Древняя Русь имела длительную историю контактов с исламским миром. Путешественники и торговцы привозили не только различные товары для обмена, но также были носителями информации о странах, в которых побывали, о народах, которых встречали на своем пути. В древнерусском сборнике, который датируется началом XVI века, так описываются мусульманские земли Ближнего Востока:
«Стоит гора Арарат за Кавказскими и Иверскими горами промеж трех морей — Черного, Бакинского и Индийского, на границе трех царств — Иверского, Турецкого и Персидского. Из под нее вытекли реки во все три моря: в Черное море Карс-река, в Бакинское Кура-река, а Ефрат и Тигр потекли в Индийское море. Пойдя на запад от Арарата по турецким земля можно прийти в Трапезунд, Цареград, Шам и Иерусалим. Пройдя на восток от Арарата и Гурза по хорасанским землям можно прийти в Тебриз, Исфаган и в дальнюю великую орду. А пойдя на полдень, в Вавилонское царство, можно прийти в Багдад, Сафат и Аламаз...»
Как видим, представления русичей о соседних странах были вполне конкретными. Это свидетельствует о том, что знания в области географии не только сопредельных государств, но и стран достаточно отдаленных от Руси, у наших предков были на весьма высоком уровне. Для того чтобы эти знания получить, нужны были многолетние контакты. И такие контакты были.
В 1468 году сын крестьянина Микиты, Афанасий, купец из Великого княжества Тверского, отправился в далекое и опасное путешествие. В истории этот человек известен под именем Афанасия Никитина. Вероятно, купец Афанасий уже неоднократно бывал в странах Востока, хорошо знал нравы и обычаи жителей мусульманских стран. Кроме того, судя по оставленным Никитиным путевым запискам, получившим название «Хожение за три моря», он достаточно неплохо владел персидским, арабским и татарским языками.
Путешествие тверского купца не было его собственным предприятием. Уже в самом начале своих записок, автор сообщает о тех влиятельных лицах, которые отправили его в дальнюю дорогу:
«Пошёл я от Спаса святого златоверхого с его милостью, от государя своего великого князя Михаила Борисовича Тверского, от владыки Геннадия Тверского и от Бориса Захарьича».
Афанасий Никитин в Индии
Конечным пунктом его путешествия на Восток была Индия. До путешествия Афанасия Никитина европейцы посещали Индию крайне редко, хотя интерес к этой стране был огромный. Лишь спустя два с половиной десятилетия после Никитина, португалец Васко да Гама смог проложить морской маршрут в Индию.
Дорога Афанасия Никитина изобиловала опасными приключениями. Купца и его сотоварищей не раз грабили, но, тем не менее, отважный путешественник продолжал свой путь. Знание языков и обычаев людей, с которыми сталкивался Никитин, позволяли ему всякий раз выходить из самых затруднительных положений. В своем путевом дневнике тверской купец не просто описывает свои впечатления, но и дает четкое представление о расстояниях между городами.
«Каждый день встречалось по три города, а в другой и по четыре; от Чаула до Джунира 20 ковов (около десяти километров), а от Джунира до Бидара 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов...»
Невольно возникает вопрос: для чего простому купцу записывать так подробно и точно расстояния между городами? А может Афанасий Никитин и не был вовсе простым купцом? Учитывая, что послан он был в дорогу великим князем Тверским Михаилом Борисовичем, эта версия выглядит достаточно правдоподобно. Кроме того, записки путешественника уж слишком напоминают рапорт дотошного разведчика-профессионала.
В Хорасане (территория современного Ирана) Афанасий пробыл больше года, путешествуя по городам. Вероятно, там он встречается с нужными людьми, которые помогают путешественнику подготовится к поездке в Индию. Именно в это время исчезает купец Афанасий Никитин и появляется ходжа Юсуф Хорасани. Понять и объяснить это превращение довольно непросто, если не знать сложной общественно-политической обстановки в Индии, во второй половине XV века.
В 1347 году на западе Индии возникло новое государство – Бахманийский султанат. Бахманийцы вели бесконечные войны со своими соседями. Кроме того, внутриполитическое положение в султанате было крайне непрочным. Правящей мусульманской верхушке приходилось иметь дело с многочисленным населением, которое исповедовало индуизм, часто поднимало восстания, стремясь сокрушить воинственное государство.
Все это следовало учитывать, отправляясь в эти неспокойные края. Скрыться за маской купца из Хорасана у Никитина видимо получается не сразу. В городе Джуннире местный хан понял, что перед ним не купец-мусульманин, а иноверец.
«Хан взял у меня жеребца. Когда же он узнал, что я не бесерменин (мусульманин), а русич, то сказал: "И жеребца отдам и тысячу золотых дам, только прими нашу веру... "»
Торговля на Востоке
За Никитина заступился влиятельный хорасанский купец, в результате чего хан вернул ему коня и больше не принуждал менять веру.
Вопрос веры в повествовании «Хожение за три моря» является одним из ключевых. Многолетнее пребывание Никитина в странах Ислама оказало на него огромное влияние. Оторванный от своих корней, он постоянно ищет пути сохранения своей веры (христианства), с другой стороны он не хочет вступать в конфликт с людьми иных религий. При этом он пытается понять и узнать как можно больше о вере людей тех стран, в которых ему пришлось побывать.
«И жил я здесь, в Бидаре, до Великого поста и со многими индусами познакомился. Открыл им веру свою, сказал, что не бесерменин я, а (веры Иисусовой) христианин, и имя мое Афанасий, а бесерменское имя — ходжа Юсуф Хорасани. И индусы не стали от меня ничего скрывать, ни о еде своей, ни о торговле, ни о молитвах, ни о иных вещах, и жен своих не стали в доме скрывать. А всех вер в Индии восемьдесят и четыре веры… А разных вер люди друг с другом не пьют, не едят, не женятся. Иные из них баранину, да кур, да рыбу, да яйца едят, но говядины никто не ест».
Как видим, Никитин меняет имя для того, чтобы продолжить выполнение своей миссии. Однако все не так просто. Вжившись в образ Юсуфа, тверской купец постепенно меняет и свое мировоззрение. Он постится вместе с мусульманами, молится вместе с ними. В тексте «Хожения» появляются исламские термины, а его размышления о Боге все больше включают в себя арабские, персидские и тюркских слова.
Коран
Добавить комментарий