Красота и своеобразность чеченской литературы (краткий обзор)

Юрий Косенко (историк, переводчик, африканист, журналист) 

Чеченская литература является уникальным явлением мировой культуры, несмотря на наличие большого количества стереотипов и дезинформации. Ярким примером может служить тот факт, что энциклопедии советского периода утверждали, что письменная чеченская литература появилась только после 1917 года. Правда же кроется в другом, - истоки чеченской письменной литературы уходят в глубину веков… 

В данной главе мы не будем касаться фольклора, поскольку ему посвящена отдельная глава, ограничимся только упоминанием того факта, что чеченский фольклор отличается ярким своеобразием и богатством, многие его образцы являются шедеврами в плане идеального сочетания формы и содержания, лингвистического лаконизма и изящества, смыслового наполнения. 

Среди главных жанров чеченского фольклора выделяются туьйранаш (легенды), илли (лирические баллады, главным образом, героического содержания), кицанаш (пословицы), назмаш (религиозно-философские песни) и байташ (короткие лирические стихотворные афоризмы, бытующие в народе). Как и в любой другой литературе, фольклор служил и служит одним из важнейших источников, питающих литературу письменную. 

Что касается чеченской письменной литературы, то она также является довольно давней. Первые попытки создания чеченской письменности относятся к средневековью, - тогда пробовали разработать чеченский алфавит на основе грузинского письма. До наших дней дошло несколько надписей грузинским письмом с добавлением некоторых букв на чеченском языке. Пока их не удалось расшифровать. Но некоторые зачатки письма можно усмотреть и в древних петроглифах, в изобилии находимых на территории Чечни. Конечно, петроглифы не являются письмом в прямом понимании этого слова, но они служили для передачи определенных символов и идей, которые одинаково понимались людьми. 

До сих пор идут споры относительно точного времени появления полноценной чеченской письменности. Несомненно то, что в XVII столетии таковая уже существовала. Это связано с принятием Ислама чеченцами и восприятием арабского языка и распространением арабской грамотности среди некоторых чеченцев. С того периода пошел параллельный процесс развития чеченской литературы на арабском и на чеченском языках, с использованием письменности на основе арабской графики. 

Одними из первых памятников чеченской письменности, при чем некоторые образцы чудом сохранились до наших дней, были тептары, или же семейные (или родовые) хроники, служащие ценнейшими источниками информации о древней истории Чечни. В качестве примера можно вспомнить русского исследователя Иваненкова, который еще в царское время отмечал, что ему доводилось видеть много подобных рукописных книг у чеченцев. Также, книга Н. Семенова «Туземцы Северо-Восточного Кавказа» содержит перевод тептара, который в оригинале написан на чеченском языке с использованием арабской графики. Этот тептар содержит легенду о Саиде Али Шам-хане. 

В числе литераторов досоветского периода следует вспомнить Атабая Атаева, военачальника Шамиля, который после того, как попал в плен, написал трогательную элегию на арабском языке. А также, таких деятелей, как С. Гайсумов, С. Сугаипов и А. Тучаев, которые писали стихи, в основном, на религиозные темы на арабском языке и на чеченском языке с использованием арабской графики. 

Еще одним автором, писавшим религиозные стихи, был шейх Юсуф аль-Кошкельдый. Ниже подается перевод с арабского оригинала стихотворения, передававшегося шейхом. Автор произведения был арабом, но оно получило популярность в Чечне, стилистика его близка к таковой произведений, написанных чеченскими авторами на арабском языке: 

О тот, размышления которого утомили его сердце. 
Тот, кому это свойственно, будет страдать от бессонницы. 
О чем и зачем размышляешь ты целыми ночами? 
И ты словно вонзил колючки себе в бока. 
Ты беспокоишься об уделе? 
Так он гарантирован Творцом. 
А если ты думаешь об иной жизни, 
То ты приобрел мудрость и прямой путь. 
Моли Творца о скрытом благе. 
Из величия Его Щедрости получишь желаемое. 
Призывает Аллах каждую ночь, 
Но есть ли обращающийся, 
Который выстаивает молитву 
И просит, чего желает (именно у Аллаха)? 
И повторяет (Аллах) свой призыв в глубокой ночи. 
И где же те, которые отвечают, когда их призывают? 
Есть ли человек, который, когда 
На небе видны звезды, отказывается от ложа? 
Где же тот, который выстаивает молитву ночью, 
С глазами, из которых текут слезы, 
Который уединился ради Аллаха, 
По причине богобоязненности, 
И обратился, сказав: 
«О, Аллах, смилуйся надо мной (и прими мою молитву)»? 
Не отчаивайся, если день (твоей жизни) будет тяжким, 
И если жизнь будет продолжаться в тяжести. 
И проси заступничества Мухаммада. 
Ты непременно получишь желаемое. 
(Ты тут же получишь то, что радует сердце). 

Помимо этого, ко второй половине XIX века относятся попытки создания чеченского алфавита на основе кириллической графики. Особо выделяются на этом фоне барон П. Услар, автор книги «Чеченский язык», которая содержит в себе сведения и о языке и его грамматике, и некоторый этнографический материал, и Кеди Досов, который при помощи Услара издал чеченский букварь, использующий кириллическую графику. Такое направление возобладало и окончательно укрепилось уже в советское время, поэтому в наши дни чеченский алфавит существует на основе кириллической графики и имеет 48 букв. 

Отдельно следует упомянуть таких деятелей, которые были чеченцами, но писали свои произведения на русском языке. В первую очередь, к ним относятся Умалат Лаудаев со своей книгой «Чеченское племя» и Ибрагим-Бек Саракаев, автор многих работ по этнографии, экономике и быту Чечни, наиболее известной и доступной из которых является работа «По трущобам Чечни». 

Что касается Умалата Лаудаева, то он был военным на царской службе, и его книга представляется крайне тенденциозной и содержащей огромное количество откровенной клеветы на свой собственный народ, полезной информации в ней крайне мало. 

Другое дело работы Саракаева, этот человек, который стал первым чеченским журналистом, искренне болел за свой народ, о чем говорит тот факт, что в годы гражданской войны он был адъютантом по личным поручением руководителя Горской республики Абдул-Маджида (Тапы) Чермоева. Его наследие требует внимательного изучения и в наши дни. 

Очень противоречивые процессы происходили с чеченской литературой в первые десятилетия советской власти. С одной стороны, первое время коммунисты, в целях укрепления своей власти, оказывали некоторое содействие национальной интеллигенции и наладили печать литературы. Но с другой стороны, власть сознательно извращала и искажала идейное наполнение произведений чеченских (как и любых других) писателей и поэтов. Это стало причиной того, что несмотря на довольно большое количество произведений, написанных в те годы, по-настоящему ценных из них не так много. 

К первой волне литераторов советского периода относятся братья Ахметхан и Исмаил Мутушевы – журналисты и этнографы, советские деятели, они собрали некоторые ценные образцы народного фольклора. Исмаил был убит в ходе гражданской войны, а Ахметхан стал советским деятелем Азербайджана. 

Также следует упомянуть Саида Бадуева, Халида Ошаева и Ахмета Ножаева. Саид Бадуев является автором многих стихотворений, рассказов и пьес, но, к сожалению, почти все они направлены против Ислама и чеченских традиций. Некоторую ценность представляет его рассказ о царском времени «Огненная гора». Халид Ошаев оставил после себя яркий след в качестве этнографа, Ахмет Ножаев был поэтом. 

На последующее развитие чеченской литературы неизгладимое влияние оказала трагедия депортации чеченского народа, который с 1944 по 1957 годы вынужден был жить, в основной своей массе, вдали от Родины. Несмотря на строгую цензуру, тема депортации нашла свое отображение в литературе. Так, тонкий поэт-лирик Магомед Сулаев стал автором романа о депортации «Товсултан оставляет горы». Еще один литератор, выдающийся поэт Исмаил Керимов написал проникновенную поэму о трагедии селения Хайбах. 

Примерно в те же годы, стал известным комик и юморист А. Хамидов, один из немногих представителей этого жанра в чеченской литературе. 

Уже после возвращения чеченцев на Родину, стал известным гениальный поэт, умерший от болезни в неполных девятнадцать лет, Камиль-паша Нинциев, автор уникальных лирических стихотворений, которые во всей полноте показали величайшую красоту и выразительную мощь древнего чеченского языка. 

Одним из самых выдающихся чеченских писателей и поэтов ХХ века считается Магомед Мамакаев (1910 – 1973 годы), автор прекрасного романа «Зелимхан», о жизни абрека Зелимхана и ситуации в Чечне в последние годы царской власти, и автор множества прекрасных лирических и философских стихотворений. Помимо этого, он написал работу «Чеченский тейп в период его разложения», которая является довольно однобокой и тенденциозной, поскольку пытается осветить вопрос исходя из постулатов марксизма, но все же содержит некоторые полезные исторические сведения. 

Большая трагедия Мамакаева, как и многих других, заключается в том, что он жил в советское время, когда беспощадно душилось всякое свободомыслие. Ему приходилось писать стихи, восхваляющие коммунизм, но если мы сравним эти стихи, и стихи на другие темы, то увидим, что первые являются как бы искусственными, вымученными, а вторые – это уникальные шедевры поэзии. Именно благодаря своим лучшим произведениям Магомед Мамакаев навсегда останется в числе лучших представителей чеченской литературы. 

Также мы должны сказать хотя бы пару слов о чеченской литературе в диаспоре. И говоря об этом, необходимо вспомнить такого литератора, как Тарик Джемаль Кутлу, который жил в Турции, и в 60 – 80-е годы написал пару чеченских романов, а также перевел роман «Зелимхан» на турецкий язык; сотрудничал с турецким журналом «Объединенный Кавказ». 

Другим ярким представителем литераторов чеченской диаспоры является Хамид Юнис – офицер иорданской армии, он перевел трилогию Абузара Айдамирова на арабский язык, сделал много для популяризации чеченской культуры и для сохранения чеченской диаспорой в Иордании своей самобытности. 

Что касается более близкого к нам времени, то, безусловно, самым выдающимся чеченским писателем этого периода является Шайхи Арсанукаев (1930 – 2012 годы). Это гениальный поэт, прозаик и переводчик. Он перевел много произведений классиков украинской литературы - Тараса Шевченка и Леси Украинки на чеченский язык, также он переводил стихотворения классика литературы коми - Ивана Куратова на чеченский (перевод стиха «Моя муза» доступен в сети Интернет). Также, Шайхи Арсанукаев написал прекрасный стих «Ненан мотт» («Родной язык»), в котором прославил красоту и глубину родного чеченского языка. 

Среди прочих литераторов этого периода необходимо вспомнить таких представителей, как Раиса Ахматова, Селима Курумова, Бана Гайтукаева, Ибрагим Юсупов и Абузар Айдамиров. Что касается последнего, то он является одним из наиболее читаемых чеченских писателей, поскольку написал интереснейшую историческую трилогию о событиях XIX века. Это романы: «Молния в горах», «Долгие ночи» и «Завещание брата». 

Бана Гайтукаева немного не дожила до первой русско-чеченской войны, но всем сердцем чувствовала надвигающуюся трагедию. Она писала в своем последнем стихотворении: 

Я боюсь - ты станешь дымом 
И развеешься, растаешь, 
В жаркий порох превратишься 
И взорвешься, мир пугая, 
Выгоришь до горстки пепла. 
Брат пойдет войной на брата, 
Выхватив из ножен мира 
Жизнь-клинок для газавата. 
Страшно мне - от ночи к ночи 
Тяжкие души рыданья 
Ты несешь мне к изголовью. 
Я боюсь, твои страданья 
Я не вынесу… 
Мне страшно… 

Последние русско-чеченские войны, как величайшая трагедия чеченского народа, нашли свое отражение и в литературе. Особенно ярко это проявляется в творчестве поэтессы Хеды Батаевой. 

Что касается чеченской литературы наших дней, то наиболее ярким ее представителем является выдающийся поэт, проживающий в Германии, Апти Бисултанов. Его стихотворения пропитаны религиозными и философскими раздумьями, облеченными в тонкую лирическую форму. Приведем небольшие образцы его творчества: 

Белой лошади сказку свою расскажу я... 
Грусть сплету из косы и печали твоей. 
На Чеченской равнине в полет провожу я 
Покидающих нас золотых журавлей... 
Там, где кровью калина в тоске истекает, 
Я прощенья у всех за грехи попрошу. 
И в чеченских горах, там, где ветер рыдает, 
Я из слез твоих грустную песню сложу. 
Из твоих миражей нашу башню построю 
И расчищу поляну в лесу за рекой. 
И в чеченских горах, оглушенных зимою, 
Я один на один повоюю с судьбой... 

*** 

Хочу весь мир обнять, пока живу, 
И все познать, все видеть наяву, 
Хочу вобрать родной земли красу 
И пасть на землю, превратясь в росу. 
Хочу народы всей земли собрать 
И чтоб за стол их посадила мать 
В своем дому у горной речки быстрой. 
И навсегда исчезнуть, ставши искрой… 


Заканчивая краткий обзор чеченской литературы, мы считаем уместным процитировать чеченского этнографа Мусу Ахмадова, который сказал: «Понятие нохчалла (чеченскость) никогда не мыслилось нашими предками выше понятия адамалла (человечность), и ярким доказательством этого является наличие в чеченском фольклоре большого количества положительных персонажей других национальностей, а не только чеченцев». 

Такое отношение является характерным для всего чеченского менталитета. 

Что касается самой чеченской литературы, то она имеет все шансы на дальнейшее плодотворное развитие, в то же время, следует ожидать немало удивительных открытий относительно ее древнейшего периода. 



ПРИЛОЖЕНИЕ

Источник: книга Дахкильгова «Хьехаме дувцарш - поучительные рассказы-притчи» 

Его благородство сильнее моих слов 

В одном доме собрались люди. Они сидели и беседовали. В это время вошел пророк Мухаммед. Все встали, приветствуя его. Пророк попросил их сесть, и тогда все сели. Один юноша продолжал стоять. Пророк повторно предложил ему сесть. Юноша продолжал стоять. На него зашикали: «Садись, тебе говорят. Для тебя слово пророка ничто не значит?». Тогда Мухаммед-пророк сказал: «Не обижайте юношу. Благородство, впитавшееся в его душу, сильнее моих слов». 

Волчьи десны сильнее 

Состарился волк, лишился сил и лежит в норе. Прослышала об этом собака. До этих пор она тряслась при имени волка, а тут осмелела, пришла к волку и сказала: 

- Чего ты свернулся, как жалкий щенок? Теперь ты получил свое! К тому же, как я слышала, у тебя повыпадали все зубы. Теперь ты никого не сможешь загрызть. Пропащие твое дела! 

- Состарился я, оглох совсем, ничего не слышу. Наклонись к уху и повтори все, что ты сказала, - притворился волк глухим, хотя прекрасно все слышал. 

«Ко всему он еще и оглох», - обрадовалась собака. Она еще более осмелела и, чтобы повторить свои оскорбления, наклонилась к самому уху волка. Он тут же изловчился и челюстями вцепился в горло собаки. Как она ни билась, но жизни лишилась. И тогда волк сказал: 

- Собака, тебе надо было знать, что даже волчьи десны крепче собачьих зубов. 

Ты нужнее всех 

Как-то отправились в путь трое мужчин. Повстречали они некоего старого мудреца. Разговорились и мудрец спросил их: 

- Каким ремеслом или умением обладает каждый из вас? 
- Я храбрец и опытный воин, - ответил один. 
- А я умелый торговец, - сказал второй. 
- Ну а я, по бедности своей, работаю то в поле, то во дворе, так и живу своими трудами, - ответил третий. 

- Вот ты-то и важнее, и нужнее всех, - сказал мудрец третьему и добавил, - храбрый воин, конечно же, нужен, но изредка; торговля – дело тоже нужное, но ненадежное, ибо или ты кого-то перехитришь, или тебя обойдут; а трудовой человек нужен всегда и всем, даже тот же воин и тот же торговец могут существовать только благодаря таким, как ты. 

Не возьмешь того, чего нет 

Зимой, посреди ярмарки стоял некий горец. На нем была длинная шуба. Наткнулся на него некий гордый всадник. Он окликнул горца: 

- Эй! Посторонись! Чего стоишь, как пугало? 
- Я тебе не пугало и с места не сдвинусь, объезжай, если тебе надо, - был ответ. 
- Я тебе покажу! – пригрозил всадник, взмахнув нагайкой. 

Но тут горец проворно стащил его с коня. Посыпались угрозы разгоряченного всадника. На что горец спокойно сказал: 

- Перестань, ничего ты мне не сделаешь. 
- Да я спущу с тебя штаны! 
- Клянусь богом, не спустишь. И не только ты, даже семерым это не под силу. 
- Посмотрим же, - пригрозил разгоряченный всадник, а затем пошел и привел шестерых своих товарищей. 
- Смотри, горец, видишь, нас семеро. Теперь ты уверен, что мы не сможем спустить твои штаны? 

- Вас только семеро? Даже если тридцать человек набросится на меня, этому не бывать, - ответил горец и распахнул обе полы своей шубы: бедный горец был совершенно гол. 

Засмеялись и ушли всадник и его товарищи. С тех пор и говорят в народе: «Даже семеро не спустят штаны с того, у кого их нет». 

Все ем с медом 

По какому-то поводу собрались мужчины. За беседою у них разговор зашел о том, кто что ест. Один похвалялся, что часто кушает курдюки. Другой говорил, что он любит жаркое. Третий отметил, что ему больше по душе вареное мясо. 

Среди присутствующих один мужчина отмалчивался. По всему было видно, что он бедный человек. 

- Чего ты сидишь и молчишь? – обратились к нему. 
- Мне нечем перед вами похвастаться, - ответил этот мужчина. 
- Но ведь что-то ты все равно кушаешь! Скажи, что? 
- Если говорить по правде, то все, что я ни ем, я все это ем с медом, - ответил он. 
- Что мы слышим? – удивились мужчины, - как это ты постоянно ешь мед, тогда как мы, более состоятельные, чем ты, едим мед лишь изредка? Что-то тут не так, такого быть не может, - отрезали они. 

- Вы сначала как следует проголодайтесь, а потом съеште просто чурек, без ничего. Уверяю, он вам покажется слаще меда, - ответил бедняк. 

Мышь спасла волка 

Сытно пообедал волк и идет себе довольный. Вдруг, перед ним пробежала мышка, и волк по привычке схватил ее. 

- Сыт я, и ты, мышка, мне не еда. Лучше прибью-ка я тебя, - сказал волк. 
- Убьешь, и что пользы? – отвечала мышь. – Отпусти, кто знает, может, когда-нибудь сгожусь тебе. 

- Чем может помочь такая маленькая мышка такому большому волку, как я? Ладно, отпущу тебя с миром за твои приятные речи, - сказал волк и отпустил мышь. 

Прошло время, и как-то волк попал в капкан. Набросились на него охотники, вызволили из капкана и накрепко связали. Они решили отдохнуть, а затем отнести волка в село. 

Лежит волк в сторонке, прощаясь с жизнью. Но тут подползла к нему мышка и шепнула: 

- Волк, ты смеялся надо мною, а теперь ты узнаешь, что помощь может прийти и от слабого. 

Мышь перегрызла веревки. Охотники не успели прийти в себя, как волк мигом скрылся в лесу. 

Красивые рога и некрасивые ноги 

В ясный, солнечный день, на водопое, олень увидел свое отражение и сказал: «Какая у меня красивая крона рогов, и какие у меня безобразные и тонкие ноги». 

Ушел олень с водопоя. Тут на него накинулись охотники. Они стали преследовать и стрелять в него. Олень убежал в густой лес. А там его ветвистые рога завязли в ветках деревьев. Понял олень, что стал добычей охотников, и горестно сказал: «Меня спасли бы мои ноги, которые я пренебрежительно называл безобразными, а меня погубила крона рогов, которыми я гордился». 

Скрывай свои недостатки 

На ветке спокойно сидела сова. Подлетел коршун и сел рядом. Разговорились о том, о сем, и коршун поинтересовался: 

- Сова, что это у тебя перо столь мягкое? 
- Да это бы еще ничего, вот сердце у меня еще мягче, - ответила сова. 
- Чего это глаза у тебя столь большие? – поинтересовался коршун. 
- Что толку в том, если они сырые (подслеповатые), - ответила сова. 
- У тебя и уши есть? – вновь спросил коршун. 
- Есть то есть, и все же я почти ничего не слышу, - был ответ. 

Коршун смекнул: «Сова трусовата, глуховата да к тому же еще и подслеповата. Это легкая добыча». 

Накинулся коршун и расклевал сову. 

Она ходит по харчевням 

Некий мужчина пожаловался родственникам своей жены: 

- Совсем взбесилась ваша сестра. Каждый день ходит по всему этому большому городу и не пропускает ни одной харчевни, закусочной, кафе, чтобы не наведаться в них. 
- Как так, - удивились родственники жены, - разве когда-нибудь и кто-нибудь сказал, что наша Напсат пьяница!? 

- Нет, нет, - поспешно ответил зять, - она не выносит даже запаха спиртного. Это она в харчевнях, ресторанах и других местах постоянно ищет меня. 

Такими бывают у пьяниц семейные дела. 

Она ищет пустое место 

Один выпивоха пожаловался другу: 

- Не знаю, что и делать. Как выпью водки, так она сразу же идет мне в голову. 
Его друг был умнее и был трезвенником. Он ответил: 
- Так и должно быть. Разве ты не знаешь, что водка всегда ищет пустое место?