Египет: смерть здравомыслия

 

Халед Диаб (Khaled Diab)

Приговор Мурси не только поднимает вопросы этики и морали, из-за него Египет может оказаться на краю пропасти.

Возможно, он войдет в историю Египта как показательный процесс века – не только несправедливый, но поистине кафкианский по своему абсурду и самоубийственному сюрреализму.

Бывший президент Египта Мухамед Мурси (Mohamed Morsi) вместе с 105 соответчиками были приговорены к смертной казни за причастность к массовому побегу из тюрьмы во время революционных потрясений 2011 года. С этической точки зрения, это пародия на правосудие, потому что во время разбирательства в отношении Мурси не была соблюдена должная правовая процедура. По определению «Международной амнистии», этот чрезвычайно политизированный суд был «глубоко несправедливым» «фарсом, основанным на процедуре, не имеющей юридической силы».

Будучи давним противником высшей меры наказания, я считаю безрассудный энтузиазм, с каким египетские суды выносят смертные приговоры сотням сторонников «Братьев-мусульман», глубоко порочным и тревожным явлением. И это происходит, когда Египет, казалось бы, встал на путь поэтапной ликвидации практики смертной казни.

Впрочем, тот факт, что на самом деле были казнены лишь немногие из сотен обитателей камер смертников, может говорить о том, что в действительности приговор в отношении Мурси никогда не будет приведен в исполнение.

 

Египет на краю

Кроме вопросов этики и морали, приговор Мурси – самый символический во время последней волны репрессий против «Братьев-мусульман», когда были убиты сотни протестующих, а тысячи сторонников движения брошены за решетку, не говоря уже о море нерелигиозных активистов – может подтолкнуть ситуацию в Египте к краю пропасти.

В течение нескольких часов после приговора стало известно, что на Синайском полуострове были убиты трое судей – не исключено, что в связи с данным процессом. Если свержение Мурси послужило катализатором напряженности на пустынном полуострве, то вынесение экс-президенту смертного приговора может сыграть такую же роль не только здесь, но и во всем Египте.

И трагедия этой ситуации заключается в том, что ее могло и не быть. По сути, два последних года в Египте были настоящей «черной» комедией.

Когда в ноябре 2012 года Мурси начал присваивать себе полномочия, мастерски терял союзников и провоцировал недовольство народа, а «Братья-мусульмане» демонстрировали некомпетентность в делах государственного управления, стало ясно, что движение, восемьдесят лет приводившее в дрожь официальную власть, утратило политическую легитимность, вышло в тираж.

Если бы вместо того, чтобы после массовых протестов 30 июня 2013 года выдвигать перед Мурси ультиматум и требовать принять меры в 48 часов, армия нацелила страну на досрочные выборы, дальнейшего кровопролития и слез во многом можно было бы избежать.

Однако египетские военные решили следовать по пути наибольшего сопротивления. После свержения Мурси режим Сиси пользовался методами подавления и репрессий, в то время как великодушие и примирение возымели бы куда большее действие.

Оставалось только добить движение, но режим недальновидно предпочел кровавую чистку – жестокий разгон в целом мирных пикетов, массовые аресты, скорые суды, запрет деятельности «Братьев-мусульман» – чем усилил остатки «Братьев-мусульман» и, возможно, даже вернул им некоторую часть утраченных симпатий населения.

 

Заглушение критики

Кроме того, для многих происламских политиков это стало сигналом о том, что политический процесс не для них и что мирной демократической реформы не будет.

В 1970-х «Братья-мусульмане» приняли неоднозначное решение отказаться от насилия, из-за чего от них откололся ряд групп, предпочитающих силовые методы. Но со временем многие критики утихомирились, и это даже дало «Братьям-мусульманам» новых неожиданных сторонников, когда из-за преследований светских диссидентов они остались основным оппозиционным движением.

Значительная доля этих сторонников теперь, вероятнее всего, пойдет по пути политического насилия, будучи уверенными в неизлечимой порочности и антиисламском характере светского государства.

После нескольких неудачных лет их пребывания у власти и учитывая их теологический базис, я не строю иллюзий, как некоторые, по поводу приверженности «Братьев-мусульман» демократии. Но это не оправдание для преследований и демонизации движения. Сохранить «Братьев-мусульман» в политическом процессе было бы намного лучше, чем превращать его членов в парий и изгоев, которым нечего терять и поэтому они могут изъявить готовность потерять все.

Но, как ни печально, в условиях нулевой политической культуры в Египте слишком сильна вера в установку «победитель забирает все». После отстранения от власти Мубарака, Высший совет Вооруженных сил (SCAF) грубо ухватился за власть, так как он шулерски предрешил исход игры в свою пользу, особенно в том, что касается защиты своих  экономических интересов. Армия надеялась, что процесс «демократизации» приведет к появлению беззубого парламента и недееспособного президента, которыми можно будет манипулировать из-за кулис.

 

Провал

Вместо того чтобы примириться, «Братья-мусульмане» сами взяли власть в свои руки, при этом, по иронии судьбы, Мурси назначил Сиси главой Высшего совета, потому что, видимо, верил, что он сочувствует их делу и достаточно неопытен, чтобы стремиться доминировать и контролировать. Подписание им печально известной конституционной декларации не только обеспечило Мурси крайнюю непопулярность среди египтян, но и поставило его на путь коллизии с армией.

Военные видели, что серьезные провалы Мурси и растущая оппозиция против его правления – это их билет на возвращение на место ведущей силы в стране. На волне эфемерной популярности режим Сиси сильно переоценил свои возможности. На Египет обрушилась волна государственных репрессий и гонений не только против «Братьев-мусульман», но и против светской оппозиции.

Эти маниакальные упражнения в применении государственной власти заметно утихомирили одержимость Сиси. Это видно по тому, что Сиси перестал быть фаворитом СМИ, каким был до прихода на президентский пост. Несмотря на преследования инакомыслия в прессе, голоса несогласных и критиков снова зазвучали, некоторые даже призывают к досрочным выборам.

Государственная репрессивная машина работает в полную мощь, но режим Сиси стоит перед трудным выбором: либо идти по пути Башара Асада и, возможно, толкнуть страну в пропасть, либо идти по пути Туниса – пути примирения, консенсуса и демократизации.

Источник: Aljazeera