Коран
Раньше религиозными фанатиками считали немецких католиков. Теперь так говорят о мусульманах. Но государство должно сохранять нейтралитет, независимо от религиозных убеждений своих граждан.
В Книге бытия сказано: «Кто прольёт кровь человеческую, того кровь прольётся рукой человека». Тем не менее, сегодня никто не считает этот библейский стих основанием требовать возврата смертной казни. Зато когда идут дебаты вокруг исламского закона, на удивление часто его противники прибегают к буквальному толкованию текста Корана, который был написан 1400 лет назад, чтобы назвать исламские законы и догматы допотопными.
К сожалению, дискуссия об исламе и его законах слишком часто обременена предрассудками и ее чаще грешит полным незнанием предмета.
Впрочем, действительно, небольшое количество исламских правоведов радикального толка на основании Корана приходят к заключениям, которые носят экстремистский характер и несовместимы с нашими представлениями о правах и человека. Однако, это явление не характерно для исламского закона в целом.
Нормы исламского права, как и любого другого, со временем меняются, и мы должны поддерживать эту тенденцию, а не навязывать другим свои иудейско-христианские традиции.
Понятие «иудейско-христианский» на первый взгляд кажется вполне безобидным. Но наверняка, среди представителей еврейской общины найдутся те, кто не хочет попасть под это вымышленное определение. В историческом смысле, предположение о существовании общей западной иудейско-христианской традиции тоже не выдерживает никакой критики. Огромный спектр верований и конфессий внутри христианства и иудаизма опирается на разные традиции и при близком рассмотрении в западной цивилизации даже можно распознать исламское наследие. Труды древних греков, положенные в основу европейского рационализма, пришли в Европу окольным путем через переводы с арабского.
Фундамент немецкого общества в 2011году не опирается на какое-то одно вероисповедание или определенную группу вероисповеданий. Живя вместе в одном обществе, мы руководствуемся основным законом и закрепленными в нем фундаментальными правами. И такие универсальные права, как человеческое достоинство, свобода слова и равноправие мужчины и женщины, распространяются на всех и каждого. Поэтому нам следует сосредоточить внимание на каждом человеке, а не на какой-то группе людей.
В любом случае, мусульман нельзя считать однородным сообществом. Не следует забывать, что ислам включает две крупные ветви и целый ряд более мелких, Коран изучают в разных странах с различными традициями и культурами, которые мы грубо обобщаем понятием «исламский мир» и в которых наряду с исламом существуют духовные учения, ничуть не схожие с ним.
И тем не менее, среди европейцев бытует мнение, что всем людям мусульманских корней присущи определенные, типичные для этой категории, характеристики, например, чрезмерная набожность, граничащая с фанатизмом.
Действительно, мусульмане, называющие себя религиозными, склонны придерживаться своих вероубеждений и выполнять соответствующие обряды с большим усердием и благоговением, чем верующие христиане. Учитывая это, можно предположить, что существует вероятность возникновения конфликта между порядками, предписанными государством и личными религиозными воззрениями. Но разве когда-нибудь проблему противостояния религии и государства можно было решить с помощью тенденциозности и предвзятости, а не с помощью закона? И разве Библия не говорит о том, что повиноваться Господу важнее, чем повиноваться человеческим законам?
Например, в Германии в ходе так называемой «культуркампф» - борьбы между прусским государством и католической церковью – представители этой христианской конфессии также становились жертвами аналогичных обвинений и предрассудков.
Хотя антикатолические аргументы, использовавшиеся в период после 1871 года, давно отжили свое, они, как призраки прошлого, продолжают витать над сегодняшними дебатами об интеграции, которые тоже можно назвать современной «культуркампф» - культурной борьбой.
Например, в архивах Рейхстага сохранились свидетельства о том, что католиков называли «ультра-религиозной» группой приверженцев Рима, которые учатся в иезуитских школах, которые не обеспечивают соответствие критериям цивилизованного образования, обвиняли их в непатриотизме и симпатиях к враждебным Германии католическим государствам, называли отсталыми регионы, где проживало католическое большинство.
Сегодня звучат заявления, что ислам по своей природе, исключает интеграцию в демократическое общество, а следовательно, он якобы не совместим с правовым государством.
В 1871 году, несмотря на все аргументы оппозиции, большинство в Рейхстаге боялось, что многие новые граждане-католики откажутся подчиняться законам новой Германской империи, будучи послушными «высшему закону». Сегодня стало популярным выражение «параллельное общество». Тогда тоже считалось, что Католическая церковь может параллельно со светскими правовыми нормами начать требовать от своей паствы подчинения законам Экклезиаста.
В наши дни политики, которые должны гарантировать выполнение основного закона, в том числе свободу исповедания различных религий и верований, должны обеспечить каждому возможность донести свои проблемы до общества в целом. Подобно Фемиде с завязанными глазами, мы не должны обращать внимание на то, каким образом человек выражает приверженность к той или иной религии: преклоняя колени на коврике или рисуя, как индуисты, тилаку на своем лбу, или, наоборот, живет, не придерживаясь определенной религии или системы верований. Но нам нельзя закрывать глаза на то, как преступают наш основной закон.
Давайте привыкнем к тому, что все пользуются своими конституционными правами, как указано в основном законе, который гарантирует свободу всех религий и верований, привыкнем к тому, что любая форма дискриминации недопустима.
В конце концов те, кто проецирует свои страхи на те или иные религиозные группы, очерняют их, приводят необъективную информацию, попросту создают образ врага. Дискриминация ведет к фундаментализму, неподобающему для современного открытого общества. Вместо того чтобы вести дебаты, идя на поводу у своего страха, мы должны говорить о других религиях и их правах без предубеждений.
Для начала мы должны больше узнать об исламском праве, после чего будем в состоянии делать критические замечания с правовой точки зрения.
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер (Sabine Leutheusser-Schnarrenberger) – федеральный министр юстиции ФРГ, депутат Бундестага от Свободной демократической партии.
По материалам guardian.co.uk
