Коран
Из Восточного Туркестана (ныне Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая) приходят известия о том, что местных имамов заставляют публично танцевать, а население — давать клятву о том, что они будут держать своих детей в стороне от религии. От мусульман требуют воздерживаться от поста, итикафа и других религиозных обрядов в Рамадан, что фактически означает запрет на соблюдение священного месяца. В связи с этим премьер-министр правительства Восточного Туркестана в изгнании Анвар Юсуф Турани (Anwar Yusuf Turani) дал интервью газете Muslim Link.
«Наша территория оккупирована. Нам известно об участи наших мусульманских братьев и сестер в Палестине, Кашмире, но почему мусульманский мир не знает о нашей борьбе?» — спрашивает лидер уйгурской диаспоры Восточного Туркестана Анвар Юсуф Турани.
Он является основателем и премьер-министром правительства Восточного Туркестана в эмиграции.
Уйгуры — коренной народ Восточного Туркестана, тюркский по этнической принадлежности и языку.
«Нас 35 миллионов», — говорит Турани.
Некоторые уйгуры живут за рубежом, другие — на родине, которая теперь называется Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР). Впрочем, китайские власти не признают эту цифру, ссылаясь на данные официальной переписи.
По словам Турани, большинство коренного населения района не признает названия «Синьцзян» («новая территория») и предпочитает название Шарки Туркестан. Но даже упоминание этого названия власти считают угрозой суверенитету и территориальной целостности Китая. Тогда как, утверждает Турани, границы Китая простираются не дальше Великой китайской стены.
В 1949 году, когда Мао Цзедун провозгласил установление коммунистического режима, карта Китая выглядела иначе, чем теперь. Тибет не входил в состав Китая, а расположенный севернее Тибета Восточный Туркестан (размером с Аляску) был независимым государством.
Из беседы с Турани мы узнали, что эта борьба за независимость имеет давнюю историю. В 1933 году в Кашгаре была создана Восточно-Туркестанская республика, в 1940-х вновь возникло уйгурское государственное образование в Гулье, но оба были жестоко уничтожены. Республика просуществовала недолго. Все ее руководство погибло при крушении самолета, летевшего в Пекин на переговоры с китайскими властями. По данным Глобального музея коммунизма (Global Museum of Communism), лишенная своих лидеров Восточно-Туркестанская Республика вскоре была «освобождена» армией коммунистического Китая. По сути, коммунисты «пришли и оккупировали мусульманскую страну, переименовав ее в Синьцзян».
Жизнь в маоистском Кашгаре
Турани родился в 1962 году, и он помнит жизнь в своем квартале в Аруше, что в 40 км от древнего города Кашгар. По его словам, здесь систематически искореняли ислам. Весь регион был поделен на мелкие административно-территориальные единицы, во главе каждой стоял китаец или сторонник китайского режима, повсюду внедрялась маоистская идеология.
«Я помню, что 3-4 года мы жили в трудовом лагере в пригороде Теджена, нас переселили туда из-за того, что мои родители не приняли политику китайских властей».
Родителей Турани назвали контрреволюционерами и обвинили в принадлежности к буржуазии, отца уволили с должности главы департамента сельского хозяйства.
После этого для семьи начались 22 года гонений.
«В нашем городке жил человек по имени Кудрат, у него была жена Куреш Хан. Они были очень бедны, правительство соблазнило их своей агитацией и землей, дало им дом, конфискованный у одного помещика, которого казнили», — приводит Турани пример того, как коммунисты манипулировали массами.
Старый Кудрат Хан с семьей были довольны тем, что новая власть дала им землю, но взамен их заставили выращивать «сотню свиней». Ни Турани, ни Ханы до этого в глаза не видели свиней, вздрагивает он при воспоминании о том, как целый мусульманский городок «безвозмездно» получил на воспитание поросят.
«Большинство мечетей в нашем районе превратили в агитцентры, клубы и кинотеатры… Наш уезд стал трудовым лагерем, а многих зажиточных землевладельцев казнили», — вспоминает он.
Из периода учебы в средней школе Турани запомнил, как в их городе снесли старое мусульманское кладбище, позднее на этой священной земле построили военную базу.
«У отца был Коран, закопанный во дворе, я видел его своими глазами. Я видел, как отец выкопал Коран после смерти председателя Мао, он всегда читал этот Коран».
Темная туча смерти
«Оккупация была более чем жестокой: наземные ядерные испытания, которые убили сотни тысяч людей, казни политзаключенных, уничтожение мечетей, принудительное массовое заселение [региона] этническими китайцами, для которых создавались благоприятные экономические условия в [ущерб коренному населению], политика китаизации и т.д.», — пишет политик из Виргинии Д. Дж. Макгвайр (D.J. McGuire), автор публикаций, пытающийся привлечь внимание к роли коммунистического Китая в пособничестве террористическим государствам — вопиющему упущению в большинстве дискуссий о войне с терроризмом.
С 1964 по 1996 год на ядерном полигоне Лобнор в Восточном Туркестане было произведено 46 ядерных испытаний. Это была крупнейшая серия испытаний, когда-либо проводившихся в населенных районах.
В 2012 году в Европарламенте в Брюсселе состоялась конференция по изучению гуманитарных последствий ядерных разработок в Восточном Туркестане, где наблюдается высокая частотность заболеваний раком, случаев врожденных патологий и заболеваний, связанных с воздействием радиации. В конференции участвовал уйгурский хирург и независимый исследователь доктор Энвер Тохти (Enver Tohti). Он представил результаты недавнего исследования, проведенного японским профессором, физиком Джун Такада (Jun Takada), который установил, что в Китае ядерные испытания привели к наибольшему числу смертей, чем в какой-либо другой стране.
Такада изучал последствия воздействия радиации в результате ядерных испытаний в США, на территории бывшего Советского Союза и во Франции. По его данным, наземные испытания, проводившиеся китайским правительством, привели к смерти непосредственно от взрыва 190 тысяч человек из прилегающих районов, еще миллион людей были убиты радиацией от взрывов мощностью три мегатонны. Это в 200 раз превышает мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму, утверждает Такада. Результаты его исследования опубликованы в книге Chinese Nuclear Tests (Китайские ядерные испытания) в 2009 году. Поскольку ему не разрешили въезд на место испытаний, ученый побывал в соседнем Казахстане и основывался на замерах уровня радиации, сделанных здесь в период с 1995 по 2002 год.
«На основании данных из советских архивов о вспышке и направлении ветра он разработал компьютерную модель для оценки зон радиоактивного заражения» и экстраполировал данные на Китай, пишет Scientific American.
Бегство в Америку
Турани бежал из Китая в США, став первым в этой стране официальным соискателем убежища из Восточного Туркестана. Он работает учителем физики и живет в Северной Виргинии с женой Гульзигрой, медсестрой по специальности, у них четверо детей.
С виду его можно принять за афганца или пакистанца, возможно, за араба, но никак не азиата. Большинство уйгуров выглядят так, как он, но часто на фотографиях, публикуемых изданиями мусульманского мира, изображены «китайские мусульмане в Пекине», при этом их называют уйгурами, говорит он.
В сентябре 2004 года Турани и группа его соотечественников объявили о создании правительства Восточного Туркестана в изгнании в Конгрессе США. У них есть своя конституция, флаг, письменность и герб, за основу взята символика двух прежних государственных образований. Эмигранты из Восточного Туркестана — это уйгуры, киргизы, узбеки, таджики.
Народная республика Китай была против правительства Восточного Туркестана в изгнании. Последствия его создания были настолько велики, что правительство США быстро отмежевалось от вновь созданного правительства и не признало его.
«Правительство в изгнании заявляло, что его цель — свобода и демократия для своего народа и прекращение оккупации Восточного Туркестана коммунистическим Китаем. Эта однозначно ненасильственная организация неоднократно осуждала акты терроризма при пособничестве Аль-Каеды», — пишет Макгвайр.
В доме Турани висит огромное фото, на котором он обнимается с Далай-ламой. Активист говорит, что Китай пользуется глобальной войной с терроризмом, чтобы оправдать продолжение жестокого угнетения уйгуров.
По утверждению «Международной амнистии», в прошлый Рамадан в Ярканте коммунистические власти убили множество ни в чем не повинных уйгуров — мужчин, женщин, даже детей — «под предлогом того, что это были террористы, экстремисты и сепаратисты».
Профессор истории из Мэриленда, китаец национальности хуэй, доктор Хайюнь Ма (Haiyun Ma), согласен:
«Китайская кампания по борьбе с “тремя враждебными силами” — экстремизмом, сепаратизмом, терроризмом — началась примерно в 1990-х годах, с тех пор она распространилась на предотвращение независимости уйгуров. Китай, видя, как неподалеку США ведут войну в Афганистане (то же с терроризмом и экстремизмом), воспользовался предполагаемой террористической угрозой, чтобы оправдать свои действия в Синьцзяне».
Определенное развитие региона происходило, вторит ему Турани, но как и поселения на Западном берегу строятся только для израильтян, развитие Синьцзяна распространяется только на ханьцев и тех, кто следует курсу китайского правительства. Столицу региона Урумчи заселили этническими китайцами, в некоторых районах, особенно в центре города, осталось не больше 5% коренного туркестанского населения.
Сохранение истории
По утверждению Турани, коренное население Восточного Туркестана неуклонно уменьшается. Снижение численности нельзя доказать из-за отсутствия точных данных, тем более что большинство переписей показывает прирост. Однако и официальная, и неофициальная статистика свидетельствуют об уменьшении процентной доли уйгуров. Если в 1964 году уйгуры составляли 90% населения, то благодаря иммиграции из Китая численность основных этнических групп приблизительно сравнялась.
Численность мусульманского населения регулируется мерами контроля рождаемости, такими как принудительные аборты, которые ислам считает недозволенными. Если мусульманка, имеющая двух детей, беременеет снова, ее забирают в больницу даже на 9 месяце беременности, где плод умерщвляют. Безусловно, эта практика сеет страх в мусульманских семьях и негативно влияет на них в физическом, психологическом, социальном и духовном плане. Многие уйгуры живут в нищете, их детям не позволяют исповедовать ислам. Госслужащим также приходится отказываться от своей веры. В этот Рамадан власти предписали учащимся и служащим избегать соблюдения мусульманского поста. Если выясняется, что учащийся держит пост, его заставляют есть. Мужчин и мальчиков регулярно задерживают за «нелегальные» занятия исламом.
Доктор Ма подтверждает слова туркестанского активиста. В интервью на публичном ученом форуме Университета Дьюка ISLAMiCommentary он сказал:
«Уйгуры имеют очень небольшой доступ к экономике китайского государства, если вообще имеют. Речь идет о государственных корпорациях и полувоенных Силах по развитию и застройке Синьцзяна (члены которых в мирное время занимаются сельским хозяйством, а во время войны становятся солдатами). В отличие от населенных ханьцами приморских регионов юго-востока, экономика Синьцзяна почти не связана с китайской. Кроме того, после создания в 1949 году Китайской Народной Республики и “освобождения” Синьцзяна началась масштабная миграция ханьцев [в регион]. В разные периоды времени государство посылало в Синьцзян военный и милицейский контингент с семьями, интеллигенцию и молодежь. Сравнительно недавно в Синьцзян начали переселяться ханьские фермеры и бизнесмены. Поскольку они по большей части имеют дружественные связи с местными чиновниками и военными (зачастую это их родственники или друзья), ханьские фермеры и бизнесмены, приезжающие в Синьцзян, имеют возможность быстро занять доминирующие позиции в разных отраслях хозяйства Синьцзяна: от добывающей промышленности до сельского хозяйства».
В офисе Турани есть студия, где он записывает выступления для своих каналов на Youtube — социальные СМИ и интернет являются в Китае строго подцензурными — чтобы его народ не забыл о своем наследии и истории.
Есть у него и коллекция фотографий уйгурских ученых и деятелей.
Одна стена в его кабинете посвящена Мухаммаду Али Тауфику (Бею), просветителю-реформатору, который построил в городе Турани 24 школы. Он и его последователи, в том числе дяди Турани, были убиты китайцами в 1937 году.
Турани показывает сохранившиеся снимки молодых людей, которые были арестованы за изображение турецкого флага на футболках, а также снимки исламских ученых, посаженных в тюрьму за преподавание Корана детям, уйгурской женщины, брошенной за решетку за то, что носила хиджаб.
«Почему мусульманский мир о нас не говорит?» — спрашивает он.
К тому же, по его словам, зачастую СМИ искажают образ уйгуров, называя их «китайскими мусульманами».
Дело профессора Тохти
Недавно состоялся суд над профессором экономики и защитником прав уйгуров Ильхамом Тохти (Ilham Tohti), его признали виновным в пропаганде сепаратизма и приговорили к пожизненному заключению. По мнению Турани, слово «сепаратизм» не подходит к данной ситуации, так как земля уйгуров оккупирована.
Обвинения в сепаратизме влекут за собой смертный приговор. Когда западные СМИ говорят о «воинствующем сепаратизме» в регионе, Турани с трудом сдерживает негодование.
«Это место — как скороварка, все здесь находятся под большим давлением. Никому не разрешено говорить, камеры следят за каждым движением. Сотни и тысячи людей пропали без вести или мертвы. И после этого мы воинствующие сепаратисты? — возмущается он. —Насилие возникает из-за репрессий, а не из-за радикальной идеологии».
Многие уйгурские ученые, такие как Абдулкарим Абдували (Abdulkarim Abduwali), религиозные ученые, бизнесмены, образованные люди были убиты режимом, и Тохти — еще одна жертва в списке тех, кто отдал свою жизнь. До ареста на 44-летнего Ильхама Тохти напали три агента тайной полиции, они кричали «Мы убьем всю твою семью», — рассказал друг Тохти о его аресте в статье в Guardian. Тохти также был блогером, он писал о необходимости реализации «давно обещанной автономии Синьцзяна, необходимости соблюдения законности и прав человека, что плоды развития Китая должны распределяться равномерно между всеми этническими группами, должна быть устранена дискриминация по региональному, этническому или гендерному признаку».
«Критика и инакомыслие полезны любому правительству. Чем же профессор Тохти заслужил тюремный приговор?» — спрашивает Турани.
«Каждого, кто выступает за их права, записывают в контрреволюционеры», — добавляет он.
Независимость или автономия
Турани хотел бы независимости, другие уйгуры хотят автономии. В любом случае, он уверен в невозможности честного референдума в регионе, где больше двух людей не могут собраться без подозрений и слежки тайной полиции, где власти, работа, паспорта, путешествия, даже пятничные намазы — все находится под неусыпным контролем государства. Если человек совершает хадж, он теряет пенсию (если вообще ему посчастливится получить паспорт). Родственники Турани все находятся в черном списке и не могут выезжать из Синьцзяна, если не дадут взятки чиновникам.
Сейчас ведутся разговоры о самобытности уйгуров, в частности доцент Университета Небраски Кристиан Петерсен (Kristian Petersen) написал исследование, опубликованное в издании Journal of Muslim Minority Affairs, в котором рассказал о происхождении этого народа и его названия. Однако Турани хочет свободы для всего населения Восточного Туркестана, а не только для уйгуров.
По его словам, после многих лет активной деятельности он заручился поддержкой нескольких конгрессменов. Время от времени репрессивная политика Китая подвергается критике со стороны Турции, но большинство мусульманских стран, в том числе, соседний Пакистан, отворачиваются от проблемы. Он понимает, почему борьба его народа не является приоритетом для народов других религий, но братским мусульманским народам Турани хочет сказать:
«Разве вы не чувствуете нашей боли?»
Давайте в этот Рамадан помянем наших уйгурских братьев и сестер в своих дуа.
Источник: Muslim Matters
