Внутренний экономический кризис в Турции

Сабахаттин Заим

Предлагаем вниманию читателей ретроспективный анализ турецкой экономики. Эта статья была написана еще в 2001 году, то есть, до того, как у власти оказалось нынешнее правительство Реджепа Тайипа Эрдогана. В настоящее время турецкая экономика является, как никогда прежде, устойчивой и быстро растущей. Многие исследователи стараются осмыслить причины успеха. В следующей публикации на эту тему постараемся подать свое видение упомянутых процессов. А сейчас предлагаем читателям ознакомиться с состоянием турецкой экономики накануне прихода к власти правительства Эрдогана…

Ведущий турецкий экономист, профессор Сабахаттин Заим, утверждает, что без восстановления суверенной воли, вряд ли удастся исцелить внутренние экономические проблемы Турции.

Текущий экономический кризис, который начался в октябре 2000 года и становится все хуже, является наиболее серьезным кризисом в республиканский период Турции. Первопричина проблемы кроется во внутреннем и внешнем долгах: внутренний составляет 50 миллиардов. долларов США, и внешний – 100 миллиардов долларов.

Инфляция, безработица, бюджетный дисбаланс, дефицит в торговом балансе и обесценивание турецкой лиры в связи с непрерывной девальвацией – классические экономические проблемы, которые преследовали страну в период Турецкой республики, несмотря на реальные темпы роста на уровне 5 процентов в последнем полувеке, национальный доход на душу населения остался 2000-3000 долларов.

Девальвация турецкой валюты по отношению к главным мировым валютам, с одной стороны, обусловила ограничение во внешней торговле в отношении Турции. Это значит, что, хотя объем экспорта увеличился, его стоимость не увеличилась, также стоимость импорта увеличилась по сравнению с ее объемом; этот дисбаланс в торговле привел к дефициту во внешней торговле и к дефициту счетов текущих операций.

Девальвация турецкой лиры обусловила увеличение долгов в иностранных валютах. Во время реформ Тургута Озала по внешней торговле с другими мусульманскими странами, увеличился не только объем, но также пропорции индустриальных продуктов турецкого экспорта. После Озала коммерческие и индустриальные отношения с другими мусульманскими странами, включая Средний Восток, постепенно снизились, вызывая снижение экспорта.

Тем временем, Турция присоединялась к Европейскому таможенному союзу без полного членства в Евросоюзе, что вызвало дальнейшее ухудшение в торговом балансе страны.

Плоды бывшего экономического развития были потерянны в выплате внешних долгов и их процентов. И в целях обслуживания всевозрастающих внешних долгов, приходилось брать новые займы. Нестабильность и неправильная экономическая политика, во времена коалиционных правительств после Озала, породила еще один негативный фактор в экономике – спираль внутренних займов и выплат процентов по ним.

Интересно рассмотреть, как это случилось. С инфляцией, увеличивающейся до трехзначных чисел, бюджетный баланс перевернулся с ног на голову, благодаря трехзначной процентной ставке.

С целью закрыть бюджетный дефицит, правительство прибегло к внутренним займам, продавая облигации с высокой процентной ставкой. Тем временем, финансовый сектор был не способен найти клиентов для получения инвестиционных кредитов из-за высоких процентных ставок; тем не менее, распределение доходов ухудшилось в связи с высокой инфляцией, которая охватила Турцию на долгое время.

Инфляция делает богатых еще богаче и бедных гораздо беднее, и это порождает социальную несправедливость и уничтожает демократические социальные институты.

Те, кто богат сейчас, в результате замедления производства, оказался, не редко, вовлеченным в ростовщичество, и был в состоянии накопить еще большее богатство.

Стремительные процентные ставки повлияли на промышленность и сельское хозяйство, куда почти перестали поступать инвестиции. Даже коммерческие банки были в не состоянии выполнять обязательные кредитные требования. Эффект неспособности банков выполнять свои функции привел к их неспособности осуществлять свои необходимые функции по мобилизации доходов и превращению их в инвестиции.

Для предотвращения потерь вкладчиков, государство разработало новый механизм – для банков, которые будут находиться на грани банкротства, будет даваться защита со стороны правительства. При этом устроении правительство гарантировало пострадавшим банкам кредиты, позволяя им осуществлять свою деятельность.

С тех пор, как бюджеты ряда коалиционных правительств всегда были дефицитными, а сумма постоянно возрастала, и то, что они не могли это покрыть, даже Казначейством или Центральным банком, обуславливая накопление свободных фондов банка. В связи с этой ситуацией была основана фондовая биржа Стамбула, но снижение инвестиций в страну в ходе его развития повлияло также на фондовую биржу. Требование о передаче существующих инвестиций дало толчок манипуляциям и росту спекуляций на фондовом рынке.

Борясь с этим, и испытывая давление в финансовом секторе и потребность в покрытии бюджетного дефицита, коалиционное правительство продало облигации с трехзначной процентной ставкой.

Однако, это дало возможность получить высокую прибыль и новые финансисты получили невообразимо высокую прибыль от этих государственных облигаций, даже без потребности пальцем об стол ударить и безо всякого экономического риска, в то время, как индустриальные и коммерческие секторы претерпели спад, банковский сектор стал наиболее прибыльной институцией. В результате, большие холдинги прибегали к основанию банков или покупали уже существующий банк.

Таким образом, практически каждый холдинг стал владельцем банка, прямо или косвенно. Так как банкам было предоставлено играть на фондовой бирже, создавая посреднические учреждения, они начали использовать большие доходы, которые получили от государственных облигаций на рынке. Государственные облигации с годовой процентной ставкой в размере от 120% до 140% стали регулярно продаваться: ежемесячно, ежеквартально, раз в полгода и ежегодно.

Банки и группы с высокими доходами стали регулярными покупателями в этих продажах. С тех пор, когда государство не выпустило железнодорожные облигации или тому подобное финансирование инвестиций – как было сделано раннее в республике – доходы, начисленные от облигаций, были потрачены на текущий расход для покрытия бюджетного дефицита.

С тех пор, как кредиты не были использованы в качестве инвестиций, не было заработано никакой прибыли, и существующие кредиты были покрыты через новые в счет погашения долга.

Поэтому внутренние долги увеличились в геометрической прогрессии, с очень высокими процентными ставками, и с тех пор, как правительство хоть немного снизило уровень внешнего долга, оно попыталось покрыть внутренние долги посредством займа на внешних рынках, в надежде, что это получится (хоть и приведет к еще большему возрастанию общей суммы долгов). Вот так внутренние и внешние долги кумулятивно взлетели.

Видя эту извращенную финансовую структуру, финансисты воспользовались ею с энтузиазмом. Они конвертировали зарубежную валюту в турецкие лиры для того, чтобы купить государственные облигации и увеличить свои активы; когда увеличились дополнительные средства, они стремились оценить на фондовой бирже отдельно.

Таким образом, финансисты откупились от инвестиций, не обращая внимания на иностранную валюту, так как турецкая лира была сильно девальвирована, они также заработали огромные суммы на спекуляциях.

В некоторые годы каждые 100 долларов, привезенные в Турцию, покидали страну в размере 140 долларов – с чистой прибылью в 40 долларов. Более того, эти доходы были полностью освобождены от налогов. Не удивительно, что более чем 60 % юридических лиц на фондовой бирже перешли под контроль иностранных финансистов.

Турецкие предприниматели, которые воспользовались этой искаженной финансовой структурой, за последние 20 лет установили контроль над медиа, реализовывая не только потенциальную важность прессы (в качестве четвертой власти), но также ее потенциальную роль в продолжительном процессе грабежа. Их контроль над ежедневными газетами, радио, телеканалами, которые они использовали в качестве мощного оружия пропаганды, получали огромные суммы от правительства, получая кредиты, налоговые льготы и тендеры.

Средства массовой информации направили свое оружие на политику, что приводит к появлению баронов СМИ (со своими взглядами на выборы и формирование правительства). Новые бароны СМИ тоже были инструментом по внедрению соответствующих правил для их схем, когда они попытались сформировать политическую инфраструктуру. Поэтому бароны – это основные холдинги трестов и картелей, что сосредоточены на одной экономической платформе дабы контролировать ситуацию для общей выгоды. 

Промышленники, которые были заняты в производстве, должны рассматриваться как герои; они боролись с сверхчеловеческим усилием, чтобы сохранится в производстве, когда могли получать прибыль, превышающую 30% и почти не облагаться налогом. Они были вынуждены довольствоваться малым за их тяжелый труд.

Руководители производства должны бороться с множественными проблемами, такими как: обеспечение поставок сырья, сталкивание с административными изменениями и изменением персонала, сопровождением технологического развития, повышением урожайности, улучшением качества, поиском рынков, конкуренцией на международном рынке, повышение экспорта и так далее.

Эти усилия были героическими – большинство из них просто сумело удержаться на плаву.

Однако анализ 500 лидирующих компаний в 1999 году показывает, что около 85% их прибыли было получено без оперативного процентного дохода. Это значит, что те компании, которые созданы для производства, были заброшены, чтобы получать доход от экономики процентов.

Они являются дьявольскими альянсами банков, промышленных холдингов, картелей СМИ, иностранных финансистов и спекулянтов, жиреющих на государственных облигациях, ставка которых 140%.

Каким образом правительство финансирует такие сказочные процентные ставки? Из государственного бюджета! 2/3 бюджетных расходов идут в карманы этих дьявольских альянсов и оставшиеся 1/3 идут на содержание и обслуживание государственных учреждений. И экономика работает.

Если эта пагубная практика не прекратится, никто не должен быть удивлен, когда весь бюджет пропадет в выплате процентов. Все налоги и другие поступления, собранные с населения, будут поступать в казну меньшинства – только около сотни тысяч – в пределах дьявольского альянса. Невероятная ситуация! Тем временем, когда обычный рабочий получает минимальную плату в размере 110 миллионов турецких лир (£64) и платит 1/5 часть в виде налога со своей зарплаты, а астрономические годовые доходы от процентов освобождены от налогов.

И это в то время, когда дивиденды от продукции облагаются налогом, а такая же сумма астрономических процентов – нет. 

Система (которая обязывает рабочих с минимальной заработной платой платить налог на доход, заработанный тяжелым трудом, и освобождать от платы налогов тех, у кого высокий доход) – это рецепт коллапса; ответственность за поддержание такой несправедливой и бесчеловечной системы и расхищение экономики ляжет на все политические партии.

Это не проблема для МВФ. Его задача – гарантировать все условия для возвращения кредитов, которые он предоставил. Ни права рабочих и пенсионеров, ни благосостояние нации и справедливое распределение доходов не интересуют эту организацию.

Застигнутый ужасным экономическим кризисом, премьер-министр Бюлент Эджевит подготовил новую программу стабилизации, которая поменяла монетарную и банковскую политику, с фиксированным иностранным валютным курсом, так как основная задача была снизить уровень процентной ставки и уровень инфляции.

Уровень иностранной валюты, включая доллар США и немецкую марку, был фиксирован государством, это принесло некую стабильность, так как колебание в стоимости обоих иностранных валют и процентной ставки были обузданы.

Но эта политика имеет два основных противоречия: государственные облигации продолжают приносить очень высокие процентные ставки и уровень инфляции не мог оставаться на одинаковом уровне с иностранной валютой.

Руководство экономической политикой было предоставлено представителям МВФ. Но МВФ сконцентрировал все свое внимание на монетарной и банковской политике и опустил рассмотрение реальных экономических производственных секторов, связанных с промышленностью, торговлей, сельским хозяйством и услугами.

Поэтому общий объем производства снизился и почти остановился во многих секторах. Рынок начал стагнацию из-за уменьшения покупательной способности потребителей и спроса. В случае, когда рабочему везло и он имел работу с минимальной заработной платой и платил налоги, доходы спекулянтов от высоких процентных ставок освобождались от платы каких-либо налогов.

В 2000 году около 25% населения (группа с минимальным доходом) получали только 6% или меньше от национального дохода, 6% населения на высшем уровне получали 55% национального дохода.

Государственные гарантии, предоставляемые банковским секторам от банкротства, дали многим коррумпированным банкирам возможность нелегального перечисления некоторых активов на счета своего бизнеса. Таким образом, доводя банк до банкротства, эти банки были взяты под контроль государства для защиты вкладчиков (13 банков прошли через это).

Некоторые должностные лица были приговорены к тюремному заключению, но это не коснулось тех, которые также являлись владельцами гигантских медиа групп и со своей долей в каждом бизнесе. Сначала примерно 8 миллиардов долларов покинули страну и пару недель спустя другие 7 миллиардов.

В этой финансовой турбулентности Турецкий центральный банк дал определенным банкам, из-за потребности в иностранной валюте, около 3 миллиардов долларов по преобладающей цене. На следующий день стоимость доллара возросла примерно до 40% – с 680.000 до 900.000 турецких лир за доллар США. За ночь реципиенты заработали огромный доход. Рынок валюты и фондовая биржа балансируют на грани пропасти. Генеральный директор центрального банка и председатель казначейства подали в отставку.

Однако тех, кто был ответственным за эти деяния, правительство не отправило в отставку, поскольку военные тоже были вовлечены; эти скандалы оказались окутаны завесой тайны.

В конце февраля 2001 года старший представитель Соединенных Штатов Америки в Анкаре встретился с турецким премьер-министром. Вскоре после этого, уроженец Турции и гражданин Соединенных Штатов Америки, Кемаль Дервиш, который являлся вице–президентом Мирового банка, был приглашен в страну Эджевитом для того, чтобы стать министром экономики Турции.

Коллапс политики МВФ в Турции обусловил реакционное отношение в Америке против МВФ. Услышав о назначении Дервиша генеральным директором банковской организации контроля (АБРН), Закария Темизэль ушел в отставку немедленно с передачей контроля этой автономной организации Кемалю Дервишу перед праздником Курбан–Байрам. В течении девяти дней после праздника Курбан-Байрам, Кемаль Дервиш был занят созданием своей новой экономической программы и формированием рабочей команды.

Между этим, он поехал в Соединенные Штаты для того, чтобы уйти в отставку из Мирового банка, был отозван из секретариата казначейства в США, дал присягу в турецком парламенте и взял на себя ответственность за экономическую политику.

Дервиш ищет 25 миллиардов долларов финансовой помощи для стабилизации экономики. Его новая программа пока еще не ясна, но он предлагает начать с банковского сектора, объединяя три государственных банка – Зираат Банкаси, Эмляк Банкаси и Халк Банкаси – и взять их под свой контроль.

В настоящее время каждый из них контролируется по одной из коалиционных партий. Цена Американского доллара, может быть, стабилизируется на уровне примерно 900.000 турецких лир. Реальный сектор экономики и экспорт будут стимулированы. Новый уровень инфляции может быть 45%, предыдущий был 25% в 2000 году и 12% – в 2001 году. Бывший вице-президент мирового банка подчеркнул и о поддержке некоторых людей, которые являются нуждающимися.

Правительство практически потеряло доверие общественности. СМИ были вовлечены в кризис, охвативший Турцию. Военные молчат. Большинство самых влиятельных и связанных групп экономической жизни страны не думают, что правительство может справиться с кризисом так просто.

Согласно организации АНАР, организация по исследованию общественного мнения, в марте 2001 года поддержка коалиционных партий со стороны общества было только 18% голосов электората. Каждая партия получила меньше, чем 10%, которые являются минимальным барьером.

Правительство получило 1.9 из 10 баллов (для сравнения, в январе 2001 года результат был 3.5). В настоящее время 77% электората не имеет надежды на успех правительства. Исследование организации АНАР показывает самые надежные учреждения, такие, как Президент республики (Неждет Сезер); турецкие вооруженные силы и полиция под контролем министра внутренних дел Садеттина Тантана.

Наиболее дискредитированные: политические партии, правительство, СМИ и парламент. Согласно общественному мнению, 70% голосующих считает, что наиболее важной проблемой Турции является инфляция и безработица, 80% из них верит, что есть некоторые члены правительства, которые поддерживают людей, связанных с коррупцией.

Можно сделать вывод, что нация, по всей видимости, не доверяет нынешнему коалиционному правительству, но это правительство приняло решение не уходить в отставку, и исходя из этой ситуации, задача, стоящая перед Кемалем Дервишем, выглядит поистине сложной.

Источник: журнал «Impact International», март 2001 года 

Перевод с английского: Павел Волосюгин