сыновей Иакова, и это заставило их предположить, что именно они и взяли ее» (Ар-Рази, «Тафсир аль-Кабир»).

Аналогичные взгляды разделяли также ат-Табари и аз-Замахшари, что выражено в их комментариях к этому аяту. Мухаммад Асад говорит, что «это чрезвычайно правдоподобное объяснение противоречит библейскому описанию этого инцидента, согласно которому, ложное обвинение было частью необъяснимой стратегии, разработанной Иосифом. Если мы не согласимся, как и следует, с этой частью библейской версии, то ведь намного более логично предположить, что Иосиф, которому король даровал полную власть над всем, что ему принадлежало, положил королевскую чашу в качестве подарка в сумку своего любимого брата, и что он сделал это втайне, ибо он не хотел, чтобы кто-либо − особенно десять его остальных братьев − узнал о его предрасположенности к Бенджамину».

Мухаммад Асад далее объясняет, что значение истории теперь понятно:

«Это дальнейшее объяснение доктрины, заключающейся в том, что решение (как это и случилось) принадлежит только Господу (аят 67 этой суры). Иосиф хотел удержать Бенджамина подле себя, но по египетским законам он не мог этого сделать без согласия остальных братьев, которые были попечителями своего младшего брата; а они − будучи связанными клятвенным обещанием, которое они дали своему отцу, − точно не согласились бы, чтобы Бенджамин остался. Единственная альтернатива в этой ситуации заключалась в том, чтобы Иосиф открылся перед братьями, но он все равно был обязан разрешить Бенджамину уехать вместе с братьями. Случайное обнаружение его подарка, ставшее полной неожиданностью для Иосифа, изменило все, ибо теперь Бенджамин обвинялся в воровстве, и по законам этой земли, Иосиф имел право обратить его в своего раба и удержать его, таким образом, в своем доме. Слова "таким путем Мы исполнили заветное желание Иосифа", приводимые в связи с инцидентом с чашей, показывают, что конечный его исход не был ни запланирован, ни даже предвиден Иосифом».

 

Другой аят, из суры «Гром», 13:27

...قُلْ إِنَّ اللّهَ يُضِلُّ مَن يَشَاء...

большинством переводчиков был переведен так:

«...скажи: "Аллах вводит в заблуждение того, кого пожелает..."».                                                                          

Мухаммад Асад переводит этот отрывок так: «...скажи: "Бог не позволяет сбиться с пути никому, кроме тех, кто желает (быть сбитым с пути)..."».

Он говорит, что все коранические аяты, упоминающие о «позволении человеку сбиваться с пути», должны пониматься с учетом аятов 2:26-27:

«Воистину, Аллах не смущается приводить притчи о комаре или том, что больше него. Те, которые уверовали, знают, что это истина от их Господа. Те же, которые не уверовали, говорят: "Чего хотел Аллах, когда приводил эту притчу?" Посредством нее Он многих вводит в заблуждение, а многих наставляет на прямой путь. Однако Он вводит в заблуждение посредством нее только нечестивцев, которые нарушают завет с Аллахом после того, как они заключили его, разрывают то, что Аллах велел поддерживать, и распространяют нечестие на земле. Именно они окажутся в убытке».

«Завет с Аллахом», очевидно, относится здесь к моральному обязательству человека использовать его врожденные дарования − интеллектуальные и физические − таким путем, который предусмотрен для этого Аллахом. Установление этого завета основывается на факторе наличия разума, который, если используется должным образом, ведет человека к осознанию собственной слабости и зависимости от каузальной силы и, таким образом, к постепенному познанию Божьей Воли, к осознанию того, что собственное поведение человека должно соответствовать этой Воле.

Мухаммад Асад отмечает, что такое истолкование «завета с Аллахом» представляется правильным ввиду отсутствия каких-либо упоминаний о специфическом «завете» в предыдущих или последующих аятах. Сознательное опущение каких-либо объяснений в связи с этим позволяет предположить, что выражение «завет с Аллахом» обозначает нечто укорененное в природу человека, и может, поэтому, восприниматься инстинктивно, равно как и посредством сознательного опыта, а именно, того врожденного отношения с Богом, которое делает Его «ближе, чем яремная вена» (50:16).

 

Это также справедливо и в отношении четвертого аята четырнадцатой суры «Ибрахим»: 

وَمَا أَرْسَلْنَا مِن رَّسُولٍ إِلاَّ بِلِسَانِ قَوْمِهِ لِيُبَيِّنَ لَهُمْ فَيُضِلُّ اللّهُ مَن يَشَاء وَيَهْدِي مَن يَشَاء وَهُوَ الْعَزِيزُ الْحَكِيمُ

который был переведен примерно одинаково всеми переводчиками Корана на английский язык:                           «Мы отправляли посланников, которые говорили на языке своего народа, чтобы они давали им разъяснения. Аллах вводит в заблуждение, кого пожелает, и ведет прямым путем, кого пожелает. Он − Могущественный, Мудрый».

Мухаммад Асад переводит этот отрывок таким образом: «...но Бог позволяет сбиться с пути тому, кто (хочет быть сбитым с пути), и направляет на путь (истинный) того, кто (хочет быть направленным)...».

В своем комментарии к этому аяту, Мухаммад Асад цитирует аз-Замахшари, который в своем толковании этого аята акцентировал внимание на такой свободе выбора, имеющейся у человека, и указал на то, что «Бог не обуславливает того, чтобы кто-то сбился с пути, кроме тех, которые, как Он знает, никогда не обратятся к вере; и Он не ведет прямым путем никого, кроме тех, которые, как Он знает, обратятся к вере. Следовательно, выражение «обусловил сбивание с пути» означает, что Бог оставляет такого человека (тахлият) и лишает его всех благ, тогда как выражение «ведет прямым путем» означает, что Он дарует исполнение (тавфик) и благо... Таким образом, Он не отказывается ни от кого, кроме тех, кто заслуживает того, чтобы от них отказались, и не проливает Свою Милость ни на кого, кроме тех, которые достойны того, чтобы эта Милость была на них пролита». Комментируя идентичную фразу, содержащуюся в аяте 16:93, аз-Замахшари подчеркивает, что «Бог отказывается от того, кто, как Он знает, сознательно выберет отрицание истины и будет упорствовать в своем отрицании; и... Он дарует Свою Милость тому, кто, как Он знает, выберет веру: а это означает, что Он делает вопрос зависимым от свободного выбора человека (ихтияр), и, таким образом, от того, заслуживает ли он (человек) Божьей Милости или прекращения (Его) помощи... И не ставит его в зависимость от предопределения (обязательности), согласно которому решалось бы, чего заслуживает тот или иной человек».

 

Другой аят, 16:101,ƒ

وَإِذَا بَدَّلْنَا آيَةً مَّكَانَ آيَةٍ وَاللّهُ أَعْلَمُ بِمَا يُنَزِّلُ قَالُواْ إِنَّمَا أَنتَ مُفْتَرٍ بَلْ أَكْثَرُهُمْ لاَ يَعْلَمُونَ

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                         

«Когда Мы заменяем один аят другим, они говорят: "Воистину, ты − лжец". Аллаху лучше знать то, что Он ниспосылает. Но большая часть их не знает этого».

Мухаммад Асад же перевел его следующим образом: «А теперь, Мы заменяем одно послание другим − поскольку Бог всецело ведает о том, что Он ниспосылает, одно за другим...».

Абдулла Юсуф Али так прокомментировал этот отрывок:

«Доктрина прогрессивного откровения от века к веку, от эпохи к эпохе, не означает, что фундаментальный Закон Аллаха изменяется. Несправедливо обвинять Пророка Аллаха (мир ему) в мошенничестве, поскольку ниспосланное ему Послание отличается от ниспосылавшихся прежде Посланий, тогда как сама сущность истины остается одинаковой, поскольку она нисходит от Аллаха».

Мухаммад Асад прокомментировал так этот аят:

«Речь идет о том, что Коран замещает собой предыдущие Откровения,  а не о том, как полагают некоторые мусульманские ученые, что "отменяется" один коранический аят и заменяется другим».

Отношение Асада к доктрине отмены (насих) уже объяснялось выше.

Мухаммад Асад объясняет далее в своем комментарии, что «постепенность Откровения (отображаемая при помощи слова "йаназзилю") соответствует Божьему Замыслу, согласно которому Он постепенно раскрывал Свою Волю человечеству, заменяя одно Послание другим по мере интеллектуального и социального развития человечества, а кульминацией этого процесса стало ниспослание Корана».

 

Аят 60 из суры «Пещера»:

وَإِذْ قَالَ مُوسَى لِفَتَاهُ لَا أَبْرَحُ حَتَّى أَبْلُغَ مَجْمَعَ الْبَحْرَيْنِ أَوْ أَمْضِيَ حُقُبًا  

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                          

«Вот Муса сказал своему слуге: "Я не остановлюсь, пока не дойду до места слияния двух морей или пока не потрачу на путешествие долгие годы"».

Перевод этого аята Мухаммадом Асадом звучит так: «И вот! (во время своих странствий) Сказал Моисей своему слуге: "Я не прекращу странствовать до тех пор, пока не достигну места слияния двух морей, даже если мне придется потратить для этого целые годы!"».

Частица «из», которая обычно означает «когда», в этом месте правильно переводится Мухаммадом Асадом как «и вот!». Он говорит в объяснительном примечании:

«Междометие «вот» часто используется в Коране для привлечения внимания ко внезапному повороту в ходе повествования, однако, это делается без разрыва в течении мысли».

В этом аяте упоминается «слияние двух морей». Относительно этого Абдулла Юсуф Али, Абдул Маджид Дарьябади, М. Пиктхолл и многие другие комментаторы раннего периода объясняли в своих толкованиях, что «наиболее вероятным географическим расположением этого места является то место, где соединяются два залива Красного моря, − Акабский и Суэцкий заливы. Они окружают Синайский полуостров, на котором Моисей и израильтяне провели в странствиях долгие годы».

А Мухаммад Асад дает такие пояснения в своем комментарии (при этом он цитирует Байдави, предлагающего в своем толковании чисто аллегорическое понимание этого отрывка):

«Под «двумя морями» подразумеваются два источника потоков знания − один из них представляет собой знания, получаемые посредством наблюдения и интеллектуальной координации внешних феноменов, а другой − это сокровенные знания (ильм аз-батин), которые и являлись реальной целью исканий Моисея».

Также, есть достойные упоминания различия в переводах аята 69 суры «Пророки» на английский язык Мухаммада Асада и остальных переводчиков.

قُلْنَا يَا نَارُ كُونِي بَرْدًا وَسَلَامًا عَلَى إِبْرَاهِيمَ  

был переведен всеми известными переводчиками одинаково:

«Мы сказали: "О огонь! Стань для Ибрахима прохладой и спасением!"» (Абдулла Юсуф Али, Мармадьюк Пиктхолл, А.М. Дарьябади и другие).

Но Мухаммад Асад интерпретировал этот аят по-иному: «(Но) Мы сказали огню: "Будь прохладой и источником внутреннего мира для Авраама!"».

Мухаммад Асад отвергает историю о бросании Авраама в огонь. Он говорит в своем комментарии:

«Нигде в Коране не утверждается, что Авраам был в буквальном смысле слова, физически, брошен в огонь и чудесным образом вышел оттуда живым: наоборот, фраза "Бог спас его от огня", содержащаяся в 29:24, указывает скорее на то, что он не был в него брошен. С другой стороны, многие разрабатывают (противоречивые) истории, которыми классические комментаторы приукрасили свои толкования этого аята. Эти истории безошибочно могут быть прослежены до своего источника в виде легенд Талмуда и поэтому ими можно пренебречь. То, что говорит нам Коран в этом месте, как и в 29:24, и 37:97, представляет собой очевидную аллегорическую аллюзию, в которой под огнем подразумеваются гонения, коим подвергался Авраам и от коих страдал и которые, силой своей интенсивности, были призваны стать в его будущей жизни источником духовной силы и внутреннего мира».

Другой аят из этой же суры, 21:80,

وَعَلَّمْنَاهُ صَنْعَةَ لَبُوسٍ لَّكُمْ لِتُحْصِنَكُم مِّن بَأْسِكُمْ فَهَلْ أَنتُمْ شَاكِرُونَ  

был переведен как:                                                                                                                           

«Мы научили его (Дауда) изготовлять для вас кольчуги, чтобы они предохраняли вас от причиняемого вами вреда. Но разве вы благодарны?».

Но Мухаммад Асад переводит этот аят как: «И Мы научили его, как изготовлять одеяния (богобоязненности) для вас (о люди), дабы они могли укреплять вас против всего, что может вызвать ваш страх; но благодарны ли вы (за это благодеяние)?».

Термин «лабус» иногда использовался арабами в доисламскую эпоху в значении «кольчуга» или «доспехи». Поэтому комментаторы предположили, что слово имеет такое значение и в этом контексте; и при этом они полагались на утверждение, что «Дауд был первым, кто начал изготовлять кольчуги». Так они поняли слово «ба'с», которое содержится в конце предложения, в его вторичном значении «война» или же «военное насилие», и истолковали соответствующую часть предложения как «Мы научили его (Давуда) изготовлять для вас кольчуги, чтобы они предохраняли вас от причиняемого вами вреда (взаимных актов насилия)».

Согласно Абдул Маджиду Дарьябади, нигде в Священном Коране не утверждается, что Дауд был изобретателем кольчуги, на это нет даже намека. В нем только утверждается, и то косвенно, что он широко и с пользой применял их.

Мухаммад Асад говорит, что имя существительное «лабус» является синонимичным с «либас» или «либс», что означает «одеяние или одежды» (словарь «Язык арабов»). Следует также иметь в виду, что слово «ба'с», помимо прочего, означает «вред», «неудача», «горе» или «страх». Таким образом, если мы примем его последнее значение, то слово «лабус» может быть понято в своем первичном значении, − «одеяние», − в данном случае, метафорическое «одеяние богобоязненности» («либас ат-таква»), о котором говорится в Коране (7:26). Переведенный в таком духе, вышеприведенный аят выражает идею, заключающуюся в том, что Всемогущий научил Дауда (мир ему), как внушать своим последователям глубокую богобоязненность, освобождающую людей ото всех духовных бед и ото всех страхов, будь-то страх другого человека (людей) или подсознательный страх чего-то неизвестного. Заключительный риторический вопрос «но благодарны ли вы (за это благодеяние)?» отображает тот факт, что, как правило, человек не полностью осознает и, как следствие, является не по-настоящему благодарным за  Божьи Благодеяния, дарованные ему.

Другой аят этой же суры, 21:82,

وَمِنَ الشَّيَاطِينِ مَن يَغُوصُونَ لَهُ وَيَعْمَلُونَ عَمَلًا دُونَ ذَلِكَ وَكُنَّا لَهُمْ حَافِظِينَ

был переведен почти всеми переводчиками одинаково:                                                            

«Среди дьяволов были такие, которые ныряли для него и выполняли другие работы. Мы стерегли их».                  

Но Мухаммад Асад перевел этот же аят по-другому: «И среди мятежных сил (которые Мы подчинили ему) были такие, которые ныряли для него в море...».

Он перевел слово «шайатин» («дьяволы») как «мятежные силы». Он говорит:

«Мой перевод, в этом частном контексте, слова "шайатин" как "мятежные силы" основан на главном использовании термина "шайта"» в смысле чего-либо "мятежного", "исполненного гордыни" или дерзкого - в этом случае, возможно, речь идет о покоренных и порабощенных врагах или, что более вероятно, о "мятежных" силах природы, которые Соломон смог обуздать и использовать».

Другой аят, 21:85,

وَإِسْمَاعِيلَ وَإِدْرِيسَ وَذَا الْكِفْلِ كُلٌّ مِّنَ الصَّابِرِينَ 

был переведен Абдуллой Юсуфом Али, Мухаммадом Мармадьюком Пиктхоллом, Абдулом Маджидом Дарьябади и некоторыми другими учеными как:                                    

«Помни также Исмаила, Идриса, Зуль Кифла. Все они были из числа терпеливых».

Мухаммад Асад перевел этот же аят следующим образом: «Помни также Исмаила и Идриса, и каждого, кто (подобно им) предался Богу. Все они были из числа терпеливых в несчастьях».

За исключением Мухаммада Асада, все остальные комментаторы в своих толкованиях этого аята считали словосочетание «Зуль Кифл» эпитетом или именем собственным, называющим некоего конкретного пророка. Они упоминают некоторые имена, например, Иезекииль, Джошуа, Елисей, Элия и Захария. Но Мухаммад Асад говорит в своем комментарии к этому аяту:

«Выражение "зуль кифл" произведено от глагола "кафала" − а именно, от его формы "такаффала" − что означает "он стал ответственным (за что-то или за кого-то)" или "предался (кому-то или чему-то)"... Поскольку мы не располагаем ни одним подлинным хадисом, в котором упоминался, хотя бы косвенно, пророк с таким именем, я уверен, что в данном случае мы имеем (подобно идентичному выражению в 38:48) общий термин, относящийся ко всем пророкам, ведь каждый из них безоговорочно предавался Богу и принимал на себя ответственность за донесение Его Послания людям».

 

Аят 23:6

إِلَّا عَلَى أَزْوَاجِهِمْ أوْ مَا مَلَكَتْ أَيْمَانُهُمْ فَإِنَّهُمْ غَيْرُ مَلُومِينَ 

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                       

«...кроме женщин, с которыми они заключили брачные узы, или (невольниц), коими овладели их десницы, за что они не заслуживают порицания». (Абдулла Юсуф Али);

«Кроме их жен и тех, кем владеют их руки − так что они не заслуживают осуждения» (Абдул Маджид Дарьябади);

«За исключением их жен или рабынь, коими овладели их десницы, за это они не заслуживают порицания» (Мухаммад Мармадьюк Пиктхолл).

Но Мухаммад Асад перевел этот же аят на английский язык следующим образом: «(Не давая воли своим желаниям) ни с кем, кроме супруг − то есть тех, кем они обладают по праву (посредством махра) − за это, вот, они свободны ото всяких порицаний».

Большинство комментаторов пришли к выводу, что «авма малакат айманухум» относится к женщинам-рабыням, и что частица «ав» обозначает позволительную альтернативу. Это традиционное истолкование, но, по мнению Мухаммада Асада, такое понимание является полностью неприемлемым, поскольку основывается на предположении допустимости половых отношений мужчины со своей рабыней без заключения брака и на позволительности таких действий, а это предположение противоречит самому Корану, что следует из аятов 4:3,24,25 и 24:32, к которым он (Асад) подал объяснительные сноски. И это не единственная причина неприятия вышеупомянутого истолкования. В Коране термин «верующие» применяется как к мужчинам, так и к женщинам, поэтому слово «азваджа» обозначает обоих супругов. Нет основания для приписывания фразе «мамалакат айманухум» значения «их женщины-рабыни» и, следовательно, с другой стороны, однозначно, здесь речь не может идти о рабах и рабынях; очевидно, что эта фраза вообще не касается рабов, но имеет такое же значение, как и в 4:24, а именно «те, которыми они законно обладают посредством выплаты махра», со значительным отличием в том смысле, что в данном контексте выражение касается и мужей, и жен, кои «законно обладают» друг другом в честном браке.

На основании этого истолкования Мухаммад Асад говорит:

«Частица "ав", которая предшествует части предложения, не означает в данном случае "или", а скорее служит усилителем объяснения и в той или иной степени является аналогом выражений "другими словами" или "то есть", придавая, таким образом, всему предложению значение... "кроме их супруг/супругов, коими они законно обладают (посредством выплаты махра)... и т.д."»

 

Аят 24:3

’الزَّانِي لَا يَنكِحُ إلَّا زَانِيَةً أَوْ مُشْرِكَةً وَالزَّانِيَةُ لَا يَنكِحُهَا إِلَّا زَانٍ أَوْ مُشْرِكٌ وَحُرِّمَ ذَلِكَ عَلَى الْمُؤْمِنِينَ  

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                        

«Прелюбодей женится только на прелюбодейке или многобожнице, а на прелюбодейке женится только прелюбодей или многобожник. Верующим же это запрещено».

Мухаммад Асад же перевел этот аят таким образом: «(Оба в равной степени виновны:) прелюбодей женится только на прелюбодейке, − то есть, женщине, которая помещает наряду с Богом (свою собственную страсть), а прелюбодейка выходит замуж только за прелюбодея, то есть, за мужчину, который помещает наряду с Богом (свою собственную страсть): а верующим это запрещено».

Термин «мушрик», обычно, означает человека, который придает Богу каких бы то ни было сотоварищей (будь-то другие «божества» или силы), или того, кто верит, что какое-то создание имеет долю в Его Атрибутах или Мощи. Мухаммад Асад считает, что здесь термин «мушрик» использован в более широком, метафорическом, смысле. Как он говорит, этот термин означает того, кто придает своим страстям (желаниям) такое превосходство, которое должно придавать лишь Богу и, таким образом, попирает принципы этики и морали, установленные Им. Частица «ав», соединяющая слово «мушрика» с предыдущим словом «занийя» (прелюбодейка), имеет в этом контексте − как и в следующей части предложения, в которой оба термина употреблены в форме мужского рода, − усиливающее, пояснительное значение, эквивалентное выражению.

Другие переводчики Корана на английский язык и некоторые комментаторы поняли этот аят как предписание, то есть «прелюбодей не должен жениться ни на ком, кроме прелюбодейки или многобожницы; а что касается прелюбодейки, то она не должна выходить замуж ни за кого, кроме прелюбодея или многобожника». Но, согласно версии Мухаммада Асада, это истолкование неприемлемо по нескольким причинам: во-первых, категорически не допускается брак верующего (верующей), какой бы большой грех он (она) ни совершил (совершила), с неверующим (в самом уничижительном смысле этого слова); во-вторых, фундаментальный принцип исламского законодательства заключается в том, что как только за преступление преступник понес предписанное законом наказание (в данном случае, это сто ударов плетью), оно должно считаться, будучи известным обществу, искупленным; и наконец, структура вышеприведенного пассажа такова, что явственно отображает некий факт, она не может интерпретироваться как предписание.

 

Аят из другой суры, 29:69,

وَالَّذِينَ جَاهَدُوا فِينَا لَنَهْدِيَنَّهُمْ سُبُلَنَا وَإِنَّ اللَّهَ لَمَعَ الْمُحْسِنِينَ 

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                         

«А тех, которые сражаются ради Нас, Мы непременно поведем Нашими путями. Воистину, Аллах − с творящими добро!».

Мухаммад Асад перевел этот отрывок так: «А тех, которые тяжко трудятся ради Нашего Дела, Мы непременно направим на пути, которые ведут к Нам...».

Он говорит, что слово «пути», которое использовано здесь во множественном числе, очевидно, призвано акцентировать внимание на том факте − о нем часто упоминается в Коране − что есть много путей, ведущих к познанию Бога (маарифат).

 

Аят из суры «Рум», 30:39,

وَمَا آتَيْتُم مِّن رِّبًا لِّيَرْبُوَ فِي أَمْوَالِ النَّاسِ فَلَا يَرْبُو عِندَ اللَّهِ وَمَا آتَيْتُم مِّن زَكَاةٍ تُرِيدُونَ وَجْهَ اللَّهِ فَأُوْلَئِكَ هُمُ الْمُضْعِفُونَ

многими учеными был переведен так:                                                                                          

«Дары, которые вы преподносите, чтобы приумножить их за счет ростовщичества, не приумножатся у Аллаха. Приумножен для вас будет закят, который вы раздаете, стремясь к Лику Аллаха».

Мухаммад Асад переводит этот же аят таким образом: «И помните: что бы вы ни отдали в рост (под проценты), дабы оно могло приумножиться за счет имущества других людей, не принесет вам приумножения у Аллаха...».

Согласно его концепции, термин «риба'» означает «приумножение» или «увеличение» чего-то сверх изначального размера или количества; в терминологии Корана это обозначает любое незаконное приумножение, посредством ростовщичества, если речь идет о сумме денег или товаров, отданных в кредит одним человеком или группой другому. В своей сноске Мухаммад Асад упомянул, что большинство ранних мусульманских юристов идентифицировали это «незаконное приумножение» с выгодой, извлекаемой из любого вида ростовщичества (процентов) − выдачи кредита, при этом внимание не обращалось на уровень процентной ставки и экономическую мотивацию, наличествующую при этом. При всем этом − как следует из их многочисленных трудов − ученые не смогли достичь абсолютного согласия в таком определении термина «риба'»,  которое покрывало бы все возможные юридические ситуации и давало бы возможность адекватно реагировать на все изменения экономического окружения. Здесь Мухаммад Асад цитирует Ибн Касира, который говорит, что предмет «риба'» − это один из наиболее трудных предметов для многих ученых (ахль аль-ильм). Также, следует отложить в уме тот факт, что откровение, в котором говорится о запрете «риба'», было последним откровением, ниспосланным Пророку Мухаммаду (мир ему) (2:275-281), который умер спустя несколько дней после этого события (см. примечание 268 на аят 2:281); следовательно, сподвижники не имели возможности расспросить его о шариатском применении этого предписания − так, что даже Омар ибн аль-Хаттаб (да будет доволен им Аллах), как сообщается из достоверных источников, сказал: «Последним отрывком Корана, который был ниспослан, был отрывок о «риба'»; и вот, Посланник Аллаха покинул нас, не объяснив нам его значение» (Ибн Ханбаль, со ссылкой на Саида ибн аль-Мусаййиба).

Осуждение «риба'» (в том смысле, в котором это понятие употребляется в Коране и во многих изречениях Пророка) касается выгоды, получаемой посредством роста, при выдаче кредитов, сопровождающейся эксплуатацией экономически слабого сильным и обладающим ресурсами  эксплуатация, характеризуемая тем фактом, что заимодавец, оставаясь полноправным владельцем одолженного капитала и не имеющий юридических забот в связи с целью и способом его использования, остается совершенно уверенным в обретении выгоды, независимо от потерь, которые может понести одалживающий в результате этой операции. Принимая во внимание это определение, Мухаммад Асад говорит:

«Мы понимаем, что вопрос относительно того какие финансовые операции относятся к категории "риба'", в крайнем случае, имеет моральный оттенок, тесно связанный с социально-экономической мотивацией, подчеркивающей взаимоотношения одалживающего и заимодавца; и, выражаясь чисто экономической терминологией, это вопрос о том, как выгоды и риски могут быть в равной степени распределены между обоими партнерами операции кредитования. Конечно, невозможно дать ответ на сей вопрос в однозначной, раз и навсегда установленной, манере: наши ответы неизбежно должны варьировать в соответствии с теми изменениями, которым подвергается социальное и техническое развитие человека, а следовательно, и его экономическое окружение. Следовательно, хотя кораническое осуждение концепции и практики «риба'» является однозначным и окончательным, каждое последующее поколение мусульман сталкивается с проблемой дачи нового определения и свежего экономического значения этого термина, который, за неимением лучшего слова, может быть переведен как "ростовщичество". В рассматриваемом отрывке нет однозначного запрета; но содержащийся в 2:275 запрет уже предзнаменует упоминание об аморальности надежды увеличить свое имущество посредством имущества других людей, то есть, посредством эксплуатации других».

 

Аят из суры «Ясин», 36:13,

وَاضْرِبْ لَهُم مَّثَلاً أَصْحَابَ الْقَرْيَةِ إِذْ جَاءهَا الْمُرْسَلُونَ 

был переведен большинством переводчиков примерно одинаково:                                         

«В качестве притчи приведи им жителей селения, к которым явились посланники».          

Но Мухаммад Асад дает следующий перевод этого аята: «И приведи им притчу − историю о том, как (поступили) жители города, когда пришли к ним носители Нашего Послания».

Он поясняет в своем примечании:

«История представляется полноценной притчей; как таковая она должна пониматься, а не как историческое предание. Мне кажется, что здесь мы имеем аллегорию, отображающую три монотеистические религии, последовательно внедрявшиеся (сменяя друг друга) Моисеем, Иисусом и Мухаммадом (мир им всем), которые, что самое важное, содержали одну и ту же духовную истину. "Город" ("кария"), упомянутый в притче, представляет, как я полагаю, общее культурное окружение, в рамках которого появлялись три религии. Посланники первых двух, как сказано, были посланы "вместе", это отображает тот факт, что учения обоих были (и есть) укоренены в одном и том же Писании, в Ветхом Завете Библии. Когда с течением времени их влияние оказалось недостаточным для переплавки этического отношения народа или народов, которых это касалось, то Бог "усилил" их посредством Своего окончательного Послания, донесенного миру последним из трех посланников, Мухаммадом (да благословит его Аллах и приветствует)».

 

Другой аят из суры «Каф», 50:17,

إِذْ يَتَلَقَّى الْمُتَلَقِّيَانِ عَنِ الْيَمِينِ وَعَنِ الشِّمَالِ قَعِيدٌ 

традиционно переводился так:                                                                                                   

«Двое ангелов сидят справа и слева и принимают (записывают деяния)».

Мухаммад Асад перевел этот же аят следующим образом: «(И так), всякий раз два требования (его природы) сталкиваются друг с другом, противоборствуя справа и слева».

Первая часть приведенного выше предложения − йаталакка аль муталаккийян − может быть понята в одном из двух значений: «двое, которые предназначены для того, чтобы получать, действительно получают» или «двое, цель которых в том, чтобы встречаться друг с другом, и они действительно встречаются». Классические комментаторы, как правило, принимали первое значение и, как следствие, переводили этот пассаж так: «...двое ангелов сидят справа и слева и принимают (записывают) деяния».

Мухаммад Асад говорит в своем примечании к этому аяту:

«По моему мнению, однако, второе из двух возможных значений ("двое, цель которых в том, чтобы встречаться друг с другом, и они действительно встречаются") лучше сочетаются со смыслом предыдущего аята, в котором говорится о том, что внутренне эго человека (нафс) "нашептывает ему", - то есть, речь идет о голосах его подсознательных желаний. Таким образом, "двое, цель которых в том, чтобы встречаться друг с другом" представляют собой, как я уверен, два требования или, более точно, две фундаментальные мотивирующие силы в человеческой природе: его первичные, инстинктивные побуждения и желания, как чувственные, так и нет (все они охватываются современным психологическим термином "либидо"), с одной стороны, и его разум, на уровне интуиции и мышления, с другой. Сидение (ка'ид) справа и слева, по моему разумению, является метафорой, отображающей конфликтную природу этих двух сил, которые борются за доминирование в каждом человеке, поэтому я перевел слово "ка'ид" как "противоборствуя"».

Другие аяты из этой же суры, 50:18-20,

مَا يَلْفِظُ مِن قَوْلٍ إِلَّا لَدَيْهِ رَقِيبٌ عَتِيدٌ

وَجَاءتْ سَكْرَةُ الْمَوْتِ بِالْحَقِّ ذَلِكَ مَا كُنتَ مِنْهُ تَحِيدُ

وَنُفِخَ فِي الصُّورِ ذَلِكَ يَوْمُ الْوَعِيدِ

традиционно переводятся как                                                                                                      

«Стоит ему произнести слово, как при нем оказывается готовый наблюдатель. Смертельная агония явится с истиной. Вот то, чего ты избегал! И подуют в Рог. Это − День угрозы!».

Мухаммад Асад перевел этот отрывок следующим образом: «Даже одно слово не произносится без того, чтобы не было при этом постоянно присутствующего наблюдателя. И (потом), агония смерти приносит с собой (полную) истину − это то, чего ты (о человек) всегда хотел бы избежать! И (в конце) подуют в Рог (воскресения): это будет день осуществления предостережения».

Другой аят из этой же суры, 50:21,

وَجَاءتْ كُلُّ نَفْسٍ مَّعَهَا سَائِقٌ وَشَهِيدٌ

большинством переводчиков был переведен примерно одинаково:                                         

«И каждая душа явится вместе с погонщиком и свидетелем».

Мухаммад Асад же перевел этот аят так: «И каждое человеческое существо пойдет вперед со (своими прежними) внутренними побуждениями и (со своим) сознанием (сознательным разумом)».

Буквальное значение − это «с тем, что выводится» (са'ик) и «с тем, что представляет свидетельство» (шахид). Тогда как первый термин, очевидно, обозначает первичные побуждения человека, и, в частности, те, которые побуждают его поддаваться необузданному самооправданию и, таким образом, к греху. Термин «шахид» был переведен Мухаммадом Асадом как «сознательный разум», относящийся здесь к пробуждению более глубоких пластов человеческого сознания, ведущего к неожиданному восприятию своей собственной моральной реальности - ко «снятию завесы», о чем идет речь в следующем аяте. И это заставляет его «свидетельствовать» против самого себя.

Другой отрывок из этой же суры, 50:22-23,

لَقَدْ كُنتَ فِي غَفْلَةٍ مِّنْ هَذَا فَكَشَفْنَا عَنكَ غِطَاءكَ فَبَصَرُكَ الْيَوْمَ حَدِيدٌ

وَقَالَ قَرِينُهُ هَذَا مَا لَدَيَّ عَتِيدٌ

был переведен примерно одинаково почти всеми переводчиками:                                          

«Ты был беспечен к этому, но Мы сорвали с тебя твое покрывало, и острым является сегодня твой взор. Его товарищ (ангел) скажет: «Вот то, что подготовлено у меня»».                                                  

Мухаммад Асад перевел этот же отрывок таким образом: «(И будет сказано:) "Поистине, небрежным ты был в том, что касалось этого (Судного Дня): но теперь Мы сорвали с тебя твое покрывало, и обострился теперь твой взор!" И одна часть его скажет: "Это то, что всегда присутствовало со мной!"»

Он говорит в своем пояснении, что термин «карин» означает нечто такое, что «связано» или «внутренне ассоциировано» с чем-то иным. В данном случае − прочитываясь вместе с аятом 21 − термин явственно обозначает «одну часть» человека, а именно его пробужденное моральное сознание».

Далее он говорит:

«Разум грешника будет заявлять, что он всегда был более или менее сознательным, а возможно, даже и критическим, что он осознавал побуждения и страсти, толкавшие его к злодеянию: но, как это показано впоследствии, это запоздалое и, поэтому, морально неэффективное рациональное осознание не уменьшает, а скорее, увеличивает тяжесть вины человека».

 

Первый аят пятьдесят первой суры

وَالذَّارِيَاتِ ذَرْوًا

традиционно переводится как: «Клянусь рассеивающими прах!».

Мухаммад Асад перевел как: «Посмотри на ветры, которые развевают прах вдаль и вширь».

Еще один аят этой же суры, 51:18,

وَبِالْأَسْحَارِ هُمْ يَسْتَغْفِرُونَ

традиционно переводится как: «...а перед рассветом они молили о прощении».

Мухаммад Асад же переводит этот аят таким образом: «И молили бы о прощении, взывая из самых глубин своих сердец».

 

Аят 52:1

وَالطُّورِ

традиционно переводится как «Клянусь горой!».

А Мухаммад Асад перевел этот же аят: «Посмотри на гору Синай!»

Он перевел связующую частицу «ва» как «посмотри». Выражение «ат-тур», буквально обозначающее «гора», употребляется в Коране исключительно для обозначения горы Синай, на которой Моисей (мир ему) получил решающее Откровение. В данном контексте речь идет об Откровении как таковом, в переносном смысле, о чем гласит следующий аят. Мухаммад Асад указывает, что это наиболее ранний пример коранического употребления соединительной частицы «ва» в смысле торжественной клятвы − призыва засвидетельствовать, дабы (как в случае «Клянусь Богом!») придать вес следующей за этим выражением истине или доказательству истины: здесь, и в некоторых других местах, Мухаммад Асад переводит эту частицу словом «посмотри».

 

Другой аят, 53:1

وَالنَّجْمِ إِذَا هَوَى  

традиционно переводится как: «Клянусь звездой, когда она падает!».

А Мухаммад Асад перевел его таким образом: «Посмотри на разворачивание (Божьего Послания), по мере его ниспослания».

Он поясняет в примечании, что «"клянусь звездой, когда она падает!" − это интерпретация, которая, по ряду причин, предпочитается большинством комментаторов. Однако почти все они используют слово "наджм"  − производное от глагола "наджама" ("оно появилось", "началось", "последовало" или "проследовало") − для обозначения чего-то, что "падает" или появляется постепенно, как бы порциями. Так, это слово с самого начала применялось по отношению к каждой постепенно открывающейся (ниспосылающейся; "нуджум") части Корана и, таким образом, к процессу постепенного ниспослания Откровения, к его "разворачиванию" как таковому».

 

Аят 54:1

اقْتَرَبَتِ السَّاعَةُ وَانشَقَّ الْقَمَرُ

традиционно переводится как: «Приблизился Час, и раскололся месяц».                  

А Мухаммад Асад перевел его следующим образом: «Последний Час уже близок и луна расколота на части!».

Большинство комментаторов усматривают в этом аяте феномен, который, как говорят, наблюдали несколько современников Пророка (мир ему и благословение). Как описано в ряде сообщений, восходящих к некоторым сподвижникам, луна однажды ночью предстала, словно расколотая на две отдельные части. Мухаммад Асад говорит, что нет основания подвергать сомнению субъективную достоверность этих сообщений. Возможно, это явление действительно имело место и представляло собой необычное частичное лунное затмение, которое произвело в равной степени необычную оптическую иллюзию.

Но какой бы ни была природа этого явления, почти точно, в вышеприведенном кораническом аяте речь идет не о нем, а скорее о будущих событиях: а именно, о том, что произойдет, когда приблизится Час (В Коране часто используется прошедшее время для отображения будущих событий, в частности, в тех местах, где речь идет о приближении Часа и Дня Воскресения; это использование прошедшего времени призвано подчеркнуть несомненность того действия, которое выражается соответствующим глаголом). Здесь Мухаммад Асад цитирует Рагиба, который считает полностью оправданным интерпретировать фразу «иншакка аль-камар» («луна расколота на части») как грядущий космический катаклизм, конец мира, который, как мы знаем, произойдет с приближением Дня Воскресения.

Это истолкование поддерживается некоторыми ранними комментаторами, о чем упоминает аз-Замахшари; и, по мнению Мухаммада Асада, убеждающим является представление о том, что это явление будет иметь место непосредственно перед Судным Днем (В связи с этим мы должны помнить, что ни одна из коранических аллюзий, касающихся «близости» Часа и Дня Воскресения не основывается на человеческой концепции «времени»).

 

Аят 72:1

قُلْ أُوحِيَ إِلَيَّ أَنَّهُ اسْتَمَعَ نَفَرٌ مِّنَ الْجِنِّ فَقَالُوا إِنَّا سَمِعْنَا قُرْآنًا عَجَبًا

большинством переводчиков был переведен примерно одинаково:

«Скажи: "Мне было открыто, что несколько джиннов послушали чтение Корана и сказали: мы слышали удивительный Коран"».

Мухаммад Асад перевел этот же аят таким образом: «...что некоторые из невидимых существ послушали (это Божественное Писание), а после этого сказали (своим собратьям): поистине, мы слышали удивительную речь».

Мухаммад Асад поясняет в примечании, что джинны − это, возможно, странники, которых никогда и никто прежде не видел среди людей и коим в то время ниспосылался Коран (имеется в виду употребление слова джин именно в этом месте, − прим. Переводчика). Из 46:30 (где речь явно идет о таком же случае, как и в рассматриваемом месте), становится понятно, что джинны, в этом случае, были последователями веры Моисея, поскольку они говорили о Коране, как об «Откровении, которое было ниспослано свыше после (Откровения) Мусы», акцентируя, таким образом, внимание на своем неприятии христианской доктрины Троицы. Все это приводит к предположению, что, возможно, здесь имеются в виду иудеи из отдаленных регионов того, что сейчас известно под названием Арабского мира, возможно, из Сирии или даже Месопотамии... Я должен, однако, подчеркнуть, что мое объяснение этого события чисто спекулятивное».

Другой аят из этой же суры, 72:8

وَأَنَّا لَمَسْنَا السَّمَاء فَوَجَدْنَاهَا مُلِئَتْ حَرَسًا شَدِيدًا وَشُهُبًا  

традиционно переводится как: «Мы достигли неба, но обнаружили, что оно заполнено суровыми стражами и пылающими огнями».

Мухаммад Асад же перевел этот аят таким образом: «И (так случилось), что мы потянулись к небу: но мы обнаружили его заполненным могущественными стражами и пламенем».

Он говорит в своем комментарии, что «вышеприведенный отрывок может быть понят не только метафорически, как иносказательное описание исполненной гордыни уверенности евреев в том, что они являются "Божьим избранным народом", но также и, более вероятно, как описание их давней склонности к астрологии, что, в более широком смысле слова, можно трактовать как "попытку добраться до неба". Это может быть метафорическое описание состояния ума, при котором человек рассматривает себя как «самодостаточного» и полагает, что его судьба зависит только от него самого».

 

Аяты 74:32-33

كَلَّا وَالْقَمَرِ

وَاللَّيْلِ إِذْ أَدْبَرَ

большинством переводчиков были переведены примерно одинаково:

«О да! Клянусь луной! Клянусь ночью, когда она отступает!».

«Нет! Посмотри на луну! Посмотри на солнце!».

Ранее уже объяснялось, почему Мухаммад Асад использовал перевод частицы «ва» в подобных случаях как «посмотри» вместо «клянусь». Он говорит в своем комментарии к этому отрывку:

«В данном случае, истина, таким образом, подчеркивается посредством применения утверждения, что как изменяются фазы луны и в результате движения солнца день сменяется ночью, − и это результат установленных Богом законов природы − так же и страдания грешника в грядущей жизни являются ни чем иным, как естественным итогом сознательного совершения им зла в этой жизни».

 

Аят 94:3

الَّذِي أَنقَضَ ظَهْرَكَ

традиционно переводится как: «... которая отягощала твою спину...».

Но Мухаммад Асад перевел его так: «...которая так сильно отягощала (тебя), будучи у тебя на спине…».

Мухаммад Асад, имея в виду «ношу прошлых грехов, которые теперь прощены» (цитировано Табари со ссылками на Муджахида, Катаду, Ад-Даххака и Ибн Зайда), говорит, что «в случае Мухаммада (мир ему и благословение), речь идет, что очевидно, об ошибках, совершенных им до того, как на него была возложена миссия пророчества, и этот аят явственно перекликается с 93:7: «Он нашел тебя заблудшим и повел прямым путем...».

 

Первые пять аятов из суры «Аль-Адийят»

وَالْعَادِيَاتِ ضَبْحاً

فَالْمُورِيَاتِ قَدْحاً

فَالْمُغِيرَاتِ صُبْحاً

فَأَثَرْنَ بِهِ نَقْعاً

فَوَسَطْنَ بِهِ جَمْعاً

 

обычно переводятся как:

«Клянусь скачущими, запыхаясь! Клянусь высекающими искры! Клянусь нападающими на заре, которые оставляют его (врага) в пыли и врываются с ним (всадником) в гущу».

Мухаммад Асад перевел эти аяты следующим образом: «О! Боевые скакуны, бегущие задыхаясь! Высекающие искры. Идущие в атаку по утру. Поднимая облака пыли. И врывающиеся (слепо) в любую гущу».

В первом аяте Мухаммад Асад использовал перевод соединяющей частицы «ва» как «о», вместо «посмотри», как это делал, местами, раньше. Он говорит в своем пояснении:

«Поскольку последующий текст говорит об аллегорической, воображаемой, ситуации, соединительную частицу «ва» лучше перевести как «о», а не как «посмотри», как я обычно делал в других местах, или как «клянусь», что делало большинство других переводчиков».

Слово «аль-адийят», как отметил Мухаммад Асад, «несомненно означает боевых скакунов, которые использовались арабами с незапамятных времен до средневековья (и даже, в каком-то смысле, до сих пор). Но если традиционное объяснение основывается на предположении, что скакуны в данном случае символизируют верующих, сражающихся за Божье Дело и, следовательно, представляют собой нечто похвальное, то в таком случае не принимается в расчет несоответствие между столь позитивным образом и осуждением, выраженным в аяте 6, не говоря уже о том факте, что такое традиционное истолкование не обеспечивает никакой логической связи между двумя частями суры... Вне всякого сомнения, "скакуны" символизируют ошибающуюся человеческую душу или эго − душу, лишенную всяких духовных ориентиров, пребывающую во власти всяческих низменных, эгоистических желаний и обуреваемую ими, безрассудно и слепо несущуюся вперед, без контроля со стороны сознания или разума, ослепленную пылью − облаками смущенных и смущающих поползновений − врывающуюся в безысходную ситуацию и, таким образом, мчащуюся на встречу собственной духовной деструкции».

 

Аяты 2:38, 7:24 и 20:123

قُلْنَا اهْبِطُواْ مِنْهَا جَمِيعاً ...

قَالَ اهْبِطُواْ بَعْضُكُمْ ...

قَالَ اهْبِطَا مِنْهَا جَمِيعًا ...

были переведены большинством переводчиков примерно одинаково:                                       

«Мы сказали: "Низвергнитесь отсюда все!" ...»;

«Он сказал: "Низвергнитесь и будьте врагами друг другу!"...»;

«Он сказал: "Низвергнитесь отсюда вместе..."».

Мухаммад Асад перевел эти аяты следующим образом:

«(ибо) Мы сказали: "Низойдите вы все отсюда (с этого положения)..."»;

«Сказал Он: "Низойдите...";

«Говоря: "Низойдите вы все (с этого состояния невинности отныне)..."».

В переводе всех этих аятов Мухаммад Асад использовал слово «состояние», подразумевая «состояние благословенности и невинности». Согласно его мнению, история Адама и Евы, в действительности, является аллегорией, отображающей участь человека.

«В своем состоянии невинности, имевшем место ранее, человек не был осведомлен о существовании зла, и поэтому − о постоянной необходимости делать выбор между многими возможными вариантами действия и поведения. Эта невинность была только условием его существования, а не достоинством; она придавала его жизни статический характер и, таким образом, предотвращала его моральное и интеллектуальное развитие. Рост его сознательности, символом которого стал осознанный акт непослушания Божьему Повелению, изменил все это. Он трансформировал человека из всецело инстинктивного существа в полноценную человеческую личность, каким человек остается и поныне, − человек способен различать между добром и злом и, таким образом, выбирать жизненный путь. В этом более глубоком смысле, аллегория падения не описывает ретроспективу событий но, скорее, новую стадию развития человека; открытие двери к соображениям морали. Посредством запрета им (Адаму и Еве) "приближаться к этому дереву»", Бог сделал возможным для человека поступить неправильно или же, естественно, правильно: так человек стал наделен той моральной свободой, которая отличает его с тех пор ото всех существ, способных чувствовать».

 

Исра и мир'адж

В «Послании Корана» Мухаммада Асада в некоторых местах перевод (арабского текста оригинала) на английский язык кажется неполным. Это такие аяты, как 3:32 («Семейство Имрана»), 25:16 («Различение») и 46:9 («Барханы»).

В конце «Послания Корана», Мухаммад Асад описывает символизм и аллегории в Коране, что дает хорошее представление о «мукаттаат» (аббревиатурах). Он объясняет концепцию джиннов во многих смыслах, как она используется в Коране.

«"Ночное путешествие" (исра) Пророка (мир ему) из Мекки в Иерусалим и последовавшее за ним "вознесение" (мирадж) на небеса являются в действительности, − говорит Асад, − двумя стадиями мистического опыта, имевшими место в точности за год до исхода (мусульман) в Медину».

Согласно различным хорошо документированным преданиям,  обширно цитированным и обсуждаемым Ибн Касиром в его комментарии к 17:1, а также Ибн Хаджаром в его «Фатх аль-Бари», VII, 155 ff., Посланник Аллаха (мир ему), в сопровождении ангела Джабраила, оказался перенесенным ночью на место Соломонова храма в Иерусалиме, где он возглавил коллективную молитву многих, давно умерших, пророков более ранних времен. Некоторых из них он впоследствии снова встретил на небесах. Вознесение, в частности, является важным с точки зрения мусульманской теологии как таковой, поскольку именно во время этого опыта Божьим Повелением было предписано совершение ежедневной пятикратной молитвы как неотъемлемой части мусульманской веры.

Поскольку сам Пророк (мир ему и благословение) не оставил сколько-нибудь ясных объяснений этого опыта, мусульманские мыслители, включая сподвижников Пророка,  всегда сильно расходились во мнениях относительно подлинной природы этого события.

Абсолютное большинство сподвижников верило в то, что как ночное путешествие, так и вознесение были физическими событиями − другими словами, что Пророк (мир ему и благословение) физически (телесно) был перенесен в Иерусалим, а потом − на небеса, тогда как меньшинство было уверенно в том, что эти события представляли собой чисто духовный опыт. Среди последних мы находим, в частности, имя Айши (да будет доволен ею Аллах), вдовы Пророка (мир ему) и наиболее близкой сподвижницы последних лет его жизни, которая настойчиво заявляла, что «он был перенесен только духовно («би-рухиги»), тогда как его тело не покидало своего места» (см. Табари, аз-Замахшари и Ибн Касир − их комментарии к 17:1); великий Хасан аль-Басри, который относился уже к следующему поколению, бескомпромиссно придерживался такого же взгляда.

В противовес этому теологи, придерживающиеся того взгляда, что ночное путешествие и вознесение были физическим опытом, ссылаются на то, что в это верило большинство сподвижников. Однако при этом они не могли указать хотя бы одно предание (хадис), сообщавшее бы о том, что сам Пророк (мир ему и благословение) действительно описывал бы эти события в таком духе.

Некоторые мусульманские ученые акцентируют внимание на словах «асра би абдихи» («Он перенес Своего раба ночью»), содержащиеся в 17:1, и делают вывод, что слово «абд» («раб») обозначает живое существо в своей целостности, то есть, и телом, и душой. Это толкование, однако, не принимает в расчет вероятность того, что выражение «асра би абдихи» просто относится к человеческим качествам Пророка (мир ему), в соответствии со многими утверждениями Корана о том, что он, как и все остальные пророки Божьи, был в действительности смертным рабом Бога и не обладал никакими сверхъестественными качествами. Это, по моему разумению, четко проясняется в заключительных словах сего аята:  «поистине, Он Один − Всеслышащий, Всевидящий», которые следуют после утверждения о том, что Пророку (мир ему) были показаны некоторые из Божьих Знамений (мин айятина), то есть, ему было позволено постичь некоторые, но, конечно, далеко не все, истины, касающиеся Божьего творения.

Наиболее убедительный аргумент в пользу духовного истолкования ночного путешествия и вознесения выводится из в высшей степени аллегорических описаний, обнаруживаемых в подлинных хадисах, касающихся двойственного опыта − описаний, которые в такой степени символические, что исключают всякую возможность буквального их истолкования в «физических» терминах. Так, например, Посланник Аллаха (мир ему) говорит о своих встречах в Иерусалиме, а потом и на небесах, с рядом более ранних пророков (мир им всем), все из которых, несомненно, умерли задолго до этого. Согласно одному хадису (цитируемому Ибн Касиром со ссылкой на Анаса), он посетил Моисея (мир ему) в его могиле, и нашел его молящимся. В другом хадисе, передаваемом также от Анаса («Фатх аль-Бари», VII, 158), Пророк (мир ему и благословение) описывает как он во время ночного путешествия встретился со старой женщиной, после чего Джабраил сказал ему:

«Эта женщина − сей бренный мир (дунья)».

А в еще одном хадисе, передаваемом от Абу Хурейры, говорится, что

Пророк Ислама (мир ему и благословение) «прошел мимо людей, которые сеяли и собирали урожай; и каждый раз, когда они заканчивали сбор урожая, (посевы) вырастали снова. Джабраил сказал: "Это борцы на пути Аллаха (аль-муджахидин)". Потом они прошли мимо людей, чьи головы расплющивались между скал; и каждый раз после расплющивания они снова становились целыми. Джабраил сказал: "Это те, чьи головы забывали о молитве". Затем они прошли мимо людей, которые поедали сырое испорченное мясо и отбрасывали приготовленное, качественное. Джабраил сказал: "Это прелюбодеи"».

В наиболее известном хадисе о вознесении (приводимом у Бухари), Пророк Ислама (мир ему и благословение) предваряет свой рассказ словами:

«Когда я лежал на земле около Каабы, ко мне подошел ангел и раскрыл мне грудь, вынув оттуда сердце. А потом золотой таз полный веры был поднесен ко мне, а мое сердце было в нем помыто и пропитано (верой), после чего оно было возвращено на место...».

Поскольку «вера» − это абстрактное понятие, очевидно, что Пророк (мир ему и благословение) сам рассматривал эту прелюдию к вознесению, а поэтому, и само вознесение, и − в силу самого факта − ночное путешествие в Иерусалим,  как чисто духовный опыт.

А поскольку нет веской причины верить в «физическое» ночное путешествие и вознесение, то, с другой стороны, нет и причины сомневаться в объективной реальности этого события. Ранние мусульманские теологи, от которых нельзя было ожидать адекватного знания психологии, могли принять только две альтернативы: либо физически свершившееся событие, либо сон.

Поскольку это представлялось им, и совершенно справедливо, что эти удивительные события сильно потеряли бы в своей значимости, если бы происходили просто во сне, то они инстинктивно приняли истолкование в физических терминах и страстно отстаивали его от противоположных точек зрения, вроде принадлежавших Айше, Муавийи или Хасану аль-Басри.

С течением времени, однако, мы узнали, что опыт во время сновидения − это не простая альтернатива яви. Современные психологические исследования, хотя они все еще пребывают в зачаточном состоянии, демонстративно доказали, что не каждый духовный опыт (то есть, опыт, в котором ни один из известных органов человеческого тела не принимает участия) обязательно должен быть простой субъективной манифестацией «разума» (какие бы коннотации ни имел этот термин), но что он может, в специфических обстоятельствах, быть не менее реальным, чем «фактический» в объективном смысле этого слова, чем все, что человек может испытать посредством своего физически существующего организма. Мы пока еще знаем очень мало о характере такой исключительной психической деятельности, и пока еще совершенно невозможно делать окончательные заключения о ее природе. Тем не менее, определенные наблюдения современных психологов подтверждают возможность, о которой с незапамятных времен заявляли мистики и все религиозные доктрины, временной «независимости» души человека от его тела. В ходе такой временной независимости дух или душа оказывается способной свободно пересекать время и пространство, охватывать своим прозрением события и феномены, относящиеся, в противном случае, к далеко отстоящим друг от друга категориям реальности, и конденсировать их в рамках символических восприятий большой интенсивности, ясности и всеохватности. Но когда приходит время сообщить о таком опыте «визии» (как мы назовем его за неимением лучшего термина) людям, никогда не испытывавшим ничего подобного, человек, который это испытал (в данном случае − Пророк (мир ему)), обязан прибегать к фигуральным выражениям: и это справедливо в отношении аллегорического стиля всех хадисов, повествующих о видении ночного путешествия и вознесения.

Здесь я хотел бы привлечь внимание читателя к обсуждению «духовного вознесения» одним из поистине великих исламских мыслителей, Ибн аль-Каййимом («Зад аль-Маад», 2, 48 f.).

«Айша и Муавия (да будет доволен ими Аллах) настаивали на том, что ночное путешествие Пророка (мир ему) было совершено духовно («би рухиги»), а его тело при этом оставалось на своем месте. Как сообщается, такой же была точка зрения Хасана аль-Басри. Но необходимо знать разницу между выражениями «ночное путешествие происходило во сне» (манаман) и «оно было совершено его душой без участия тела». Разница между двумя этими выражениями огромна... То, что видит спящий в сновидении, − это простое воспроизведение (амсаль) форм, которые уже существуют в его разуме; так ему может присниться, что он перенесен в Мекку (или в другой регион) или что он вознесен на небеса, но в действительности его дух не совершает ни того, ни другого...

Те, кто сообщил нам о вознесении Посланника Аллаха (мир ему), могут быть разделены на две группы. Одна группа утверждает, что в вознесении участвовали и тело, и душа Пророка (мир ему), а другая группа утверждает, что оно было совершено только духовно, а тело оставалось при этом на своем месте. Но представители этой второй группы (также) не имеют в виду, что вознесение происходило во сне: они просто имеют в виду, что его душа действительно совершила ночное путешествие и была вознесена на небеса, и что его душа познала такие вещи, которые познаются душой после смерти (буквально, «муфаракат», − «разделение»).

Ее положение в этом случае было похожим на положение души после смерти... Но то, что испытал Посланник Аллаха (мир ему) во время ночного путешествия, превосходит то, что познается, обычно, душой после смерти и, конечно, было превыше того, что человек видит во сне... Что касается пророков (коих Посланник Аллаха повстречал на небесах), то это были их души, которые стали обитать там после отделения от их тел, тогда как душа Посланника Аллаха (мир ему) вознеслась туда еще при жизни».

Совершенно очевидно, что этот род духовного опыта не только не ниже, но наоборот, намного выше любого опыта, который можно испытать при помощи телесных органов; не стоит и говорить, что, как уже упоминал Ибн аль-Каййим, он в равной степени превосходит «опыт, полученный во время сновидений», поскольку таковой не имеет объективного существования  вне разума субъекта, тогда как духовный опыт, такого типа, о котором идет речь, не менее «реален» (то есть, объективен), чем все, что может быть испытано телом. Признавая, что ночное путешествие и вознесение были духовными событиями, а не телесными, мы не уменьшаем чрезвычайную ценность, присущую опыту Пророка (мир ему). Напротив, этот факт, представая в таком свете, намного превосходит собой любое чудо физического вознесения, поскольку для его совершения личность человека должна была обладать совершеннейшей духовностью − именно такой, которая должна быть присуща настоящему Божьему Посланнику. Однако невероятно, чтобы обычные люди когда-либо смогли понять полностью духовный опыт такого рода. Наши умы способны оперировать только элементами, предоставляемыми нашим осознанием времени и пространства; и все, что простирается за пределы этого частного набора понятий, всегда будет представлять собой проблему для наших попыток дать ему четкое определение.

В заключение следует отметить, что ночное путешествие Пророка (мир ему) из Мекки в Иерусалим, непосредственно предшествовавшее его вознесению, явно имело целью показать, что Ислам − это не новая доктрина, но продолжение одного и того же Божественного Послания, которое проповедовалось пророками прошлых времен, для которых Иерусалим был духовным домом. Эта точка зрения поддерживается Сунной (см. «Фатх аль-Бари», VII, 158), согласно которой Пророк (мир ему), во время ночного путешествия также совершал молитвы в Медине, на Синае, в Вифлееме и т.д. Его встречи с другими пророками, упоминаемые в связи с этим, символизируют эту же идею. Хорошо известные хадисы, повествующие о том, что во время ночного путешествия Пророк (мир ему и благословение) возглавлял молитву в храме Иерусалима, в котором все остальные пророки выстроились рядами позади него, выражают иносказательно ту мысль, что Ислам, в том виде, в каком его проповедовал пророк Мухаммад (мир ему и благословение), является завершением и совершенством религиозного развития человечества, и что пророк Мухаммад (мир ему) был последним и величайшим из носителей Божественного Послания.

 

Заключение

Коран был ниспослан как конституция, как Божественное Руководство. Он содержит принципы и направляющие, являющиеся важнейшим руководством для социальной, политической и духовной жизни человечества. Он является квинтэссенцией Божественных ценностей, собранием ниспосланных в виде Откровения принципов, понимание которых и следование которым будет вести нас по правильному пути. Выведение из Корана практических принципов − это одна из наиболее важных ответственностей, возлагаемых на мусульман. Эта ответственность имеет характер фард кифайя (коллективная обязанность). Достаточно, чтобы некоторые из мусульман занимались выполнением этой задачи в каждый данный момент и в каждом данном месте.

Этот перевод, «Послание Корана», представляет собой ценность как для мусульман, так и для немусульман, а также для исследователей исламской культуры, говорящих по-английски и не знающих арабского языка. Комментарии, подаваемые в виде примечаний к переводу, предназначены читателям для облегчения понимания подлинного значения текста, в них также указываются  различия между исламскими законами и доисламскими нормами и моделями социального поведения.

Главная цель перевода Мухаммада Асада заключалась в том, чтобы приподнять завесу, долгое время скрывавшую значение некоторых арабских слов по причине семантических изменений, и представить их в изначальных коннотациях, коими они обладали во время ниспослания Корана. Он документировал эти семантические изменения посредством тщательных ссылок на труды классических лексикографов и филологов, и комментаторов раннего периода и, благодаря этому, привнес редкостную свежесть и точность в свой перевод.

Мухаммад Асад посвятил много времени чтению классических и современных книг об Исламе. Он изучил много классических толкований (тафсиров), которые возымели значительное влияние на его понимание Корана. Среди них: труды Ибн Касира, ат-Табари, аз-Замахшари, ар-Рази, аль-Байдави, ас-Суйюти, Ибн Таймийи. Другие книги, посвященные изучению Корана, к которым он обращался: «Тафсир аль-Манар (Куран)» Мухаммада Рашида Рида, «Китаб ат-Табакат аль-Кабир» Ибн Са'да, «Тафсир Ситт Сувар» Ибн Таймийи аль-Харрани, «Аль-Иткан фи улюм аль-Куран» Абд ар-Рахмана Джаляль ад-Дина ас-Суйюти, «Джами аль-Байян Тавиль аль-Куран» Ибн Джарира ат-Табари, «Тафсир аль-Куран» Исмаила ибн Касира и некоторые другие. 

Источник: книга «Muhammad Asad. His Contribution to Islamic Learning», глава 3, стр. 57 - 114

Перевод с английского: Юрий Косенко