Коран
Дана Мак-Лин
Индонезия ‒ это самое большое мусульманское государство нашего времени, обладающее огромными природными и человеческими ресурсами. Тем не менее, большая площадь страны и обилие нетронутых человеком экосистем, наряду с ничтожным экологическим сознанием населения, привели к тому, что во многих регионах Индонезии разворачиваются настоящие экологические катастрофы.
Ранее мы публиковали материал о реке Читтарум, которая превратилась в зловонную сточную канаву, хотя именно из нее продолжают брать воду миллионы людей, включая жителей столицы, Джакарты. Поскольку Ислам является «зеленой» религией и всячески призывает к охране окружающей среды, необходимо активизировать работу в сфере экологического просвещения. В предлагаемой вниманию читателей публикации речь идет о другой большой проблеме Индонезии, ‒ сведении девственных тропических лесов...
Индонезия является наибольшим в мире производителем пальмового масла, но это производство сопровождается захватами земель и насилием в отношении коренного населения.
Ананг Сагито, 47 лет, стоит перед толпой из 100 человек и указывает рукой на висящую на стене рисованную карту. Его голос прерывается, когда он говорит о будущем даякского селения.
«Если мы распродадим наши леса, наши дети будут безземельными. У них появятся собственные дети, и что же будут делать они?» ‒ вопрошает Сагито, сельский секретарь общины Гохонг, состоящей из 7 000 домохозяйств, и отец пятерых детей, которым от 10 до 18 лет.
В стране, где активисты из числа представителей коренных народов и их лидеры, защищающие свою землю, иногда подвергаются актам отмщения, гонениям и убийствам со стороны компаний, производящих пальмовое масло, и сотрудничающих с ними лиц, многие селяне даяки - которые на протяжении сотен лет практиковали подсечно-огневое земледелие в лесах центрального Калимантана ‒ не понимают, почему они должны идти в суд для того, чтобы защитить леса от превращения в монокультурные пальмовые плантации.
«Это совершенно естественно, и так должно быть, мы делаем все возможное для удержания нашей земли», ‒ говорит Абдул Муин, даяк по национальности, происходящий из соседней деревни Сей Дусун, где крестьяне подали иск против корпораций, производящих пальмовое масло, которые имеют в концессии 11 000 гектаров торфяного леса.
Хотя в результате этого у 11 компаний были аннулированы разрешения, в стране работает более 2 500 местных поставщиков пальмового масла, и Муин говорит, что идет постоянная борьба с целью их отражения.
Потребность в пальмовом масле и в энергии в Индонезии продолжает стимулировать сведение лесов и перемещение местных общин в стране, которая уже потеряла 64 миллиона гектаров тропических лесов из-за аграрного бизнеса на протяжении последних пятидесяти лет, ‒ согласно данным World Research Institute (WRI), международной исследовательской организации, сосредоточенной на возобновляемой энергии и сохранении окружающей среды.
За последние годы миллиард долларов, выделенный в рамках двустороннего норвежско-индонезийского соглашения, поощрил индонезийское правительство наложить мораторий на сведение лесов с целью защиты богатых углеродом торфяников.
Путаница в землепользовании, однако, продолжает омрачать защиту лесов, тая в себе потенциальную угрозу сведения оставшихся 22 миллионов гектаров торфяных лесов, которые составляют пять процентов торфяников планеты, ‒ согласно данным Национального Совета по Изменению Климата.
Коренные народы в центральном Калимантане и их защитники продолжают призывать к признанию их прав в контексте развития земли, к прекращению нарушений прав человека в отношении их общин и к сохранению их образа жизни.
Развитие против прав
В мае 2013 года правительство продлило мораторий на сведение лесов, введенный в 2011 году сроком на два года, и в то же время Конституционный Суд принял знаменательное решение, постановив вывести леса, в которых общины коренных народов ведут традиционный образ жизни, из собственности государства, окончательно признав права коренных народов после более 10 лет борьбы. Эту борьбу вели свыше 2 000 общин коренных народов по всей стране, будучи представленными на переговорах с правительством Союзом Коренных Народов Архипелага (AMAN), ‒ организация также помогает в деле картографирования в рамках правительственной инициативы «Единая Карта».
«Спустя почти три года моратория на выдачу новых лицензий на разработку леса мы достигли только малости», ‒ говорит Нирата Самадхи, заместитель главы отдела доставки Комитета по Мониторингу Лесов и Надзору, который действует при Президенте. Нирата говорит, что инициатива «Единая Карта» ‒ призванная создать единую официальную базу для земельного планирования в масштабах всей страны ‒ будет завершена к концу июня 2014 года.
В прошлом году Национальным Агентством Землепользования и Планирования было зарегистрировано свыше 8 000 земельных конфликтов, ‒ сообщает Верания Андрия, менеджер индонезийской программы по возобновляемой энергии, которая осуществляется в рамках Программы Развития ООН.
Путаница в землепользовании является большой проблемой, которая тормозит развитие в сельских районах, сказываясь, в том числе, и на развитии возобновляемой энергетики для поддержки быстро растущей столицы, Джакарты, численность населения которой увеличивается ежегодно на 3,6% с 2000 года, и в 2013 году достигла 10,87 миллионов человек, ‒ говорит Андрия.
За три года с момента введения моратория, согласно данным Greenpeace Indonesia, было утрачено еще пять миллионов гектаров лесов.
«Правительство рассматривает доллары, получаемые от экспорта пальмового масла, в качестве одного из средств повышения уровня жизни индонезийцев в целом», ‒ говорит Вилл Мак-Фарланд, эколог из Лондонского аналитического центра Overseas Development Institute.
Экономические выгоды от индустрии, приносящей многие миллионы долларов, не достигают общин коренных народов, которые говорят, что теряют всё.
«Мы никак не можем обеспечивать себе пропитание в таком окружении. Плантации масличной пальмы делают все мертвым, там даже нет больше птиц», ‒ говорит Муин.
Плантации масличной пальмы около Гохонга, принадлежащие филиалу сингапурской Wilmar International Group, сейчас простираются на 8 000 гектаров общинных земель, являющихся собственностью трех деревень около Гохонга, они приносят 250 000 индонезийских рупий (22 доллара США) за гектар.
«Как мы можем следить за деятельностью компаний, если они противятся этому? И они предлагают нам это (деньги), чтобы забрать навсегда нашу землю?» ‒ задается вопросом Муин.
Уничтожение окружающей среды
Тем временем, сельское хозяйство на торфяниках, которое требует осушения почвы и прокладки ирригационных каналов, также приводит к высвобождению больших объемов газов, которые были законсервированы в почве торфяников.
«Там, где культивируется масличная пальма, дождевые леса уже никогда не будут расти. Осушение болотистых земель высвобождает чрезмерные объемы газов, торф легко воспламеняется. Дым от лесных пожаров на Суматре и Калимантане в настоящее время вызывает болезни дыхательных путей и вынуждает закрывать школы в регионе, это явление доходит даже до Сингапура и Малайзии», ‒ говорит Анья Лиллегравен, координатор из Осло норвежской организации «Фонд Дождевых Лесов», которая осуществляет программу в Юго-Восточной Азии.
В настоящее время Индонезия занимает третье место в мире по эмиссии «зеленых» газов, после США и Китая, несмотря на то, что в ней меньшее население. Эмиссия этих газов характеризует высокие уровни сведения леса, ‒ согласно Международному Центру Исследования Лесов, в центральном Калимантане фиксировалась потеря 1,3% леса в год на протяжении 2000-2010 годов.
«Мы хотели бы, чтобы Индонезия укрепила свои позиции производителя пальмового масла, но при этом нашла пути для уменьшения воздействия на окружающую среду», ‒ говорит Мак-Фарланд.
Защитники природы принуждают корпорации развивать деградировавшие земли вместо того, чтобы сводить девственные леса, но путаница в системе землепользования и выгоды от использования древесины делают такой сценарий маловероятным.
«В настоящее время представляется более легким получить лицензию на вырубку участка нетронутого леса, чем найти уже побывавший в использовании участок, на котором уже производилась вырубка, или участок деградировавшей земли», ‒ объясняет Мак-Фарланд.
Компании часто отдают предпочтение концессиям нетронутых лесов из-за ценности древесины, ‒ так отмечает Лиллегравен.
«Не является необычным, когда компании подают заявки на закладку плантаций только для того, чтобы заполучить древесину. После того, как изымается древесина ценных пород, земля забрасывается», ‒ говорит она.
Тем временем, общины остаются без земли, которую они использовали для сельского хозяйства и обеспечения своих жизненных потребностей.
«Это не естественно, когда почва лишается своих питательных веществ», ‒ говорит Муин.
Нарушения прав
Даяки страдают от перемещения по причине проектов по развитию земель, главным образом заключающихся в заготовке древесины и разведении масличной пальмы. На Борнео примерно 2,5 миллиона человек было перемещено с 1970-х годов, согласно данным Лондонской правозащитной группы Minority Rights Group International.
«Изобилие природных ресурсов (на нашей земле) ‒ это не благословение. Оно обернулось противоположностью для меня и моей семьи», ‒ говорит Нисил Туман, 53-летний даякский крестьянин родом из Бунтоя в центральном Калимантане, где к жителям неоднократно подходили с предложениями продать свои земли в 2008-2013 годах.
Несмотря на твердый отказ 2 000 крестьян, тысячи гектаров девственных торфяных лесов были захвачены компаниями, производящими пальмовое масло.
«Выгоды должны более справедливо распределяться между общинами... проблема заключается в том, что общины часто не настолько велики, чтобы служить рынком сбыта для компаний», ‒ говорит Андрия из UNDP.
Хотя Туман и его односельчане бывали в Джакарте, чтобы выразить протест ‒ и зашивали себе рты в знак разочарования из-за того, что их никто не слышит ‒ он говорит, что все было тщетно. Несмотря на юридические изменения, он говорит, что не наблюдается большего уважения прав коренных народов на землю.
«Юридические права на бумаге не стоят ничего, если не могут претвориться в жизнь», ‒ говорит Вильям Сандерлин, глава исследовательского центра по сохранению лесов в Богоре, работающего под эгидой International Forestry Research.
Убийство активиста в Джамби, на Суматре, в начале этого месяца свидетельствует о «предельном беззаконии», ‒ говорит директор программы «Лесные Народы» Маркус Колхестер, добавляя, что акты возмездия и преследования являются обычным делом.
Насильственные выселения и игнорирование прав коренных народов при стремлении культивировать масличную пальму возымели самые плачевные культурные, социальные и экономические последствия, ‒ сказано в отчете Rainforest Foundation Norway за 2013 год.
«Правительство на протяжении долгого времени противилось серьезному восприятию прав местных общин, это происходило по причине сильного давления со стороны компаний, нуждающихся в лицензиях, ‒ говорит Сандерлин. ‒ Путаница в вопросах владения может казаться местной, но ее происхождение часто имеет национальный характер».
Сагиту говорит: «Мы зависим от леса в плане обеспечения жизненных потребностей. Деревья, наша культура и священные места, все это укоренено в землю. Мы собираемся принять эту битву вместе».
Источник: Aljazeera
