Все, чем я сегодня являюсь, я обязан Исламу (М. Али)

Октай Атаев

«Чем больше я узнаю о Боге и Исламе, тем больше я понимаю, насколько мало знаю» (Мухаммад Али)

 

Мухаммад Али (урожденный Кассиус Марцеллус Клэй)....

Наверняка, к кому бы ни обратиться с вопросом, что за человек скрывается за этими именем и фамилией, абсолютное большинство сразу же произнесут — знаменитый боксёр-профессионал. Многие, возможно, добавят — мусульманский борец за права людей с чёрным цветом кожи. Некоторые, не исключено, вспомнят его отказ воевать во Вьетнаме и призыв к бойкоту Олимпиады-1980в Москве, вследствие вторжения советских войск в Афганистан.

Но насколько за всеми этими (и другими) комментариями высвечивается широкая личность великого спортсмена? Книга «Душа бабочки» позволяет хоть отчасти восполнить этот пробел. Но и при этом многое, всё же, читателю остается предполагать, домысливать и конструировать. Хотя, может, в этом и есть сила нестареющего образа М. Али? Ведь на его примере отчетливо усматривается, что ничего в земном мире не происходит просто так.

 

Начало пути

С раннего детства Кассиус (1942 г.р.) пытался придерживаться принципов, позволивших ему в будущем сделать осознанный выбор. Будучи убежденным, что, в первую очередь, важно быть хорошим человеком, он всегда считал созданных Всевышним людей равными друг другу.

Вместе с тем, на его жизнь особо повлияли несколько событий. Прежде всего, мировоззрение мальчика формировалось в атмосфере расового неравенства в послевоенном Луисвилле, когда чернокожие американцы считались людьми низшего сорта. Эта тема живо обсуждалась в его семье. По словам матери, в один из жарких дней, когда она с сыном ждала автобуса на остановке, в ближайшем кафе, ей отказали в стакане воды для изнывающего Кассиуса. Выдающийся боксер не раз вспоминал в зрелом возрасте, как чуть ли не ежедневно плакал перед сном от ощущения постоянного унижения чернокожего населения США. Особо на него подействовал рассказ отца об убийстве на почве расовой ненависти Эмметта Тилла, 14-летнего афроамериканского подростка. Суд оправдал убийц, в контексте чего Кассиус-старший показал фотографию изуродованного тела Тилла своим сыновьям, разъясняя несправедливость «белого правосудия». Эти и схожие моменты сформировали в юном Клее желание бороться с дискриминацией.

Чтобы накопить средства на карманные расходы, он подрабатывал в Луисвиллском колледже (мыл парты и классные доски). Скопившуюся сумму он потратил на приобретение навороченного велосипеда, обошедшегося в крупную, по тем временам, сумму — 60 долларов. Гордый покупкой юный Клэй целый день катался на велосипеде, демонстрируя его друзьям и знакомым. Спустя сутки, вместе с приятелем он отправился на ярмарку, где дети могли насладиться бесплатным мороженым. Готовясь к возвращению домой, он обнаружил пропажу велосипеда. В этот момент расстроенный и никак не могущий успокоиться Клэй встретил человека, первым серьёзно повлиявшего на его боксёрскую карьеру — это был белый полицейский Джо Мартин. Угрожавший избить вора Кассиус услышал от Мартина, что нужно сначала научиться этому. Вслед за этим полицейский привел его в спортзал, в котором тренировал юных боксёров — участников любительских турниров «Золотые перчатки».

Так, будущий великий спортсмен, менее чем за два дня получил сразу несколько важнейших жизненных уроков. Прежде всего, Клэй осознал, что трудом можно добиться поставленных целей. Во-вторых, понял: внезапно можно лишиться чего-то, причем совершенно неожиданно для себя. Но ходить на тренировки он не захотел. До поры до времени. Пора же настала через две недели после встречи с тренером-полицейским. В телевизионной передаче «Будущие чемпионы» он увидел зарисовку о Мартине и его подопечных. Кассиус не смог побороть в себе чувство, что и его кто-то мог бы увидеть на экране ТВ. Вместе с братом Рудольфом он тут же направился в боксёрский зал. Ему тогда было 12.

 

Одна из первых важных побед

Хотелось бы отметить, что уникальность Мухаммада Али в том, что большинство своих побед на ринге он прогнозировал еще до начала боя. Причем он прогнозировал свою победу вплоть до раунда. Но ринг помог ему одержать первые победы не только в боксерских поединках.

Юный Кассиус очень переживал по одному поводу. По соседству с ним жил некий Корки Бэйкер, «терроризировавший весь район», включая и его самого. Даже оказавшись под крылом Мартина, Клэй никак не решался дать отпор «королю улиц», а это означало, что он должен был продолжать платить Корки «пошлину», взимаемую им «за право проходить мимо него». Будущий великий спортсмен вспоминает, что в один момент он вдруг осознал, что, не наказав Корки, у него никогда «не получится продвинуться вперед в боксе». Ответ беспределу «лидера» округи ассоциировался у молодого таланта с «победой над всем миром». Кассиус направо и налево стал рассказывать, что без проблем уложит Корки на ринге. Последний, естественно, оскорбился, и между ними состоялась встреча в боксерском зале. Бой был окрещен матчем за обладание титулом «короля улиц», поэтому за поединком наблюдали родственники, соседи, друзья того и другого. Дрожь в коленках Кассиуса пугала его, но он, надеясь на то, что оппонент этого не заметит, с первых минут боя стал много двигаться, а визави Клэя, быстро устав, не мог его достать. Перед вторым раундом растерянный Корки, воскликнув «Это несправедливо!», ретировался из зала. Так, Кассиус, объявленный победителем, одержал свою первую важнейшую победу на ринге. Не столько над соперником, сколько над собой, над своим страхом. Еще большую уверенность ему придал тот факт, что после боя многие из окрестности посчитали себя свободными от домогательств Корки. Это позволило Кассиусу посчитать, что дрался он «не просто ради себя, а ради всего района». После этой победы, он ускоренными темпами начал пробивать себе дорогу к завоеванию звания мирового короля бокса.

Через 6 лет после того, как он впервые надел боксерские перчатки, Кассиус стал олимпийским чемпионом Рима-1960. К слову, по дороге в Италию он преодолел еще один страх. Клэй паталогически боялся полетов на самолете и даже периодически раздумывал, не отказаться ли ему от Олимпиады из-за дальности полета. И тут Кассиус вспомнил призыв отца: «Всегда стремись побороть свой страх».После прохождения «экзамена» Корки, ему, в общем-то, уже ничего не должно было казаться непреодолимым. И парень сел на самолет, придя к выводу, оказавшему ему услугу на протяжении всей жизни:

«Мы тогда храбры, когда нам есть, что терять. Страх формирует смелость. Не поборов страх перед перелетом, я никогда не выиграл бы Олимпийские игры».

В то же время, каким бы ни выглядел Мухаммад Али перед поединками и после, он действительно никогда не ставил себя выше других в качестве личности.

«Я никогда не боксировал только для того, чтобы просто победить. У меня была цель: Добиться успеха, чтобы заставить людей прислушаться к моим словам. Я знал, что на меня смотрят люди по всему миру. Я знал, что если они увидят сильного человека, побеждавшего в схватках, но не забывшего свой народ и то, где вырос, они бы могли узнать себя, смотря на меня. Моя война была духовной. Не той войной, из-за которой умирают. Думая о прошлом, я многое понимаю. Не сравнить то, что я отдал, с тем, что я получил. Я потерял титул чемпиона, лишился финансовой безопасности. Но я добился другого, более великого».

 

Приближение к Исламу

В 1959 г. Кассиус впервые услышал выступление лидера «Нации Ислама» Элайджи Мухаммеда (в Чикаго). В тот период эта организация проповедовала идеологию «чёрного национализма», направленную на полную изоляцию от белых, ратовала за достижение чёрными независимости в экономической и религиозной сферах. Вместе с тем, учение осуждало употребление алкоголя, участие в азартных играх, физическое насилие над чёрными женщинами и неспособность защитить семью от нападок белых.

Спустя год, в период тренировок в Майами, он познакомился с Абдулом Рахманом. По словам М. Али, этот последователь Элайджи Мухаммеда пригласил боксера послушать в мечети его лекцию «об истории наших предков». Тот с болью в сердце говорил о лишениях черных, вплоть до «знаний о своей расе», т.к. «нас учили ненавидеть себя и свой род». Чтобы выбить напоминание о предках, рабовладельцы предоставляли черным рабам имена в свою честь, клича по своей же фамилии, т.е. считали личной собственностью. Обрисовав ситуацию, Рахман сказал, что «сегодня мы все свободны, и на нас нет цепей».

Данное выступление произвело на Клэя особое впечатление после случившегося с ним конфуза при возвращении с победной Олимпиады. Так, в аэропорту родного Луисвилла его встретили мэр города и сотни фанатов, но он практически сразу получил очередной урок — золотая медаль на шее, с которой Кассиус первое время не расставался даже во время сна, не привела к успеху в борьбе с дискриминацией. С медалью на груди чемпион зашел в закусочную с характерной для Америки того времени вывеской перед входом: «Только для белых». «Я думал, — вспоминает он, — что поставлю их на место, всё-таки победитель Олимпиады». Но услышал: «Неграм не подаём». «Все в порядке, — отреагировал 18-летний талант, — я не нищий». Однако он оказался прогнанным на улицу. После чего Кассиус направился к реке Огайо, куда и отправил покоиться свою золотую медаль, завоеванную им для государства.

Скорее всего, все испытанные им, его семьей, близкими, соседями унижения вихрем пронеслись в сознании Кассиуса, когда он слушал речь в мечети Рахмана. Но здесь фигурировала и другая тонкость. М. Али пишет, что сказанное Элайджи в вышеотмеченном ключе потрясло его. Однако параллельно он оказался ошарашен и другим — в корне новыми ощущениями от пребывания в мечети. В Доме Божьем спортсмен впервые в жизни почувствовал, как он говорит, духовность. Это развило его интерес к Исламу, подведя к чтению газеты «Мухаммад говорит». Все чаще он задумывается о смысле жизни, предназначении человека.

На том этапе молодой Кассиус привлёк внимание Иеремии Шабазза — лидера мусульман юга США, — специально приехавшего в Атланту для встречи с талантливым боксером. Он задал вопрос, заставивший Кассиуса «глубже задуматься» о восприятии пророка Иисуса. «Если европейцы и американцы поклонялись белому Христу, то почему чёрные американцы не поклоняются чёрному Богу?». Эта мысль не покидала Клэя: «Я все время думал об этом». «Кто сказал, — задается вопросом М. Али, — что Иисус был белым? Какой художник его видел?».

Кассиус анализировал происходящее вокруг и вспоминал, что «на всех картинах в общественных местах всегда были изображены белые люди. Не было ничего о чёрных». Мало этого, маленькие чернокожие мальчишки и девчонки «выпрямляли волосы так, чтобы выглядеть как белые». Вслед за чем, констатирует Али, он узнал, что, по Исламу, «Бог и его пророки не могут быть представлены человеческим воображением. В мире отсутствуют фотографии Бога, ангелов и пророков».

С 1961 г. Рахман начал работать в команде Клэя, а Шабазз обеспечивал боксёра традиционной мусульманской пищей. Спустя год Кассиус воочию познакомился (в Детройте) с Элайджей Мухаммедом и Малкольмом Иксом, еще одним лидером «Нации Ислама». Оба они, став наставниками Кассиуса, сыграли важнейшую роль в судьбе спортсмена. М. Икс, проводивший огромную работу в плане исламского призыва, заявил, что боксёр станет более важным атлетом, чем любой другой чернокожий спортсмен.

Перед началом первого боя за звание чемпиона мира в тяжёлом весе со знаменитым Сонни Листоном в феврале 1964 г. Кассиус вместе с братом помолился Аллаху. А после победы в той встрече официально объявил о принятии Ислама и вступлении в «Нацию Ислама». Члены данной структуры отказывались от прежней фамилии («рабской, нареченной белыми угнетателями») в пользу буквы «Икс», что символизировало потерю знаний о собственном происхождении и истории предков — проданных в рабство африканцев. Но Кассиус с фамилией Икс истории не известен. 

Радостно встретившего Клэя Элайджа удостоил его «полным» мусульманским именем, которые, обычно, «резервировались» для постоянных членов организации. Так, миру был явлен великий боксер Мухаммад Али. Данный ракурс далеко не всем пришелся по вкусу. Речь не только о выдающихся боксерах-профессионалах, но и об общественности. Это вполне понятно, т.к. борьба за права черного населения для многих не ассоциировалась с Исламом. Даже Мартин Лютер Кинг продолжал обращаться к принявшему мусульманское имя атлету, как к Кассиусу Клэю, призывая его «меньше говорить и больше тренироваться». Но Мухаммад был непреклонен.

 

Трудный выбор

В преддверии матча-реванша с Листоном (май 1965 г.) Али оказался перед трудным выбором. В марте 1964 г. Малкольм Х публично объявил о своём решении покинуть ряды «Нации Ислама». Объяснялось это тем, что совершенный им хадж коренным образом изменил его мировоззрение в аспекте борьбы людей за свои права. В частности, он стал негативно воспринимать не только белый, но и чёрный расизм как несоответствующий вероучению Ислама. Столкнувшись в Мекке с духовным единением мусульман, вне зависимости от цвета кожи, ряд положений «Нации Ислама» он посчитал противоречащими мусульманской религии. Здесь уместно вспомнить аяты Корана:

«среди знамений Аллаха — различия ваших языков и цветов» (Коран, 30:22) и

«Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга» (Коран, 49:13).

Претерпевшие важнейшие изменения взгляды Малкольма Х не были, однако, восприняты Элайджей Мухаммедом. Первый вынужден был покинуть организацию. Али должен был выбрать, чью из позиций поддержать. В конце концов, он остался на точке зрения Элайджи, выразив ему публичную поддержку. Разрыв Али с Малькольмом произошел после второго боя с Листоном. Встретившись с ним в аэропорту Ганы, боксер не ответил на приветствие, казалось бы, близкого друга. Не пожав руку Малкольма, М. Али сказал, что покидать Элайджу «было неправильно». После убийства Малькольма Икс в 1965 г. (так и нераскрытого), Али сказал, что тот являлся его другом, «пока оставался приверженцем Ислама».

 

Отказ государству

Следом наступило еще одно испытание, когда Али должен был определиться с конкретным шагом. Не идеологическим. Не теоретическим. А практическим, могущим стоить ему профессиональной карьеры. Во второй половине 1960-х, в разгар войны во Вьетнаме, призванный в армию США Али отказался исполнить свой воинский долг. Обосновал он это, как известно, собственной позицией — вьетнамская война оценивалась им как несправедливая.

«После того как я получил повестку с призывом участвовать во вьетнамской войне, все советовали мне согласиться. Однако мои религиозные убеждения не были совместимы с обязанностями солдата в бою. Я не согласен с причинами, по которым армия США воевала во Вьетнаме. Я не мог заставить себя ранить или убить людей, которых я даже не знаю. Людей, которые никогда не причиняли никакого вреда ни мне, ни моей стране. Я просто не мог этого сделать. Не думаю, что это было предначертано мне Богом. Многие люди говорили, что я боюсь идти на войну. На самом же деле постоять за свои религиозные убеждения против правительства Соединенных Штатов и миллионов людей, которые отвернулись от меня, было сложнее.

Правительство предложило мне все виды сделок. Они сказали, что мне никогда не придётся держать в руках пистолет. Они сказали, что я никогда не приближусь к зоне боевых действий. Даже если бы это было правдой, я бы всё равно не смог бы пойти на войну. Они хотели использовать меня, чтобы другие молодые американцы последовали моему примеру. Они, похоже, не понимают, что согласившись на эту сделку, я был бы вынужден отказаться от своей религии, веры и убеждений. Я решил быть верным себе и Богу. Если бы я повернулся спиной к своим религиозным убеждениям, то вся моя жизнь была бы как корабль, отправившийся в открытое море без руля. Ничего не могло бы быть страшнее для меня, чем пытаться жить без веры».

Здесь просматривается, что Мухаммад Али следовал кораническому принципу:

«Кто убьет человека не за убийство или распространение нечестия на земле, тот словно убил всех людей, а кто сохранит жизнь человеку, тот словно сохранит жизнь всем людям» (Коран, 5:32).

Хотя многие пытались представить этот шаг как боязнь идти на фронт, ни общественное мнение, ни угроза отлучения от бокса из-за отказа идти в армию не испугали М. Али. В результате он был отстранен от профессиональной карьеры на три года. Его возвращение на ринг стало, конечно же, его триумфом. Он вновь стал чемпионом. Потому что всегда был и остался им. Для себя. Для истории. Для нас с вами. По словам самого Мухаммада Али, труднейшим противостоянием в его жизни был бой с государством.

 

М. Али и Свобода

Все мы прекрасно знаем, что глубинные порывы нашей души, наши страсти, сомнения, поиск, духовные потери, внутренняя боль из-за нарушений (мелких и крупных), несоблюдения предписанного известны Аллаху. Поэтому как-то оценить жизненный путь той или иной личности, к тому же спустя несколько десятков лет — просто-напросто не исторично, да и не под силу никому из нас. Оттого споры вокруг темы «Мухаммад Али и Ислам» перекочевали в сегодняшние дни.

Кто-то не берет в толк поведение этого уникального боксера во время поединков и в преддверие их, называя поведение Али проплаченным шоу. Кто-то видит в основе практически всех действий боксера исключительно коммерческий интерес. Третьи убеждены, что в Ислам М. Али привела не духовная стезя, а нахождение в этой религии тонкостей, совпадающих с идеями борьбы за расовое равноправие. И т.д., и т.п.

Но, спрашивается, разве пути прихода к Истине оговорены? Существуют ли единые правила для всех и вся? Безусловно, внутренний протест у Али против неодинакового отношения к правам человека в зависимости от цвета кожи сформировался вне каких-либо организаций, движений или, скажем, книг. Он испытал на себе эту придуманную человеком несправедливость. Так разве невозможно было в тех условиях воспринять призывы единомышленников? Услышать их и принять решение, пусть через призму религии? С большой долей вероятности можно, однако, предполагать, что в Ислам юного боксера привлек ракурс свободы. Единой для всех слышащих Бога, вне зависимости от происхождения, цвета кожи, языка общения и географического месторасположения страны проживания.

Вообще понятие «свобода» — одно из самых употребляемых М. Али в его автобиографии. Именно борьба за свободу находилась в основe формировавшегося в нем желания достижения успеха в целях демонстрации возможности чернокожих граждан США побеждать, принося государству награду. Своими будущими успехами он ставил цель воодушевить других афроамериканцев на движение вперед. Ракурс свободы определил и его выбор в аспекте участия или нет во вьетнамской войне.

Кроме того, по словам чемпиона, с присоединением к «Нации Ислама» немало лиц утверждали о вовлеченности боксера «в борьбу за власть»; в реальности же это являлось «борьбой за свободу», когда мы «хотели выйти из-под власти белых людей и сделать что-то для себя». Другое дело, рассуждая, «что значит для меня Америка», Мухаммад Али, представляя «себя сидевшим за столом в Овальном кабинете в Белом доме», свой текст выступления «перед журналистами» видел в том ракурсе, чтобы озвучить основные мысли черного населения страны. В частности, он считал, что для признания своей вины, выступающий должен быть настоящим мужчиной.

Естественно, М. Али и представить не мог в те годы, что президентом США может оказаться чёрнокожий, поэтому текст он «готовил» под белого главу государства. Поэтому в гипотетической речи звучало, что «мы, белые американцы, виноваты во многих преступлениях в истории человечества», самым страшным из которых «является переселение рабов из Африки». Параллельно в уста президента М. Али ввел слова о прекращении войны во Вьетнаме, с констатацией использования предназначенных для военных целей миллиардов «на своих собратьев», постройку домов для бедных. Вслед за чем «проектируемый» Мухаммадом Али президент резюмировал: Сегодня чёрные люди получают образование. Вскоре американское общество станет полностью чёрно-белым, в котором «все будут счастливы и жить в мире». Наверное, комментарии к этой «речи» излишни. Можно лишь восхищаться прозорливостью М. Али, которая, скорее всего, вытекала из его веры в слова Аллаха.

В рамках этой главы, конечно же, нельзя не затронуть темы Афганистана. Став в 1998 г. посланником мира ООН, спустя четыре года М. Али направился в Афганистан. Здесь он «сразу же ощутил подобие гармонии со страной и ее жителями», почувствовав себя как дома. Все вокруг «были моими братьями и сестрами». Но М. Али очень переживал за афганских детишек в условиях постоянной нестабильности в стране. И он написал им письмо, в котором призвал придерживаться на пути становления трех аспектов: веры в Бога, обязательности учебы и получения качественного образования, достижения физической крепости.

Так он описывал свою поездку:

«Я стал посланником мира Организации Объединенных Наций. Это имело для меня очень важное значение. Многие будут удивлены, узнав, что я, будучи боксером, всегда был против насилия любого рода. Может, это и смешно, однако это правда. Я всегда пытался не навредить оппоненту, старался не ранить противника, поэтому, когда я услышал эту новость, был чрезмерно горд. В ноябре 2002-го года я побывал в Афганистане с трёхдневной миссией. ООН отправила меня туда с надеждой на повышение информированности о потребностях афганского народа, а также проблемах, с которыми страна сталкивается после падения режима талибов. Когда мы приехали, я сразу же почувствовал какую-то гармонию со страной и местными людьми. Это мусульманская страна, и, несмотря на опасность, я чувствовал себя дома. Все вокруг были моими братьями и сёстрами.

В первый день поездки я встретился с президентом Хамидом Карзаем в его кабульском дворце. Он поблагодарил меня за приезд и заявил, что хотел бы, чтобы я остался в Афганистане навсегда. Потом я встретился с членами бывшей королевской семьи Афганистана. Сказал, что думаю о покупке земель на территории их страны. На следующий день я посетил школу для девочек в столице. Во времена талибов женщинам было запрещено учиться и работать. Я даже слышал истории о том, как полиция останавливала их на улице и посылала обратно домой. Я думал об Америке, о том, как мы испорчены, и мы воспринимаем все как само собой разумеющееся, а многие из нас даже не знают, что есть в мире люди, рискующие своей жизнью, пытаясь попасть в класс.

Посещая такие места, как Афганистан, я больше думал о том, что важно в жизни. Мне нравилось обнимать и целовать всех детей. Казалось, что их развлекают фокусы, которые я им показывал. Ислам учит не обманывать, поэтому всем тем маленьким детям, которые, возможно, верили в то, что я на самом деле заставляю шарф исчезнуть, приходилось раскрывать секреты фокусов. Мне было сложно покинуть детей. Они все были так чисты и невинны. Я молился, чтобы они были в состоянии удержать всё это в их стране. Я надеялся, что их будущее будет ярче прошлого».

«Один из основных моментов поездки для меня был неожиданный визит в кабульский боксёрский клуб, — пришет М. Али. — В рамках там висели две мои старые фотографии. Я дарил ребятам перчатки и скакалки. Очень устал, пожав руки более десятку молодых боксёров, но я находил в себе силы. Затем я подготовил письмо для афганцев, в котором отмечалось примерно следующее: "Ваше будущее светлое. Я знаю, что вы добьётесь успеха, если будете следовать трём советам: Верьте в Бога и будьте хорошими мусульманами. Ваша вера сможет помочь вам в самые трудные дни. Подготовьте свой мозг для решения жизненных проблем. Ваше образование станет важной частью жизни. Вы должны хорошо учиться, уважать своих учителей и слушаться их. Подготавливайте ваше тело к физической активности. Спорт вырабатывает характер, независимость и дружбу. Я хочу поблагодарить вас, юноши и девушки, за то, что вы показали мне свою силу, несмотря на все трудности в вашей стране. Оставайтесь сильными. Вы должны продолжать верить в светлое будущее. Ведь вы — это жизнь и душа Афганистана"».

 

Любовь к детям

В целом, «детский» нюанс имел немаловажное значение в жизни М. Али. Вера во Всевышнего и стремление соответствовать своими действиями предписанному, отразились на отношении М. Али к проблеме воспитания подрастающего поколения.

«Я старался подготовить своих детей к вызовам жизни, делясь с ними своим опытом и обучая азам религии, — говорит он, — к тому же, находясь в контакте с сыновьями и дочерьми, всегда чувствовал себя ближе к Богу».

Правда, чемпион признает, что его серьезнейшее отношение к профессиональной карьере не позволяли проводить с детьми достаточного количества времени.

В то же время, М. Али с горечью признает, что ему не удалось достичь в семейной жизни той идиллии, которую он представлял. Будучи четырежды женатым, у него было девять детей. Однако, по понятным причинам, он не мог каждому ребенку уделить должное внимание. Признавая важность свободы для детей, в то же время М. Али высказывал убежденность в их обязательном совместном проживании с родителями. И хотя он говорил тем из них, с кем не жил в единой семье, что они всегда будут ощущать его папой, М. Али в этом плане не был удовлетворен собой на все сто.

 

М. Али и Ислам

Нередко на страницах Интернета при обсуждении темы о М. Али, можно столкнуться с вопросом — чем же он, собственно, проявил свою мусульманскую веру? Отдельные нюансы проявлений веры этого человека приведены выше, книга же «Душа бабочки» значительно расширяет данный горизонт. 

«Некоторые люди дают милостыню для того, чтобы хорошо думать о себе. Они видят, что какой-то человек нуждается в их помощи. Им жаль его, поэтому они дают мелочь. А другие дают милостыню, чтобы их похвалили. В таком случае чистота и щедрость их поступка уменьшается. Настоящая помощь происходит только тогда, когда мы даём от сердца. Я всегда хотел дарить что-то от души. Я пытался научить своих детей никогда не оставлять в беде нуждающегося человека. Учил их протягивать руку помощи беднякам, учил их проявлять уважение ко всем созданиям Бога».

Здесь уместно вспомнить коранический аят:

«Если вы раздаете милостыню открыто, то это прекрасно. Но если вы скрываете это и раздаете ее неимущим, то это еще лучше для вас» (Коран, 2:271)

«Мы все настолько малы в огромной вселенной, созданной Богом», — любил повторять он, проводя параллель с ощущениями человека в самолете, когда при взлете пассажиры видят дома или автомобили в уменьшаемом объеме. Все сущее на земле становится с размером в муравья. И что мы можем? Поэтому жизнь каждого зависит от Бога, предоставляющего сигналы, в т. ч. и Мухаммаду Али, «как и куда двигаться».

В своей автобиографичоской книге М. Али с сожалением фиксирует, что для большинства американцев Ислам стал ассоциироваться с трагедией 11 сентября 2001 г. Но в реальности Ислам — это религия мира, не поощряющая терроризм и убийства людей. Посему радикалов, представляющихся мусульманами, нельзя отожествлять с Исламом.

«Теракты не представляют мою религию, — написал он, — потому что мусульмане не хотят насилия, а Аллах не поддерживает убийц».

Вслед за чем М. Али признает: с принятием Ислама цель его жизни изменилась. Если ранее ему «нужно было показать миру», насколько он «велик», приход к мусульманской вере полностью убрал эту потребность. По той причине, что развитие получила «моя духовность». С того времени «всё, в чем я нуждаюсь, это задавать вопрос самому себе — будет ли Бог доволен мной».

«Мировое чемпионство не принесло мне счастья», — восклицает непревзойденный чемпион, так как истинное счастье приходит от Бога.

«После смерти не имеет значения, сколько денег я заработал, насколько был образованным, — резюмирует Мухаммад Али, — самое важное — молитва и добрые дела при жизни, ведь пребывание на земле — это практика перед вечной жизнью».

Вывод же этот исходит из слов Аллаха:

«Совершайте намаз, раздавайте закят и одолжите Аллаху прекрасный заем. Какое бы добро вы ни приготовили для себя заранее, вы найдете его у Аллаха в виде лучшего и большего вознаграждения» (Коран, 73:20). 

Однако, как свидетельствовал чемпион, многие ставят под сомнение существование Господа, желая получить физическое доказательство наличия Высшей силы. Безусловно, «сложно верить в невидимое», но разве «из веры исходит что-то плохое»? Ведь непосредственно она позволяет «пережить бури жизни», потому что верующие знают: «Бог ничему не позволит одолеть нас. Для понимания этого нам всего лишь нужно верить». В данном контексте М. Али констатирует, что Ислам изменил его мировоззрение не просто с точки зрения отказа от употребления алкоголя или, скажем, участия в азартных играх, а, прежде всего, в аспекте понимания включения в понятие жизнь единства физической, умственной и духовной составляющей. Говоря его словами: «благодаря Исламу я понял, что действительно ценно в жизни».

М. Али на самом деле является хорошим, в самом прямом смысле этого слова, человеком. Это подтверждают и его слова о том, что все начинается с мелочей:

«Перед сном я всегда спрашиваю себя, буду ли я гордиться тем, как жил сегодня, если утром не проснусь. Я всегда старался делать много хорошего. Столько, сколько в моих силах. Хотя бы подписать автограф или пожать чью-то руку. Я просто стараюсь сделать людей счастливыми и попасть в рай».

Хотя сам Али считал, что всего этого недостаточно и надо все время работать над собой:

«На самом деле, великие люди никогда не хотели быть великими ради себя. Все, что они хотели, это иметь возможность быть ближе к Богу и творить добрые дела. Я не идеален. Знаю, что должен еще многое поменять, и я работаю над этим. Некоторыми совершенными мной действиями я не горжусь. Особенно, когда я причинял боль другим людям. За это я прошу прощения у Бога».

Вся жизнь чемпиона связана с Исламом. Он не может представить себя без религии:

«Наша жизнь – это путешествие. Мы должны находить ответы на свои вопросы и создавать свои новые тропинки. Если бы я не был мусульманином, я бы не добился всего того, что имею. Если бы я не был мусульманином, я бы не поменял свое имя и не распространял бы добро. Я бы не был тем, кем являюсь, если бы не стал мусульманином. Мир бы никогда не узнал Мухаммада Али».

Наверное, здесь уже можно поставить точку. Хотя, безусловно, личность Мухаммада Али настолько многогранна, что охватить в одной статье все нюансы просто невозможно.

Источник: ОО «Идрак»