Коран
Мария Кристиансен, Азиз Шейх
Мужское обрезание – древняя практика, тесно связанная с религиозными верованиями и этнической принадлежностью, но также сформировавшаяся под влиянием медицинских соображений, прежде всего, относящихся к гигиене. С недавних пор в западноевропейском контексте эта практика стала предметом нарастающей критики, высказывается ряд опасений по поводу этической и медицинской целесообразности проведения у малолетних детей хирургических операций в нетерапевтических целях.
В данной статье мы представим краткий обзор истории мужского обрезания. За этим последует критическое рассмотрение различных позиций европейских мусульман в ответ на возрастающую враждебность правозащитных групп, некоторых медицинских ассоциаций и государств в отношении мужского обрезания в младенческом возрасте. При этом мы коснемся некоторых вопросов, которые еще предстоит рассмотреть с точки зрения исламской биоэтики. И, наконец, мы обсудим необходимость переосмысления с точки зрения исламской биоэтики подходов в защиту мужского обрезания в младенческом возрасте, так как до сих пор прагматические стратегии в этой области зачастую приводили к непредвиденным проблемам, которые ставят общину в сложную этически-нравственную ситуацию.
Происхождение практики мужского обрезания
Мужское обрезание предполагает хирургическое удаление крайней плоти и чаще всего совершается в младенческом возрасте. Хотя мужское обрезание часто ассоциируют с иудаизмом и исламом, эта процедура распространена и среди других групп населения ввиду ряда религиозных, культурных или, реже, медицинских причин.
Например, мужское обрезание по культурным соображениям встречается среди народов субсахарской Африки, аборигенов Австралии, ацтеков и майя на обоих американских континентах, отдельных этнических групп на Филиппинах и жителей островов Тихого океана (по данным ВОЗ за 2007 год). Подсчитать общее число обрезанных мужчин по всему миру не представляется возможным, но, по данным Всемирной Организации Здравоохранения за 2007 год, процедуру обрезания прошла примерно одна треть мужского населения мира, из них 70 % составляют мусульмане.
С исламской точки зрения традиция мужского обрезания восходит к Пророку Ибрагиму (мир ему), который по приказу Аллаха собственноручно совершил обрезание себе, своему сыну Исмаилу и всем членам своей семьи мужского пола. В священном Коране мужское обрезание не упоминается, но о нем говорится во многих хадисах. Согласно некоторым из них, мужское обрезание относится к процедурам, связанным с фитрой или врожденной предрасположенностью человека к покорности Аллаху.
Абу Хурайра передал:
«Я слышал, как Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и ниспошлет ему мир, сказал: “Пять (действий) из фитры: обрезание, сбривание волос с лобка, подстригание усов, подстригание ногтей и выщипывание волос под мышками”.
Алимы (мусульманские ученые-правоведы) придерживаются разного мнения о том, обязательно ли мужское обрезание с точки зрения шариата (исламского закона), при этом некоторые (маликитского и ханафитского мазхабов) относят его к действиям «сунна-муаккада» (необязательным, но желательным), а другие (ханбалитского и шафиитского мазхабов) – к действиям фард (обязательным) для каждого мусульманина.
У большинства мусульман мужское обрезание считается актом повиновения и подчинения воле Аллаха, а также признаком принадлежности к умме. Кроме того, мужское обрезание является важным ритуалом, так как считается, что оно весьма полезно в плане личной гигиены, соблюдение которой является одним из центральных предписаний ислама.
Таким образом, в мусульманских странах мужское обрезание − это приемлемая, поощряемая и одобряемая с религиозной точки зрения процедура, которая часто приравнивается к стандартным педиатрическим процедурам и осуществляется в государственных и частных медучреждениях. Медицинские или этические стороны этого ритуала не вызывают практически никаких вопросов – в отличие от стран Западной Европы, где, несмотря на значительную численность мусульманского населения, не прекращаются дебаты по этому поводу.
Мужское обрезание в Западное Европе: с XIX века до наших дней
Хотя мужское обрезание уходит глубоко корнями в историю монотеистических религий и поэтому веками существовало в западных обществах, оно стало распространенной медицинской процедурой только к концу XIX века. Считалось, что обрезание мужчин помогает излечить или предупредить целый ряд заболеваний и «социальных зол», таких как мастурбация, нервные расстройства и инфекционные заболевания. На рубеже ХХ века британские доктора практически всем рекомендовали мужское обрезание в младенческом возрасте.
Таким образом, мужское обрезание, встречавшееся в Европе как чисто религиозный ритуал (первоначально евреев, а значительно позже − мусульман), получило оправдание как полезная для здоровья медицинская процедура, которая стала распространяться за пределы отдельных религиозных общин, где она бытовала.
После периода всеобщего одобрения и введения в медицинскую практику на волне послевоенной реорганизации системы здравоохранения в европейских странах мужское обрезание стало предметом критической переоценки.
В 1949 году британский педиатр Дуглас Гайрднер (Douglas Gairdner) высказал опасения, что риск от проведения этой процедуры может перевесить ее медицинскую пользу, и количество обрезаний на Западе стало уменьшаться. Не последнюю роль в этом сыграло то, что операция не покрывалась страховкой национальных систем медицинского страхования (например, в Великобритании). Добавим к этому все более громкие возражения со стороны специалистов-медиков и их рекомендации против планового обрезания младенцев мужского пола.
Усиление дебатов о допустимости обрезания в младенчестве
Если в мусульманских обществах мужское обрезание продолжает быть широко распространенной процедурой, одобряемой шариатом с медицинской и правовой точек зрения в качестве основного инструмента обеспечения приемлемого поведения, то на Западе этот критерий отсутствует, что ставит мусульман и другие религиозные и этнические группы, практикующие мужское обрезание, в сложное положение, требуя от них иных доводов для оправдания данной процедуры.
Вопрос обрезания у младенцев мужского пола в нетерапевтических целях вызвал горячие споры в Дании, Швеции и Нидерландах. Причем полемика заострилась после серии случаев тяжелых осложнений обрезания и последовавшего за ними решения немецкого суда, который в июне 2012 года постановил, что мужское обрезание наносит серьезный вред здоровью.
В общем и целом, вся аргументация сводится к четырем ключевым принципам биомедицинской этики, определяющим обязанности врача по отношению к пациенту: это автономия, польза, безвредность и справедливость. Именно эти фундаментальные понятия лежат в основе всей правовой базы, регулирующей оказание и финансирование медицинских услуг.
Эти принципы, в основном, рассматриваются обособленно от религиозных ценностей и в рамках светской системы профессиональной этики, хотя, по мнению некоторых ученых, они абсолютно четко прослеживаются в исламском учении. Конкретнее, практика мужского обрезания в младенческом возрасте оспаривается, в первую очередь, на основании этических соображений, связанных с защитой права ребенка на физическую неприкосновенность и самоопределение, а также ввиду медицинских рисков процедуры.
Ниже мы представим, каким образом среди европейских мусульман принято реагировать на возражения правозащитников, профессиональных объединений и некоторых правительств, выступающих против мужского обрезания в младенческом возрасте.
Для сравнения с реакцией на обрезание младенцев в Западной Европе приводятся примеры из практики США.
Риск и польза с медицинской точки зрения
Главной группой критиков являются лечащие врачи и ученые в области медицины, которые, основываясь на своем клиническом опыте и научных исследованиях, утверждают, что операция обрезания связана с повышенным риском неблагоприятных последствий для здоровья, таких как кровотечение, инфекция и ослабление сексуальной функции. Оппоненты указывают на биоэтические принципы безвредности и пользы и подчеркивают, что главный принцип деятельности врача – не навредить пациенту, заботиться о сохранности его здоровья и благополучия. Доказательность – это один из центральных столпов современного взгляда на медицинское вмешательство, и оппоненты обрезания утверждают, что доказательства преобладания рисков перед пользой должны найти отражение в лечебной практике и политике в области здравоохранения.
Этой линии критики придерживается ряд медицинских ассоциаций, в том числе Британская медицинская ассоциация (British Medical Association) и Королевская медицинская ассоциация Нидерландов (Royal Dutch Medical Association), которые участвуют в критической дискуссии о медицинских аспектах мужского обрезания в младенческом возрасте в нетерапевтических целях и пересмотре стандартов в этой области. В ряде европейских стран результатом этой критики также стали кампании в поддержку законодательного запрета этого вида обрезания. Параллельно им во многих штатах США зазвучали призывы аннулировать страховое покрытие операции обрезания у мужчин.
Хотя часть медицинских специалистов соглашается с тем, что оценка и внедрение новых научных данных в политику и практику здравоохранения имеет фундаментальную важность, в настоящее время есть значительные расхождения в том, что касается качества и объективности имеющихся научных данных о медицинских рисках и пользе мужского обрезания. Разночтения научного обоснования мужского обрезания в младенческом возрасте отражаются в острой полемике в авторитетных медицинских изданиях и обвинениях медицинских ассоциаций в предвзятости при оценке медицинского научного обоснования мужского обрезания.
Различные взгляды на эти данные отражаются и в подходах влиятельных международных и национальных правозащитных и профессиональных организаций, таких как ВОЗ и Американская академия педиатрии (American Academy of Pediatrics), которые утверждают, что мужское обрезание имеет профилактическую пользу и положительно сказывается на состоянии здоровья населения (например, снижая риск инфицирования вирусом иммунодефицита, передающегося половым путем).
Мусульманские организации, врачи-клиницисты и ученые мусульманского вероисповедания придерживаются той же линии рассуждений в пользу мужского обрезания, хотя польза с точки зрения гигиены и последствий для здоровья всегда была вторичным аргументом в поддержку этой процедуры, в отличие от религиозного аспекта, который является для них превалирующим.
Кроме того, есть попытки оспорить полноту существующих научных данных о мужском обрезании в младенческом возрасте и предложения не ограничивать аргументацию в пользу обрезания такими областями как физиология, профилактика заболеваний и сексуальная жизнь, а расширить список доводов «за» психологическими и социальными аспектами, в том смысле, что обрезание в раннем возрасте положительно влияет на процесс идентификации и формирование чувства принадлежности к религиозной общине.
Однако споры о мужском обрезании с точки зрения чисто медицинской науки действительно выдвигают против него аргументы, которые мусульманам непросто парировать. Если мусульмане говорят о достоинствах мужского обрезания с научной точки зрения, они должны иметь согласованную и последовательную позицию на тот случай, если новые научные данные заставят усомниться в его преимуществах или будет обнаружено, что вред от данной операции в существующем виде перевешивает пользу. Помимо этого, касаясь биоэтического принципа справедливости, разумно ли ратовать за то, чтобы процедура младенческого обрезания была доступна в рамках государственной системы здравоохранения, финансируемой за счет налоговых поступлений, особенно на фоне режима экономии и сокращения расходов на эту сферу?
Уважение религиозного многообразия и прав человека
Второе направление критики сосредоточено на праве ребенка на физическую неприкосновенность и самоопределение, что сводится к биомедицинскому принципу автономии. Эта категория противников мужского обрезания утверждает, что данная процедура нарушает многие международные декларации и договоренности, в том числе, Всеобщую декларацию прав человека, Конвенцию о правах ребенка, Международный пакт о гражданских и политических правах и Конвенцию против пыток.
В ответ на эту группу доводов, а также во многом опираясь на принципы прав человека, связанные с религиозным и культурным многообразием, мусульмане и другие указывают на обязательность уважения ценностей индивидуума, его автономии и свободы вероисповедания. С этой точки зрения запрет мужского обрезания в младенческом возрасте нарушает Конвенцию ООН о правах ребенка (статья 12, п. 2), закрепляющую за родителями право делать выбор за ребенка, а также статьи 8 и 9 Европейской конвенции о правах человека, которые говорят об уважении семьи и частной жизни, а также свободе мысли, совести и религии.
Еврейские общины присоединились к этим доводам, выражая опасения в нарушении права на свободное вероисповедание. Об этом говорится, например, в письме Шимона Переса (Shimon Perez) президенту Совета Европы после принятия резолюции «Право ребенка на физическую неприкосновенность». Схожим образом отреагировал Центр Симона Визенталя (Simon Wiesenthal Center), осудив норвежскую карикатуру, изображающую обрезание как жестокое обращение с ребенком.
Кроме того, еврейские и мусульманские общины Европы по инициативе съезда европейских мусульманских и еврейских лидеров создали межрелигиозную организацию, в которую вошли имамы и раввины из 25 стран Европы. На встрече с представителями Совета Европы делегаты этой организации выразили тревогу по поводу соблюдения права на беспрепятственное исповедание религии. Более того, обсуждались возможности проведения среди европейской общественности масштабной информационной кампании в поддержку мужского обрезания.
С другой стороны, существует масса вопросов к мусульманам и другим религиозным группам, которые настаивают на том, что мужское обрезание в раннем возрасте допустимо с точки зрения прав человека и религиозного многообразия. Например, возможен ли конфликт между правом родителей выбирать за ребенка и правом ребенка на свободу вероисповедания? Не будет ли более приемлемым с этической точки зрения отложить процедуру обрезания до совершеннолетия? На каких основаниях оспаривать выбор родителей в пользу увечья гениталий у женщин, которое некоторые критики приравнивают к мужскому обрезанию?
Правовые аспекты и стратегии снижения риска
И, наконец, последняя группа доводов лежит в правовой плоскости и касается возможных последствий запрета процедуры мужского обрезания в раннем возрасте.
Бесспорно, возобновление на Западе дебатов о мужском обрезании может иметь последствия для миллионов мусульман, если запрет обрезания будет принят на законодательном уровне. И это вполне реально, судя по эмоциональным спорам в некоторых странах, где мусульманская община мала или проживает недавно, а также по пристальному вниманию широкой общественности, врачей и политиков, которые настоятельно требуют зафиксировать в нормативных актах запрет мужского обрезания в младенческом возрасте в нетерапевтических целях (например, среди ярых противников обрезания различные НГО Дании, шведский омбудсмен по правам ребенка, Датская медицинская ассоциация). Мусульмане утверждают, что нынешние дискуссии, по-видимому, не в состоянии признать важность практик, построенных на глубокой личной вере в экзистенциальный смысл человеческой природы и то, что она не поддается изменениям.
Эти споры так или иначе сводятся к вероятности того, что запрет практик, основанных на глубоких религиозных убеждениях, может загнать их «в подполье», что будет способствовать риску нежелательных последствий для здоровья детей. Обоснование с точки зрения снижения риска заключается в том, что разрешить процедуру обрезания в детском возрасте в надлежащих санитарно-гигиенических условиях, которые обеспечивает существующая система здравоохранения и работающие в ней высококлассные специалисты, – оптимальный способ минимизировать риски, связанные с болью и осложнениями после обрезания, и в целом снизить возможные неблагоприятные последствия.
Те, кто предостерегает против законодательного запрета мужского обрезания с более прагматичной точки зрения, фактически приводят сложный процесс принятия решения мусульманскими (и еврейскими) семьями к общему знаменателю с этими дебатами и, таким образом, оспаривают эффективность и сам смысл закона, запрещающего религиозные практики, на основании предполагаемой общей заинтересованности в защите благополучия ребенка.
Но опять-таки, эти доводы вызывают целый ряд вопросов, подлежащих рассмотрению с точки зрения исламской биоэтики. Например, следует ли использовать прагматизм как последний аргумент в спорах об ограничении религиозных свобод? Будут ли уместны те же аргументы в дебатах о женском генитальном увечье, когда можно будет возразить, что родители могут найти способы обойти официальный запрет?
Исламская биоэтика в контексте западных обществ
Как показано выше, в ходе нынешних дискуссий о мужском обрезании в Европе высказывается целый ряд критических доводов. Мусульмане (и другие религиозные группы) аргументируют свои ответы доводами о предполагаемой медицинской пользе, уважении религиозного многообразия и прав человека и, наконец, соображениями снижения риска. Общее между всеми ними то, что они сводятся к реакции на обвинения, иногда даже, в виде извинений. Таким образом, мусульманам не хватает связной аргументации – медицинской, правозащитной или юридической – в пользу продолжения практики мужского обрезания.
Поскольку мусульмане расселились во многих странах, где, в основном, при оценке этических и правовых аспектов человеческого поведения применяется светский подход, перед мусульманами в целом и исламскими биоэтиками в частности стоит непростая задача говорить так, чтобы их поняли за пределами уммы.
Мужское обрезание – это глубоко укоренившаяся мусульманская традиция, однако ее все больше критикуют в отдельных странах Западной Европы. Медицинские организации, политики и широкая общественность – в основном стоящие на светских позициях или исповедующие другую религию – влиятельная сторона этих дебатов, и если с ними не найти общего языка, то эти дебаты могут завершиться либо полным запретом мужского обрезания в детском возрасте, либо мерами, серьезно ограничивающими доступ к медицинским учреждениям, где эта процедура может проводиться безопасно и на должном уровне.
Некоторые эксперты призывают четко различать исламскую биоэтику, занимающуюся этико-правовыми традициями ислама на основании исследований текстов и доктрин. И то, что они называют «мусульманской биоэтикой», сосредоточенной на том, как мусульмане обращаются с этими текстами и доктринами, сталкиваясь с медицинскими проблемами, затрагивающими суть исламской веры. Со своей стороны, мы посоветуем уделять больше внимания уникальной ситуации, в которой находятся мусульмане, живущие в западных обществах. Процесс принятия решений и поведение мусульманских меньшинств регулируется правовой системой, которая может не поощрять и даже запрещать исламские ритуалы и обычаи, такие как обрезание мужчин, вследствие чего мусульмане оказываются в крайне неблагоприятном положении в плане свободного отправления своих религиозных ритуалов.
Даже если закон против обрезания так и не будет принят, все равно не исключены возражения со стороны специалистов и общественности, которые (в их понимании) выступают против неоправданного риска для здоровья, который в светском западном контексте состоит в странных и непонятных религиозных убеждениях. Некоторые даже считают это нарушением обязанностей в отношении ребенка или, того хуже, насилием над ребенком.
Мусульманские ученые, врачи и мусульманские граждане, для которых важно обеспечить уважение к религиозному многообразию и к их праву на свободу вероисповедания, в том числе, к праву на соблюдение своих религиозных обычаев, должны постоянно прилагать усилия для адекватного восприятия условий и опыта жизни мусульман в западноевропейских странах.
Предоставление медицинских услуг обусловлено различными контекстуальными факторами, в том числе мнением общественности о религиозном многообразии, законодательством, регулирующим спектр и условия финансирования медицинских услуг, и обсуждением реального медицинского обслуживания в медучреждениях. Таким образом, это динамическая область, в которой участвуют разные действующие лица, опирающиеся в своей оценке религиозных ритуалов и их места в системе медицинских услуг на разные, иногда конфликтующие, системы взглядов.
Чтобы адекватно и последовательно решать задачи, возникающие в этой сложной области, особенно в контексте немусульманских обществ, необходим более широкий подход к исламской биоэтике, который должен охватывать все соответствующие этические, правовые и медицинские точки зрения, а также антропологическое измерение человеческого поведения.
Мусульманские специалисты в области этики, юристы, практикующие врачи, ученые и другие заинтересованные стороны должны общими усилиями выработать систему аргументов, прочно базирующуюся на принципах исламской биоэтики, и более активно разрешать вопросы, связанные с мужским обрезанием, так же как и реагировать на будущие задачи, возникающие в области биомедицинской этики.
Мария Кристиансен (Maria Kristiansen) – доцент кафедры здравоохранения Колледжа гуманитарных и естественных наук при Университете Катара.
Азиз Шейх (Aziz Sheikh) – профессор, специалист в области первичной помощи в Центре охраны здоровья населения при Университете Эдинбурга.
Источник: CILE Center
