Попытка размышлений о коранических «чёте и нечете»

03 июня, 2020

Опубликовал: manager

Теймур Атаев

«Довольно того, что Аллах ведёт счёт»; «Он исчислил всякую вещь» (Коран, 4:6; 72:28)

«Нечётное есть такое число, которое во всяком разделении порождает неравные, причём оба они относятся к двум различным видам числа, и они никогда не возникают порознь друг от друга, но всегда появляются вместе» (Никомах Герасский, древнегреческий философ II века н. э, 1).

Ассоциация с Рамаданом

Завершился благословенный Рамадан. Как обычно, в период предписанного поста постящиеся с особым усердием и внутренним настроем относились к последним десяти дням священного месяца. И это вполне объяснимо, так как пророк Мухаммад (мир ему и благословение) направил верующих искать «Ночь предопределения в последние десять ночей Рамадана, (когда) останется девять, или семь, или пять (ночей до конца месяца)» с конкретизацией ее ожидания «в одну из нечётных ночей последней декады (Рамадана)»(2).

В данном контексте верующие под особым углом зрения воспринимают следующие строки суры «Заря»: «Клянусь десятью ночами! Клянусь четом и нечетом!» (Коран, 89:2-3). Другое дело, что если первый аят может напрямую ассоциироваться с последними ночами Рамадана, второй, даже с учетом такой же (возможной) параллели с нечетными днями Ночи предопределения, вызывает определенные вопросы и размышления. К примеру, по какой причине Аллах клянется четом и нечетом? Что это означает? Что здесь подразумевается? Следом возникают и другие вопросы в этом направлении, но они уже появляются как производные от первых.

Да, мы прекрасно осведомлены о том, что аяты могут раскрываться для верующих постепенно. А, кроме того, Аллах сообщил нам, что некоторые из них – иносказательны. Как бы то ни было, позволим себе осуществить попытку приблизиться к возможному пониманию того, что за смысловое звучание может быть заложено в третьем аяте 89-й суры. Но для этого, скорее всего, нужно будет заглянуть далеко не только в Коран.

Пифагорейцы и числа

Знаменитый мыслитель IV века до н. э. Аристотель писал, что первыми, кто развил математику и, «овладев ею, стали считать ее начала началами всего существующего», были пифагорейцы (сторонники религиозно-философского учения, возникшего в VI в. до н. э. по имени своего родоначальника Пифагора). А так как «среди этих начал» первенствуют «числа от природы», то присущие гармонии «свойства и соотношения» для пифагорейцев также проявлялись посредством чисел. «Все остальное по своей природе» тоже «явно уподобляемо числам», следовательно, согласно пифагорейцам, «элементы чисел» — суть элементы «всего существующего», где «все небо есть гармония и число».

То, что они могли «в числах и гармониях показать согласующимся с состояниями и частями неба и со всем мироустроением», сводили воедино, приводя «в согласие друг с другом». По Аристотелю, наиболее совершенным и охватывающим «всю природу чисел» им представлялась «десятка», а элементами числа они считали «четное и нечетное, из коих последнее — предельное, а первое — беспредельное; единое же состоит у них из того и другого (а именно: оно четное и нечетное), число происходит из единого».

По утверждению ряда пифагорейцев, всего во Вселенной наличествует «десять начал, расположенных попарно: предел и беспредельное, нечетное и четное, единое и множество, правое и левое, мужское и женское, покоящееся и движущееся, прямое и кривое, свет и тьма, хорошее и дурное, квадратное и продолговатое». Т. е. основой «существующего» являются «противоположности», сводимые «к сущему и несущему, к единому и множеству»(3).

Китайское направление

Согласно словарю символов Джека Тресиддера, в Греции нечетные числа считались символами мужского, активного начала, а четные — женского и пассивного. В свою очередь, в Китае нечетные числа отождествлялись с принципом «ян» — небесным, неизменным и благоприятным; четные — с принципом «инь» — земным, изменчивым и зачастую неблагоприятным(4).

Советский и российский историк китайской философии Артем Кобзев раскрывает, что место логики в Китае занимала «т. н. нумерология, т.е. формализованная теоретическая система, элементами которой являются математические или математико-образные объекты – числовые комплексы и геометрические структуры, связанные, однако, между собой главным образом не по законам математики, а иначе – символически, ассоциативно, фактуально, эстетически и т. д.»(5).

Как отмечается специалистами, данный фон нашел свое отражение в философском характере теории китайской живописи, где Небо оказывается воплощением «образа Единого», а Земля отражает идею множественности.

«Нечетные числа от одного до девяти выступают знаками Неба, а четные от двух до десяти считались манифестациями Земли. Один и два, в сумме дающие триаду, выражают в сочетании идею слияния Неба и Земли, а также символизируют мощь Неба, сосредоточение силы ян»(6).

Этот ракурс очень неординарно осветил известный советский режиссер первой половины ХХ века, теоретик кинематографа Сергей Эйзенштейн, назвав интересным применение данных «китайского мышления, науки и эстетики» к «разбору принципов и методов» искусства: «Какая же сложная и изысканная вязь плетения отдельных элементов композиции по принципу чета и нечета вообще возможна». Продолжая эту тему, С. Эйзенштейн написал, что в аспекте «взаимосвязи чет-нечета» исходишь из совершенно реального ощущения того, как два возникает в результате «раздвоения» единого; три создается взаимодействием двух (порождаясь ими); из их же «слияния» возникает непосредственно единица. Тем самым, «материализуется сама динамическая основа принципа чет-нечета — его “душа”, состоящая в переходе друг в друга и в слиянии друг с другом». «Раздвоение Единого» же обозначает «распадение первичного андрогина на мужское и женское»(7).

Никомах Герасский

Теперь вновь возвратимся в Древнюю Грецию, обратившись к мыслям древнегреческого философа II века н. э. Никомаха Герасского. Констатируя подобие гармонических отношений «числовым», ученый обращал внимание на то, насколько все, природно «искусно» расположенное «в космосе», обнаруживается «разделенным и упорядоченным в частях и вкупе в соответствии с числом» — по «промыслу» Творца этого целого. Пусть данное «число лишь мыслится», являясь нематериальным «во всех отношениях», но оно оказывается «действительным и вечно сущим». Вот непосредственно «в соответствии с ним, сообразуясь с планом творения, были созданы время, движение, небо, звезды и всевозможные обращения».

Тонкость, однако, в том, что «все гармоничное согласует в себе существующие противоположности», ибо не может пребывать в гармонии «ни то, что не существует, ни то, что существует схожим образом, ни то, что существует различно, но безотносительно друг к другу». Следовательно, гармония возможна между такими вещами, которые есть, «различны и имеют отношение друг к другу». Из них «образуется и научное число: ведь два его первейших вида, нечетное и четное, имеют количественно различные и разнородные сущности, и они по своей удивительной и божественной природе чередуются в нераздельной и однородной гармонии». Здесь нет ничего спонтанного, т. к. гармония подразумевает «единение многих и единомыслие разномыслящих».

Вслед за чем Никомах резюмировал, что «все восходы, закаты, прямые и обратные движения планет, затмения и фазы согласуются между собой по исчислимым периодам и количествам»(1).

В свете прозвучавшего, попробуем обратить внимание на вынесенное в эпиграф кораническое свидетельство, что именно Всевышний «исчислил всякую вещь» (Коран, 72:28). На фоне чего подойдем к Корану в плане создания Творцом «парности противоположностей», если можно так выразиться.

Коран о единичности, парности, множественности, а также о единстве и борьбе противоположностей

Как бы емко и четко ни звучали все вышеприведенные обоснования, но только Коран предоставляет возможность увидеть во всем перечисленном Великий замысел и подоплеку имеющего место внутри нас и окружающей человека действительности.

Прежде всего, Аллах — Единый, Самодостаточный и «нет никого равного Ему» (Коран, 112:1-4). Непосредственно Творец «создал вас из одного человека», сотворил «из него жену и ниспослал для вас из скотины восемь животных парами». «Мы сотворили вас парами, — конкретизирует Всевышний, — взрастили на [земле] всякие великолепные пары растений, из разных плодов по паре, всякие пары животных и растений, все сущее парами». Пречист же сотворивший «парами то, что растит земля, их самих и то, чего они не знают» (Коран, 39:6; 78:8; 50:7; 13:3; 43:12; 51:49; 36:36).

Хорошо, скажет кто-то из знакомящихся с выкладками, но если Господь создал такую идеальную гармонию, где же здесь место для противостояния друг другу всех представителей сотворимых Им пар? А если даже таковое и просматривается, то для чего нужно было «внедрять» в природу элемент борьбы?

Однако, как это кому и не покажется парадоксальным, но противоположность «внедрена» далеко не только в состав всех прекрасных парных существ, то есть не только в окружающую нас природу. Господь заложил эту противоположность и вовнутрь нас – посредством двух ипостасей, находящихся в состоянии столкновения.

Давайте вспомним, что, сотворив «человека из глины» и придав ему «соразмерный облик», Аллах «вдохнул в него от Своего духа» (Коран, 32:7,9). Значит, в человеке изначально сформирована как материальная (земная) ипостась (производная от глины, т. е. земли), так и духовная (назовем ее возвышенно-чувственной), происходящая от Божественного духа. От этой фиксации и целесообразно отталкиваться для понимания причины блуждания в человеке двух «миров» – материального и духовного – когда внутри индивидуума встречаются две противостоящие друг другу части единого целого: с одной стороны, – желание чистоты в помыслах и действиях; с другой, – склонность к нафсу (страстям)(8). Что Омар Хайям преподнес в очень красивом оформлении: «Ад и рай – это две половинки души»(9).

Однако, данный расклад совершенно не проявляется показателем того, что, как очень часто можно услышать, этот фон является производной от борьбы Бога и Сатаны. Мы ведь уже видели, что, согласно Корану, Аллах – Единый и Неделимый. Другое дело, что Всевышний позволил дьяволу пытаться сбивать с прямого пути создания Творца. Мы же прекрасно помним, что когда Аллах наказал ангелам пасть «ниц перед Адамом!», все исполнили указание, за исключением Иблиса (дьявола), который «не был в числе поклонившихся». Несмотря на такой оборот, Аллах не только позволил Иблису изложить свою позицию, но и разрешил ослушанту сбивать верующих с пути истины (Коран, 7:11-18).

Причина происшедшего довольно подробно рассматривалась автором(10), в данном же случае мы заостряем на этом внимание в преломлении к обсуждаемой теме, что позволяет понять причины единства и борьбы противоположностей внутри каждого из нас. Аспект противостояния такого рода проявляется в Коране через призму, в том числе, конфигурации света и мрака. В ряде случаев эти категории рассматриваются как свет и тьма (светло – темно), т. е. через материальный фон: Аллах «сотворил небеса и землю и установил мраки и свет». Параллельно данный ракурс освечивается и с духовного фона: «Мы ниспослали тебе Писание, чтобы ты вывел людей с дозволения их Господа из мраков к свету – на путь Могущественного» (Коран, 6:1; 14:1). Здесь уже под мраком улавливается неверие, а свет явно вырисовывается Истиной (путем ко Всевышнему) и верой. Но в обоих случаях противоположности способствуют развитию.

Глазами Гете и Шеллинга

Обсуждаемое в очень красивом художественном оформлении представил немецкий поэт, мыслитель XVIII-XIX вв. Гете. Не только «какой-нибудь организм», но «даже самих себя» мы долго не можем мыслить «как единство», — записал он. «Мы рассматриваем себя» в качестве существа, могущего быть воспринимаемым» как «чувствами извне», так и «внутренним чувством» (либо обнаруженным по своим действиям). Поэтому «зоономия распадается» на две не легко отделимые друг от друга части — телесную и духовную.

В своих незаконченных набросках под названием «Органическое раздвоение» Гете преломлял сказанное через призму растений. Благодаря «общему природному дуализму», раскрывал он, если первоначально зачаток корня и листа «соединены между собой, и один даже немыслим без другого», то также изначально они «противоположны друг другу». Ведь если зачаток корня развивается вниз, то зачаток листьев вверх, т. к. первый «нуждается во влаге и темноте», а второй — в свете и сухости, и «эти потребности с самого начала до конца остаются противоположными»(11).

В свою очередь, яркий представитель классической немецкой философии XVIII-XIX века Фридрих В. Й. Шеллинг отмечал, что изначально «природа есть тождество», которое снимается противоположностью. Следовательно, природа является абсолютным тождеством «в двойственности», т. к. противоположность в обязательной форме «должна присутствовать внутри этого тождества». Но при отсутствии противоположности наличествовали бы «тождество, абсолютный покой», а вот стремление к тождеству отсутствовало бы. Таким образом, природа представляется «всеобщей двойственностью начал», посредством которой она пребывает постоянно деятельной. Значит, «всеобщий дуализм в качестве принципа всякого объяснения природы» столь же необходим, сколь «необходимо понятие самой природы». Тем самым, природа может развиваться только по той причине, что ее изначальная «двойственность есть борьба реально противоположных тенденций». Потому любой «продукт следует мыслить в каждый момент» и уничтоженным, и вновь воспроизведенным(12).

На этой ноте вновь можно подойти к потрясающим строкам Корана:

«Мы сделали ночь и день двумя знамениями. Мы погрузили во мрак знамение ночи, а знамение дня сделали светящимся, чтобы вы стремились к милости вашего Господа, могли вести летоисчисление и знали счет» (Коран, 17:12).

Заключение

По субъективному мнению автора, вышеприведенные нюансы позволяют несколько под особым углом зрения взглянуть на смысловое звучание аята о чёте и нечете. С учетом того, что Аллах одновременно Единичен и Создатель всего сущего (дышащего и развивающегося) попарно, в этих строках просматривается Единосущность и множественность. Возможно, именно данный контекст позволил блестящему мыслителю ХХ века Мухаммаду Асаду преподнести данный аят следующим образом: «Посмотри на множественность и Единичность!». Хотя в комментариях он конкретизирует, что «в буквальном смысле здесь имеется в виду четное и нечетное», т.е. многочисленность творения и Единичность (уникальность) Творца. По словам М. Асада, понятие «четное» указывает на наличие чего-либо в количестве более одного: иными словами, на то, что «у каждой вещи есть аналог или аналоги, значит, наличествуют и определенные взаимосвязи с другими вещами — в соответствие с коранической констатацией о сотворении Аллахом во Вселенной всего парами (Коран, 36:36), которое относится к полярности, проявляемой во всем творении». В противовес чему «аль-ватр» (или более часто употребляемое выражение «аль-витр») изначально подразумевает «то, что единично», т. е. «одно», а это - один из атрибутов Бога – «нет никого равного» и «подобного Ему» (Коран, 112:4)(13). К слову, в начале 42-й суры фиксируется, что Творец «создал для вас супруг из вас самих, а также скот парами» и «размножает вас».

Таким образом, исходя из приведенных умозаключений, основанных на словах Аллаха, вполне возможно, что акцент суры «Заря» (в том числе) на чёте и нечете, демонстрирует уникальность Аллаха, который, будучи Единосущностным, параллельно сотворил все живое в природе, где мир человека, флора и фауна находятся в постоянном развитии (пусть и через внутреннее противостояние), что позволяет поддерживать уникальную гармонию всего мироздания, созданного Всевышним.

В данном контексте аспект чёта и нечета может подразумевать как раз столь восхитительную мировую гармонию. Гармонию всего и вся во Вселенной. Как написал неординарный поэт-символист и эссеист XIX-XX веков Константин Бальмонт,

Утром рано,
Из тумана,
Солнце выглянет для нас.
И осветит,
И заметит
Всех, кто любит этот час.
Ночью, скучно,
Однозвучно,
Упадает звон минут.
О минувшем,
Обманувшем
Их напевы нам поют…
Солнце встанет,
Не обманет,
Вечно светит красота!
Цель страданья,
Ожиданья,
Всем нам светлый даст отчет.
В мире согласный,
Вечно ясный,
Чет и нечет вас влечет(14).