Капитализм и исламский рынок

 

Юссеф Жерар
 

На протяжении последних лет мы были свидетелями становления «исламского» рынка, мыслимого как версия «халяль» западного капитализма. В государствах исламского мира, особенно в нефтедобывающих арабских странах, активно работают маркетинговые компании по продвижению западных продуктов. Самым ярким примером является фастфуд, заведения, вроде сети «Макдональдс», в арабских странах подобные заведения «исламизировали» свой продукт, например, посредством использования мяса халяль.

Однако, сам продукт и способ его приготовления полностью чужды традициям арабского питания, результатом массового и быстрого распространения фастфуда стало столь же массовое и быстрое распространение ожирения среди населения более состоятельных арабских стран. Роль фастфуда в этом процессе неоспорима.

В предлагаемой вниманию читателей статье речь идет не об исламской экономике и ее продуктах, которые начали привлекать все большее внимание на Западе, а именно об исламском рынке (о рынках мусульманских стран) и о том, как западные компании продвигают свои продукты на этот рынок и к чему это приводит. Это сложное явление, которому посвящено мало аналитических материалов. Не со всем сказанным в статье можно безоговорочно согласиться, однако, бесспорно, в ней содержится рациональное зерно и она заставляет задуматься...

...يَا أَيُّهَا النَّاسُ إِنَّا خَلَقْنَاكُم مِّن ذَكَرٍ وَأُنثَىٰ وَجَعَلْنَاكُمْ شُعُوبًا وَقَبَائِلَ لِتَعَارَفُوا

«О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга...» (Коран, 49:13).

На протяжении последних лет мы были свидетелями становления «исламского» рынка, мыслимого как версия «халяль» западного капитализма. Это явление не получило освещения некоторых аналитиков и не рассматривается ими как триумф, как «консервативная революция», движимая элитами исламского движения, после того, как их попытки взять власть в свои руки потерпели провал.

В действительности, обескураженные итогами своей политической борьбы, деятели исламского движения, наконец, обратились к инвестициям в коммерческий сектор. Приняв решение войти в мир экономики, они импортировали в эту сферу признаки, символы и этику Ислама, с целью создания новых продуктов, отвечающих запросам мусульманских потребителей. Этот проект материализовался посредством появления товаров и услуг, которые маркируются как «исламские» и предназначены для «верующих потребителей».

Тем не менее, то, что рассматривается некоторыми как «альтернатива» доминирующему экономическому порядку, возможно, представляет собой расширение сферы влияния капитализма, который постоянно стремится к освоению новых рынков. С этой точки зрения, сила выразительности капитализма, маркетинг, появляется независимо от концепции, то есть, мудрости и этики.

Другими словами, язык капитализма воспринял некоторые исламские слова, отбросив их трансцендентальную суть и этику, и все это было сделано ради привлечения потребителей. Он вовлек в коммерцию «исламский» взгляд на рынок и образ Ислама.

Таким образом, «исламский» дискурс о взглядах на рынок не обязательно должен вестись самими мусульманами. Эта динамика материализации Ислама и разочарование быть мусульманином основана на идеологии обольщения, желания и осуществляется при помощи маркетинга.

Это часть новой формы капитализма, которая опирается на силу изображения, на символизм, чему способствует реклама. Эта форма капитализма, изучаемая Мишелем Клускаром, основана на реципрокном порождении экономического рынка, ориентированном на удовлетворение нужд и на желание, которое оживляет экономику прибыли.

На этом рынке (вместо предметов и услуг) потребляются символы, знаки, отношения и слова, которые отрываются от своего изначального контекста и  перераспределяются в коммерческой сфере; они могут способствовать только продвижению недостоверности, ложности и фальсификации.

Динамика капитализма является глобальной динамикой, которая не знает ни границ, ни пределов, и чья конечная цель заключается в том, чтобы распространить свое влияние на все общества, все культуры и все цивилизации.

Капитализм не уникален в плане экономического управления. Он представляет собой культуру, основанную на примате рыночных ценностей, на концепции одного мира, одной культуры, одной цивилизации и одинакового образа жизни.

Капитализм обладает глобальным и тотальным характером, а также тенденцией к сведению человеческого существования к рыночным отношениям.

Он является системой, стремящейся к коммодификации мирового сообщества, к его овеществлению. По логике капитала, все может и должно стать объектом рынка. Следовательно, не существует уже никаких человеческих ограничений глобальному расширению капитала.

Посредством этого процесса логика капитализма имеет тенденцию к генерализации законов рынка и к их внедрению в нерыночные сферы и, тем самым, к разрушению культурного разнообразия, сглаживанию частных идентичностей, уничтожению критической мысли - посредством некоего когнитивного «обучения» или  дезинтеграции религий и духовности.

Таким образом, капитализм должен завоевать общества и заполнить нерыночные лакуны и, в конечном счете, преобразовать их в новые рынки с новыми возможностями. С этой точки зрения рынок «исламский» можно анализировать как инструмент, призванный вовлечь в сферу влияния капитализма некое нерыночное пространство: пространство Ислама.

Нужно понимать, что в глобальной динамике капитализма - мировой системы - «исламский» рынок является не более, чем частью, подмножеством в мировом рынке с его правилами функционирования. Таким образом, исламская экономическая элита находится в состоянии структурной связи с динамикой западного капитализма, а ее главная деятельность направлена на «трансформацию труда, капитала и становление социальных сил».

Посредством своей деятельности исламские экономические элиты предлагают новые перспективы западному капитализму. В действительности, за счет создания новых «потребностей» «исламский»рынок создает новый рынок, - мусульманской религиозности с ее  «верующими потребителями».

Тем не менее, с созданием этого нового рынка происходит наложение культурной модели западного капитализма (в коммерческих целях). Описывая подобный процесс, Маркс и Энгельс писали:

«Пребывая под давлением необходимости во все новых товарных рынках, буржуазия распространяется по всей земле. Ей необходимо проникнуть повсюду, везде завязать отношения».

«Исламский» рынок стал результатом расширения западного капитализма и наложения капиталистической культурной модели, даже если он покрыт «исламской» оболочкой; так как для достижения успеха капитализм не может ограничить свое влияние только экономической сферой, но должен также постараться завоевать расположение людей, чтобы пробудить у них желание потреблять.

Капитализм является источником процесса обезличивания, «отрыва от корней», «изнасилования сознания» людей в целях их интеграции в мировой рынок. Таким образом, как писали Маркс и Энгельс в 1848 году, «посредством эксплуатации мирового рынка, буржуазия сделала космополитический поворот в производстве и потреблении всех стран».

Действительно, капитализм стремится отформатировать разобщенные народы, обезличить, инактивировать культурные традиции, дабы отдельные люди, без укорененных приверженностей и предпочтений, оторванные от своих корней, были готовы потреблять стандартизированную продукцию.

Все, что замедляет потребление его продукции, что опирается экспансии его унифицированной культурной продукции - как музыка и фильмы, довлеющие над литературой - должно исчезнуть или стать овеществленным фольклором в его системе.

Для капитализма отчуждение вытекает из его духа предпринимательства и унификации. Таким образом, он имеет тенденцию к разрушению оригинального, аутентичного, частного, за исключением того, куда не проникает капитал.

С этой точки зрения, «исламский» рынок может освятить идеологическое, экономическое, культурное и политическое господство западного капитализма.

Посредством некой «исторической хитрости» исламские экономические элиты становятся «объективными союзниками» западного капитализма и вестернизации мира, в то время, как исходя из их изначальной политической приверженности, они были одними из самых яростных противников этой самой вестернизации.

Для закрепления своей гегемонии, западный капитализм стремится подчинить общества, культуры и цивилизации своему образу жизни посредством повседневных предметов, позволяющих осуществить ритуал инициации в капиталистическое общество.

Некоторые культурные объекты формируют капитализм. Посредством повседневного обучения масс формируются потенциальные клиенты. Эти цели затем охватываются маркетингом, который приводит к устанавливанию культурных моделей.

Например, необходимо понимать, что исламский фастфуд появился в результате отчетов о типах потребления, питании, вкусах, времени приема пищи и эстетике питания, а также, об окружении, в котором пища потребляется. Эти отчеты, даже если мясо является халяль, не в ладах с этикой и эстетикой арабо-мусульманской традиции, согласно которой способ питания - будь-то сами продукты или способ их приготовления - был совершенно иным.

Это же касается и «уличной» исламской одежды, вопрос о которой породил много отчетов о телосложении, способах перемещения в пространстве, эстетике одежды, о том, как она должна выглядеть. Те элементы, которые не имеют истоков в пространстве арабо-мусульманской цивилизации, были импортированы непосредственно из «культуры» американского хип-хопа и мира спортивных зрителей.

По этому поводу Мунир Шафик объяснял:

«Пора отказаться от любой идеи вестернизации, понять, что мы объединены «цепочками» связей при замене западным костюмом нашего традиционного, этот последний был вдохновлен нашими обычаями, тем, как мы вели сельское хозяйство, как занимались ремеслами, самой нашей цивилизацией, отказываясь от него, мы сдаемся. Западная одежда означает модель цивилизации, ее перенимание означает нашу зависимость. Она (одежда) способствовала разрушению нашей экономики, нашей личности и нашего наследия».

Эти новые «исламские» продукты, которые способствуют утверждению нового образа жизни, по примеру американской модели, были произведены капиталистической цивилизацией и продвинуты посредством маркетинговых ходов. Такие продукты способствуют продвижению подмены, фальсификации, произведенных капитализмом в целях массового потребления.

С помощью этих продуктов и идеологии, которая их сопровождает, образ жизни капиталистической цивилизации, в конечном счете, распространился по всему миру, поскольку, как утверждали Маркс и Энгельс, западная буржуазия «заставляет все народы быть с ней, а если они не хотят, то способ производства буржуазии принуждает их к этому, чтобы они вошли в так называемую цивилизацию, то есть, чтобы стали буржуа. Одним словом, она создает мир по своему образу и подобию».

Таким образом, капиталисты и их идеологический аппарат накладывают свой идеологический контроль, свою культурную модель и свою цивилизацию на все общества, которые теряют собственные ценности, интересы и свой образ жизни. Эта сила гегемонии делает очень трудным избавление от попадания в культурную упаковку, созданную массовой культурой и подавляющей.

Оформляя свое мировоззрение и идеологию под влиянием западного капитализма, экономические исламские элиты являются реле без сознания, то есть, неосознанно, они способствуют вестернизации мира. В этом контексте, «средний класс», принятие образа жизни западной буржуазии, гомогенизация и стандартизация способов жизни представляют собой ужасно эффективные орудия для разрушения всякой специфической идентичности, культурной и религиозной, соответствующие экономической и культурно-идейной гегемонии Запада. С помощью этого процесса исчезает всякая претензия на сопротивление мировому порядку.

Отчуждая феномен материализации, «превращения мира в рынок», который накладывает примат количества, проявляется основа процесса разочарования миром, разрушения творческих утопий, коллективного воображения и ожиданий.

Описывая этот процесс, который он считал положительным, Джон Мейнард Кейнс утверждал, что «современный капитализм является кардинально атеистичным». Это было для него признаком капитализма, потому что даже материалистические идеологии содержат в себе зерно имманентной веры, в то время, как капитализм знает только коммерческий мир, который стремится подчинить человечество.

В виду власти господствующей системы, критика капитализма, которая сосредоточена исключительно на том, чтобы поносить его катастрофические последствия, без затрагивания самой сути его логики - овеществления - не сможет решить суть противоречий современного мира. Капитализм должен критиковаться за то, чем он есть - системой, которая стремится к унификации всех обществ - а не только за то, что он порождает социальное неравенство, нищету, эксплуатацию или империалистические войны.

Сила капитализма - это подчинение всех людей, всех культур и всех народов власти рынка и идеологии, которая с ним связана. Большое противоречие нашей эпохи предстает в виде борьбы между осознанной планетарной гомогенизацией и движениями, которые сопротивляются этому процессу. В виду глобальной силы капитализма и его унифицирующего характера, сопротивление не может организоваться иначе, кроме как в продвижении разнообразия культур, народов, духовности и цивилизаций.

Культурные частности, специфики духовности, индивидуумов и природы также являются орудием сопротивления унифицирующей силе капитализма. В виду этой унификации, те, кто выступает против капитализма, должны понимать, что каждый народ, каждый язык,  каждый человек, каждая духовность, каждая функция являются отображением разнообразия некоммерческого мира.

Реальный антикапитализм должен применять все попытки противостояния глобальной гомогенизации и стремиться защищать симфонию разнообразия, все особенности, поскольку они, вероятно, представляют собой основу для социального и культурного освобождения. Активное сопротивление капитализму обязательно должно включать оппозицию распространения культуры капитализма и вестернизации мира.

Источник: Oumma