Интеллектуальное наследие Тимбукту

 

Алан Хаффмэн

В связи с последними трагическими событиями в Мали, появилась информация о том, что древние бесценные рукописи Тимбукту снова находятся под угрозой. Эти книги представляют собой величайший научный интерес, как для мусульман, так и для всего человечества. С целью рассказать читателям, в чем же заключается их ценность, мы предлагаем перевод американского автора, который лично побывал в Тимбукту и изучал его интеллектуальное наследие, Алана Хаффмэна.

Пыльный туман закрывает горизонт в Тимбукту во время сухого сезона, и вечернее солнце просто исчезает. Сумерки оседают на просторах, песчаные улицы, и кирпичные переулки, и город, без уличных фонарей, – все опускается в темноту пустыни. Силуэты дрейфуют, освещенные окна, и огни уличных глиняных печей посылают танцующие тени на стены.

Дети появляются из темноты, нарываются на незнакомцев, сжимают им руки и исчезают в темноте. Небо скоро густо наполнится звездами, а метеориты проносятся так часто и, по-видимому, так близко, что я поворачиваю свою голову, когда один внезапно появляется над соседней улицей, словно выстрел ракеты.

Я и мои друзья растянулись на ступеньках нашего отеля, наблюдая появление и падение звезд и подпрыгивая от случайных фар неожиданно проезжающих мопедов, когда молодой человек шагнул в арку тускло падающего света от дверей зданий. «Вы меня помните?» – он спросил, повторяя сдержанно. Мы слышим это столько раз от незнакомцев здесь на улицах, обычно от молодых людей, одетых в аккуратную одежду туарегов, которые хотят быть нашими гидами или продать свой товар.

Мы помним этого парня, худощавый малиец в изношенном халате. Он подходил к нам несколько дней назад, как и многие люди в Тимбукту за последнее тысячелетие и почти все определенного возраста сегодня, он хотел что-то продать – в его случае футболку. Его имя Али Баба Ахдудой. Сегодня он хотел поговорить. Он спросил, нравится ли нам…

Его семейной библиотеке более 400 лет, говорит Ахдудой, как и большинство выживших после суровых испытаний, которые разрушили бывшую империю Мали, ее манускрипты были спрятаны, чтобы их не разграбили во время последующих иностранных оккупантов.

Я знаком с такими манускриптами, большинство которых датируются между XIII и XVI столетиями, когда Тимбукту был цитаделью знаний по всей Африке. Нужно постараться, чтобы сохранить тексты, прежде чем это будет поздно. Многие тексты не были разграблены или разрушены столетия назад, а сейчас томятся в гниющих коробках, покрытых пылью.

Ахдудой говорит, что переводит свои семейные книги с арабского языка, и он многое извлек из них, например, как готовить лекарство из сока дерева для лечения хирургических ран, как добывать воду в пустыне и как найти дорогу, внимательно наблюдая за поведением верблюда. Его мать рассказывала ему, что тексты передавались из поколения в поколение, всегда наставляя, что семья должна их сохранить. «Я люблю старые книги», – сказал он, и его лицо вдруг оживилось.

В этот момент я осознал, что только в Тимбукту вы можете встретить продавца футболок, проводящего свои вечера, расшифровывая старинные тексты. Еще поразительней то, что в Тимбукту этому никто не удивляется.

Для многих приезжающих в Тимбукту, главной причиной является сказать, что они сделали это, посетили город, находящийся в мировом списке самых опасных городов. Именно поэтому вы можете встретить торговцев, продающих футболки с надписями: «Я побывал в Тимбукту и вернулся!»

Само название мгновенно представляет в воображении место, которое является отдаленным и недоступным, и не без основания. В середине XIX столетия только четверым европейцам удалось это сделать, и не все из них вернулись живыми. Из Марокко, с севера пустыни Сахары, обычно на верблюдах добирались за 50 дней. Сегодня, на машине доехать до грязного и пыльного города можно за 20 часов от столицы Мали, Бамако, 135 км из этого расстояния представляет собой полное бездорожье.

Часто туристы выражают разочарование в том, что они находят по прибытии, – город предстает маленьким и убогим, забытые поселения и бетонные здания в пустыне, мерцающий песок и скалистые откосы которого растянулись более чем на 1000 миль к северу и 3000 миль с востока на запад.

Даже в путеводителях указано, что в Тимбукту мало достопримечательностей при его историческом прошлом. Город предстает равнодушным и безнадежно бедным, с неразвитой инфраструктурой. Впечатляют разбросанные пластиковые пакеты, которые скопились всюду – возле зданий, в дюнах, на ветках деревьев. Ручейки сточных вод текут посреди улиц, впитываясь в песок.

Но есть в этом городе нечто необыкновенное, и в тоже время впечатляющее, соединение людей на улицах, которые указывают на то, что Тимбукту в более затруднительном положении, разоренная станция в пустыне.

Каждый день проходят эклектические парады перед отелем: кочевники в своих одеждах и тюрбанах верхом на верблюдах; лихие арабские купцы, продающие серебряные украшения и резное дерево; семьи неопределенной этнической принадлежности с перегруженными ослами; матери в разноцветных африканских платьях с вазами на головах и детьми на своих спинах; мусульманки покрытые с головы до пят; несколько гангстеров; и симпатичные девушки в майках Дж. Ло, покуривая и ездя на мопедах.

Все это похоже на кастинг для странного фильма, которого я не мог вообразить – часть «Лоуренс Аравийский», часть «Путь воина». Приходит на ум один вопрос: что делают все эти люди здесь, посреди ничего?

На протяжении трех дней в Тимбукту я задавал этот вопрос всем, кто мог бы дать ответ или хотя бы мог его предположить. Единственное объяснение этому – колонизация Тимбукту в прошлом, – город был центром схождения караванов со Средиземноморья, через Сахару, и из Западной Африки, через близлежащую реку Нигер.

Хотя чернокожие африканцы – которых их северные соседи иногда называют «африканскими африканцами» – в очень давние времена начали использовать местные колодцы, город как таковой был основан около 1100 года кочевниками пустыни. Таким образом, смешение культур изначально происходило возле воды, а потом – в связи с торговлей.

Именно с этого момента история Тимбукту становится интересной. Торговля золотом, слоновой костью, солью и рабами сделала город сказочно богатым в XIII-XVI столетиях, а главенствующие семьи часть своих доходов превращали в университеты и библиотеки, которые привлекали студентов со всей Африки и Среднего Востока. Издательство и мануфактура, копирование и торговля книгами и манускриптами стали ведущими отраслями в Тимбукту в то время, когда в Европе только начиналась эпоха Возрождения.

Затем, начиная с момента вторжения марокканцев и оккупации ими страны в 1591 году, и завершая французской колонизацией в 1880-1890-е года, большая часть великих библиотек была разграблена или уничтожена.

Учебные центры пришли в упадок, а большая часть свидетельств вклада Тимбукту в общечеловеческое развитие была утрачена – все, кроме того, что ушло под землю, часто в буквальном смысле этого слова. Как говорит Ахдудой: «В моей семье рукописи были зарыты в землю». Историю стали писать победители, и один из расхожих моментов заключается в том, что Африка – это, якобы, темный континент, имеющий только рудиментарные записи о своем прошлом.

В представлении типичного жителя Запада Африка предстает местом насилия, голода, болезней и невежества. Однако, для большей части континента история представляет скудные сведения противоположного рода.

Влияние Тимбукту и других образовательных центров Африки на человеческую цивилизацию было не таким уж малым. И история величия Тимбукту в качестве центра обучения на континенте, одного из самых значительных в мире того времени, – это не выдумка для привлечения разочарованных туристов. Работа по изучению Тимбукту продолжается, и ученые уже делают прогнозы о том, что она действительно меняет историю, и сводит на нет расхожее мнение, что Африка – это одна длинная история горя.

Это заинтересовало меня, и вот, однажды утром, я со своим марокканским другом и переводчиком Брахимом Карави направился в библиотеку, которая слывет самым большим собранием текстов в Тимбукту, – в центр Ахмеда Баба, в один из пяти официальных рескрипториев в городе.

Сопровождаемые парочкой хихикающих девушек, которые, видать, посчитали нас достойной целью для внимания, мы нашли невзрачный комплекс бетонных сооружений, который и был центром, названным в честь ученого, что возглавлял университет Санкоре в доколониальную эпоху. Внутри, примерно 20 мужчин были поглощены каталогизацией материалов, оценивающихся в 20 тысяч манускриптов, наиболее ранние из которых относятся к XIII столетию. Мы застали работу в разгаре. Также было заметно, что люди увлечены своим делом: никто не прекратил работу, когда в дверях появились американец и марокканец.

Рабочие направили нас к Буая Хайдару, старшему сотруднику, который в тот момент был углублен в книгу №1204, сидя в комнате, заполненной разрушающимися книгами в кожаных переплетах и пожелтевшими манускриптами.

Здания центра имени Ахмеда Баба не снабжены кондиционерами, а несколько старых компьютеров уже давно были бы списаны в более современной библиотеке, но манускрипты не разочаровывают. Написанные цветистым, почти как барокко, стилем каллиграфии, часто с пометками на полях, которые бывают в использовавшихся учебниках, они украшены надписями золотыми чернилами и искусными рисунками.

Мне сказали, что манускрипты содержат поэзию, религиозные тексты, описания путешествий, своды права и тексты договоров, руководства для поведения в конфликтных ситуациях и, что примечательно, астрономические вычисления, которые опередили работы Коперника и Галилея.

Ничто из этого не доступно для нетренированного глаза – большая часть текстов записана по-арабски – от Хайдара я не добился большего. Борозды на его лбу намекают на важность и бремя его работы, и он, кажется, очень осторожно обсуждает тексты – это понятное поведение, принимая во внимание тот факт, что пришельцы далеко не всегда имели хорошие намерения, когда приезжали в Тимбукту и вели расспросы о манускриптах.

Как перевел Брахим, Хайдара мягко уклонился от ответа на мой вопрос о семьях, которые сберегали манускрипты, направив меня, вместо этого, к имаму Большой Мечети. Побыв немного в комнате для переписывания, Брахим и я направились по аллее к имаму.

Выйдя из центра, мы столкнулись с невообразимой городской суетой, нам часто приходилось останавливаться и спрашивать направление. Два пожилых туарега с бутылками кока-колы в руках направили нас к магазину женщины, которая занята изучением того, как обращаться со своим новым мобильным телефоном. (Мобильная связь появилась в Тимбукту недавно, это яркий пример того, какие преимущества дает глобальная технология, принимая во внимание тот факт, что в городе практически отсутствует даже самая базовая инфраструктура).

Не отрываясь от своего телефона, хозяйка магазина сказала нам, что имам Большой Мечети сейчас не в городе. Она, затем, предложила отправить мальчика на поиски того имама, который его замещает. Вскоре Махамуду Баба Хасейе, приветливый имам мечети Сиди Яхья в Тимбукту, прибыл, будучи облаченным в расшитый серебром кафтан, белый тюрбан и солнцезащитные очки.

Оказалось, что Хасейе именно тот человек, который нам нужен. Он ушел в отставку с должности в министерстве культуры Мали, теперь является лидером кампании по сбору и сохранению рукописей, он – потомок семьи, которая на протяжении 500 лет сохраняла около 800 книг, запакованных в деревянные коробки, одна из которых все еще стоит в углу его комнаты.

По ходу разговора, он упоминает, что его родственники были имамами мечети Сиди Яхья начиная с XVI столетия. Среди интеллектуальных предводителей до колониального Тимбукту был один из предков Хасейе, Мухаммад Багайого Вангари, который собрал огромную библиотеку по праву, литературе, производству, наукам, истории, географии, Исламу, астрологии, традиционной медицине и ремеслам.

«Влиятельные люди Тимбукту просили других писать, вот почему возникло так много библиотек», – говорит Хасейе о Вангари и его соратниках. «Он платил золотом за знания».

Хасейе ведет нас вниз по извилистой аллее к своему дому, простому, но удобному двухэтажному кирпичному дому, типичному для Тимбукту. Наверху находится его аккуратная жилая комната, заполненная книгами, как новыми, так и старыми, и после выключения телевизора, передающего матч соккера, он указывает на ряд низких кушеток и начинает рассказ о своем фамильном дереве, попивая мощный местный чай при этом.

Говоря по-французски, на официальном языке Мали с тех пор, как замкнутая во внутренней Африке страна стала известной под названием Французского Судана, он говорит, что в дополнение к своей роли в качестве имама, религиозного учителя, он рассматривает спасение и сохранение манускриптов, как свое призвание; верит в то, что манускрипты приносят его семье благодать, или благословение, как он выражается.

Зенит образования длился до тех пор, пока трансатлантическая торговля рабами и колониализм не поразили большую часть континента. Тимбукту был важным центром для империй, которые наследовали одна другой и охватывали территории современных Мали, Мавритании, Ганы и Нигера.

«Но когда прибыли колонизаторы, первое что они сделали, – это постарались уничтожить африканские культуры», – сказал Хасейе. «Во-вторых, они уничтожили экономику... отняли все богатства. Богатства, залегающие глубоко в земле, а манускрипты сжигались, поскольку они не могли их использовать».

Хасейе оценивает, что в официальных центрах Тимбукту содержится около 70 тысяч манускриптов, но возможно, что их уцелело намного больше – никто не знает точно. Хотя большая часть документов записана по-арабски, есть и тексты, записанные на местных африканских языках, и даже на иврите. Большинство этих манускриптов хранится в Мали, Франции и Марокко, а некоторые все еще могут быть погребенными в песке.

Даже, что касается собраний, находящихся в Тимбукту, то первая задача заключается в том, чтобы убедить семьи отдать их в целях сохранения и учета. А это не всегда легко. Это был удел семей сохранять их, и, как бы там ни было, именно благодаря этому они уцелели. Некоторые книги представляют собой важные семейные хроники, известные под названием «тарихи» .

Главным двигателем усилий по сохранению манускриптов Тимбукту является Абдель-Кадир Хайдара (не путать с упоминавшимся выше Буая), который находился с визитом в Соединенных Штатах, ища там поддержки для своей работы, пока я был в Мали.

Международный интерес к учреждению центра для сохранения манускриптов в Тимбукту возник в конце 1960-х годов, но проект обрел новую силу в конце 1990-х годов, после того, как Генри Луис Гейтс, председатель департамента Африканских и Афроамериканских исследований в Гарварде, посетил город во время съемок документального фильма и встретился в Абдель-Кадиром Хайдарой.

После двухдневных упрашиваний, Хайдара согласился показать Гейтсу свои семейные манускрипты. Гейтс позже говорил мне по телефону, что видение этих книг было для него настоящим откровением.

«Это был один из самых великих моментов в моей жизни», – сказал он. «Я был ошеломлен».

«Я осознал, что разум черного мира был скрыт в этих коробках», – говорил он: «И когда я держал эти книги в своих руках, то слезы текли по моему лицу».

Ранее Гейтс верил заявлениям Западных ученых, историков и философов о том, что Африка не имела интеллектуальной традиции и письменных источников.

«Это оказалось ложью», – сказал он.

Гейтс помог Абдель-Кадиру Хайдаре получить грант организации имени Эндрю Меллона в целях учреждения библиотеки «Мамма Хайдара», директором которой Хайдара сейчас и является.

Хайдара, который продолжает скупать манускрипты для своей библиотеки, когда они становятся доступными – однажды, он отдал за книги две коровы – сотрудничает с Международным Музеем Мусульманской Культуры, который располагается в Джэксоне, Миссисипи (это место выбрано не случайно, ведь Миссисипи – это штат с самым большим процентом афроамериканского населения, многие из этих афроамериканцев являются потомками рабов, которые были мусульманами). Музей Миссисипи планирует организовать выставку 25 манускриптов этим летом под названием «Наследие Тимбукту: чудеса письменного слова».

Манускрипты, которые собирается экспонировать музей, включают копии Корана, записи о правах женщин, об обращении с животными, о приготовлении еды, путешествиях, об изготовлении и игре на музыкальных инструментах, об искусстве и путях решения конфликтов.

Среди тех, кто писал о решении конфликтов, находится Омар Талль, ученый XIX века из Тимбукту.

«Трагедия происходит по причине расхождения и по причине недостатка толерантности. В хадисах Пророка (мир ему и благословние) передается, что те, кто наполняет злобой свои сердца, будут лишены Божественной милости...», – писал он: «В Руководстве для человечества (Коране) сказано, что тот, кто уподобляет себя Богу и сознательно убивает, не получит прощения. Слава тому, кто производит величие из различий и утверждает мир и согласие».

Привезя эти манускрипты в Соединенные Штаты, А. Хайдара позже написал мне в сообщении на электронную почту, – он надеется показать, что толерантность занимала почетное место в Исламской традиции.

Музей планирует осветить малоизвестную связь между штатом, в котором он располагается, и манускриптами Тимбукту: речь идет об Ибрахиме Абд ар-Рахмане, принце XVIII века из современной Гвинеи, который учился в Тимбукту до того, как был продан в рабство в Натчез, Миссисипи. Сага о нем противоречит другому расхожему Западному представлению – а именно тому, что африканцы, которых продавали в рабство, были невежественными. В действительности, многие из них были врачами, стоматологами, юристами, учеными, музыкантами и членами королевских семей. И многие из них были мусульманами.

Возвращаясь в Тимбукту, мы прогуливаемся возле мечети Санкоре, пирамиды из самана, наружные стены которой укреплены деревянными балками, использующимся также в качестве ступеней при ремонте здания после короткого сезона дождей. Глина размякает при дождях, и очень примечательно, поэтому, что это здание стоит с XV столетия. И снова, преданность и гордость самоотверженных малийцев является причиной того, что оно уцелело.

В день ремонта мечети всякий и каждый занимаются приготовлением раствора, отделкой и сглаживанием стен. Такая рутинная работа имеет место по всему Мали, и один день в году все мечети открывают свои двери для немусульман – даже Большая Мечеть в Дженне, в которую перестали пускать туристов после того, как некая западная женщина, чье точное происхождение, кажется, никто не помнит, была поймана внутри, когда обнажала грудь перед видеокамерой своего друга.

Мечеть Санкоре пользуется особым уважением, поскольку была университетским центром, в котором преподавал Ахмед Баба, ученый XVI столетия. Пока мы стояли перед зданием и рассматривали его во всех деталях, услышали популярную песню «Riders on the Storm», доносящуюся из близлежащего кафе.

За углом подросток по имени Али, которого мы наняли в качестве проводника, показал нам камуфлированный грузовик и сказал, что его оставили Зеленые Береты, которые недавно здесь были и тренировали местную милицию как противостоять терроризму. Некоторые говорят, что упражнения служили только политической ширмой, позволяющей легализоваться мятежникам и бандитам, которые быстро превращают обширнейшие просторы Сахары к северу от Тимбукту в безлюдную землю. В день нашего отбытия два туриста из Катара были похищены неподалеку от Тимбукту, однако, позже их освободили.

На северной окраине Тимбукту улицы постепенно переходят в дюны, а глиняные и бетонные дома уступают место шатрам кочевников. Некоторые из них все еще путешествуют с караванами ослов, или, иногда, сотен верблюдов, к соляным копям, находящимся далеко в пустыне, передвигаясь ночью, когда прохладно, и руководствуясь звездами в пути. Этот процесс свершается тысячелетиями. Некоторые из верблюдов предназначены для туристов.

В настоящее время можно купить билет на самолет, взлетающий с аэродрома, расположенного чуть южнее Тимбукту, а это означает, что еще один кажущийся неопровержимым факт относительно Тимбукту – его труднодоступность – более неприменим. Представляется неотвратимым то, что значительное культурное изменение уже близко. В очередной раз.

Такие люди, как Хасейе и Абдель-Кадир Хайдара надеются на то, что изучение манускриптов окажет положительный эффект в будущем, хотя сегодня их история доступна, главным образом, только для посвященных ученых. Даже Ахдудой, продавец футболок около гостиницы, считает, что возрастает значение углубленного изучения этих текстов в связи с временем, когда, по его словам, «молодежь не заботится о своем образовании. Сейчас молодежь хочет хип-хопа».

Но объяснение Ахдудоя того, почему его семья хранит свои манускрипты и почему он сам заботится о них сегодня, очень сильное и простое:

«Это – наша история, это – знание», – говорит он.

Алан Хаффмэн – автор книги «Миссисипи в Африке».

Источник: The Washington Post, 2005 год 

Перевод с английского: Юрий Косенко (историк, переводчик, востоковед, африканист, журналист)