Шахада, или свидетельство веры: универсальная концепция гуманизма

Ямин Макри (Yamin Makri)

В теории и на практике, когда речь идет о соотнесении исламских ценностей с теми, которые, априори, таковыми не являются, мы часто сталкиваемся с серьезными трудностями.

Есть те, кто, в весьма релятивистском и постмодернистском духе считает, что все ценности равны, и расхождения между ними на самом деле незначительны. В качестве аргумента они указывают на некоторые поразительные сходства между вероучением Ислама и современной индивидуалистической философией. Зачастую последние говорят о том, что духовности пора научиться жить в современном мире с его многообразием.

На другой стороне находятся те, кто не может согласиться с подобным стиранием различий. Они подчеркивают неустранимые особенности Ислама и его универсальность. Они предпочли бы говорить о духовности, которая должна ассоциироваться с устойчивой идентичностью, которую они считают обязательным условием для гармоничного сосуществования с другими.

Мы проанализируем первый столп Ислама с этой точки зрения. Наша цель — показать, как этот фундаментальный принцип исламского вероучения может, до некоторой степени, сближаться с определенными постулатами современной — если быть точными, постмодернистской — философии, а также насколько сильно эта универсальная религия в силу своей специфики действительно расходится с господствующей на Западе идеологией.

Мы изучим свидетельство веры, или шахаду, слово за словом: «Ашхаду ан ля иляха илля ллах, ва ашхаду анна Мухаммадан расулю ллах», что значит: «Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник». В частности, мы изучим ее в переводе с арабского, прибегая, в случае необходимости, к языку оригинала.

1. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

В арабском языке личное местоимение может быть опущено. Слово свидетельствовать, стоящее в первом лице, подразумевает наличие местоимения я (ана).

Это я означает нечто крайне важное: первый столп Ислама начинается с личного обязательства. Вперед выходит прежде всего человек. Это не свойственно остальным четырем столпам, которые являются актами поклонения индивида в составе коллектива: во время намаза, когда читают суру «Аль-Фатиха», просят у Аллаха «веди нас прямым путем»; Рамадан — это коллективный пост; закят — эта очистительная милостыня и важный социальный институт; хадж — паломничество всего мирового мусульманского сообщества. Таким образом, в этих четырех столпах в большей степени представлен коллективный и социальный аспект. В шахаде же я стоит наедине со Всевышним. Таким образом, данное свидетельство — это индивидуальный сознательный акт, который является необходимым условием, предваряющим приобщение к четырем остальным столпам веры.

Это также демонстрирует важность автономии личности в Исламе: человек сам дает обязательство самостоятельно нести ответственность за свои поступки, ибо ему суждено в одиночестве преодолеть порог смерти и предстать перед Всевышним в Судный день. Все это потому, что человек — разумное существо, потому что он полностью самостоятелен в своем выборе, потому что человек — это существо, ответственное перед Богом и Его творением.

Слово ответственность происходит от глагола отвечать. Ответственный — тот, кто несет ответ. И это потому, что человек способен ответить на шахаду как на призыв к индивидуальной ответственности.

Современный человек определяет себя декартовой формулировкой «я мыслю — следовательно, я существую». Тогда как человек-мусульманин, скорее, определяет себя формулировкой «Бог есть — следовательно, я свидетельствую [об этом]». Таким образом, сознание индивида объясняет себя не через возвращение к своему эгоцентрическому я, а через возвращение к Богу, которое означает Его признание.

Ни семейные связи, ни национальная принадлежность, ни социальная мимикрия не должны вмешиваться в решение засвидетельствовать веру человека в своего Творца. Ислам — это вера, которая может существовать только в сообществе. Одновременно она требует от нас умения отстаивать свою автономию. Необходимо уметь поставить себя за рамками людского доминирования и иногда пойти против людской воли. Как говорит Аллах в суре «Люди»:

«Скажи: „Я прибегаю к защите Господа людей, Царя людей, Бога людей от зла искусителя, исчезающего при поминании Аллаха, который наущает в груди людей, от джиннов и людей“» (Коран, 114:1–6).

Местоимение я в шахаде прекрасно демонстрирует центральное место личности в Исламе и наличие у нее сознательной ответственности. Акт веры — это, прежде всего, индивидуальный, интимный, личный акт, не терпящий внешнего вмешательства.

Тем не менее, во многих аятах и высказываниях Пророка (мир ему и благословение) часто употребляется местоимение мы: «мы молим», «мы прославляем», «мы просим», «наставь нас» и т. д. Это объясняется тем, что, согласно Сунне, всегда настоятельно рекомендуется упоминать в молитвах братьев и сестер по вере. Даже когда мы пребываем наедине со Всевышним, нужно просить за себя и за других. В свидетельстве веры же, наоборот, употребляется местоимение я.

В священном Коране словосочетание «мы свидетельствуем» употребляется только один раз — в первом аяте суры «Лицемеры», где Аллах говорит:

«Когда лицемеры приходят к тебе, они говорят: „Свидетельствуем, что ты — Посланник Аллаха“. Аллах знает, что ты — Его Посланник, и Аллах свидетельствует, что лицемеры являются лжецами. Они сделали свои клятвы щитом и сбили других с пути Аллаха. Воистину, скверно то, что они совершают!» (Коран, 63:1–2).

Но в этом аяте Бог говорит о свидетельстве лицемеров, то есть не об искреннем свидетельстве. Это еще раз подчеркивает идею о том, что искреннее свидетельство — это, прежде всего, индивидуальный акт.

Свободное признание, полностью личный выбор — это ценности, во многом, сближающие нас с гуманистической философией эпохи Просвещения, поскольку эта философия также отводит человеку центральное место и расценивает веру, прежде всего, как личное дело. Защитникам светскости, безусловно, знакомы идеи, которые, на самом деле, присущи и исламу.

Однако шахада на этом не заканчивается.

2. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

На втором этапе, после обращения ко внутреннему, происходит выражение признания — публичное свидетельство перед Богом и перед творением, которое само является свидетелем до Судного дня. Этот акт приобщает свидетельство верующего к свидетельству всего творения и определяет суть дальнейшего существования его личности как свидетеля.

Если современный человек определяет себя понятием примата индивида-субъекта, то человек, исповедующий Ислам, должен ассоциировать себя с понятием личности-свидетеля. Эти два взгляда на человека имеют два радикальных различия:

• - Свидетель не является субъектом, ибо источником свидетельства есть Тот, о Комсвидетельствуют (Бог), а не тот, кто свидетельствует. Если в акте свидетельства человек и является субъектом, то только в том смысле, что он активно отказывается от центрального положения и признает его за Творцом всякой вещи. Это не имеет ничего общего с эгоцентрической концепцией личности-субъекта, которая абсолютно нарциссически ограничивается беспокойством о себе самом. Свидетельство — это способ существования личности, которая решила предстать перед Богом, это акт ответа на проявление Абсолюта — ответа длиною в жизнь. Свидетелем становится тот, кто считает все сущее совокупностью знамений, которые тоже свидетельствуют о Творце и напоминают о Его присутствии.
• - Индивид не является личностью. Современная концепция человека как индивида разрывает все его связи: как его вертикальную связь с Богом, так и его горизонтальную связь с обществом. Это мнимое освобождение лишает человека его жизненных координат, без которых он не знает, куда себя поместить. Первичная идея заключалась в том, что необходимо развивать способность мыслить за себя, но она быстро превратилась в стремление желать для себя. Тогда как концепция личностизаключается в совершенно ином. Она предполагает уважение к человеку во множестве его проявлений. Но оно возможно только при наличии равновесных отношений со своим я, которые должны исключать две крайности: нарциссический эгоцентризм и непризнание своей индивидуальности. И это обеспечивает именно акт свидетельства (шахада), поскольку он способствует существованию индивида, способного в признании Трансцендентного оторваться от самого себя, пойти на определенные лишения, отказаться от центрального места ради других.

Если в первом слове шахады свидетель один на один предстает перед Всемилостивым и выражает свой внутренний импульс, то вторым словом свидетель публично заявляет о своем признании тотального превосходства Всевышнего. Потому что свидетельствующее я одновременно находится в единстве со всем, что предстает перед Богом, и все вместе они образуют единое сообщество верующих.

И если в этом исповедании веры местоимение я (ана) употребляется имплицитно (как часто в арабском языке), то это еще и потому, что акт свидетельствования перед Всемилостивым несопоставимо выше, чем выражение своего личного присутствия. Человек, высокое положение которого определяется уже одним фактом того, что он является творением Бога, своим свободным актом Его признания приобретает исключительное положение, потому что признание всемогущества Бога — это одновременно и признание собственной способности судить и оценивать, которая больше не дана ни одной твари. Это большая привилегия, уготованная человеку и определяющая его исключительный статус.

Словесное выражение мусульманского свидетельства веры имеет и другие фундаментальные значения: вера, заявленная публично, должна выражаться в словах и поступках. Таким образом, шахада — это еще и заявление о взятых на себя обязательствах. Это акт признания своего исторического долга терпеливо и непреклонно нести слово истины, приемля все последствия. Об этом гласит сура «Предвечернее время»:

«Клянусь предвечерним временем, что люди несут убытки, кроме тех, которые уверовали, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (Коран, 103:1–3).

Таким образом, верующий конкретизирует свою свободную приверженность публичным заявлением. Невозможно представить свободное свидетельство веры вне понятий свободы совести и свободы самовыражения. Остается сделать вывод, что эта грандиозная концепция человека, безусловно, близка всем гуманистам.

3. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

Акт шахады прежде всего содержит отрицание. Слово божество (илях) здесь выражает все, чему можно поклоняться; все, что может нас подчинить; все, что властно определять наш способ существования и верования; все, что присваивает себе право быть в центре нашей жизни.

Факт свидетельства о том, что нет ничего, достойного поклонения — это подлинное объявление войны всему, что хотело бы произвольно навязать свои нормы, представить себя лжебогом или деспотически править как посредством социальных норм, так и от имени какого-либо политического института.

После индивидуального осознания и открытого выражения согласия на то, чтобы выразить свое свидетельство и принять на себя ответственность, идет первая декларация истины, которой человек хочет быть свидетелем: «нет ничего, достойного поклонения».

Фактически этим отрицанием выражается следующая истина: Человек, ты — существо, обладающее свободой и достоинством. Ничто не стоит того, чтобы ты унизился до искажения твоих суждений. Ничто не стоит того, чтобы ты покорился, запятнав свое благородство. Ничто не заслуживает того, чтобы ты отступился вплоть до потери своей свободы мысли. Даже твое эго, твои страсти не имеют права затмить твои сердце и разум настолько, чтобы ты сделался рабом своих чувств. Поэтому, если хочешь пройти путь шахады до конца, начни с обязательного условия: освободись от ложных богов!

Если в отчужденном сердце и разуме не произойдет эта революция, дальнейшее продвижение невозможно. Должны пасть все идолы, связывающие тебя по рукам и ногам и искажающие твое суждение — как внутренние (страсти, эго), так и внешние (идеология, диктат политики или денег и т. п.), потому что они воздействуют на тебя убеждением, соблазном или принуждением. В этом — одна из сторон человеческой свободы, и она связана с отрицанием. Это отказ от любых видов отчуждения ради очищения от порожденных им фантомов, освобождения от навязываемой чужой воли!

Быть — это говорить «да», принимать, присоединяться. В этом смысл первого столпа Ислама. Но существование личности — это и умение говорить «нет», умение оторваться от обычных привычек, готовых выборов и штампов, которые мешают усомниться в том, что кажется таким «естественным», таким «нормальным».

В свидетельстве веры осознание себя перед Богом значит одновременное осознание всех своих зависимостей и принятие на себя обязательства избавиться от них.

Свободный человек — тот, кто отвечает на этот призыв, то есть человек ответственный. Это не свобода, которую дает разрыв, бегство, завоевание — это умиротворяющая свобода, которая начинается с искренней привязанности, постоянного поиска связи, смиренного признания своей человеческой сущности.

Способность человека к выбору делает его особенным, а готовность жить в смирении определяет его величие. Именно по этой причине Бог велел ангелам поклониться человеку в знак почтения перед ним. В суре «Аль-Хиджр» Бог сказал:

«Мы сотворили человека из сухой звонкой глины, полученной из видоизмененной грязи. А еще раньше Мы сотворили джиннов из палящего пламени. Вот твой Господь сказал ангелам: „Воистину, я сотворю человека из сухой звонкой глины, полученной из видоизмененной грязи. Когда же Я придам ему соразмерный облик и вдохну в него от Моего духа, то падите перед ним ниц“. Все ангелы до единого пали ниц» (Коран, 15:26–30).

Как после этого человек может искажать свою природу и покоряться кому бы то ни было?

Можно сказать, что начало исламского исповедания веры перекликается с анархистским лозунгом «ни богов, ни хозяев». Это сомнение во всех доказанных истинах, всех традициях и факторах социального притяжения, навязываемых нам. Бог говорит  об этом словами пророка Авраама (мир ему) в суре «Поэты»:

«Прочти им историю Ибрахима (Авраама). Вот он сказал своему отцу и своему народу: „Чему вы поклоняетесь?“ Они сказали: „Мы поклоняемся идолам и постоянно предаемся им“. Он сказал: „Слышат ли они, когда вы взываете к ним? Помогают ли они вам? И причиняют ли они вред?“. Они сказали: „Но мы видели, что наши отцы поступали таким образом“. Он сказал: „Видели ли вы, чему поклоняетесь вы со своими отцами? Все они являются моими врагами, кроме Господа миров“» (Коран, 26:69–77).

Это предписание освободиться от всех ложных идолов — ставка на доверие человеку. Потому что когда человек решает освободиться от всех факторов отчуждения, которые его подчиняют, от всех страстей, господствующих над ним, он делает выбор в пользу раскрытия своей внутренней первозданной природы (фитры), в которой заложено его естественное стремление к справедливости, красоте, к Трансцендентному.

Это стремление имеет божественную природу, является частью первичного устройства человека, залогом его величия и блага. Таким образом, свидетельство веры содержит исключительно позитивную гуманистическую концепцию.

Человек благ по своей сути, но сохранение этой благости происходит через его освобождение. Все прогрессивные философы согласны с этим оптимистическим представлением о человеке и этой идеей об освобождении как предварительном условии его развития и самореализации.

4. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

Предлог кроме (илля) означает ограничение и расставляет вещи по своим местам. Человек остается частью творения. Это благородное возвышенное создание, ему известны ответственность и свобода, но все-таки это — создание и оно не самодостаточно.

Человек находится в тюрьме понимания своей конечности: его жизнь ограничена, как и понимание мира, и каждое новое открытие лишь подтверждает его малость. Внутри он остается зависимым существом: в начале жизни, ребенком, он зависит от тех, кто дал ему жизнь; далее, будучи существом социальным, он способен развиваться только во взаимодействии с ближним; в старости он оканчивает свою жизнь на руках у детей или родных. Человек единственный из всех живых существ знает, что должен умереть и с самого начала понимает бренность своего существования.

Тогда как свидетельство веры напоминает человеку и о его высоком достоинстве, и о присущей его природе отчужденности от всего сущего. И только смиренно признав это свое положение, человек может жить спокойно.

5. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

Признание человеком своей тварной природы подразумевает признание Творца — Аллаха.

Здесь следует отметить, что Всемилостивый Аллах не ставит Себя на первое место. Прежде всего Он требует засвидетельствовать, что абсолютно ничто не заслуживает поклонения, и лишь потом требует засвидетельствовать, что Один Милосердный Аллах должен быть признан Творцом всякой вещи.

Этот особый порядок (сначала отрицание идолов, затем признание Единого Бога) имеет двоякий смысл.

Во-первых, он говорит о том, что движение к признанию Всевышнего начинается прежде всего с отвержения всех ложных божеств, а значит, с очищения сердца, с отказа от всего, что может навредить поклонению, адресованному исключительно Создателю неба и земли. Таким образом, свидетельство веры расставляет приоритеты на нашем пути: открытие Бога — это, прежде всего, признание необходимости отказа от лжебожеств вокруг и внутри нас. Формальное поклонение Единому Богу без понимания того, что нас неотступно преследуют всевозможные идолы, является фундаментальным заблуждением. Не может быть ни таухида, ни шахады без постоянной борьбы со всеми видами господства и без постоянного анализа состояния своей жизни для выявления любых новых форм духовной болезни.

Во-вторых, если Бог требует от нас сперва очистить сердце, то этот порядок говорит о том, что сердце не остается пустым, и что человек по своей сути склонен к поклонению, поскольку он — особое существо, стремящееся к бесконечному и ко всему, что помогает ему выйти за рамки самого себя, а осознание собственной смерти причиняет ему постоянные страдания. Таким образом, его свобода заключается не в том, поклоняться или нет, а в выборе предмета поклонения.

Человек не просто свободное существо — он поклоняется в поисках смысла. В этом его великое достоинство, которое, однако, может стать и его великой слабостью, особенно если его чувства искажены, и поэтому он лишен способности различения вещей.

Итак, эта часть шахады выражает зависимость человека от Бога как твари от Творца. Эта концепция не является монополией Ислама. Ее признают все монотеистические религии.

6. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

Союз и вводит вторую часть свидетельства, но он не просто является связкой, а выражает логику и завершенность.

Самое важное и первоочередное уже сказано: это свидетельство признания Единого Творца, Единственного, кто достоин поклонения. Что еще сказать после признания Того, к Кому предстоит всеобщее возвращение? Что добавить после того, как произнесено свидетельство перед Единым? Кого еще упомянуть после Него? Можно было бы удивляться, что исповедание веры на этом не заканчивается…

7. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и я свидетельствую, что Мухаммад — Его посланник.

Вторая часть шахады — это признание пророческой миссии Мухаммада (мир ему и благословение). В суре «Пророки» Аллах говорит:

«Мы отправили тебя только в качестве милости для миров» (Коран, 21:107).

Таким образом, это милость к верующим, ко всем, которые засвидетельствовали, что нет иного божества, кроме Него. Всевышний никогда не оставит тех, кто сделал выбор и признал Его, кто прибег к Нему за помощью. По своей неизмеримой милости Аллах дал человеку, единственному среди всех своих творений, пример самого благородного среди ему подобных, чтобы он служил людям ориентиром и наставником.

Таким образом, для тех, кто произнес первую часть свидетельства веры, вторая часть — это дар в виде возможности свидетельствовать о своей глубокой благодарности Всемилостивому за то, что Он не бросает Свое творение на произвол, за то, что человек не одинок.

Кроме того, вторая часть шахады выражает признание всей цепочки пророков, пересекающей историю человечества. Признание Мухаммада (мир ему и благословение) в качестве пророка — это признание всех известных и неизвестных нам пророков, которые были наставниками своих народов.

*  *  *

В заключение можно сказать, что свидетельство веры выражает фундаментальную приверженность особой концепции человека как существа, обладающего высоким достоинством и ответственностью и обязанного непрестанно трудиться во имя своего освобождения. Но это освобождение не может наступить через отторжение или отрицание его состояния как существа, по природе своей, отчужденного. В Исламе человек освобождается актом свидетельства веры, в котором выражены признание, способ существования, смысл предназначения человека и этика его отношений с творением.

В исламской концепции человека мы находим ценности, отстаиваемые и современной философией и идеологией, такие как достоинство, свобода, уважение личности и т.д. Но Ислам смотрит на них иначе, и именно этим определяется различие между ними. В Исламе эти ценности разворачиваются в рамках смиренного свидетельства, которое требует воссоединения, а не через завоевательные притязания субъекта, который обретает себя только в разрыве.

Как видим, мусульманская и современная этика могут пересекаться и даже по многим пунктам совпадать, что позволяет им беспрепятственно уживаться друг с другом. Но необходимо иметь в виду, что они основаны на абсолютно разном понимании человека и его места в мире. И необходимо безбоязненно об этом говорить.

И Один только Создатель знает о всякой вещи.

Источник: CILE Center