Может ли ислам спасти мировую экономику

В то время как мировые державы борются за то, чтобы справиться с последствиями глобального финансового кризиса, конца которому пока не видно, одна отрасль, похоже, остается невредимой – это триллионный бизнес шариатских банков. 

Речь идет о совокупности правовых, морально-этических и религиозных норма ислама, которые охватывают значительную часть жизни мусульман, в том числе, распространяясь на принципы ведения коммерческой деятельности. Что касается финансов, большинство исламских ученых сходятся на том, что Аллах запрещает взимание процентов по ссудам, торговлю долговыми обязательствами и рискованные спекуляции, также как инвестиции в аморальные предприятия, такие как игорный бизнес, проституция, торговля оружием и т.п. Сделки должны быть прозрачными, а риски и доходы по ним – разделены между всеми сторонами. Нельзя заманивать человека в ловушку непосильного для него предприятия, делающего его должником. В принципе, большинство из того, что стало причиной нынешних проблем в экономики, шариатом запрещено. «У них нет ни традиционных долговых обязательств, ни обычных для нас договоров ипотеки», говорит почетный профессор Гарвардского университета Сэмьюэл Хайс (Samuel Hays). «У них нет всех этих производных бумаг или субстандартных кредитов. Без сомнения, они лучше защищены от экономической непогоды, чем обычные банки». 

Может ли данная финансовая субкультура предложить выход для мира, который нуждается в скорых и оригинальных решениях для преодоления растущего как снежный ком кризиса? Экономист американского Университета Дьюка Тимур Куран (Timur Kuran) рекомендует не спешить. «Я думаю, должны пройти год или два, чтобы мы получили достаточно данных, чтобы судить о том, действительно ли эти банки более успешны, и почему». Так или иначе, «для исламского банкинга наступил действительно интересный момент», считает специалист по альтернативным видам экономики Билл Маурер (Bill Maurer). 

Банки, работающие на принципах шариата, начали появляться в 1970-х, однако их концепция возникла на территории Южной Азии и Ближнего Востока еще в середине века, когда мусульмане, освободившиеся от европейского господства, пытались найти способы укрепить свою исламскую сущность, способы, охватывающие все аспекты жизни, как частной так и общественной. Первые банки представляли собой маленькие фирмы с долевым участием или инициативы, направленные на развитие региона. В 1975 Исламский банк развития, основанный 23 мусульманскими странами (сегодня число учредителей достигло 56 стран), работает на манер Всемирного Банка, предоставляя беспроцентные займы правительствам стран-участниц. Нефтяной бум десятилетия дал хороший толчок для развития целого ряда исламских коммерческих банков, особенно в странах Персидского Залива. К 1980-м, в Пакистане, Судане и Иране были предприняты попытки исламизации всей государственной экономики. 

Резкий рост отрасли отмечается в последнее десятилетие. Среди индексов Доу-Джонса появился исламский индекс, характеризующий показатели халяльного бизнеса. К работе в отделах нормативных актов исламских банков привлекается все большее количество религиозных ученых. Продолжается расширение линейки шариатских финансовых инструментов, известных под арабскими названиями: «такафул» - исламское страхование и «сукук» исламские облигации успешно удовлетворяют потребности строительного бума в странах Персидского залива. Исламские банки открываются в крупнейших мусульманских диаспорах в Европе. Даже крупные традиционные банки испытывают «исламскую лихорадку». Такие банки как Citicorp, Deutsche Bank, HSBC открыли отделения, работа которых строится по принципам шариата. Недавно британское правительство объявило о планах собственной эмиссии «сукук». 

Между тем, правительства стран, опасающиеся усиления происламских движений, например Египет и Тунис, не торопятся поддерживать развитие отрасли. Существует и определенная связь с радикализмом. Кумир Усамы Бин Ладена Саид Кутб был стал одним из первых пропагандистов исламской финансовой отрасли. В Ираке легендарный исламский ученый Мухаммад Бакир аль-Садр (родственник основателя «Армии Махди» Муктады Аль-Садра) сделал важный теоретический вклад в разработку шариатского банкинга в аспекте шиитского вероучения. После 11 сентября 2001 исламские банки, начинающие свою деятельность в Соединенных Штатах, попали под особое внимание со стороны органов безопасности. Однако, оставив в стороне тех, для кого смыслом жизни является бесконечный поиск «исламофашистской» угрозы, следует признать, что между исламскими банками и группировками типа «Аль-Каеды» нет убедительной связи. Ознакомившись с трудами исламских экономистов, можно увидеть, что в них совершенно бесспорно преобладают мирный настрой. 

«Золотой век» - теоретически 

С точки зрения исламского закона, пишет один из ведущих экономистов Саудовской Аравии Умар Чапра, «при всей важности экономического роста, недостаточно достигнуть настоящего материального благополучия для людей». Скорее, мы зависим от «духовного здоровья, которое является основой человеческого сознания, а также справедливости и «честной игры» на всех уровнях взаимодействия между людьми». Выходя за рамки бизнес-модели для отдельных банков, исламская экономика предлагает гораздо более широкое видение мира, считают он и многие другие специалисты. Традиционный взгляд человека-рационально-мыслящего и сверхпрактичного отвергает 
причастность божественного к нашей природе. Исламская экономическая теория перестраивает предпочтения потребителя, убеждая, что время изобилия и роскоши наступает только после удовлетворения насущных потребностей всех и каждого. Люди должны иметь мотивацию работать, зная, что они получат справедливую долю заработанного. Установления шариата распределяют богатства, не допуская их избыточного накопления. С точки зрения обычной политэкономии, это даже больше, чем экономика: это исчерпывающий свод правил взаимодействия с другими людьми, который претендует на божественное происхождение. 

Исламская финансовая теория также дает наставления властям предержащим. Они ответственны за управление налогом «закят», являющимся одним пяти столпов ислама. Обычно переводимое как «пожертвование», это слово буквально означает «то, что очищает». Хотя верующих поощряют делать пожертвования как можно чаще, юристы разработали систему минимального ежегодного взноса из расчета состояния одного человека. Ставка «закята» колеблется в зависимости от ресурсов жертвователя, составляя от 2,5% до 20%. Эти средства должны непосредственно перераспределяться среди нуждающихся. Также их могут использовать в религиозных целях. Так, средневековые правители иногда присваивали «закят» для финансирования своих захватнических войн. Однако современные исламские экономисты, в большинстве своем, не одобряют военные расходы там, где их можно избежать. 

Справедливое распределение благотворительных взносов – одна из больших надежд, возлагаемых исламскими экономистами на власти. Теоретики связывают с закятом особые ожидания, считая его едва ли не чудодейственным средством. «Нечестное распределения закята невозможно из-за религиозно-экономического характера последнего», говорит пакистанский экономист М.А.Маннан. Что ж, не напоминает ли это представления того же «Талибана» и шиитских религиозных лидеров, которые считают: достаточно сделать общество религиозным по форме, оно автоматически становится религиозным по содержанию. Учитывая широкое распространение коррупции в мусульманском мире, время действия панацеи пока не наступило. 

Ислам, по мнению теоретиков, представляет собой альтернативу другим вариантам политико-экономического развития: капитализму и коммунизму. Действительно, ислам объединяет принцип перераспределения и рыночную экономику. Десятилетия потратили оба лагеря, пытаясь завоевать верноподданнические чувства мусульман в сражениях на фронтах «холодной войны», после чего Советский Союз рухнул, а мировая капиталистическая система усиленно борется за выживание. Сторонники исламской системы предполагают, что причиной бедности мусульманских стран является принципиальная несовместимость западной экономической теории и практики и ценностей мусульманской культуры. Возможно, теперь пришло время сделать выбор в пользу другого пути. 

Практика: за и против 

Наиболее ощутимые плоды исламской экономической мысли – банки – предпочитают не торопиться с амбициозными заявлениями. Характер выступлений их представителей мало отличается от привычного поведения банкиров: их речи оптимистичны, практичны, пестрят жаргонными словечками – арабскими терминами вперемешку с международной финансовой лексикой. «Приправляя» коммерческие сделки цитатами из Корана, они как бы заручаются поддержкой высшей силы. Духовные лица выполняют функции советников, убеждающих свою паству очистить сбережения от «интереса». «Не является ли «ислам» своего рода брендом, предназначенным для товаров, поступающих на мусульманский нишевой рынок», - таким вопросом задается автор Билл Маурер. 

Если это так, то брендинг имеет свои последствия. «При совершенно определенных вариантах инвестирования и недостаточной диверсификации, которыми приходится довольствоваться» исламским инвесторам, они тоже «платят свою цену, можно в этом не сомневаться», говорит Сэмьюэл Хайс. В широком смысле, сделки с разделением рисков означают медленный рост и, потенциально, индивидуальные инвесторы лишены той безопасности, которую обеспечивают краткосрочные вложения. В Иордании центральный банк не торопится выдавать лицензии многим из новых исламских финансовых учреждений, опасаясь, что они могут внести элемент нестабильности в начавшую расцветать финансовую отрасль, при этом уже существующие банки пока не имеют надежной репутации. Из-за подобных случаев, многие наблюдатели сомневаются, что исламские финансы смогут предложить что-то большее, чем «религиозное» вложение средств. Однако, по словам директора по международному маркетингу исламского подразделения HSBC Мохаммада Исмаэля, все может измениться. Он утверждает, что более половины клиентов его банка на азиатском рынке это китайцы-немусульмане. «Они пришли к нам не из религиозных соображений», говорит он, «а потому что мы имеем отличный финансовый продукт. Это и только это является причиной их выбора». 

Впрочем, в процессе рыночной конкуренции исламские банки могут утратить некоторые принципы, на которых они основаны. Первоначальная надежда теоретиков на удовлетворение этических предпочтений клиентов не смогла реализоваться в банковской практике. Билл Маурер, занимавшийся изучением исламских банков в Юго-Восточной Азии и США, утверждает, что их финансовые учреждения не слишком отличаются от других банков, несмотря на некоторые видимые признаки набожности, такие как молельные залы и консервативная одежда. Работать в таком банке вовсе не означает попасть в монастырь. «По большей части, это все та же монотонность и скука, что и в других банках». 

Среди тех западных экспертов, кто следит за развитием исламских финансов, выходец из Турции Тимур Куран наиболее скептичен. «Пытаясь внедрить исламские экономические принципы», пишет он в своей книге «Ислам и Маммона», и банкиры и власти неизбежно «признают нереальность задачи». Тогда как ранние эксперименты зависели от честного партнерства и разделения рисков, при заключении подавляющего большинства сегодняшних исламских сделок используются инструменты, отличающиеся от традиционных банковских продуктов лишь названием. Так, один из самых популярных и давно используемых инструментов «мурабаха» предполагает покупку банком товара для клиента, который, в свою очередь выкупает его у банка, выплачивая тому вознаграждение, которое подозрительно похоже на обычную процентную ставку. Исламские ученые соглашаются с допустимостью такой сделки, если банк владеет товаром хотя бы тысячную долю секунды. Пусть это безгрешно в глазах Бога, однако в экономическом смысле – никакой разницы. Куран и другие эксперты также указывают, что в средневековье, когда законы шариата для торговли еще разрабатывались, не было учреждений, хоть сколько-нибудь напоминающих современные банки. Не существовало правовых норм, позволяющих таким учреждениям пережить отдельных владельцев, что сегодня совершенно необходимо для банка любого масштаба. 

Творческий подход 

Несмотря на определенные конкурентные недостатки исламского сектора, а подчас и сомнения в его приверженности своим собственным идеалам, специалисты считают, что у исламских финансов есть чему поучиться, и нынешний кризис является для этого хорошим толчком. «Возможно, с помощью исламского банкинга, можно будет добиться более безопасных способов субстандартного кредитования населения, делая риски более прозрачными и обеспечивая большую диверсификацию рисков», говорит Куран. С помощью утопических теорий или без, ограничения, вносимые интерпретациями древних религиозных законов, заставляют искать новые способы ведения бизнеса. Клиентская база исламских банков, находящаяся в рамках религиозных обязательств, обуславливает то, что отрасль находится в стороне от конкурентной борьбы и ее логических результатов, неизбежных для учреждений, представляющих традиционное финансовое русло. 

Маурер сомневается, что муфтии когда-нибудь будут заседать в Федеральном Резервном Управлении, однако «традиционные финансы придут к вещам, которые во многом могут напоминать принципы исламского банкинга, уже освоенные на практике». «Сторонники исламских финансов воспримут это как триумф своих убеждений, даже если сходство будет случайным». 

Возможно, действительно пришло время обратиться к муфтиям. По крайней мере, в США религиозные лидеры и политики положились в решении самых важных этических проблем общества на мудрость реальных рыночных отношений. Мировой экономический коллапс прошлого года доказал, что развитие рынка идет своим чередом, не отвечая за наши интересы. Волны паники, прокатившиеся по мировым рынкам, еще раз доказали, что мы не были к ним готовы. Сегодня пришло время попытаться «залатать дыры» с помощью альтернатив, присмотревшись к моделям, существующим за рамками традиционной экономики. Исключительные обстоятельства обеспечили возможности, которые не могли бы эволюционировать в нормальных условиях. Присмотревшись ближе к исламской экономической мысли, мы сможем также открыть двери в загадочный «диалог цивилизаций», о котором так часто говорят, и так редко практикуют. 

«Разумеется, настает черед задать вопрос об этических границах финансовой системы», говорит профессор политологии университета Тафтса Ибрахим Варде. Можно по-разному говорить об экономике с точки зрения добра и зла, однако исламский взгляд имеет важное отличие. «В этом случае, принципы «этического» финансирования, о которых так много говорят, уже институциализированы». При этом исламский банкинг достаточно конкурентоспособен, чтобы выжить, и доступен для изучения. «Главное здесь не перегнуть палку», напоминает Варде.

Натан Шнайдер (Nathan Schneider), окончил Калифорнийский университет, 
магистр религиоведения, получил степень бакалавра в Университете Брауна. 
Живет в Бруклине, Нью-Йорк.