Геноцид в Боснии: предостережение для мусульман на Западе

 

Геноцид боснийских мусульман произошел на памяти нынешнего поколения и всего в двух часах лету от Великобритании. И хотя кажется, что в западных странах, где большинство мусульман живут в относительной безопасности, подобные ужасы невозможны, мы должны спросить себя, не является ли эта история предостережением всем мусульманским меньшинствам — предостережением, которое они не могут позволить себе игнорировать…

Чуть больше 20 лет назад мы стали свидетелями массового убийства, принудительного выселения и систематического насилия в самом сердце Европы против десятков тысяч невинных жертв только потому, что они были мусульманами.

Во время геноцида в Боснии действовала целая сеть концентрационных лагерей для содержания, пыток и убийства мусульман. Сотни тысяч были изгнаны из своих домов. Десятки тысяч мусульманских женщин находились в плену в специальных центрах, где их регулярно насиловали солдаты. В июле 1995 года в Сребренице всего лишь за пять дней более 8000 мусульманских мужчин и мальчиков были убиты сербскими войсками и сброшены в общие могилы.

Кампания по уничтожению мусульман в Боснии также распространялась на любые проявления их религии и культуры. В оккупированных зонах отряды сербской милиции взрывали мечети, сербские войска проводили целенаправленные акции по искоренению культурно-исторического наследия мусульман, например, в Институте Востока в Сараево, где были сожжены более 5000 старинных рукописных документов. Совершавшие геноцид стремились уничтожить саму память о присутствии мусульман в Боснии.

Эти мусульмане были белыми европейцами — такими же, как их соседи-немусульмане. Они говорили на том же языке, что и их соседи-немусульмане, точно так же одевались, вели такой же образ жизни. Тем не менее, они подверглись ужасающему геноциду, а весь остальной мир стоял рядом и смотрел.

Как все это могло случиться после нескольких столетий мирного сосуществования мусульман и немусульман в обществе, где немусульмане веками мирно соседствовали с мусульманами?

На самом деле, геноцид не происходит вдруг. Общество проходит через ряд стадий, предшествующих этому страшному преступлению — стадий, на которых геноцид можно предотвратить.

По мнению аналитиков, изучающих историю этого явления, постепенный процесс падения общества в пучину массовых убийств можно разделить на восемь этапов. Иногда эти этапы в какой-то степени накладываются друг на друга, но очевидно, что события, ведущие к этому преступлению против человечности, всегда укладываются в определенную схему, независимо от места, будь то в Германии, Руанде, Боснии или других обществах.

 

8 стадий геноцида:

Классификация

Символизация

Расчеловечивание

Организация

Поляризация

Подготовка

Истребление

Отрицание

Рассмотрим первые три стадии: классификацию, символизацию и расчеловечивание. Сначала в умы людей вкладывается идея о «нас» и о «них». «Они» отличаются от «нас». Отличия подчеркиваются, а сходства игнорируются.

Далее происходит выделение группы «других» и ее отождествление с определенными символами. В случае мусульман символами служат элементы традиционного внешнего вида, такие как хиджаб или борода.

Расчеловечивание заключается в том, что люди из группы «других» изображаются как низшие, их жизнь не столь ценна, следовательно, их не воспринимают как полноценных людей. Это происходит не за одну ночь, а медленно, постепенно.

На первых трех стадиях дело не идет дальше слов, тем не менее, они подготавливают почву: людей, принадлежащих к определенной группе, лишают всех прав и свобод, и, в конце концов, переходят к их уничтожению.

Эти шаги — фундаментальные звенья в процессе геноцида, потому что они делают приемлемым преступления против тех, кого стали воспринимать не как братьев по роду человеческому, а как страшную угрозу, которую необходимо устранить.

Во время геноцида в Боснии, как и в других примерах современного геноцида, на этих первых этапах процесса геноцида огромную роль сыграли СМИ наряду с риторикой соответствующих политиков и публичных фигур. Но действительно страшно, что те исламофобские идеи, на которые опирался и которыми оправдывался геноцид в Боснии, поразительно похожи на антимусульманскую риторику, распространенную сейчас во всей Европе и вообще на Западе…

Одной из первых искр, из которых вспыхнуло пламя ненависти к мусульманам, стали слова сербского лидера Слободана Милошевича (позднее обвиненного в геноциде), который напомнил об историческом сражении сербов с мусульманской армией — точно так же британские ультраправые обычно опираются на образ крестоносца.

«Битва князя Лазаря шестьсот лет назад была оборонительной битвой за Европу, и Сербия до сих пор остается бастионом европейской культуры и религии», — сказал Слободан Милошевич в 1989 году.

Мусульман в Великобритании часто изображают как вторгшуюся силу, угрожающую британской культуре и ценностям, подобно тому, как боснийских мусульман изображали как «турок», иноземцев и угрозу европейской цивилизации, несмотря на то, что это была целиком интегрировавшаяся группа населения, веками жившая в Боснии бок о бок с христианами.

«Мусульмане хотят во второй раз создать турецкую Боснию с шариатом и другими нормами, неприемлемыми для современности» (Департамент информации, Белград, Сербия, январь 1993 года).

Мусульмане представляют «в нашей жизни элемент, с трудом поддающийся интеграции, который будет трудно интегрировать в любую западную цивилизацию» (Зоран Джинджич, покойный премьер-министр Сербии, 1994 год).

В период геноцида подавляющая часть пропаганды сербских государственных СМИ строилась на изображении мусульман как вопиющей угрозы путем распространения преувеличенных и фальшивых сообщений о нападениях на сербов по этническому принципу. Сегодня страх перед «жестокими мусульманами» разжигается с помощью провокационных репортажей и комментариев, связанных с терроризмом, таких как фальшивое утверждение газеты The Sun о том, что каждый пятый мусульманин в Великобритании одобряет деятельность так называемых джихадистских движений, вроде ИГИЛ.

Другим элементом пропаганды, который практиковало сербское радио в период геноцида в Боснии, были обвинения мусульманских мужчин в похищениях сербских женщин, якобы для «гаремов». В современной Британии действия уголовных преступников используются для того, чтобы ассоциировать всех мусульманских мужчин с изнасилованиями и педофилией. Это делается при помощи заголовков, сообщающих о «мусульманских преступных группировках, занимающихся обольщением с сексуальными намерениями». Такие истории о «мусульманских мужчинах, охотящихся на белых девочек», постоянно эксплуатируют ультраправые для разжигания страха перед мусульманами и ненависти к ним.

Независимо от предмета сообщения — будь то преступления на сексуальной почве, ИГИЛ, мясо халяль или никаб — в них всегда более-менее явственно слышится один и тот же доминирующий посыл: мусульмане — это угроза нашему образу жизни. В нем легко узнать базовый посыл, который навязывала и сербская пропаганда: мусульмане — чужие, иноземцы, отсталые и жестокие, они не признают просвещенных ценностей и представляют собой угрозу нашему образу жизни… угрозу, которую необходимо остановить.

Возвращаясь к восьми стадиям геноцида, следующим шагом после расчеловечивания является организация. Когда «мы» и «они» названы, установлено, что «они» плохие по сравнению с «нами», начинается естественная организация людей в группы для реакции на то, что представляется угрозой. Эти группы могут пользоваться или не пользоваться государственной поддержкой, они могут быть организованы сверху, или это могут быть самоорганизованные группы.

Например, в Боснии в преддверии прямого геноцида начали создаваться группы сербской милиции, подготовленные и вооруженные. В современной Англии такие группы, как «Лига английской обороны» (EDL), по всей стране устраивают антимусульманские акции, при этом избивают прохожих-мусульман, громят магазины, принадлежащие мусульманам. Подъем ультраправых организаций, сосредоточивших свою ненависть на мусульманах, сопровождается ростом преступлений на почве ненависти, особенно в отношении мусульманских женщин, а также участившимися нападениями на мечети. Один из ужасных примеров насильственной исламофобии — убийство 82-летнего Мохаммеда Салима (MohammedSaleem), забитого до смерти по дороге домой из мечети. Нападение на него было попыткой разжечь расовую войну, такими же попытками являются взрывы в мечетях.

Однако организованные действия против меньшинств выходят за рамки уличного насилия. За несколько лет до геноцида в Боснии сербские националисты смогли занять влиятельные позиции в политике и СМИ. На политическом уровне в Британии тоже видно, как переключают свое внимание на мусульман такие партии, как «Британская национальная партия» (BNP) и «Партия независимости Соединенного королевства» (UKIP). На наших глазах под маской «респектабельности» происходит разжигание ненависти, аналитические центры вроде «Общества Генри Джексона» (Henry Jackson Society) проталкивают исламофобскую повестку дня с целью повлиять на государственную политику.

Безусловно, возрастание могущества и организованности исламофобов в западных странах еще не свидетельствует о чьем-либо сознательном стремлении к этническим чисткам (кроме, разве что, отъявленных экстремистов). Но когда одна из ведущих британских газет спрашивает читателей: «Что нам делать с мусульманской проблемой?», разумно предположить, что есть повод беспокоиться о будущем…

Пятый шаг на пути к геноциду после организации это поляризация. На этом этапе шельмование «другого» становится главенствующей тенденцией. Влиятельные представители СМИ и политической системы начинают вбивать клин между определенной группой и остальным обществом путем фундаментального противопоставления «нас» и «других». Политика и законодательство регулируются так, чтобы обеспечить иное отношение к «другим». И наоборот, умеренные голоса в защиту данной группы вытесняются на обочину общественного дискурса.

Символом этого процесса раскалывания общества в Боснии явилась бомбардировка хорватскими боевиками моста в городе Мостар, физически отделившая мусульманскую общину от остального города. В этот период сербы и хорваты, пытавшиеся высказаться в защиту мусульманских соседей, объявлялись предателями.

С той же целью поляризации в 2011 году антимусульманский экстремист Андерс Брейвик (Anders Braevik) напал на летний лагерь, организованный Норвежской рабочей партией, которую он ненавидел за политику благоприятствования иммигрантам и мультикультурализма.

Однако поляризация не всегда сопровождается подобными трагедиями. Есть небезосновательное мнение, что официальная британская стратегия предотвращения и борьбы с ненасильственным экстремизмом узаконивает подозрительность по отношению к мусульманам и опирается на очевидную практику двойных стандартов. В то же время новое драконовское антитеррористическое законодательство — в подавляющем большинстве случаев применяемое к мусульманам — нарушает основные права, которыми пользуются в рамках той же правовой системы другие группы населения.

В то время как правые комментаторы критикуют и высмеивают немусульман, сочувствующих мусульманской общине, называя их «исламофилами», поляризация выражается в том, что выставляет людей, принимающих ислам, ненормальными, ущербными, а в худшем случае, и предателями. Таким образом, мы опять наблюдаем параллели с Боснией в период, предшествующий геноциду.

«Те, кто принимали ислам, были генетически испорченным материалом» (экс-президент Республики Сербской Биляна Плавшич (Biljana Plavšić)).

«Какая женщина по доброй воле примет религию, которая поддерживает угнетение, истязания и убийство тысяч христиан, гомосексуалистов и сильных духом женщин каждый год во всем мире? Женщина, которая пишет любовные письма серийному убийце» (Джули Берчилл (Julie Burchill) об обращении Лорен Бут (Lauren Booth), Independent).

Когда общество достаточно поляризовано и стремится к крайностям, оно оказывается на пороге последних трех ступеней на пути к геноциду, это подготовка, истребление и, наконец, отрицание.

Подготовка может осуществляться по-разному: она может заключаться в лишении представителей целевой группы права собственности, их принудительном загоне в гетто, ограничении в праве заключать брак или иметь детей. Следующий шаг очевиден: геноцид как таковой. Уничтожение и убийство. Истребление. Но этот шаг — не последний.

Отрицание факта геноцида или утверждение, что «это было не геноцидом, а конфликтом между равными». Или «это не мы их убивали, а они убивали друг друга». Отрицание может сопровождаться уничтожением улик, запугиванием очевидцев, искажением информации о реальных событиях. Например, в Боснии, их изображают как обычную гражданскую войну, а не акты сознательного истребления мусульманского населения. И в этом смысле наблюдается тревожный альянс сербских националистов и западноевропейских исламофобов, когда тех, кто отрицает геноцид боснийских мусульман, привечают в Белом доме.

Могут ли зверские преступления против мусульман, подобные боснийским, произойти в США, Британии или любой другой западной стране?

Несмотря на то, что на Западе растет страх перед мусульманами и ненависть к ним, большинству геноцид кажется невероятным… Несмотря на то, что историей доказано: при определенных обстоятельствах вроде бы нормальные люди оказываются готовыми участвовать в гонениях и зверствах, к которым, казалось бы, у наших обществ давно есть иммунитет…

Несмотря на то, что после ужасов в Боснии прошло всего двадцать лет, на наших глазах осуществляется ужасающий геноцид мусульман рохинья в Мьянме. При этом исламофобию редко по-настоящему расценивают как смертельную угрозу. Можем ли мы с уверенностью утверждать, что на нашу долю никогда не выпадут испытания, постигшие наших мусульманских братьев и сестер в Боснии, когда-то тоже вполне мирно уживавшихся с соседями-немусульманами?

Мы живем в нестабильное время, когда мировые события все чаще опровергают любые прогнозы. Человечество то и дело лихорадит от экономических потрясений, над всеми нами навис климатический кризис. Важно отметить, что именно в условиях политического и экономического хаоса, последовавшего за крахом коммунизма в Европе, в Боснии создались условия для геноцида, когда мусульман пытали, насиловали и убивали их бывшие соседи.

В свое время Милтон Фридман (Milton Friedman) пришел к знаменитому выводу, что шоковые события могут создавать условия для того, чтобы казавшееся невозможным стало неизбежным:

«Только кризис (реальный или воображаемый) вызывает настоящие перемены. Когда происходит кризис, действия, которые будут предприняты, зависят от имеющихся в наличии идей».

В свете этого наблюдения, стоит всерьез взглянуть на то, какие же «имеются в наличии» идеи, касающиеся мусульман.

«Определенно, назрела необходимость — не правда ли? — сказать, что мусульманская община будет страдать до тех пор, пока не наведет у себя порядок. Что это за страдания? Не разрешать им путешествовать. Далее — депортация. Ограничить свободы. Досматривать тех, кто похож на выходцев с Ближнего Востока или Пакистана… Всевозможные виды дискриминации, так, чтобы это задевало всю общину» (Мартин Эмис (Martin Amis), известный писатель, в интервью Times).

«Мусульмане — это угроза нашему образу жизни» (Sunday Telegraph)

«Ислам — величайшая из сил зла в современном мире» (профессор Ричард Докинз (Richard Dawkins))

«Ислам — это проблема» (политик и журналист Борис Джонсон (Boris Johnson))

«Необходимо повсюду в Европе создавать более трудные условия для мусульман» (директор аналитического центра, политолог Дуглас Мюррей (DouglasMurray))

«Требуется окончательное решение» (радиоведущая Кэти Хопкинс (Katie Hopkins))

В эти ненадежные времена одно можно сказать с уверенностью: мы не можем себе позволить пассивно наблюдать за дальнейшим ростом исламофобии, дожидаясь, когда произойдет худшее: при нашей жизни или при жизни наших детей.

Источник: The Muslim Vibe