Снова обнаружить духовный гуманизм, фундаментальный принцип Ислама

 

Эрик Жеффруа

Инвестируя в будущее, нужно обратить внимание на духовный универсализм Ислама. Только религия придает смысл идентичности мусульманина, поскольку она позволяет преодолеть антагонизмы и логику конфронтации.

В наши дни напряженность, возникшая в мусульманских странах между «локальным» и «глобальным», является очень сильной. Мусульмане, таким образом, вынуждены определять, что в их культуре должно быть сохранено.

Нынешний процесс необратим, но, как ни парадоксально, глобализация ставит перед мусульманами одну очень позитивную задачу: им теперь необходимо снова открыть фундаментальный универсализм Ислама, дабы преодолеть националистические разломы, догматические или ритуальные расхождения (та'ассуб мазхаби) и добраться до самой сути послания Ислама, скрытой под наслоениями местных обычаев и традиций (арабских, берберских, африканских, турецких, и так далее), между которыми и Исламом часто ставят знак равенства, что создает пагубную смесь.

Быстрое распространение Ислама в несколько этапов было возможным потому, что мусульмане сохраняли внутреннюю приверженность принципу Единобожия, и, следовательно, чувствовали себя как дома в любой точке мира. Они могли признать единство в многообразии культур, языков и религий; они должны были задействовать обобщенное видение этих двух уровней реальности - единства и многообразия - что позволило им пребывать в состоянии гармонии с их временем, и мы пребывали бы в состоянии гармонии с нашим временем, если бы применяли этот принцип.

Они были достаточно сплоченными, как индивидуально, так и коллективно, на основе центрального принципа Единобожия, чтобы вести диалог с окружающим миром, чтобы взаимодействовать с другими пребывая в состоянии полной безопасности. Они стремились познать и усвоить другие цивилизации. Классический Ислам в свое время даже способствовал, в некотором смысле, глобализации, но в ее лучших аспектах, то есть, в плане духовного универсализма, а не нынешней материалистической унификации.

Тем не менее, с течением времени произошло забвение исламской культуры, по крайней мере, с XV столетия. Мусульмане ограничились механическим воспроизведением унаследованных паттернов, которые со временем перестали соответствовать изменяющейся окружающей действительности.

По мнению опытных наблюдателей, таких как Ибн Хальдун, проблема заключается в том, что юриспруденция быстро накрыла собой всю исламскую культуру; юриспруденция (фикх), то есть разработка правовых норм и постановлений, стала занимать непропорционально большую долю (в ущерб другим дисциплинам) в религиозной жизни.

Присвоив себе название «фикх» (этот термин изначально обозначал «размышление», «понимание»), а не «юриспруденция», мусульманское право оказало удушающий эффект на основные дисциплины, такие как теология (под разными именами: илм аль-калям, илм ат-тавхид...), философия, считающаяся посягающей на Откровение, и, особенно, на духовность, называйся она суфизмом или как-то иначе.

Это переопределение фикха продуцировало, и до сих пор продуцирует, фарисейство, религиозное лицемерие, от чего так и не избавились во многих мусульманских странах.

В действительности, мир форм, которым оперирует фикх, если он не оживлен духовностью, не может генерировать ничего другого, кроме разногласий, «помешанности» на совмещении между ранее установленными и застывшими нормами и постоянно меняющейся действительностью.

Именно по этой причине ученые - египетские - такие, как ас-Суйюти и аш-Ша'рани, говорили о необходимости обращения к духовному иджтихаду: никакая религия не может пребывать в гармонии с современностью, если она позволяет, чтобы над ее духовным началом доминировал формализм:

«...И каждый день Он занят делом» (Коран, 55:29)

Но вернемся к истории. Чем больше мусульмане ослабевали, начиная с XV - XVI-го столетий, в духовном, культурном и материальном отношениях, чем больше утверждалась гегемония Запада, тем больше  испытывали агрессию, тем больше замыкались в себе, закрывая доступ другим культурам и религиям. Колониализм нанес глубокую рану мусульманской идентичности и, в виду этого феномена, мусульмане привыкли более не действовать, а только реагировать на западный империализм.

Возобладала концепция монолитности и фиксированности исламских норм, что ограничило универсальный характер Ислама. Параллельно с этим территория Ислама раздробилась, ее части обособились и мусульмане, не имея возможности свободно передвигаться на этом огромном пространстве, часто смешивали свою религию с местными обычаями и особенностями. Широта кругозора и дух открытий, которые были характерными чертами цивилизации классического Ислама, исчезли.

В XX столетии арабо-мусульманский мир познал различные (более или менее «светские») идеологии, которые потерпели провал, потому что не давали ответа на вопрос о подлинной идентичности соответствующих народов: арабский национализм, панарабизм, социализм...

Параллельно с этим, воспринявшие западную модель, в конечном итоге, испытали «разочарование» и кризис ценностей, который преобладает на Западе, а некоторые начали искать решения в их собственной исламской культуре; они обнаружили, что вестернизация, активно форсируемая определенными режимами, обусловила огромные психологические расхождения и чрезмерно большое социальное неравенство.

Возвращение к исламской идентичности является логической реакцией: это действует как жизненный рефлекс «вернуться домой». Но какую именно исламскую идентичность мы собираемся продвигать? Это вызывающее разочарование «единомыслие» и набор запретов или же позитивный духовный гуманизм, который призван залечить раны прошлого и снова обнаружить универсальное видение мира?

Мусульманские страны должны найти в себе силы для преодоления стадии обиды и для формирования позитивной психологии. Конечно, этому мешает довлеющий «принцип двойных стандартов», который применяется Западом по отношению к мусульманскому миру; как пишет Марсель Гоше, «Запад слеп к тому, как воздействует глобализация экономики и морали» на мусульманские страны, он «не измеряет, насколько проникновение его методов ведения дел и способа мышления является деструктивным для социальных отношений в месте 1».

Но мусульманский мир должен заняться самокритикой, объективной и конструктивной самокритикой, с целью: 
1) лучше понять самого себя;
2) предстать в лучшем свете перед другими.

Реисламизация общества, которая была бы прогрессивной во многих мусульманских странах, не должна сводиться к громким лозунгам и к указаниям как нужно думать, - скорее, ей нужно современное прочтение, и, следовательно, адаптация богатого и сложного наследия Ислама.

Она не должна ограничиваться миром форм: в целом, мусульмане уже восприняли западные технологии, как того хотел Рашид Рида, но этого мало (ведь совершение терактов 11 сентября 2001 года также было осуществлено посредством восприятия западных технологий...). Это, в первую очередь, психологические модели поведения, которые должны измениться, ибо они определяют социальную и политическую структуру. Также, как западный человек, я вижу отсутствие дисциплины и эффективности в некоторых мусульманских обществах, что, конечно же, противоречит этике Ислама.

На Западе мусульманские мыслители утверждают, что «теология освобождения» должна утвердиться в исламских странах, подобно тому, как она была реализована в Южной Америке некоторыми христианскими кругами: таким образом, мусульмане смогли бы лучше провести разделение между фундаментальными ценностями Ислама и наслоенными на протяжении столетий обычаями и традициями.

И все же, мусульмане имеют силу, хотя, похоже, они этого не осознают:

• Исламская религиозная концепция все еще управляет их жизнью, давая коллективную моральную силу, которая остается, несмотря на все недостатки, очень динамичной; этого нет в других частях мира, пораженных еще раз «разочарованием» в материализме, который приводит к нигилизму. Несмотря на волну насилия, которая захлестнула современные мусульманские страны, остается ощутимая благодать (баракат) от того, что Ислам является живой религией и содержит в себе живую духовность.
• В мусульманских странах существует потенциал гуманизма, который я бы назвал «человеческой теплотой», и который в значительной степени утрачен на Западе. Несмотря на наличие определенного лицемерия, остается некая социальная ткань, поддерживаемая религиозной жизнью, которой так катастрофически не хватает на Западе. Именно поэтому европейцы - вышедшие на пенсию или нет - едут обустраиваться в Магрибе, в частности, в Марокко и Тунисе, тогда как старые поселенцы, «черноногие», возвращаются в Алжир.
• Помимо этого, мусульманский мир может обеспечить и уже обеспечивает - и Запад служит тому примером - духовную пищу, когда она представлена интеллектуальным способом.

Запад действительно опустился на самое дно материалистической цивилизации: даже если он по-прежнему чувствует себя уверенно в плане обладания, в этом отношении он достиг своеобразного пика. В наших обществах, которые довольно неструктурированны, и в которых разнообразие индивидуальных переживаний может вызвать головокружение, сбалансированная исламская духовность, привлекает не только молодых потомков мигрантов из Магриба, но и коренных европейцев.

Перспективы/предложения:

• Решение заключается не в ретроградстве, называйся оно «салафизмом» или как-нибудь еще. Нужно смотреть в будущее, сосредоточив внимание на духовной универсальности Ислама. Только религия придает смысл мусульманской идентичности, поскольку она позволяет преодолеть противоречия и логику конфронтации.
• Применяя принцип «фуркан», исламский принцип «различения», мусульмане должны найти золотую середину между слепым подражанием Западу и тотальным отказом от всего западного: они могут достойно использовать дух организованности и принцип гражданского общества, аналитический инструментарий в гуманитарных науках и так далее, что никоим образом не подрывает исламскую личность.

Кстати, я могу засвидетельствовать, что на Западе также существует тенденция к определенному «единомыслию», к «политкорректности», которая требует довольно тонких идей и поведения и осуществляется посредством цензуры и давления, косвенных, но реальных.

• Мусульманские страны должны прилагать усилия для образования своего населения, если хотят избежать «потрясения невежества». Следует доносить до людей посредством образования богатство и разнообразие классической исламской культуры, чтобы они отвергали бытующие среди мусульман «стереотипы» и не пытались навязывать другим свое мировоззрение: «исламская глобализация», которая унифицирует религиозную и общественную жизнь, не более желательна, согласно моему мнению, чем «американская глобализация».
• Различные мусульманские институции не знают, как общаться, в частности, с зарубежными странами; они должны проводить информационные кампании посредством западных и других СМИ, которые нередко обвиняют их в недостаточном осуждении террористических актов, совершенных во имя Ислама.

Западные СМИ всегда уделяют внимание этим терактам, но обходят молчанием огромную работу по развитию человечности и воспитания в духе миролюбия, осуществляемую многочисленными группами мусульман.

Чтобы донести миру суть послания Ислама, мусульманские государства и исламские организации должны способствовать становлению гражданской элиты, разносторонней и свободной, которая имела бы доступ к международным СМИ.

По правде говоря, нам необходимо благосклонно относиться к глобализации, и Ислам может сделать значительный вклад в нее.

Источник: Oumma