«Болгария, земля моя»

Вопреки преследованиям и депортации в прошлом веке, община болгарских турок продолжает добиваться признания

«Пост, посещение мечети, жертвоприношение, турецкий язык – все это было запрещено. “В Болгарии нет такого народа – турки. Вы болгары”,— говорили нам. Чтобы искоренить следы турецкой истории, уничтожали надгробия. Та же участь постигла все фонтаны с турецкими названиями, так что не осталось ни одного. Потом они решили изменить турецкие мусульманские имена»(Кадир Усман, учитель).

Мусульмане турецкого происхождения составляют около 9% населения Болгарии, страны с 7-миллионным населением, члена ЕС с 2007 года.

Народиз страны, которую мы сейчас называем Турцией, жил на Балканах с тех пор, как этот регион более 500 лет назад вошел в состав Османской империи.

Однако судьба этнических турок коренным образом изменилась, когда в 1908 году Болгария провозгласила независимость, а в Балканских войнах 1912-1913 годов Османы лишились большей части своих территорий.

В этих войнах погибло два с половиной миллиона мусульман, говорит преподаватель истории в Луисвиллском университете Джастин Маккарти (Justin McCarthy). Еще миллион эмигрировали. Даже после такого количества жертв Болгария оставалась страной с самой высокой концентрацией этнических турок.

«То, что произошло с турками на Балканах было наихудшим, что может постигнуть народ… Это было одной величайших катастроф, но о ней никто не знает. Никто ничего о ней не знает», — говорит Маккарти.

Фильм «Болгария, земля моя» рассказывает малоизвестную историю о дискриминации болгарских турок, длившейся большую часть XX века, о том, как их бросали в тюрьмы, массово депортировали за имена, язык и культуру, и о том, как они продолжают бороться за равенство в стране, которую они называют домом.

В прошлом веке власти применяли к турецкому меньшинству разные меры в рамках так называемой «политики ассимиляции», но при коммунистическом правлении закрывали их школы, запрещали язык, заставляли менять имена на христианские и подвергаться массовым крещениям.

В 1980-х их недовольство вылилось в беспорядки. Демонстрации приняли насильственный характер, участников акций протеста убивали, активистов сажали в тюрьмы или депортировали. В мае 1989 года из страны были высланы более 300 тысяч этнических турок, это событие известно как «большая экскурсия». В конце концов, во время массового отъезда эмигрантов Турция закрыла границы, и многие семьи были вынуждены вернуться назад.

После падения коммунизма болгарские турки учредили партию «Движение за права и свободы», которая в том же 1990 году вошла в парламент. Партия предпринимает шаги по возрождению культурно-религиозной самобытности этой этнической группы. В 2012 году болгарский парламент осудил прежнюю политику ассимиляции.

Тем не менее, сегодня в Болгарии существует скрытая дискриминация турок, наряду с откровенными проявлениями расизма со стороны крайних националистов и ультраправых политических партий. Болгарские турки продолжают испытывать трудности, в то время как они пытаются добиться полной свободы вероисповедания, права на получение образования на турецком языке, культурное наследие и бороться за свое равноправие на земле, ставшей их родиной много поколений назад.

Взгляд режиссера Йелды Йанат Багджи (Yelda Yanat Bagci)

В 2012 году исполнилось сто лет с начала Балканских войн, и я решила создать исторический документальный фильм об этих войнах. Но во время моего исследования я поняла, как мало мы знаем о том, что реально происходило в Болгарии во время этих войн.

Я обнаружила, что это более обширная тема, чем мне представлялось раньше, и что последствия Балканских войн длятся до сих пор.

В ноябре 2012 года я проехала 12 тысяч километров по Болгарии и говорила более чем с сотней турецких семей, пострадавших от болгарской политики в отношении турок. Хотя в Турции мы живем всего в двух часах пути от болгарских турок, мы ничего не знаем об их боли и страданиях. Я посвятила беседам с политиками, историками, простыми людьми три недели.

Я была потрясена, когда узнала, что они до сих пор борются за свои права и свободы. Для меня Болгария это страна ЕС, и мне казалось, что все давно должно было измениться. Но оказалось, это не так.

Второе, что меня поразило, была реакция людей на мои слова о том, что я из Турции. При слове «Турция» пожилые люди плакали, общим для всех было то, что меня крепко обнимали и говорили «Добро пожаловать!».

Это было невероятно. Хотя я снимаю документальные фильмы уже давно и побывала во многих странах, это был самый трогательный опыт. И конечно, журналист во мне спрашивал: «Почему?». Мне нужно было знать, почему они так делают. Я была уверена, что за всем этим стоит внутренняя боль.

Чем больше мы говорили, тем глубже я погружалась в рассказы о том, как им приходилось жалеть о своем происхождении, забывать родной язык, отказываться от своей религии и даже менять имена на болгарские. Потом они повели меня на свои кладбища. Для меня это было еще одним потрясением, потому что большинство надгробий было разрушено, или имена на них стерты.

Это происходило в коммунистическую эпоху, когда турок заставляли менять имена. Власти хотели уничтожить все свидетельства турецкой самобытности, поэтому они уничтожали могилы с турецкими именами. Тогда я впервые поняла, как важно для них было сохранить свои имена. Некоторые даже погибли за это.

После трех недель сборов материала я вернулась в Турцию и начала писать сценарий. Одновременно я разыскивала историков, чтобы взять у них интервью. Во время своих поисков я постоянно наталкивалась на два имени: Джастин Маккарти (Justin McCarthy) и Кемаль Карпат (Kemal Karpat).

Все говорили, что эти интервью взять невозможно, потому что оба они живут в США и крайне загружены, и я слишком поздно взялась договариваться об интервью. После нескольких недель попыток я уже готова была сдаться, но вспомнила, что это не первая непосильная задача, которую я перед собой поставила. Мне говорили, что невозможно снять крупнейшую турецкую уличную банду, которую раньше никогда не снимали, тем не менее, мне удалось это сделать – так я сняла фильм «36 парней» (36 Boys).

Поэтому я не оставляла попыток и, видимо, судьба оказалась ко мне благосклонна. Мне позвонил один мой знакомый журналист, он знал, что я пытаюсь связаться с Маккарти или Карпатом, он сказал: «Ты не поверишь, кто приезжает в Стамбул на конференцию!». Я спросила: «Кемаль Карпат?». Он засмеялся: «Оба!». В этот момент во мне окрепла уверенность в том, что этот фильм должен быть снят и эта история рассказана.

После интервью с Карпатом и Маккарти в декабре 2012 года мы поехали в Болгарию снимать продолжение.

В первый же день нам сделала сюрприз погода. Был мороз, и на улице невозможно было находиться больше двух минут, во всяком случае, камера не выдерживала. Нам было трудно приспособиться к погоде и работать на улице. В первые дни мы работали не больше трех-четырех часов.

Мы пробыли в Болгарии почти месяц и встречались с людьми, которые делились с нами своими воспоминаниями. Мы стали свидетелями скрытой болезненной стороны истории болгарских турок. В большинстве случаев во время интервью я не могла сдержать слез, и потом заметила, что оператор и звукооператор тоже плакали. Думаю, это был один из самых откровенных, эмоциональных и печальных сюжетов, по которым я когда-либо снимала. И еще важнее, что это неизвестная история, которая происходит так близко от нас. Как рассказчик, я горжусь тем, что донесла эту бесценную историю, доверенную мне.

Источник: Aljazeera