Исламское наследие Севильи

Времена правления испанских династий в средневековой Испании оставили свой след в истории благодаря художественным и архитектурным шедеврам той эпохи. Времена мусульманского владычества в Испании не менее знамениты и тем, что хотя иногда этот период излишне романтизируют, это была эпоха гармоничного сосуществования мусульман, евреев и христиан и процветания богатейшей культуры, объединившей в себе все лучшее из наследия народов главных монотеистических религий. 

Сегодня одними из наиболее популярных среди туристов городов средневековой Испании являются султанат Гранада, известный знаменитым архитектурно-парковым ансамблем Альгамбра, и Кордова, где находится великолепная мечеть Мескита с ее визитной карточкой – бесконечными рядами красно-белых арок. Но наряду с ними следует отдать должное и Севилье, ныне шумному современному городу, в котором, однако, там и тут видны следы некогда могущественного исламского государства. 

Века исламской архитектуры 

Самым известным напоминанием об исламском прошлом Севильи является Ла Хиральда – башня бывшего минарета мечети Альмохад, построенная в начале XII века. После завоевания Севильи Фердинандо III в 1248 году мечеть перестроили и использовали как католический собор. В те года Хиральда считалась одной из самых высоких башен в мире - 97 метров в высоту. 

Построенная по образцу минарета мечети Кутубийа в Маракеше, она также имеет «двойника» - башню Хассана при одной из недостроенных мечетей в Рабате. 

Собор, в его современном виде, появился в XIV веке, когда христиане перестроили мечеть в готическом стиле. До наших дней в его стенах сохранилась могила Фердинандо III, позднее причисленного к лику католических святых. Надписи на могиле повествуют о подвигах Фердинанда не только на кастильском и латыни, которая была в средневековой Европе языком религии и науки, но и на арабском и иврите. Сын Фердинанда, Альфонсо, пытался сделать Севилью центром арабской науки и перевода, который не уступал бы Толедо с его знаменитой академией. 

В свете ночи 

По вечерам Хиральда – так по традиции продолжают называть Севильский кафедральный собор – мягко золотится в темноте, возвышаясь над суетой старинного квартала, чьи узкие улочки напоминают о том, что много веков назад здесь велась оживленная торговля. У подножия квадратной башни – минарет сохранил свою первоначальную форму – растут цитрусовые деревья, на которых зреют знаменитые севильские апельсины. 

Всего в нескольких минутах ходьбы от Хиральды – достаточно близко, так, что мусульманские, а затем христианские владыки без труда могли дойти до места молитвы через свой личный подземный ход – находится место, где стояли дворцы нескольких поколений халифов из династии Альмохадов, а позднее - христианских королей. 

Сейчас на этом месте находится живописный дворец Алькасар (от арабского «аль-каср»). Затейливая лепнина, среди которой рядами вьются арабские письмена – одна из фраз «Нет победителя, кроме Аллаха» - по красоте не уступает украшениям величественного ансамбля Альгамбра в Гренаде, а изразцы выполнены в мусульманском андалусском стиле. 

Вряд ли обычные туристы, которые бродят по внутренним дворам Алькасара, догадываются, что дворец построен по заказу христианского монарха. Тем не мене, ансамбль возведен – на развалинах строений эпохи Омейядов на рубеже X-XI веков – мастерами, поколения которых участвовали в строительстве Альгамбры, а к строительству Алькасара их привлек король Кастилии Педро I. 

Великий историк Ибн Хальдун, чьи далекие предки бежали из Севильи во время завоевания города Альморавидами в XI веке, во время своего путешествия по Андалусии в 1364-1365 годах, когда изразцы Алькасара были еще сырыми, побывал в Севилье. Педро I пытался убедить его остаться, предлагал ему земли, некогда принадлежавшие его семье, а также высокую должность, но ученый не согласился, влекомый интересом к последней столице мусульманского халифата – Гранаде. 

Плавильный котел Андалусии 

Смешение художественных стилей и религий, наблюдаемое в ансамбле Алькасара, свидетельствует о размытии религиозно-культурных границ в Андалусии, где соседствовали мусульмане, христиане и евреи, и где мусульманские и христианские армии часто плечом к плечу воевали с более мелкими мусульманскими государствами – тайфами. 

Одной из самых выдающихся фигур того периода был Эль-Сид (от арабского «Саид»), которого писательница Мария Роса Менокаль описывала как «христианского воина с арабским именем, который вел свои войска в бой то с одним мавританским правителем, то с другим». В конце XI века он воевал за короля Севильи против Гранады. 

Потомки запомнили и имя еврея Шмуэля ха-Нагида, визиря Гранады, который сыграл важную роль в укреплении города при берберском халифе Хаббусе аль-Музаффаре. При сыне Хаббуса, Бадисе, Шмуэль ха-Нагид был назначен главнокомандующим армии Гранады и в 1039 году завоевал Севилью. 

Веками на фоне этой пестрой картины мусульманских и христианских государств, то заключающих союзы, то объявляющих войну, процветали различные виды художественного творчества. Возможно, в этот период не создавались столь масштабные произведения архитектуры как дворцовый город Медина Ас-Сахара в Кордове, построенный халифом Абд ар-Рахманом III в эпоху расцвета халифата и утраченный на тысячу лет после разрушения в гражданской войне, положившей конец правлению Омейядов в Испании. Но именно в этот период были созданы дворец Альгамбра в Гранаде, алькасары (городские крепости) в Севилье, Сеговии и Кармоне, а мудехарский стиль в искусстве пережил даже реконкисту, закончившуюся в 1492 году, после которой в Испании еще долго строились великолепные дворцы в этом стиле. 

Как утверждает профессор Мария Луиза Фернандес из университета Каракаса, сила исламских традиций в искусстве передалась даже латиноамериканцам. Элементы стиля мудехаров можно найти даже в образцах испанской колониальной архитектуры в таких городах как Мехико, Киото и Каракас. Примечательно, что белая плитка с синим узором «азулехо» прочно ассоциируется с архитектурой мексиканских городов, например, Пуэблы, в то время как название произошло от разговорного арабского названия такой глазурованной плитки «аль-зулаидж». 

Поэты-короли и философы 

Но слава мусульманского прошлого Севильи увековечена не только в изобразительном искусстве и архитектуре. В своей книге о мусульманских халифах средневековой Андалусии «Орнамент мира: как мусульмане, евреи и христиане создали культуру толерантности в средневековой Испании», Менокаль называет Севилью XI века «помешанная на поэзии тайфа Севилья времен Аббадидов». Севилья и соседняя тайфа Толедо, пишет Менокаль, соперничали между собой за превосходство в области культуры не меньше, чем в военной мощи. 

«Военные и культурные амбиции целенаправленно переплетались и Севилья стала новым раем для поэтов аль-Андалуса», - продолжает Менокаль. 

«Академия поэтов, построенная Аббадидами, сыграла важную роль в истории поэзии, привлекая поэтов из соседних и дальних государств, и оставила после себя интереснейшую антологию поэзии того периода». 

Последний эмир династии Аббадидов Мутамид ибн Аббад был не только большим знатоком и покровителем искусств, но по праву считался одним из величайших поэтов аль-Андалуса. 

Тематика андалусской поэзии простиралась от романтической любовной лирики до политической сатиры. Сам аль-Мутамид в своих стихах то признавался в любви своей супруге, то торжествовал по поводу своих военных побед. 

На территории севильского алькасара есть небольшой памятный знак севильскому поэту-королю, потерпевшему «печальное поражение» от рук берберов Альморавидов, вместе с которыми он боролся против христианских соперников, наивно надеясь, что после этого Альморавиды уйдут с его земли. 

Сара Ирвинг (Sara Irving) 
Источник: OnIslam

По материалам onislam.net