Quran
Сара Мерш (Sarah Mersch)
Еврейская община Туниса, численность которой некогда превышала сотню тысяч человек, за последние годы существенно уменьшилась. Местные евреи проявляют осмотрительность, но, безусловно, не желают прятаться.
«Я, конечно, не выхожу на улицу в ермолке. Вместо нее я надеваю бейсболку, но и в парижских пригородах то же самое», – смеется Моше.
Он говорит, что с его стороны это единственная уступка.
25-летний финансист – один из самых активных членов еврейской общины Туниса. В Тунисе живет примерно 1500-2000 евреев, треть из них в столице. В 1948 году их было в 50 раз больше. Сегодня большинство евреев живет на острове Джерба, остальные – по большей части в приморских городах Зарзис, Сфакс, Сус и Тунис.
Кого ни спроси – каждый будет без устали повторять, что у евреев в Тунисе все в порядке.
«Все хорошо, у нас нет никаких проблем», – у Переса Трабелси (Perez Trabelsi) это дежурный ответ на вопрос «как дела?».
Лидер еврейской общины Джербы в этом году совершил паломничество в Эль-Грибу – старейшую из синагог, сохранившихся на африканском континенте. Путешествие прошло без инцидентов, хотя в этом году паломничеству предшествовали горячие споры особенно по поводу въезда в Тунис израильских евреев.
«Приехали более 200 человек, как и каждый год», – рассказал Трабелси.
Эмигрировать? Никогда!
Моше устал от всех этих разговоров:
«Отношения с Израилем – это, конечно, трудная тема, и, как всегда, все путают евреев и израильтян».
Люди часто спрашивают его об этом.
«У каждого свое мнение по Израилю и Палестине, и так у всех в мире. Иногда мне кажется, что я больше не в состоянии говорить об этом. Когда я куда-нибудь выхожу, то просто хочу спокойно выпить кружку пива...», – смеется он.
Он никогда не рассматривал возможность эмиграции в Израиль.
Большинство тунисских евреев в разное время уехали из Туниса и живут в Израиле. Некоторые покинули страну сразу после политических потрясений января 2011 года, боясь роста исламизма. Но очень многие остались, с тех пор численность общины остается более-менее стабильной.
«Люди, особенно молодежь, то и дело уезжают за границу учиться и делать карьеру. Но это касается и всех молодых тунисцев», – говорит Моше. Он сам учился за рубежом и вернулся в страну только в 2012 году.
«Я думаю, что сегодня, после революции, у молодежи в стране больше возможностей, и мы должны воспользоваться этим преимуществом».
Главное – безопасность
После выступления происламских сил в 2011 году и до недавнего времени в стране не было серьезных инцидентов на почве религиозной нетерпимости. Однако с начала этого года зафиксированы несколько эпизодов.
«Возможно, это был просто спор двух тунисцев», – говорит Моше.
Однако в его голосе не чувствуется убежденности.
«Если на кого-то напали из-за того, что он еврей, то правоохранительные органы должны делать свою работу. Если ты еврей, главное для тебя – безопасность».
Если предназначение прекрасного здания в стиле «арт-деко», где расположена главная синагога Туниса, легко определить еще издали, то большинство других еврейских учреждений в Тунисе можно опознать только по круглосуточному присутствию полицейской охраны.
«Полицейские всегда стояли перед синагогой, еще с тех пор, как я был маленький. Только колючая проволока появилась недавно», – вспоминает Моше, и сразу же добавляет, что все равно не ощущает опасности.
Хотя колючую проволоку все-таки убрали, однако заграждения и полицейские остались. Народ из еврейской общины не любит говорить о проблемах и, по большей части, держится в стороне от политической полемики об исламистах и антисемитизме.
Впрочем, Моше все равно соблюдает осторожность, и просит не называть его фамилию и не печатать фото в прессе.
На повестке дня осмотрительность
Видимо, девиз большинства – «Не попадайся на глаза и ничего не требуй». На выборах в Конституционную ассамблею в 2011 году баллотировался только один еврей. И не прошел. В 2014 году была принята конституция, в которой зафиксирована религиозная принадлежность президента: он должен быть мусульманином.
«В этом нет ничего плохого, мы не интересуемся политикой», – комментирует Перес Трабелси, указывая на несущественность проблемы.
У Моше более прагматичный взгляд. Как бы то ни было, еврей вряд ли смог бы стать президентом, теперь это просто закреплено в конституции.
«В итоге нет никакой разницы», – говорит он.
Тем не менее, он считает Тунис своей родиной.
«Я всегда болел за тунисских футболистов, у меня только один паспорт, тунисский, и поэтому у меня точно такие же проблемы с путешествиями, как и у всех тунисцев».
Молодой финансист, работающий в сфере недвижимости, берет свой смартфон и показывает карту Туниса. На ней видно расположение бывших синагог и могил знаменитых раввинов. Сегодня большинство этих мест могут отыскать только знатоки.
В Тунисе остались всего три синагоги: две в колониальном районе Лафайет, здесь же по-прежнему находятся две кошерных скотобойни, и одна в портовом квартале Ла-Гулетт, где расположен еврейский дом престарелых.
На грани разрушения
Когда-то евреи жили преимущественно в квартале Хафсия в историческом центре Туниса. Еврейский квартал был почти в каждом крупном городе. Когда в 1881 году французы колонизовали Тунис, они дали евреям больше прав. В их паспортах было написано не «тунисец», а «находится под защитой Франции», независимо от происхождения – арабского, французского или итальянского.
В те времена многие переселились в европеизированный «новый город». Однако сегодня немало домов, ранее принадлежавших евреям, стоят пустые. Некоторые из них вот-вот рухнут, потому что во многих случаях их хозяева уехали из страны и право собственности на недвижимость остается невыясненным.
«Больно видеть, как столько зданий превращаются в руины. Но у нас нет средств, чтобы все сохранить», – говорит Моше с грустью в голосе.
Однако он не прекращает поиски наследников владельцев.
В будущем он хотел бы, «как большинство тунисцев», чтобы в Тунисе было больше стабильности в политическом и экономическом смысле. Но у него есть и особенное желание:
«Чтобы когда-нибудь перед синагогой не было полицейских».
Источник: Qantara.de
Add new comment