Ислам, Запад и наша (общая?) ответственность

 

 Хасан Азад

В этом интервью Талал Асад рассуждает о евроцентризме понятий «человечество» и «цивилизация», росте исламофобии в Европе и Америке и насилии, безнаказанно совершаемом западными государствами ранее и теперь.

 

— «Человечество» находится на краю пропасти, что полностью является его собственных рук делом, с угрозой тотальной экологической катастрофы и шестого массового вымирания видов (в июне группа ученых опубликовала доклад с прогнозом о том, что, учитывая беспрецедентную скорость исчезновения видов, планета вступает в шестой период массового вымирания видов в результате жизнедеятельности человека). Сейчас, более чем когда-либо в истории, требуется переосмысление представлений об отличии человека от природы и различий между человеческими группами в пользу признания фундаментального единства нас всех. Что вы об этом думаете?

— Раньше, упоминая великие достижения современного мира – я говорю о периоде сразу после Второй мировой войны – было принято подразумевать великие достижения «европейской цивилизации». В то время, насколько я помню, все говорили о европейской цивилизации – даже о «кризисе европейской цивилизации», поразившем мир после разгрома европейского фашизма. «Европейская цивилизация», «современная цивилизация» или просто «цивилизация» были взаимозаменяемыми понятиями. Так обозначалась разница между самой продвинутой частью «человечества» и другими частями, которые не достигли того же уровня.

У моего друга когда-то была одна шутка. Когда нам попадались какие-нибудь хитроумные технические новинки, он говорил: «Видите, как умен белый человек!». С тех пор я довольно часто пользуюсь этим выражением: «Видите, как умен белый человек!». Я хочу сказать, что в конце XIX – начале XX века и даже после Второй мировой это была распространенная позиция, это говорили всерьез.

Сейчас, по прошествии нескольких десятков лет, когда накапливаются различные глобальные кризисы – климатические изменения, угроза ядерной войны, риски от использования ядерной энергии, неконтролируемость глобальной финансовой системы и т.д. – мы слышим следующее: «Посмотрите, что наделало человечество». Теперь вдруг предметом разговоров стало «человечество», тогда как первоначально европейцы и американцы утверждали: «Посмотрите на поразительные достижения Запада». Вдруг мы слышим, что ответственность лежит на человечестве – в том числе, конечно, крестьянах в Азии, Африке, Латинской Америке, на городской бедноте!

 

— Но на самом деле ответственность несет Запад, развитой мир.

— Да. Притязая на все эти замечательные вещи – или на то, что люди считали замечательным – одна часть человечества, Запад (точнее, христианский Запад), отказывается признать за собой ответственность за надвигающиеся катастрофы, причиненные исключительно этими самыми вещами. Теперь фокус сместился с «Запада» на все человечество. Все человечество навлекло эти бедствия.

Атомная бомбардировка Америкой Хиросимы и Нагасаки открыла ядерную эру и была одной из самых страшных вещей за всю историю. Тем не менее, это событие не получило столько же внимания, сколько нацистский геноцид евреев в Европе, хотя он не был таким ударом для человеческой истории, как первое применение ядерных бомб. Массовая гибель людей была более масштабной, но уничтожение европейского еврейства зависело не от научного открытия, а от принудительной концентрации больших количеств людей, которую нужно было уменьшить по идеологическим соображениям. Ядерные бомбы убили огромное количество детей, женщин, мужчин – даже животных – живших обычной жизнью в обычном городе. Все были уничтожены одним ударом. И это еще примитивное оружие по сравнению с тем, что мы имеем сейчас. Началась новая и более опасная эпоха в истории человечества. И это достижение не человечества, это достижение отдельных людей, вооруженных технологическим и идеологическим оружием.

Между прочим, до сих пор звучит утверждение, что это было сделано ради спасения жизней миллионов американцев. Но на самом деле – как признавали многие люди, входившие в аппарат принятия решений – это делалось не ради гуманности, а ради политических целей: чтобы продемонстрировать Советскому Союзу американскую мощь.

Я просто хочу сказать: все это очень хорошо говорит о западных достижениях в науке и технике, как и об уникальных «нравственных качествах» Запада. Запад отвечает за научные открытия, за изобретение парового двигателя, радио, электричества, современной медицины, демократического правительства и универсализма. Что касается ужасных возможностей, которые теперь замаячили, то эти люди утверждают, что они не только принадлежат Западу – в сущности, они принадлежат человечеству. Просто изменилась действующая сила, отвечающая за мрачное будущее. Важнее этого, наверное, то, что современный мир, созданный капиталистическим Западом, несмотря на многие свои достижения, сам по себе заключает в себе множество ужасных перспектив. Я говорю не только об изменениях климата и ядерной угрозе.

 

— 9 и 10 октября «Глобальное движение ради человечества» (Global Rally for Humanity) организовало антиисламские митинги перед 20 мечетями США. Один из главных вдохновителей этих митингов – отставной морской пехотинец Джон Рицхеймер (Jon Ritzheimer), возглавивший конкурс карикатур на Пророка Мухаммада перед мечетью в Фениксе в мае. Добавим к этому 2-миллионный митинг во Франции после расстрела редакции «Шарли Эбдо» в январе этого года, который социолог Эммануэль Тодд (Emmanuel Todd) назвал «одиозной демонстрацией доминирования среднего класса, предрассудков и исламофобии»; тот факт, что в апреле британская телезвезда Кэти Хопкинс (Katie Hopkins) назвала сирийских беженцев «тараканами», от которых нужно избавляться; антиисламскую кампанию «Вернем Австралию», проходившую в Мельбурне в июле – видимо, ислам и мусульмане представляются Западу некой противоположностью «человеческого». В вашей недавней статье «Размышления о насилии, законе и человеколюбии» вы прослеживаете генеалогию понятия «человечество». Одна из вещей, на которые вы указываете, это то, каким образом во время Второй мировой войны «человечество» стало универсальным синоним «христианства». Как вы думаете, чего ожидают от мусульман/ислама для их полной интеграции в это европейско-американское понятие «человечества»? Вообще, возможна ли она? Желательна ли?

— Понятие европейской цивилизации как самой прогрессивной, самой оригинальной и самой продуктивной из известных миру уже подразумевает определенный вид иерархии. И поскольку многие считали в прошлом (и, возможно, продолжают считать сейчас), что это в основном связано с христианством, мы имеем воображаемую, а не реальную модель. Но именно так люди в XIX-XX веках представляли себе «человечество» как самую лучшую, самую прогрессивную, самую нравственную часть этой общности. Это подразумевает иерархические отношения. И, возможно, есть некая извращенная логика в том, чтобы желать разделить со всем человечеством нависшие над миром катастрофы на том основании, что «мы же все вместе, как один».

Не знаю, насколько определение понятие «человечество» может помочь в моральном и политическом смысле. Не уверен, что без четкого определения понятия «человечество» нельзя вести себя по-человечески. Гуманность поступков зависит от усвоения определенных форм поведения, приобретения определенного рода восприимчивости в разных формах жизни.

Я не знаю, есть ли единый ответ на вопрос, следует ли мусульманам интегрироваться в «человечество» в определенном его понимании. Я думаю, на данный момент очевидно, что мусульмане находятся в очень трудном положении – по крайней мере, многие мусульмане. Не могу утверждать, что я в трудном положении. Мне не нравится то, что я вижу, слышу, читаю, но это не значит, что я в том же положении, что и недавние мусульманские иммигранты в Европе или США, у которых очень мало ресурсов и возможностей, которые сталкиваются с дискриминацией, враждебностью и даже насилием.

Действительно, «прогрессивная часть человечества» массово заражена исламофобией. Сейчас это куда важнее антисемитизма. Я имею в виду, антисемитизм может вызывать тревогу, но не думаю, что он по-прежнему остается реальной угрозой, какой был в Европе при нацистах – или даже в Северной Америке до Второй мировой войны. Тогда как исламофобия существует, и нельзя исключать, что против мусульман на Западе начнут систематически применять насильственные меры – не только как Венгрия в отношении сирийских беженцев и не только как это делают неонацисты в разных европейских странах.

Возвращаясь к вашему вопросу: я думаю, что мусульмане в разных странах и разных классах находятся в разных условиях и имеют разные проблемы. Образованный человек находится в ином положении, если сравнивать его с человеком, не имеющим образования, который только что приехал в страну и почти не знает ее языка. Не думаю, что все находятся в одинаковом положении. Имеет смысл говорить об исламофобии в целом именно потому, что эта враждебность направлена на воображаемую чужеродную целостность внутри Европы.

В Англии я преподавал курс о Ближнем Востоке, и обычно я начинал с того, что несколько веков назад, в средневековье, в Европе жили самые разные народы, в том числе, народы разных религий, и христианство стало доминирующей религией всего населения уже позже. Поэтому следует задать себе вопрос: Где теперь это многообразие? Оно было устранено с появлением современного государства. На Ближнем Востоке до сих пор существует, в общем, множество религий, национальностей, обычаев. Но мы тоже постепенно скатываемся на европейский путь. Поэтому мне кажется, что ИГИЛ как современное движение, несмотря на воззвания к халифату, нетипично для исламской истории. Может ли и если да, то до какой степени, современное государство вместить огромное разнообразие – это вопрос открытый.

Кстати, это порождает что-то, что меня часто раздражает: можно утверждать, что саудовское правительство делает ужасные вещи в Йемене, Египетское правительство – в Египте – но тогда западные СМИ говорят нам, что они намного хуже, чем что-либо, происходящее в Америке или Европе, что это беспримерное зло. Я не знаю, следили ли вы за судьбой Ричарда Глоссипа (Richard Glossip) из Оклахомы. Его приговорили к смерти, опираясь, в основном, на показания другого человека, того, кто осуществил убийство. Тот человек заявил, что получил от Глоссипа деньги и обещание устроить на работу, если он совершит убийство. Дав показания, он избавил себя от смертного приговора, а Глоссип провел в камере смертников в ожидании исполнения приговора почти 20 лет. Я привожу этот случай, чтобы показать, что в данном случае смертный приговор был не менее жесток, чем публичное отсечение головы в Саудовской Аравии. Я не считаю, что отрезать людям головы – это хуже, чем годами держать их в изоляции, заставляя томиться в неизвестности насчет казни, чтобы в конце концов сделать смертельную инъекцию, которая зачастую приводит к крайне тяжелой агонии перед смертью. Крайняя жестокость заключается в том, что это преднамеренное убийство с соблюдением всевозможных формальностей в силу того, что государство хочет убивать по закону.

Осуждение всевозможных ужасных вещей, происходящих в мусульманском мире, не означает, что происходящее в схожих ситуациях на Западе более нравственно. Оно так же плохо, иногда даже хуже. Саудиты верят в наказание убийц через публичную казнь. Они не считают, что публичная казнь отличается жестокостью или бесчеловечностью. Западные либералы говорят, что верят в гуманность даже по отношению к преступникам, подлежащим наказанию. Но если идея наказания приемлема, то вы оказываетесь на скользкой дорожке. Во многих штатах США родственники убитых имеют право присутствовать при казни убийцы, чтобы получить удовлетворение от совершенного возмездия. В половине случаев люди, которые называют себя либералами, не знают, во что они верят – или не понимают, что то, во что они верят, не соответствует тому, что они делают. Сторонники «Исламского государства» считают, что они имеют право совершать все эти ужасные вещи, потому что немусульмане (к ним относятся даже те, кто считают себя мусульманами) должны быть уничтожены. Но люди Запада делают точно такие же ужасные вещи. Между теми и другими нет большой разницы. Видимо, стоит спросить, не пахнет ли это шизофренией, когда с одной стороны люди провозглашают своей отличительной чертой приверженность идеалам «гуманизма», а с другой стороны делают с живыми существами самые ужасные вещи во имя человеколюбия.

Что касается вашего вопроса о том, что делать мусульманам, хочу сказать, что разным мусульманам в разных странах нужно разработать разные стратегии, в зависимости от ситуации. На этот вопрос нет единого ответа. Не может быть единой формулы для всех мусульман. И, конечно, не должно быть никаких попыток тотальной изоляции от остального населения. Я думаю, что при всяком удобном случае следует присоединяться к другим людям, чтобы совместно действовать против несправедливости – то есть, несправедливости, которую испытывают на себе и немусульмане, и мусульмане. Есть немусульмане – например, афроамериканцы – которые страдают от разного рода лишений и дискриминации. Я думаю, что должно быть чувство солидарности, совместные действия также вместе с малоимущими, которые живут в ужасных условиях, рабочими, безработными, которых притесняют. Мусульмане должны быть солидарны с ними именно как мусульмане, делать все, что в их силах.

То есть, важно не замыкаться в некоем лагере, где вам кажется, что вы в безопасности: это решение сионистов. У вас свое маленькое государство (это безопасность во что бы то ни стало, независимо от моральной цены), и так как мир против вас, можете забыть о нем. Но конечно, это работает, только если вас поддерживают важные, сильные части мира. Сионистам кажется, что евреи будут в безопасности в этом своем лагере. Конечно, безопасность, достигнутая таким образом (защита сильных держав и жизнь рядом с подчиненным населением недочеловеков) – прекрасный рецепт для развития фашистского мышления. Тогда как человеку необходимо признать, что он живет рядом с другими людьми с проблемами, требующими решений, которые не могут быть найдены одной изолированной группой и не могут быть найдены внутри и силами современного суверенного государства.

Я полагаю, что современное государство – это чудовище, неразделимо связанное с национальной капиталистической элитой и глобальной политической экономикой. Однако современное государство действительно существует (при всей своей противоречивости и «невозможности») и в обозримом будущем не собирается исчезать. Теоретически все мы можем воображать прекрасные вещи, теоретически, но приблизиться к утопии или уточнить, как это будет работать на практике – это совсем другое дело.

Но изоляция одного народа от других только играет на руку тем, кому выгодны враждебность и ненависть. Мне представляется очевидным, что в изоляции мусульман от немусульман нет ничего хорошего. Против изоляции можно применить простую формулу. Это нечто, к чему люди должны сами додуматься. Очень важно не приписывать своему народу какие-то высшие совершенства и не считать его законченной жертвой.

Впрочем, не думаю, что полная ассимиляция – это ответ. Именно это мне не очень понравилось в прекрасной книге Эммануэля Тодда о «Шарли Эбдо» «Кто есть Шарли?». Он думает, что определенная ассимиляция мусульманских иммигрантов, их «офранцуженность» — это и есть ответ. Но я не уверен, что это так. В любом случае, условия ассимиляции требуется оговаривать. Однако когда вся власть сосредоточена у одной стороны, то договариваться не так-то просто. Поэтому ассимиляция никогда не будет чем-то простым. Она может быть даже чем-то зловещим, как в случае «ассимиляции» евреев в расистские европейские общества в первой половине XX века. Кроме того, требуется масштабная реформа так называемого «принимающего» общества. Без этого не может быть исчерпывающего ответа на ваш вопрос о том, как мусульманам добиваться включенности в «человечество».

Еще одна очень печальная вещь, и, насколько я представляю, это должно наблюдаться и в Англии тоже, это то, как в США мусульманские иммигранты из Азии и Ближнего Востока или люди иммигрантского происхождения относятся к другим, не включенным в общество меньшинствам, например, афроамериканцам. Я считаю, что это позор.

 

— Невероятно, расизм некоторых мусульман – иногда они этого даже не осознают –проявляется, когда, например, дочь хочет выйти замуж за афроамериканца, чернокожего, который может быть во всех отношениях благочестивым мусульманином, но он черный. Это действительно отвратительно.

— Согласен. И я думаю, что для преодоления такого отношения требуются целенаправленные усилия. Концепция гражданства требует, чтобы мы мыслили понятиями ответственности нашей общины по отношению к другим общинам; так как мы члены общества, это переходит в плоскость и нашей коллективной жизни – причем не только на уровне общества конкретного национального государства, но также и на уровне отношений между национальными государствами. Это очень важно. Хотя сегодня мы имеем национальное государство и не наблюдаем его исчезновение, есть разные виды отношений, которые выходят за его пределы.

Исламская идея уммы это не нация в большем масштабе, это своего рода интернационализм, охватывающий всех мусульман. И это приглашение мыслить этически. В Коране слово «умма» употребляется в разных значениях, но ни одно из этих значений не связано с идеей территории или государства. Это нечто, заставляющее мыслить шире. Важно, чтобы мусульмане изучали способы поддержания дружелюбных отношений между собой и с немусульманами. Один из таких способов заключен в понимании исламского принципа амр биль маруф [побуждение к благому] как института, независимого от государства. Как способ общения с равными и теми, кто облечен властью, амр биль маруф разрешает порицание и совет. Главное, что этому принципу не нужно быть инструментом государства, средством правления.

 

— Пока звучат вопросы о «человечности» мусульман и ислама, саудовский постпред в ООН Фейсал бин Хасан Трад (Faisal bin Hassan Trad) недавно был избран председателем консультативной группы в Совете ООН по правам человека. Комментаторы называют это назначение фарсом. Исполнительный директор неправительственной организации U.N.Watch Гиллель Нойер (Hillel Neuer) охарактеризовал это «победой дешевой нефти над правами человека». Мне кажется, что вопрос не в том, обезглавливает ли Саудовская Аравия людей (хотя есть данные, что только в этом году саудовское государство казнило таким образом 100 человек), а в том, есть ли у нее право это делать. Конечно «государство», как учит немецкий социолог Макс Вебер (Max Weber), единственное имеет право на насилие – это право оно приобретает путем легитимизации власти. И именно в этом отличие саудовской монархии от ИГИЛ, когда речь идет об обезглавливании людей и порке инакомыслящих: Саудовская Аравия обладает политической легитимностью, а ИГИЛ нет. Не прокомментируете ли вы это?

— Мне не нравятся в Саудовской Аравии многие вещи, особенно колоссальные богатства, накопленные на продаже нефти. Но мне кажется, когда речь идет о политике в этом мире, о международной политике, ни у кого нет чистых рук. И те, кто говорит об уникальной чудовищности Саудовской Аравии, лицемерят. Я имею в виду, что Соединенные Штаты за 200 лет, если не больше, совершили огромное количество ужасных вещей – по крайней мере, таких же жестоких, как и те, что на счету Саудовской Аравии.

И вот еще что. У нас демократия. Демократия – это политическое устройство, при котором граждане несут ответственность за действия власти. У саудитов нет демократии. Они живут в автократии. Правит королевская семья, и, в общем и целом, это она контролирует жизнь народа – не простые люди. Никто из простых саудитов не отвечает за то, что делает государство, точно так же как все саудиты не несут ответственность за действия некоторых. Я в ужасе от того, что Саудовская Аравия творит в Йемене (при поддержке США и Европы). Я считаю… это непростительная жестокость. Жестокость не новость для истории, но при применении современного оружия массового уничтожения война становится неописуемым ужасом. Подумайте о фугасных минах, кассетных бомбах, ядерном оружии. Те, кто называет себя либералами, не запретят фугасные мины или кассетные бомбы, не ликвидируют ядерное оружие (дважды примененное величайшей демократией мира). На самом деле западные правительства поощряют производство все более изощренных машин для убийства и продают их иностранным державам. Если взять только это одно, невозможно не признать, что мы живем в страшном мире. Тем не менее, даже в этом мире есть нечто, компенсирующее этот ужас: множество порядочных людей, готовых пожертвовать своими удобствами, рисковать самой жизнью ради справедливости.

Поэтому, есть повод усмотреть двуличие в назначении саудовского представителя председателем экспертной группы по правам человека. Это действительно двучие, но когда его не было в международной политике? Каково отношение Соединенных Штатов к Израилю, если он продолжает глумиться над международным правом и жестоко угнетает палестинцев? Почему все, кого судил Международный трибунал, кроме Милошевича, либо африканцы, либо азиаты – ни одного европейца? Почему Буш, Чейни, Рамсфелд, Блэр, виновные в гибели сотен тысяч людей, в том, что миллионы людей стали беженцами, за разрушение целой страны – застрахованы от судебного преследования за нарушение прав человека? Добавьте сюда Обаму, который санкционировал убийства при помощи дронов и во время спецопераций, продолжает держать невинных людей в Гуантанамо, закрывает глаза на пытки. Никому из этих политиков никогда не предъявят обвинения. Соединенные Штаты помогли устроить переворот против Сальвадора Альенде в Чили, во время которого были убиты тысячи людей, они подорвали демократически избранное правительство Мохаммада Моссадеха в Иране и восстановили тиранию шаха – и, тем не менее, никто не был обвинен.

Это не игра во взаимные обвинения. Необходимо заявить: прекратите претворяться, что США – добропорядочное государство, которое защищает «человечество» и гуманистические ценности. И прекратите думать, что всякий, кто оспаривает эти притязания на нравственное превосходство, на, мягко говоря, «мировое лидерство», совершает нечто кощунственное.

Талал Асад (родился в 1932 г.) – заслуженный профессор антропологии в аспирантуре Городского университета Нью-Йорка (City University of New York). Работы Асада играют видную роль в исследованиях ислама, поскольку учитывают понимание самими мусульманами сути ислама и того, что значит быть мусульманином.

Источник: The Islamic Monthly