Коран
В империи Великих Моголов повсеместно можно было встретить индуистские и джайнистские храмы. Они находились под официальной защитой Могольского государства и личной опекой падишаха Аурангзеба.
Но если отдельные храмы или связанные с ними лица действовали в ущерб интересам империи, они лишались покровительства государства. Соответственно, приказом императора они подлежали сносу или закрытию. Это правило действовало на протяжении всего правления Аурангзеба с 1658 года по 1707 год.
Глазами современного человека карательные действия Аурангзеба в отношении отдельных храмов видятся как симптом государственной политики, направленной против индуистов. Этот взгляд получил распространение в колониальную эпоху, когда британские колонисты насаждали идею о вековечной вражде индусов и мусульман, отвечавшую их доктрине «разделяй и властвуй». И сегодня электронные СМИ пестрят описанием «зверств режима Аурангзеба» в отношении индусов. При этом они грешат весьма вольным обращением с фактами, лишь бы только решалась задача разжигания социальной розни.
Между тем, всякие попытки выстроить последовательное доказательство того, что Аурангзеб уничтожал храмы из ненависти к индусам, обречены на провал.
Ярче других этой «теории» противоречит тот факт, что по приказу Аурангзеба были снесены лишь несколько десятков индуистских храмов, и это при том, что в его владениях их были тысячи – более чем странное поведение для фанатика, одержимого единственной идеей – лишить Индию всех индуистских храмов.
На самом деле, Аурангзеб больше защищал, нежели уничтожал индуистские храмы, но чтобы это доказать, требуется исторически объективный взгляд на его правление.
Гарантируя защиту немусульманскому духовенству и культовым сооружениям, Аурангзеб следовал исламскому закону. Мусульманские властители Индостана расценивали своих подданных-индусов как зимми – местное население, исповедующее религии, отличные от ислама. По шариату, эта группа населения находится под защитой государства и имеет свои права. Эта правовая практика принята в мусульманских государствах с VIII века.
Своей политикой в отношении индуистского и джайнистского населения Аурангзеб не просто подчинялся исламскому закону: охраняя или, наоборот, снося отдельные храмы, он пытался обеспечить справедливость для всех подданных империи Великих Моголов.
Его представление о справедливости включало наличие у населения определенной свободы вероисповедания, поэтому он обеспечивал охрану культовых сооружений местных религий. Могольские правители как правило предоставляли своим подданным свободу вероисповедания и убеждений (трудно поверить, учитывая драконовские законы большинства европейских монархов того же периода).
Тем не менее, в Индии времен Великих Моголов свобода вероисповедания ограничивалась интересами государственной безопасности, и Аурангзеб без колебаний применял суровые меры в отношении культовых сооружений и священничества, заподозренных в крамоле и бунтарстве. Но если ничто не внушало опасений, то падишах соблюдал беспристрастность и в равной степени заботился обо всех своих подданных.
Получить непосредственное представление о том, какой видел Аурангзеб мудрую государственную политику в отношении немусульман, можно из его указа наследника престола (на персидском нишан), который он в 1654 году послал радже княжества Мевар в Раджпутане Сингху из династии Рана. В указе сказано, что правитель, будучи «тенью Бога» и «столпом божьего суда», призван заботиться о том, чтобы «люди разных наклонностей и религий (мазахиб) жили бы под сенью мира и проводили свои дни в процветании, и ни один не вмешивался в дела другого».
Говоря простым языком, шахзаде утверждал, что правители обязаны обеспечить мир между религиозными общинами.
В том же указе Аурангзеб осуждал всякого правителя, «который привержен нетерпимости (таассуб)», и обвинял его в «уничтожении процветающих тварей божьих и разрушении божественных устоев». Будущий падишах заверял в том, что, сев на трон, не будет мириться с подобными обычаями, несовместимыми с исламом. Более того, он намерен «сиять во всех четырех сторонах подлунного мира», следуя «священным обычаям и принятым устоям… великих предков». В глазах Аурангзеба ислам и традиции Великих Моголов велели ему защищать индуистские храмы, святыни и духовенство.
Все 49 лет своего правления Аурангзеб старался сохранять верность этому обещанию и культивировать в своей империи веротерпимость, он принялся за это с большим усердием с самого начала.
Едва сев на престол, Аурангзеб издал указ (фирман), в котором повелел своим наместникам в Бенаресе (Варанаси) прекратить любое вмешательства в дела местных храмов.
В феврале 1659 года он писал, что ему стало известно о том, что «многие люди из-за злобы и враждебности обижают индусов в Бенаресе и соседних местах, в том числе брахманов местных древних храмов». Падишах приказывал своим вельможам:
«Вы должны следить за тем, чтобы никто не чинил незаконное беспокойство местным брахманам или индусам, чтобы они могли оставаться в привычном месте и молиться о процветании империи».
В конце 1659 года этот фирман неоднократно упоминался во многих шахских предписаниях о защите храмов и их священнослужителей, чтобы они не переставали в своих молитвах желать долгих лет государству Великих Моголов.
На протяжении всего правления его доминирующим курсом было обеспечение благополучия индуистских храмов и брахманов. Десятком указов он требовал оберегать храмы от нежелательного вмешательства, выделял индусским общинам земли и выплачивал жалование брахманам.
Например, на девятый год правления Аурангзеб подписал фирман относительно храма Умананда в Гаухати (современный штат Ассам), в котором подтверждал более раннее распоряжение о выделении земельного надела и возникающего в связи с этим права собирать доходы. В 1680 году он распорядился не причинять неприятностей индуистскому аскету (госаи) Бхагванту, жившему на берегу Ганга в Бенаресе.
В 1687 году падишах передал участок земли в Бенаресе, рядом с индуистским гхатом (ритуальным сооружением) и, одновременно, мечетью, госаину Рамдживану для строительства домов для «благочестивых брахманов и святых факиров». В 1691 году Аурангзеб даровал восемь деревень и немалый надел не облагаемой налогом земли в пользу храма Баладжи в Читракуте. В 1698 году он безвозмездно даровал землю в Хандеше брахману по имени Ранг Бхатт. Этот список можно продолжать: указами падишаха индуистское духовенство получило земельные наделы в Аллахабаде, Вриндаване, Бихаре и других местах.
Аурангзеб продолжал традицию предков, предоставляя привилегии различным индуистским общинам, о чем свидетельствует его покровительство шиваитскому ордену джангамов. Династия Великих Моголов была щедра к джангамам еще со времен Акбара, который в 1564 году подтвердил их законное право на землю. Аурангзеб лично своими фирманами вернул им конфискованные земли (1667 г.), защитил от бесчинств местных мусульман (1672 г.) и избавил от незаконной ренты (1674 г.). Эти меры позволяли верующим беспрепятственно исповедовать свою религию, что являлось одним из приоритетов справедливого правителя, каким его видел Аурангзеб.
Не менее благоприятную политику проводил он и в отношении джайнистов. Опять-таки по примеру Акбара Аурангзеб в 1650-х годах даровал им земли в Гуджарате, на которых находятся джайнистские святыни гора Шатрунджая, гора Гирнар и гора Абу. Известно, что около 1681 года он передал монастырь во владение монаху по имени Лал Виджай и освободил от оплаты пошлин приют джайнистских аскетов (упашрая). В конце 1703 года Аурангзеб подписал указы, запрещающие ущемлять аскета по имени Джина Чандра Сури.
Учитывая все эти факты, неудивительно, что в сочинениях джайнистов того периода мы находим хвалебные эпитеты о падишахе, которого они называют «храбрым и могущественным правителем» (мардано аур махабали аурангасахи наранда).
Источник: in.news.yahoo.com
