Американо-пакистанские отношения с 1947 года: несчастливый союз

 Тома Каванна

С момента прихода Барака Обамы в Белый Дом отношения между США и Пакистаном существенно охладели, в частности, по той причине, что Исламабад играет более чем тусклую роль в войне против терроризма. Но эти трения все же не завершились разрывом: две страны, в определенном смысле, остаются зависимыми друг от друга. Генезис такой взаимозависимости относится к 1950-м годам, когда это неоднозначное сближение «оправдывалось» реалиями холодной войны на индостанском субконтиненте.

В 1954 году Пакистан официально вошел в систему антикоммунистических союзников США. Тем не менее, американские стратегические приоритеты (сдерживание в глобальном масштабе) и пакистанские (защита от Индии) совпадали только частично. Этим изначальным несоответствием объясняется шаткость отношений, характеризуемых интенсивным сотрудничеством в тех аспектах, где интересы сходились, но в равной степени, в виду ограниченности такого совпадения, взаимным разочарованием и разработкой альтернативных стратегий. Если распад СССР значительно уменьшил заинтересованность США в Исламабаде, то теракты 11 сентября снова полностью обернули эту тенденцию в противоположную сторону. И вот, это новое сближение, отмеченное таким же типом неоднозначности, что и предыдущее, стало источником противоречий и нестабильности.

 

Недоразумение времен холодной войны

Политика США по отношению к индийскому региону Британской империи на протяжении долгого времени отличалась отсутствием особого интереса. Такое отношение было изменено только тогда, когда японцы проникли во владения империи во время Второй мировой войны. Фактически, когда Индия и Пакистан провозгласили независимость в августе 1947 года, администрация президента Гарри С. Трумэна (1945 - 1953), отрицательно относившаяся к разделу и пессимистически оценивавшая шансы Пакистана на выживание, решила развивать хорошие отношения с обеими странами.

И хотя во время первой индийско-пакистанской войны в Кашмире (1947 – 1948 гг.) имели место попытки американского посредничества, приоритет для США тогда представляла угроза, исходившая от планов Сталина относительно Западной Европы.

 

Антикоммунизм и индийская угроза

Распространение холодной войны на Азию вследствие создания Китайской Народной Республики (1949 г.) и войны в Корее (1950 – 1953 гг.) подтолкнуло Вашингтон к повышению заинтересованности по отношению к Южной Азии. Движимая антикоммунизмом как центральным пунктом своей дипломатии, администрация президента Дуайта Эйзенхауэра (1953 – 1961 гг.) заключила с другими зарубежными государствами ряд оборонных пактов, направленных на сдерживание угрозы (коммунистической).

Ввиду индийской доктрины неприсоединения, продвигавшейся премьер-министром страны Джавахарлалом Неру и рассматриваемой американским руководством в качестве аморальной, Пакистан предстал перед Вашингтоном в виде идеального партнера. Его основатель и первый глава государства, Мухаммад Али Джинна, действительно заявлял в 1947 году:

«Пакистан является демократической страной, и коммунизм не процветает на земле Ислама. Наши интересы в большей степени совпадают с таковыми двух больших демократий, Великобритании и США, нежели с интересами СССР».

Провозглашая такой антикоммунистический курс, Пакистан, прежде всего, стремился получить американскую поддержку для того, чтобы противостоять своей экономической уязвимости, нейтрализовать враждебность Афганистана, который не признавал линию Дюранда, - установленную в 1893 году Лондоном границу, - и, в первую очередь, защититься от индийской угрозы.

Вашингтон проигнорировал эти аспекты, сместив акценты, что следует из хвалебных слов госсекретаря Джона Фостера Даллеса в адрес «энергии и убеждений военных сил и руководителей страны»:

«Я чувствую, что Пакистан является страной, обладающей моральной смелостью для того, чтобы сыграть свою роль в сопротивлении коммунизму и добровольно интегрироваться в механизмы защиты, которые могли бы появиться на Среднем Востоке».

Также, в мае 1954 года, при поощрении Лондона, США подписали соглашение о взаимном сотрудничестве в сфере обороны с Пакистаном. В том же году страна интегрировалась в СЕАТО (Организацию Договора Юго-Восточной Азии), в 1955 году подписала Багдадский пакт, а в 1959 году вошла в СЕНТО (Организацию Центрального Договора, созданную на основе Багдадского пакта).

 

Набирающее обороты сотрудничество; первые признаки разочарования

Скромная поначалу, американская помощь − финансовая, военная и в сфере гражданской атомной энергетики − начала набирать все большие обороты. Окрепшая в результате этого пакистанская армия усилила свои позиции в региональном масштабе, а также, в равной степени, увеличила свое влияние внутри страны. С этого времени США рассчитывали на своего союзника в Южной Азии. С 1959 года американские спецслужбы, Центральное Разведывательное Управление (ЦРУ) и Агентство Национальной Безопасности (АНБ) могли использовать территорию страны для наблюдения за СССР.

Более того, под нажимом Пакистана, США продолжали наращивать объем своих военных поставок. Так продолжалось до тех пор, пока они не осознали возросшего влияния Индии в Третьем мире и не констатировали тот факт, что американская политика с 1955 года подталкивала Индию к сближению с СССР. Параллельно с этим США осознали ограниченность антикоммунистического потенциала Пакистана.

Пакистан же также посчитал себя обманутым. Американская помощь всегда казалась недостаточной. Более того, несмотря на напряженность в отношениях с Дели, Вашингтон окончательно не переставал питать надежды в отношении Индии. И наконец, ряд серьезных дипломатических инцидентов в 1960 году,  последовавших за крушением на советской территории американского разведывательного самолета U-2, вылетевшего с базы около Пешавара, проиллюстрировал, что даже принадлежность к западному блоку не предоставляла Пакистану иммунитета от угрозы, исходившей от СССР, географически находившегося совсем рядом. Между тем, в виду того факта, что между странами уже установилось какое-никакое доверие, и по причине обоюдных страхов, вызванных, соответственно, коммунизмом и Индией, США и Пакистан продолжали сотрудничать.

 

1960-е и 1970-е годы: взаимное разочарование и частичное сворачивание сотрудничества

Когда в результате пограничного спора в 1962 году коммунистический Китай начал выдвигать свои войска против Индии, президент Кеннеди немедленно принял запросы Неру относительно военной помощи, наряду с этим, убеждая пакистанского президента Айюба Хана не пользоваться сложившейся ситуацией. Все же, тот не внял увещеваниям и, к большому огорчению Вашингтона, привел в действие политику сближения с Китаем.

Вторая индийско-пакистанская война (1965 г.) подтвердила эту тенденцию. И хотя конфликт был спровоцирован пакистанским вторжением в индийскую часть Кашмира, Айюб Хан чувствовал себя преданным, поскольку Вашингтон не согласился оказать ему поддержку, да еще и наложил региональное военное эмбарго на равных условиях как на своего союзника, так и на Индию, которая не состояла в союзнических отношениях с США. При этом Дели мог получать помощь от СССР. Устав от нестабильности и отсталости Юго-Восточной Азии, администрация президента Линдона Б. Джонсона (1963 – 1969 гг.), занятая войной во Вьетнаме, потеряла интерес к региону.

Третья индийско-пакистанская война представляла собой случай иного рода. Спровоцированная расправами исламабадского военного режима над населением в Восточном Пакистане (нынешний Бангладеш) − режим отвергал идею предоставления бенгальцам автономии − она закончилась в декабре того же года разделом страны, последовавшим за индийским военным вторжением.

Желая понравиться Китаю, с которым велись переговоры об историческом сближении, посредством общего друга в виде Пакистана, президент Ричард Никсон (1969 – 1974 гг.) и его советник по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджер остались солидарны с пакистанской армией. Они оказывали ей дипломатическую поддержку и, хоть и с опозданием, продолжили военные американские поставки ввиду так называемых деструктивных амбиций Дели и Москвы. Однако, несмотря на то, что американская поддержка Пакистана вызвала протесты на международном уровне, многие пакистанцы полагали, что Вашингтон должен был сделать больше. Пришедший к власти после поражения в войне гражданский режим под руководством Зульфикара Али Бхутто сделал Китай и мусульманский мир − на фоне нефтяного бума − своими стратегическими приоритетами.

Зульфикар Али Бхутто начал секретную программу по переработке плутония, необходимого для производства атомной бомбы, поскольку атомное оружие считалось Пакистаном единственным средством, способным защитить страну от Индии. Ядерный взрыв, произведенный «в мирных целях», к которому прибег Дели в мае 1974 года, привел к запуску второй пакистанской программы по обогащению урана, ставшей вскоре приоритетной. Ею руководил Абдул-Кадир Хан − инженер, вернувшийся в Пакистан после похищения некой секретной информации в европейском консорциуме, где он работал. Он наладил сеть комплексных закупок, эксплуатируя слабости международного режима нераспространения (ядерного оружия).

Запоздалое давление со стороны США не привело ни к чему, кроме роста напряженности, достигшей своего пика в виде наложения санкций в апреле 1979 года на Пакистан по причине его ядерной программы. Это произошло через несколько дней после казни Али Бхутто через повешение, которая была организована бывшим начальником Генштаба, генералом Зией уль-Хакком.

 

Советская война в Афганистане, «медовый месяц» и американо-пакистанский «развод»

Если приход к власти в Афганистане коммунистического режима (апрель 1978 года) отвратил Соединенные Штаты Америки от разрыва с Исламабадом, то прямое вторжение Красной Армии в Кабул 26 декабря 1979 года буквально подстегнуло их сближение. В действительности, администрация президента Джимми Картера (1977 – 1981 гг.), уже ослабленная утратой Ирана, оживленно вела разведку относительно возможности советского наступления на нефтяные месторождения Ближнего Востока.

Таким образом, географическое расположение Пакистана делало его единственным потенциальным партнером для превращения Афганистана в советский «Вьетнам». Джимми Картер, идя на уступки − с относительным успехом – старался, во что бы то ни стало, склонить Исламабад на свою сторону.

 

Годы правления Рейгана; апогей двустороннего сотрудничества

Администрация президента Рональда Рейгана (1981 – 1989 гг.) с одобрения Конгресса подняла сотрудничество с Пакистаном на невиданный доселе уровень.

Первый этап, начиная с апреля 1981 года, заключался в возрождении двухстороннего партнерства посредством выплаты Пакистану 3,2 миллиардов долларов США в течении пяти лет − при этом, 50 % этой суммы приходились на военные материалы.

Второй этап, под шефством ЦРУ, также был фундаментальным. Принимая во внимание большую протяженность границы между двумя странами и присутствие миллионов беженцев в Пакистане, последний служил эксклюзивным посредником между афганскими моджахедами и государствами, желающими вывода Красной Армии − к ним в первую очередь относились Соединенные Штаты Америки и Саудовская Аравия.

Оказываемая на постоянной основе американская помощь, начиная с 1986 года, колебалась от 300 до 600 миллионов долларов в год. А с учетом того, что эти усилия играли важную роль в выводе советских сил из Афганистана (февраль 1989 года), США закрывали глаза на поборы, совершаемые диктатурой генерала Зии уль-Хакка, на его политику исламизации пакистанского общества и на осуществление ядерной программы, аналогичной той, которая внедрялась в Индии, что приводило к чрезвычайному раздуванию военного бюджета. Кроме того, желая покончить со спорами относительно линии Дюранда и углубить свою стратегию относительно Индии, армия и спецслужбы Пакистана, на протяжении всего десятилетия, использовали свой посреднический статус для окончательного умиротворения (и даже привлечения на свою сторону) наиболее экстремистских афганских движений и, через них, их арабских союзников.

 

Конец холодной войны и разрыв двустороннего партнерства

Как только был согласован вывод советских войск из Афганистана, США, несмотря на приход к власти гражданского режима Беназир Бхутто, быстро отвернулись от Пакистана, наложив на него санкции в октябре 1990 года (за активизацию ядерной программы). Несмотря на относительную обеспокоенность подъемом религиозного экстремизма в регионе, американцы не интересовались гражданской войной, разразившейся в Афганистане в 1992 году.

В последующие годы, администрация президента Билла Клинтона (1993 – 2001 гг.) сделала своим приоритетом продвижение политики нераспространения ядерного оружия, однако этот курс не сработал, когда в мае 1998 года имела место серия ядерных испытаний, сначала индийских, а потом и пакистанских.

Внимание США постепенно переключалось на угрозу терроризма. Вашингтон с обеспокоенностью наблюдал за становлением в 1994 году движения талибов, религиозных экстремистов, прошедших индоктринацию в пакистанских лагерях для беженцев, и за тем, как они взяли Кабул в 1996 году, чему в немалой степени содействовал Исламабад.

Жестокость талибов, их попустительское отношение к трафику наркотиков, провал международных экономических проектов − в частности, касающихся транспорта углеводородов − и предоставление убежища Бен Ладену в 1996 году − все это вызывало возрастание обеспокоенности. Ситуация усугубилась после терактов «Аль-Каиды» в американских посольствах в Кении и Танзании (август 1998 года). Однако оказываемое на Исламабад давление с той целью, чтобы он прекратил поддерживать талибов, оставалось тщетным.

В противоположность этому, индийско-американские отношения, на протяжение этого же периода претерпевали структурное сближение, что происходило на фоне подъема индийской экономики. Такое смещение акцентов усилилось в результате новой военной агрессии Исламабада в Кашмире, которая получила название четвертой индийско-пакистанской войны (1999 г.) и вызвала гнев Вашингтона. Государственный переворот, совершенный генералом Первезом Мушаррафом в октябре 1999 года, только усилил недовольство.

 

После 11 сентября; разоблачение

После 11 сентября, по причине своего географического расположения, Пакистан снова предстал для Белого Дома в виде незаменимого союзника ввиду американского вторжения в Афганистан. Тем временем, дестабилизирующая роль Пакистана становилась все более и более очевидной.

 

Двойная игра Пакистана

Соединенные Штаты Америки немедленно отменили наложенные на Исламабад санкции. Кроме того, в период между 2002 и 2011 годами Пакистан получил 14 миллиардов долларов в виде военной помощи и 7,5 миллиардов долларов в виде финансовой помощи. Оказанная Пакистаном логистическая помощь оказалась ценной для задействованной в Афганистане международной коалиции, как и для поимки многочисленных членов «Аль-Каиды».

Начиная с 2002 года, петля затянулась, прежде всего, в том, что касалось поставок Пакистаном ядерных технологий и экспертиз Ирану, Ливии и Северной Корее. Напуганные мыслью, что однажды террористы смогут овладеть ядерной бомбой, но зависимые от Пакистана в своей войне против терроризма, США помогли Исламабаду обезопасить его арсенал и закрыли глаза на «темные места» в ядерном досье.

Были также и другие причины для повышенного беспокойства. Начиная с 2004 года, содействие пакистанской армии в борьбе с «Аль-Каидой» снизилось. Будучи верной своей антииндийской стратегии, она приютила на своей территории группы бежавших из своей страны афганских фундаменталистов (талибы, организация Хаккани...), как и собственно пакистанские террористические движения («Лашкар-и Тайба»...), полагая, что они, в конечном счете, пригодятся либо для контроля над Афганистаном, либо для совершения черной работы в Индии. Несмотря на то, что такая двойственность напрямую сказывалась на коалиции, администрация Буша, по халатности - война в Ираке, концентрация внимания на «Аль-Каиде» - и по наивности, а также по причине своей логистической зависимости от Пакистана, на протяжении долгого времени оставалась почти бездейственной в этом отношении.

Игра Пакистана, и это правда, была усилена несоблюдением Вашингтоном своих обещаний, как то содействие в ограничении влияния Индии в Афганистане, дальнейшее инвестирование в Кашмир и сохранение стратегических козырей Исламабада, крушение надежд Пакистана на выполнение этих обещанийя, было вызвано заключением индийско-американского договора о гражданской атомной энергетике в 2005 году. Действия Пакистана были также продиктованы улучшением индийско-американских отношений, проистекающим из сильных экономических интересов, появлением в США влиятельной индийской диаспоры и недоверием, испытываемым Китаем по отношению к американским правителям.

 

Изменение тона администрацией Обамы

Пришедший к власти как раз во время совершения терактов в Бомбее (ноябрь 2008 года) и сделавший своим приоритетом искоренение убежищ террористов в Пакистане, Барак Обама усилил давление на Исламабад. Напряженность возросла.

Учащение ударов, наносимых при помощи дронов, имело стратегическое воздействие. Хотя применение дронов остается спорным, оно вызвало резкое осуждение Исламабада, который усматривает в этом нарушение своего суверенитета и проявляет недовольство по причине многочисленных жертв среди мирного населения.

Усугубление ситуации проявилось особенно после того, как Барак Обама начал «наращивание активности» в 2009 году, отмеченное в частности дополнительной отправкой 35000 солдат в Афганистан. Рейд американских сил специального назначения на укрепленный оплот Бен Ладена в Абботабаде в мае 2011 года добавил последние штрихи к этому процессу. Посчитав опасным тот факт, что Бен Ладен мог на протяжении последних лет жить всего  в нескольких сотнях метров от престижной пакистанской военной академии Какуль, что на расстоянии всего лишь пятидесяти километров от столицы страны, американский президент приказал атаковать и казнить Бен Ладена без привлечения пакистанской армии. Более того, пакистанская армия, разгневанная все возрастающим числом вмешательств и ударов по территории страны, закрыла несколько пограничных переходов для американских конвоев, следующих в Кабул. В ответ Вашингтон заморозил часть своей помощи и попытался переориентировать свои логистические потоки, в частности, на Центральную Азию. Но зависимость США от Пакистана, в этом отношении, остается существенной.

Будущее американо-пакистанских отношений, как и будущее самого Пакистана, остается очень неопределенным. Несмотря на запланированный вывод войск из Афганистана и на свою стратегическую переориентацию в сторону Тихоокеанского региона, Соединенные Штаты Америки не могут, тем не менее, перестать интересоваться такой большой страной, как Пакистан, и такими проблемами, от которых она страдает, как угроза ядерной катастрофы, радикальный исламизм, политическая нестабильность, отсталость, стремительный рост численности населения...

Определенные силы в Вашингтоне отстаивают такой региональный дипломатический подход, который включал бы в равной степени Дели, Москву и Пекин. Другие, в противовес, не видя ничего, кроме потраченного впустую труда, и ввиду необратимого выхода Индии на глобальную арену осуждают Пакистан за стремление дестабилизировать регион посредством несвоевременного манипулирования группировками исламистов.

Проявляя большую строгость и пытаясь поддержать гражданские власти, Вашингтон должен убедить пакистанские военные элиты в том, что экстремистские движения, а не Индия, представляют собой наибольшую угрозу для Исламабада. С этой точки зрения, начавшийся с 2007 года подъем талибов в Пакистане, мог бы, возможно, в срочном порядке переориентировать перспективу национальной безопасности Исламабада. Однако на данный момент ничто не свидетельствует об осознании этого, хотя, скорее всего, такое осознание смогло бы повлечь за собой значительное изменение нынешних реалий.

Тома Каванна - доктор исторических наук и преподаватель международных отношений в университете Пенсильвании.

Источник: журнал Questions Internationales, № 66

Перевод с французского: Юрий Косенко