Чтобы справиться с исламофобией, нужно разобраться, что это такое

Мириам Франсуа (Myriam Francois)

После недавнего шквала обвинений в исламофобии, обрушившихся на британскую Консервативную партию, остается открытым вопрос о том, как же правительство Великобритании намерено подойти к решению этой проблемы.

Среди самых серьезных обвинений в адрес консервативных политиков — то, что они допускают оскорбительные комментарии о мусульманах, в частности, сравнивают ислам с нацизмом. Так, похоже, что многие из них поддержали высказывание ультраправого активиста Томми Робинсона (Tommy Robinson), который потребовал «отменить мусульманскую иммиграцию, репатриировать иммигрантов и обеспечить безопасность европейских границ».

В то время как ультраправые приобретают невиданное доныне влияние во всей Европе, никого не должно оставлять равнодушным то, что их идеалы и политические методы находят поддержку у центристских партий, в том числе, у правящей партии.

 

Новая ипостась европейского расизма

Мусульманский совет Британии потребовал расследования. Этот призыв общенационального объединения мусульман поддержали 350 мечетей и мусульманских организаций по всей стране. Первая в Британии мусульманка, занявшая должность министра-члена кабинета, баронесса Саида Варси (Sayeeda Warsi) поддержала призыв, отметив, что исламофобия пронизывает все общество, она «идет с самого низа и достигает верхов».

Список инцидентов на почве исламофобии, который ведет Мусульманский совет Британии, нельзя назвать приятным чтением не в последнюю очередь потому, что перечисленные в нем факты поражают наглостью и регулярностью. Напрашивается вопрос: почему британская Консервативная партия с такой неохотой реагирует на эту новую ипостась европейского расизма?

В январе я была модератором онлайн-саммита имамов под названием «Исламофобия и ультраправые — разорвать порочный круг». Среди выступавших был генеральный директор Управления по безопасности и борьбе с терроризмом Том Хард (Tom Hurd), приглашенный для того, чтобы ответить широкой аудитории мусульманских лидеров, активистов и духовенства на ее вопросы, связанные с ростом исламофобии. Однако, ко всеобщему удивлению, Хард не только был озадачен нашей просьбой дать точную формулировку исламофобии и отметил, что этот вопрос «требует более глубокого исследования», но даже не стал затрагивать эту тему, несмотря на всю очевидность названия мероприятия.

Тот факт, что высокопоставленный государственный чиновник приходит на конференцию по исламофобии без каких-либо соображений о значении этого термина, прямо указывает на то, как мало этот вопрос заботит высокопоставленных лиц.

Конференция лишь подтвердила, что правительство просто не воспринимает тревогу мусульманских граждан всерьез: ни такие серьезные инциденты, как взрывы в мечетях и наезды на верующих, вроде случившегося в рамадане 2017 года в Фенсбери-парке, ни тем более такие повседневные проблемы, как отчужденность детей в школе, невозможность устроиться на работу из-за имени или ходить по улице в платке, не боясь, что его с тебя сорвут, или более суровые приговоры обвиняемым по причине их вероисповедания.

 

Рост преступлений на почве ненависти

За последний год число преступлений на почве ненависти к исламу и мусульманам, совершенных в Лондоне, выросло почти на 40%. И это притом, что с заявлением в полицию обращаются далеко не все пострадавшие. Прошлым летом после взрывов на концерте Арианы Гранде количество исламофобских атак в Большом Манчестере возросло в пять раз.

Несмотря на важные проявления солидарности с мусульманами внутри общества, правительство практически не демонстрирует никакого желания что-то делать с исламофобией. Кроме усиления нарядов вокруг мечетей необходимо искреннее желание разобраться, каким образом антимусульманские предрассудки — а не только прямое насилие на исламофобской почве — влияют на жизнь мусульман в Британии.

В связи с этим важный старт — это дать определение. Нельзя решить проблему без правильной ее идентификации. Нельзя просто сводить исламофобию к одним только насильственным действиям — это незаметным образом мешает признать ее явлением, которое пронизывает общество на всех уровнях: индивидуальном, социальном и, что важно, институциональном.

После атак в Фенсбери-парке премьер-министр Тереза Мей (Theresa May) назвала данный акт экстремизма «злом, порожденным ненавистью», пользуясь тем метафизическим языком, который приписывает исламофобию исключительно «злодеям». Такой вневременной и внеисторический язык «первобытной» ненависти удачно отвлекает внимание от того, что расизм в различных своих проявлениях — это не просто эмоция.

Концепцию исламофобии нельзя сводить просто к еще одному примеру «экстремизма», так как это приводит к неверному заключению, что исламофобия —

это только спутница терроризма и экстремизма, а также не позволяет поместить ее в ряд с другими общепризнанными видами предрассудков, такими как расизм, антисемитизм и гомофобия.

 

Формулировка проблемы

По-видимому, правительство не захочет признавать исламофобию, пока она служит козырем, с помощью которого можно принудить мусульман соглашаться с назойливыми законами, позволяющими держать их под контролем. Но даже если и признает, то, скорее всего, этот будет только исламофобия, которая калечит и убивает.

На самом деле, насильственная исламофобия — это лишь вершина айсберга, в основании которого лежит целый комплекс идей, привнесенных в публичный дискурс политическим руководством, позволившим себе проникнуться фашистскими идеями. Ее подпитывают СМИ, изображая мусульман как проблему, что становится возможным благодаря политике исключительности. На самом деле, государственный подход к вопросу исламофобии говорит о той форме институциональной исламофобии, которая не воспринимает тревоги мусульман наравне с тревогами других граждан.

Как и многие, кто откликнулся на призыв всепартийной парламентской группы британских мусульман, предложившей общими усилиями сформулировать, что такое исламофобия, я попыталась найти свое определение. По моему мнению, исламофобия это «выражение предвзятости — индивидуальной, культурной, институциональной — к тем, кто воспринимаются мусульманами, в том числе, через неравноправное обращение, а также словесную или физическую агрессию». Надеюсь, что наш вклад поможет найти рабочее определение исламофобии, которое позволит, наконец, подойти к поиску способов решения этой проблемы.

В 2011 году Варси впервые заявила, что исламофобия «прошла испытание обеденным столом», т.е. тесно переплелась с бытом британцев. С тех пор продолжают накапливаться доказательства того, что антимусульманские предрассудки пронизывают буквально все сферы британской жизни, начиная с рынка труда, тюрем, спорта, заканчивая СМИ и политикой. Перед лицом этих доказательств как никогда актуально дать точное определение проблемы, чтобы мы, как общество, могли перейти к ее решению.

Источник: Middle East Eye