Коран
Усман Тимера (Ousmane Timera)
В час, когда некоторые сознательные или наивные сторонники идеи господства задаются бесполезным вопросом «кто такие сунниты», терзаясь проблемой реакционного этнорелигиозного раскола;
В час, когда бушует религиозный и светский фундаментализм, благодаря терроризму и пропаганде на службе финансовых мафий, соперничающих на мировой арене;
В час, когда молодежь всего мира вслепую бунтует в поисках идеала, который помог бы ей превзойти саму себя и изменить этот мир;
В час, когда человечество с таким трудом пытается обрести новый смысл, новый путь, на этот раз космический,
Встает один вопрос: что такое ислам и какую революцию обозначает это слово?
Чтобы это понять, необходимо еще раз задать и осмыслить первичный и фундаментальный вопрос человечества, стоящий вне любых религий и идеологий и определяющий глубинный смысл существования ислама.
Этот фундаментальный вопрос есть начало начал. Это вопрос всей философии, поэзии, искусства, всего сущего, стержневой вопрос всего человечества. И он звучит так: имеет ли бытие какой-то смысл, выходящий за рамки видимого порядка вещей? Живем ли мы в космической или комической Вселенной? В рациональном или бессмысленном мире? Подчиняется ли он некой воле с ее законами, которые могут и должны определять цель человеческого бытия? Ограничивается ли мир тем, что мы о нем знаем и как понимаем законы природы, или он стремится к идеалу, к тому высшему, что открывает смысл нашего возвышения и революции, путь к их пониманию и нашей трансформации? Стремление к идеалу, который воплощается в нашей неутолимой жажде красоты, восхищении творением и изумлении его упорядоченностью, в нашем чувстве справедливости – все это химера или признак наличия высшей реальности?
Каким бы ни был ответ на этот первичный вопрос, он может лежать только в области догматики и веры. Потому что отрицание Бога — это вера того же порядка, что и приверженность идее его существования. И, как несложно догадаться, то, каким будет ответ, в итоге диктует принципиально разное, если не диаметрально противоположное, отношение человека к себе, к другому и к миру в целом.
Ответ «да» допускает мудрость, относительность знаний человека и его прогресс. Потому что стремление постичь смысл и устройство мира за рамками привычного круговорота жизни требует веры в существование некоего упорядоченного устройства и наличие в нем смысла — веры, без которой невозможно исследование. Таким образом, наука, мудрость, творчество, все человеческое, что есть в человеке, начинаются с акта веры в существование чего-то высшего, чем естественный порядок, что способно возвысится над ним и распоряжаться им и признаком чего является человеческий язык и его дух.
Ответ «нет», следуя этой логике, может быть только отрицанием мудрости, которая в этом случае приобретает относительный характер по сравнению с моментальными потребностями и инстинктами, а познание сводится к постижению порядка вещей без какой-либо возможности выхода на качественно новый уровень. Можно было бы даже сказать, что он исключает любую возможность науки, поскольку сужает действительность до рамок чувств, разума и естественного порядка вещей, которые он абсолютизирует. А как искать нечто высшее, если не верить в возможность его существования? Зачем стремиться к идеалу, если он сводится кчему-то существующему? Нельзя стремиться разгадать тайну, если не верить в то, что она есть.
Первозданное человечество родилось из этого фундаментального вопроса и первого, положительного и безусловного, ответа в пользу трансцендентности, который был дан человечеству еще до того, как оно начало поиск, чтобы в итоге он реализовался в его сознании, восхождении, революции и творчестве.
Но из этого немедленно, как тень, рождаемая светом, возник другой акт веры, веры отрицающей, упрощающей, нигилистской, с ее тиранией детерминизма (неизменности порядка вещей) и релятивизма (разрушения целей). Она трансформирует трансцендентность и ее путь в средство идеологического порабощения, прежде мифологизировав и идеологизировав их. С этого начинается разворот от поиска к завоеванию путем установления господства, идеологическое скукоживание этого поиска до культурно-социальных частностей его случайных воплощений. Разворот, вследствие которого возникло великое множество всевозможных «-измов» вместе с идеологиями модерна и постмодерна.
Первичная интуиция задает вопрос, и ответ, который она находит и которым успокаивается, предлагает определенный ориентир (перспективу) и путь реализации (через деяние) человечности в человеке. Этот ориентир, этот первичный фундаментальный порядок, диктующий и окрашивающий любое поле человеческой деятельности, не растворяясь в нем, будучи неким вместилищем, называется «ад-дин». Тогда как его содержимое, еще до любой религиозной или культурной конкретизации называется «аль-ислам». И предмет исторических разворотов касается в большей степени этого содержимого, нежели вместилища, потому что последнее, по-видимому, неразрывно связано с человеческим бытием. То есть, можно жить без религии, но никогда без «дина», даже если он состоит в отрицании и мифологизации.
Зачем нужны два этих термина «ад-дин» и «аль-ислам»? И как их парадигматическое и эпистемическое поле диктует то, что они оказались избранными откровением для выражения этой исконной и универсальной потребности человека в трансцендентности и в ответе, который заполнил бы свойственный ему экзистенциальный пробел?
Что такое «дин»?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, какое эпистемическое поле окружает этот термин.
Как говорилось выше, исследование мироустройства и поиск его смысла требуют веры в существование некоего высшего идеала, который определяет границы разума и в то же время знамениями своего присутствия подталкивает его вперед и позволяет превзойти самого себя. Для этого требуется абсолютная уверенность, полный кредит доверия и личной убежденности, т.е. это должно стать кредо для тотальной мобилизации всего существа для действий. В конечном счете, порядок и рамки, задаваемые тем, во что человек верит, что является его кредо, по своему благотворному результату соответствуют этимологическому смыслу слова «ад-дин».
а) К корням слов
Обратимся к этимологии слов «верить», «доверие», «уверенность», которые мы использовали выше, точнее, к их латинским эквивалентам и сравним их со словом «ад-дин». Это позволит осознать стоящую за ними общую реальность и концептуальную связь между ними, несмотря на очевидные лингвистические различия.
Что касается использованных выше слов «кредит», «кредо», то оба эти заимствования произошли от латинского «credere» (верить), родственными словами которого являются «creare» (творить, порождать, создавать), «crescere» (расти, становиться больше, возвышаться), «incrementum» (рост), «Cereālis» (связанные с Церерой, т.е. злаковые), «Ceres» (Церера), «sincērus» (искренний, чистый), «concretus» (плотный, сжатый, компактный). Как видим, все эти слова имеют один латинский корень «cre-/cer-», который, в свою очередь, произошел от праиндоевропейского «ker-»(другой вариант реконструкции «kerh/kreh»), что значит «расти, растить» (Pokorny, Julius (1959), “ḱer-”, in Indogermanisches etymologisches Wörterbuch [Ю. Покорный, Индоевропейский этимологический словарь]).
Отметим, что имя римской богини плодородия Цереры (Ceres) связано с ростом растений, урожаем, цикличной сменой времен года, т.е. с состояниями природы.
В свою очередь прилагательное «sincērus» (чистый, нетронутый, подлинный) описывает внутреннее состояние человека по аналогии с природой. Оно произошло от сочетания праиндоевропейского корня «sem-», который значит единичность, с тем же корнем «cer-», что и в «crescere». Следуя этой логике и отталкиваясь от смыслового значения «рост, развитие», можно сказать, что в этом слове заключен глубинный образ изначальной девственной почвы, готовой прорасти обильным урожаем. Отсюда идея «проекта», который, каким-то образом, оплодотворит мир деянием и стоящим за ним намерением.
Касается ли это природы или человеческой души, в любом случае речь идет о том, чтобы посвятить себя одному предназначению, одному смыслу, вложить свои силы в одну задачу, одну цель, так, чтобы эти усилия окупились сторицей. Мы верим ответам на наши вечные вопросы, которые дает эта цель. Разумом и душой мы идем по указанному ею пути достижения успеха. То есть мы полностью действуем сообразно этому пути (ад-дин), безраздельно посвящаем себя ему в надежде, что рано или поздно нам за это воздастся.
А теперь вернемся к слову «дин». Оно происходит от корня «д-и-н», от которого происходит слово «дайн», что значит «долг, кредит, обязательство, плата». Например, судный день называется «йаум ад-дин» (день воздаяния).
Таким образом, «дин» привлекает нас идеей «благодарности», тем, что он порождает в нас чувство долга, и это проявляется, с одной стороны, в ряде обязанностей, а с другой — в глубокой душевной причастности, в предвкушении плодотворного и благодатного возвращения, в которое мы всей душой верим и ради которого стараемся взаимодействовать с природой и людьми искренне и честно. Вопрос об «ад-дин» всегда связан с вопросом об уверенности в будущем.
Итак, мы видим, что эпистемическое поле, охватывающее совокупность значений, производных от корня «kre» и соответствующие слова, структурировано вокруг термина «дин», которые связаны с понятиями долга, обязанности, самопожертвования, будущего, проекта, возвращения и веры в то, что стоит выше момента, инстинкта, рутины, иными словами, в трансцендентное, в высшее, в идеал, в Бога.
б) Первичный космический дин человечества – путь к трансцендентности
Этот факт неразрывно связан с феноменом человека и постоянно и неизбежно присутствует в его истории. Он сопровождает человека с первых шагов, формирует его бытие и остается вездесущим, несмотря на соблазн отрицательного ответа и сведения всего к «химере».
С точки зрения Корана, «дин», к которому он призывает всех людей – это то, что является фундаментом человеческого в человеке и связано с неизменностью божественного творения в его законах:
«Обрати свой лик к религии [дин], исповедуя единобожие. Таково врожденное качество, с которым Аллах сотворил людей [фитра]. Творение Аллаха не подлежит изменению. Такова правая вера [дин], но большинство людей не знают этого» (Коран, 30:30).
Таким образом, дин связан с поиском высшего и способностью к независимости, перелому, выходу за свои рамки, преодолению самого себя (революция). Эта способность сама по себе связана с тем, на чем основано творение в своей непрерывности (эволюция). Она позволяет устанавливать моральные критерии человеческих действий и сверяться с эталоном, с «правой верой» (т.е. давать оценку), чтобы соответствовать смыслу божественного творения, которое создавалось не «ради забавы», а нацелено на «истину» (космический проект) (Коран, 21:16-18).
в) Основополагающий и неизменный «дин» человеческого общества – залог его прочности
Вмещая в себе идею трансцендентности и облекая ее интуитивное предвидение в определенную форму, понятие «дин» в то же время представляет собой и некую горизонтальную опору, фундамент выстраивания отношений в человеческом обществе.
Действительно, если человек разумное существо, в ментальной структуре которого вписано стремление к божественному (или религиозному, выражаясь языком Мирчи Элиаде или Марселя Гоше), то, являясь в то же время существом социальным, он строит отношения с себе подобными. Эти последние (родители, семья, общество, все человечество) встречают его при рождении, кормят, оберегают, и он имеет перед ними определенные обязательства (дин, дайн), в силу чувства благодарности и долга. Таким образом, чем больше трансцендентности, тем прочнее опора человеческого общества и тем выше его человечность. И наоборот, она угасает с отсутствием трансцендентности, когда отношения сводятся до уровня простого удовлетворения естественных потребностей. Отсюда настойчивость, с которой Коран проводит параллель между преклонением перед Богом и почитанием родителей.
Таким образом, «дин» – это точка пересечения трансцендентности и социальной прочности, воплощение их общности. И он был и остается тем, что оживляет человеческое в человеке, толкает его к преодолению – но не к уничтожению – в себе животного начала.
Но дин может быть оспорен и/или сфальсифицирован (тахриф) отрицанием (куфр) трансцендентности и объяснением этой прочности терминами упрощающей материалистической логики естественного порядка вещей.
Таким образом, человеку самому решать, что выбирать: трансцендентность или упрощение. Дин истины и реальности (аль-хакк), который значит различение, сотрудничество и единство в разнообразии, или динупрощения до естественного порядка, который характеризуется количеством, конкуренцией, правом сильного, нестабильностью и отсутствием качества, то есть дин выдуманный и/или сфальсифицированный путем отрицания Бога ради доминирования человека.
Вся история человечества сама по себе, на уровне людей и цивилизаций – это результат противопоставления и борьбы этих двух экзистенциальных альтернатив, двух мировоззрений и цивилизационных выборов: революционного по отношению к божественному и жестокого по отношению к человеку; освободительного, заступнического, творческого, высшего и упрощающего, консервативного, деструктивного, доминантного. Одним словом, выбор стоит между проектом и его отрицанием, революцией или подчинением, творчеством или разрушением.
Космический проект трансцендентного дина сводится к одному простому и ясному слову и вся тотальность его космической философии умещается в трех буквах: с-л-м, ислам. Почему такое название? И в чем его универсальный смысл для всего человечества, независимо от религий и идеологий? В этой части мы уже частично ответили на эти вопросы. Вторая часть будет посвящена подробному объяснению.
Источник: Oumma
