Коран
Роберт Салаам (Rober Salaam)
11 сентября стал для меня днем переосмысления. В этот день я осознал, что, во-первых, я – морской пехотинец, во-вторых, я готов умереть за свою страну, и в-третьих, что ислам – религия не только мира, но и истины.
Когда я говорю об этом, большинство людей спокойно выслушивают первые два пункта, но третий всегда встречают с недоумением и враждебностью. Не буду вдаваться в мою историю со всеми подробностями, расскажу главные моменты.
1. Когда в 1998 году я поступил в морскую пехоту, это был совершенно другой мир. Альтернативой сидению дома или поступлению в колледж была армия, куда и шли многие мои ровесники. Как и другие, я поступил в морскую пехоту, просто потому, что хотел служить в лучшей военной организации на планете (прости, армия). Это если в двух словах.
Сколько бы часов боевой подготовки нам ни давали, никто не думал о реальной войне или военных действиях. Было приятно осознавать, что смог бы, если бы захотел, но я был вполне доволен, сидя за столом или сопровождая бывшего президента Клинтона на фабрику Харли-Дэвидсон в Пенсильвании или на Майами.
Так моя военная карьера продолжалась до 11 сентября. В этот день я понял, что я действительно – морпех, в этот день во мне проснулся воин, и я хотел только одного – воевать с подонками, которые осмелились напасть на США, величайшую страну на земле!
В этот день орел, глобус и якорь [символы американской морской пехоты] взяли надо мной верх, и на свет родился истинный воин, о котором я раньше и не подозревал. В этот день я впервые, как никогда раньше, ощутил, что я – солдат морской пехоты.
2. Учитывая всю тяжесть того дня, понимал, что нужно что-то делать, но не знал что. Я начал думать обо всех, кто получал медали за отвагу и отдал жизнь ради других. Раньше никогда этого не осознавал, но 11 сентября со мной что-то произошло. Я понимал, что если фанатики-убийцы были на это готовы, то я точно так же готов победить их, во что бы то ни стало.
Я не знал, что и думать, но понимал одно: если мне суждено умереть, я хочу умереть, служа своей стране. Никогда не чувствовал этого до 11 сентября. Да, я носил униформу, но, до известной степени, это было моей «работой». А 11 сентября я поклялся этой униформой и всем, ради чего жили и умирали морпехи, и был готов, если нужно, пополнить их ряды.
Помню, как около 10 утра, до того, как выключили телефоны на базе, я звонил своей матери и слышал, как она плакала в ответ. Все, что я смог сказать, это: «Мама, я люблю тебя, и скажи всем, что я их люблю. Но теперь должен делать то, за что мне платят»; тут же, ни с того ни с сего я сказал матери, что этот разговор может быть последним, и в этот момент предельной ясности я был абсолютно спокоен. Я знал, что нужно делать, и мне было действительно все равно, какую цену за это придется заплатить, лишь бы Америка победила.
3. Это всегда было труднее всего объяснить. Трудно и теперь. 11 сентября в течение 14 часов мы были в состоянии готовности. Мы не видели никаких «действий», сначала спешили, а потом ждали, ждали и ждали, пока не наступило 12 сентября.
После того ужасного дня, когда что-то начало происходить и проясняться, я начал задумываться. Сначала о том, что я написал в пунктах 1 и 2, а потом я начал задавать себе вопросы: Кем были эти люди, которые это сделали? Почему они это сделали? Неужели у них такая безумная вера, что они готовы убить за нее себя и многих других?
Я спрашивал себя снова и снова. И единственным моим решением было исследовать и искать. Я хотел знать своего противника, чтобы как можно лучше подготовиться ко встрече с ним. Как верующий христианин, руководитель кружка по изучению Библии, активист, я хотел своими глазами увидеть эту страшную книгу, чтобы рассказать своим друзьям и братьям по вере. Я ни разу в жизни не встречал мусульманина; всем, что я знал, была церковь, поэтому я решил сразу обратиться к первоисточнику – Корану.
Через несколько дней на базе возобновилась обычная жизнь, и я решил пойти в книжный магазин и купить Коран. Это был мой первый Коран, полностью на английском языке, ни одного арабского слова. С отвращением и скрепя сердце я открыл книгу и начал читать… Первое, что я прочел было: «Аль-Фатиха» (Открывающая Книгу):
Во имя Аллаха (Бога), Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров, Милостивому, Милосердному, Властелину Дня воздаяния! Тебе одному поклоняемся и Тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем, путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших.
Во имя Бога, Милостивого, Милосердного! Что это такое? Я думал, что сейчас прочитаю об убийстве христиан во имя какого-то неведомого бога. А где проповедь насилия и убийства американцев? Это начало было очень похоже на мои молитвы, и тогда я начал читать.
Как я уже писал, я многое узнал: что Бог Один, что предписано воевать только для защиты от угнетателя, уважать другие религии и религиозные сооружения, что мусульмане верят в библейских пророков и Иисуса, хотя несколько иначе, но подобные верования об Иисусе есть и у некоторых христиан!
Иными словами, я не обнаружил ничего, что ожидал, я не обнаружил никаких неопровержимых доказательств насилия, а те, что нашел, относились к историческим эпизодам, которые никак не формировали общий контекст Священного писания, призывающего к терпению, молитве и умеренности. Я не читал его как чисто историческую книгу, но в ней была история, я не видел в нем и книгу догматов, хотя в ней были догматы. Самым замечательным для меня в нем было то, что казалось, он обращался прямо ко мне, без посредничества третьих или четвертых лиц. В нем был ответ на каждый мой вопрос, и каждым своим ответом этот текст ставил вопрос передо мной.
Он заставлял задуматься, бросал вызов, убеждал, взывал к рассудку, приводил аргументы, он усилил во мне стремление к Богу. Какая книга была на это способна сама по себе, если не книга, имеющая Божественное происхождение!
Конечно, я был озадачен. Моментами меня переполняли эмоции, я не знал, что думать, но я знал одно: я верю в то, что здесь написано, и хочу быть среди тех, кто верит так же, как я. Очевидно, что эти убийцы не могли читать эту же книгу! Должно быть, мы читали две разные книги.
Меня все меньше интересовали эти убийцы и то, что они нашли в этом тексте, и все больше мне было важно, что нахожу в нем я. Каким-то образом они нашли здесь идею насилия и нетерпимости, а я – любовь к Богу, человеку, миру. Я больше не думал, что те, кто верят не так как я, обречены попасть в ад. Теперь я мог верить в единство веры, я мог верить в то, что все люди предназначены одному Богу, и что Бог любит каждого, а не избранных!
Естественно, это потрясло меня до глубины души, и я считал, что надо поделиться своими мыслями с моим наставником и пастором, моим дедом. Я ожидал, что он осудит меня, скажет, что меня смущает сатана, но вместо этого он сказал, что, по его мнению, ислам – этот тот же путь, что иудаизм и христианство, что у всех них одно происхождение и одна суть. Он считал, что хотя семейство Авраамово не во всем со мной согласно, это все равно одно семейство.
В этот момент, потрясенный, я осознал, что мой новый путь – это не какое-то торможение или сатанинское наущение, это путь к Богу, на который Он меня наставил, и Ему известно, зачем.
Все это произошло в течение нескольких недель после 11 сентября. Представьте удивление моих знакомых, когда я сказал, что принимаю ислам. Представьте всеобщее удивление, когда в армейских документах я стал именоваться «мусульманином», а не «христианином». Не все отнеслись к этому хорошо, многие осуждают меня до сих пор. Но такова вера. Мы не всегда можем контролировать то, что хотели бы. Но если действительно верить, то будут силы нести этот крест, несмотря ни на что.
Я продолжаю говорить «нести крест»! Как только меня ни называли: наивный, предатель, обманщик. Мне говорили, что я никогда не был христианином, тем более хорошим христианином, поэтому так легко отказался от христианства – как будто они знали, что происходило на самом деле! Меня спрашивали, как я мог перейти во враждебную религию, когда моя страна в опасности, сомневались в моей пригодности к службе в армии, моей лояльности и т.д.
Проблема в том, что многие не могут и не хотят отделить религию от людей, если только это не христианство и не иудаизм!
Несмотря на это, я еще три года верой и правдой прослужил в морской пехоте, уже будучи мусульманином. Несмотря на это, я дослужился до высоких званий и служил в органах, о службе в которых многие американцы могут только мечтать и о существовании которых некоторые даже не подозревают! И все это, уже будучи мусульманином.
Но я отвлекся… За эти годы мало что изменилось. Многие по-прежнему ненавидят ислам и мусульман, мусульмане по-прежнему отстаивают себя и свою веру, а другие мусульмане по-прежнему совершают то, что способствует разжиганию этой ненависти.
Сегодня я просто молюсь о том, чтобы мы, американцы, все люди, начали задумываться о сходствах между нами, а не о различиях. Я молюсь о том, чтобы мы преодолели наши предрассудки и невежество и научились трудиться вместе. Я молюсь, чтобы мы вместе уничтожили радикализм и экстремизм во всех формах. Я молюсь о том, чтобы мы осознали: различия между нами говорят не только о величии Бога, но и дают нам причину и стремление узнать друг друга.
«О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга, и самый почитаемый перед Аллахом среди вас — наиболее богобоязненный. Воистину, Аллах — Знающий, Ведающий» (Коран, 49:13).
Источник: Arab News
