Ислам и мусульмане в Европе

В прошлом месяце один из основателей и член Международного союза мусульманских ученых доктор Джассер Ауда (Jasser Auda) дал интервью информационно-аналитическому порталу Onislam.net, в котором поделился своими взглядами на положение мусульман в Европе. 

Ниже приводится полный текст его беседы с журналистом Onislam.net. 

Onislam.net: Я знаю, что вы много лет прожили в Великобритании, где создали исследовательский центр «Макасид аль-шариа». Насколько положение мусульман в Европе отличается от их жизни в Америке? 

Джассер Ауда: Ситуации, действительно, разные. И эту разницу определяют отличия между европейским и североамериканским обществом. Что касается европейского общества, ислам уже стал его неотъемлемой частью, даже более важной, чем ислам в Америке и по количеству людей и по роли, которую эти люди играют в обществе, их вкладу в общество. 

Тем не менее, европейцы пока не нашли ответа на вопрос, что такое ислам в Европе. На конференциях, лекциях и т.д. я всегда говорю, что мои друзья-европейцы – британцы, немцы, французы – должны со всей чистосердечностью пересмотреть идею о том, что значит быть британцем, или немцем, или французом. Потому что, когда в британском, немецком или французском обществе появляется много новых людей, общество начинает меняться, и это значит, что пришла пора выработать новые представления о самих себе. 

Не только потому, что я канадец, но и потому, что это очень хорошая система, я считаю, нужно еще раз обдумать идею мультикультурализма. Многие европейские лидеры говорят: мультикультурализм потерпел крах – мы слышим об этом и в Германии, и в Англии. Мне кажется, он провалился не из-за ошибочности самой концепции мультикультурализма, а из-за ошибочной политики в отношении мусульман. Например, в Канаде мультикультурализм имеет успех, несмотря на определенные проблемы, которые создают экстремисты в Канаде, хотя сами мусульмане, конечно же, против них, как и все остальные. 

Я думаю, что связывать мультикультурализм с терроризмом, беспорядками, проблемами, необходимостью поступиться европейскими ценностями, правами человека – это дешевые политические разговоры. 

Я считаю, что мультикультурализм полностью совместим с европейскими ценностями, и политикам, вместо того, чтобы говорить, что мультикультурализм провалился, следует найти новые подходы и новые цели в мультикультурализме. Можно придерживаться главных ценностей Европы, – которые уважает каждый европейский мусульманин – и при этом позволить разным общинам иметь свои особенности. 

Нет ничего страшного в том, что та или иная религиозная группа – христиане, мусульмане, иудеи – считает грехом, например, однополые браки, в этом нет ничего плохого. Закон государства приемлет такие браки, другое дело, что религии имеют право считать это грехом. Но ведь никто не навязывает это всему обществу. 

Мусульмане считают грехом употребление спиртного, и мне кажется, это положительный момент, и мы снова сталкиваемся с дешевой политикой, когда слышим, что европейскому гражданину или хорошему гражданину обязательно считать, что в спиртном нет греха – человек свободен, чтобы самостоятельно определять свои нравственные убеждения, если только они не противоречат закону. 

Поэтому мне кажется, что для разговоров об «исламе в контексте Европы» или «интеграции ислама в Европу» от предрассудков должны избавиться не только мусульмане, но и те, кто ведет диалог с другой стороны, те, кто считает себя коренными европейцами. 

Мне кажется, что компромиссы должны быть с обеих сторон: в исламе необходимо продолжать искать новые интерпретации, которые позволили бы мусульманам найти свое место и свою новую культуру на европейской почве, а другая сторона должна научиться по-новому толковать европейские ценности и идеалы, чтобы мусульмане могли найти свое место, стать частью общества, и не только мусульмане, но и другие религиозные и культурные меньшинства, не были бы выброшены на обочину общества, потому что все проблемы происходят от маргинализации, не от ислама. 

OI: Итак, какие советы вы дадите европейским мусульманам, чтобы им было легче интегрироваться в Европу и сократить нападки в свой адрес, которые в последнее время участились на фоне того, что в последние годы, особенно после кризиса, укрепили свои позиции правые политические партии? Что им делать, чтобы справиться с этим шквалом критики? 

ДА: По моему скромному мнению, основное – это разделять ислам как религию и ислам как культуру. Между ними есть разница, не обязательно привозить с собой в Европу свой культурный багаж, чтобы потом навязывать его другим, потому что этот культурный багаж в том или ином смысле неполезен общине. Все разногласия, которые существуют на Востоке, например, между бангладешцами и пакистанцами, иракцами и кувейтцами и т.п., мы не должны везти их с собой на Запад, их и другие проблемы. Нам нужно везти с собой в Европу саму суть ислама, и исповедовать эту суть только как ислам сам по себе. Мне кажется, это главная рекомендация. 

Другая рекомендация – быть активными в политике. Демократия – лучшая система из известных человечеству на сегодняшний день, это идеал, на котором сходятся даже мусульманские мыслители, поэтому я считаю, что мы должны пользоваться нашими демократическими правами, чтобы добиться перемен в европейском обществе, приблизить его к нашему идеалу. 

Поэтому мне кажется, что мусульмане должны быть более активными в политическом смысле, стараться приобщаться к главным тенденциям, уметь демократическими способами изменить систему, если, по их мнению, она требует изменений – так эта система работает. 

OI: Что касается образования, что вы посоветуете? 

В плане образования, я думаю, что исламское образование в Европе должно, опять-таки, стать менее нишевым, более широким. 

Мне кажется, что исламские школы должны стать более открытыми, пусть они остаются при своей самобытности, но они должны уметь привлечь даже немусульманских учащихся своим хорошим уровнем, как, например, католические школы процветают и привлекают мусульман, потому что здесь они могут практиковать ислам в достаточно здоровой и терпимой атмосфере. 

Я думаю, что мусульманские школы, мусульманское образование в целом должны стать ближе обществу, повернуться к обществу лицом. Конечно, им нужно пересматривать свою учебную программу в соответствии со своими приоритетами, но при этом оставаться открытыми. Это что касается школ. 

Что касается медресе в Великобритании и других странах Европы, честно говоря, мне кажется, им нужны реформы. Нельзя брать программу из Деобанда или Пешавара и давать ее в европейских медресе, потому что они растят детей, которые принадлежат к другому обществу, а порой – давайте признаемся – и другой эпохе. Эти дети становятся частью британского общества, поэтому такие медресе приносят мусульманской общине больше вреда, чем пользы. Поэтому, да, в медресе нужно учить Корану и арабскому языку, но они должны стать другими, изменить программу, коренным образом пересмотреть методики обучения. Честно говоря, я считаю, что система исламского образования требует серьезной ревизии изнутри. Я не говорю, что нужно спрашивать у правительства, какими должны быть мусульмане, мы должны начать пересмотр сами, и в самом исламе есть все, что нужно для тадждида, обновления. 

OI: В плане подготовки имамов – в Европе или в США – как вы считаете, достаточно ли успешно идут дела в этой области? Что можно сделать, чтобы улучшить ситуацию? 

ДА: Мне кажется, нет. Сказать по правде, власти слишком боятся, чтобы принудительно обеспечить сертификацию имамов с помощью правительственных программ. Мне выпала честь быть участником комиссии Лейденского университета, разработавшей программу подготовки имамов в этом ВУЗе. Предполагалось, что эта программа будет обязательной для тех, кто хотел стать имамом в Нидерландах, и я говорил комиссии, что власти Нидерландов должны принять меры, чтобы реализовать этот план. 

Правительство должно сказать: вот программа, которую разработали мусульманские ученые, консультанты, преподаватели, и теперь эту программу должен усвоить каждый, кто приезжает с Ближнего Востока и хочет стать имамом в Нидерландах; он должен сдать экзамен и доказать, что разбирается в основных принципах жизни этого общества, знает язык хотя бы на элементарном уровне и владеет хотя бы элементарными знаниями о культуре этого общества. 

OI: Но почему правительство? Разве не может мусульманская община сыграть свою роль? 

ДА: К сожалению, община не проявляет достаточно инициативы. 

OI: Эта проблема касается только Голландии или всех европейских стран? 

ДА: Вообще-то она существует во всех европейских странах. 

OI: В Великобритании есть несколько центров, где готовят имамов, например «Исламский фонд». 

ДА: Это прекрасно. Но, не вдаваясь в подробности, я хочу сказать, что такая программа должна учитывать местные особенности в большей степени, чем это происходит сейчас. Я, конечно, не знаю подробностей всех программ по Европе, но я вижу результат. При всем моем уважении и почтении ко всем имамам, которых я видел в Европе, иногда тем, кто работает в голландских или немецких мечетях, место в Турции, там они были бы прекрасными имамами, но в Германии – это уже другое дело, их нужно учить тому, чтобы быть немецкими имамами. 

Ибн Таймия, да смилуется над ним Аллах, имел фатвы для каждой страны, такие как «аль-фатва аль-масрия» (египетские фатвы) или «аль-фатва аль-хиндия» (индийские фатвы). У него был набор фатв для Индии, но, говоря о Египте, он, тот же самый человек, уже менял язык, менял исходные положения. А когда он говорил о Марокко, это были уже другие фатвы, и так далее. 

Контекст имеет очень большое значение. Имам Аль-Шафии имел один фикх для Хиджаза («аль-фикх аль-кадим»), а когда он уехал в Египет, у него был новый фикх («аль-фикх аль-джадид); и когда мы изучаем фикх Аль-Шафии, мы изучаем два фикха: одно мнение по старому фикху, другое – по новому. Это мнения одного и того же человека, и это различия между Аль-Хиджазом и Египтом, которые существовали в одну эпоху и имели гораздо больше общего, чем, например, сегодняшняя Саудовская Аравия и Босния. Вот где совершенно разная среда! 

Также прекрасно, когда имамы едут в Египет, Саудовскую Аравию или Кувейт. Имам может выучить арабский и запомнить Коран. Но тот же самый имам должен пройти через определенный иджтихад, чтобы сдать экзамен и вернуться домой в Голландию, Англию… Дома, ему снова предстоит иджтихад, чтобы спроецировать все усвоенное в Саудовской Аравии на местную почву и так далее. 

OI: Если эти советы и рекомендации будут усвоены в ближайшие годы, испытываете ли вы оптимизм по поводу интеграции ислама в Европу и Запад в целом? 

ДА: Да, ин ша Аллах. Конечно, я испытываю оптимизм, потому что это в природе ислама. Ислам вышел из Мекки и Медины и усваивался повсюду, куда бы ни попадал: от Индии и Китая до России и Африки. Мы видим, насколько глубоко и прочно укоренился ислам в Африке. Ислам пришел в Европу в 20 веке, и для интеграции и укоренения ему нужно еще несколько десятков лет. И это, ин ша Аллах, будет способствовать еще большему разнообразию ислама, еще дальше нести его истину. 

OI: Спасибо за интервью, доктор Джассер. 

Д-р Джассер Ауда (Jasser Auda) - профессор Катарского факультета исламских исследований, один из основателей и член Международного союза мусульманских ученых, а также многих авторитетных научных организаций - академического совета Международного института исламской мысли, Международного института исследования передовых систем, совета Центра исследования мировых цивилизаций, исполнительного совета Ассоциации мусульманских социологов, Форума против исламофобии и расизма. 

По материалам onislam.net