Судан после отделения Юга: проблемы и перспективы

Введение 

После провозглашения независимости стремление к государственности современного типа остается ключевым вопросом политической жизни Судана, так же как и всей Африки. 

Конфликт на юге Судана еще больше осложнил попытки реализовать возможности, которые дает независимость, и создать стабильное и функциональное государство. 

Напомним, что в соответствии с колониальной политикой Южный Судан был отгорожен от Севера, что привело к возникновению не только особого «южного» самосознания, но и враждебности южан к Северу. Это стало одним из важнейших моментов, определявших политическую ситуацию в Судане на протяжении всей его истории от объявления независимости до отделения Юга. 

Юг отделился, но большая часть старых проблем никуда не делась. Впрочем, физическое отсутствие Юга, создало условия для нового подхода к их решению. Несмотря на то, что на политической сцене уже не доминирует проблема Юга, вопрос строительства государства не утратил своей актуальности, хотя и приобрел новую динамику. Как и раньше, остро стоит потребность в дискуссии по вопросам государственного управления, экономики и идентичности, однако теперь на всем этом не лежит длинная тень Юга. 

Следующие двенадцать месяцев будут иметь критическое значение, в силу того, что: а) за этот период должен быть разработан проект постоянной конституции; б) в этом году состоится референдум об административном статусе Дарфура. 

Отделение Юга не только означает, что Судан потерял пятую часть своих территорий и треть населения, но и предполагает изменения в его геополитике. Жертвы не принесли самого важного – мира, и две страны, возникшие после раздела, сейчас балансируют на грани войны. Тем не менее, суданцы не теряют надежд на будущее и ожидают прекращения череды военных и государственных переворотов, следующих один за другим с тех пор, как была объявлена независимость; они ждут, что проблемы государственного управления, разделения власти и социально-экономического развития будут решаться более согласованно; ждут принятия новой жизнеспособной конституции. 

Для достижения этих целей необходима перестройка всей системы. Скорее даже политическая реформа. Но политическая реформа в условиях войны невозможна, примером тому служат конфликты в Южном Кордофане и Голубом Ниле. Точно также не способствуют эффективной политической трансформации и меры по изоляции Судана и штрафные санкции против него. Именно поэтому так важно при рассмотрении будущего Судана решить эти конкретные проблемы. 

Судан часто называют микрокосмом Африки, подразумевая, что события в Судане имеют тенденцию в том или ином виде повторяться по всей Африке. Последствия распада страны для всей Африки мы еще увидим в будущем, но есть все основания предполагать, что его эхо будет звучать еще очень долго. Видимо, Судану суждено и впредь быть источником перемен на континенте, даже после утраты Юга, который в прошлом играл важную роль связующего звена со странами Африки, лежащими южнее Сахары. 

Вот основные трудности, задачи и перспективы, которые определяют будущее Судана. 

Справиться с последствиями Найвашского соглашения 

Хотя формально условия Всеобъемлющего мирного соглашения (подписано в Найваше, Кения) были выполнены с созданием Южного Судана, его последствия еще долго будут напоминать о себе. Нерешенными осталось множество вопросов, главные из которых – принадлежность района Абьей и ситуация в вилаятах Южный Кордофан и Голубой Нил. Напомним, что все двенадцать вопросов, перечисленных в Законе о референдуме и подлежащих решению после отделения, до сих пор остаются нерешенными. 

Принадлежность Абьея должна была определиться путем плебисцита, проведенного до референдума по Южному Судану. Теперь этот вопрос остается открытым и он должен быть решен мирным путем с учетом прав всех групп населения, проживающих на данной территории. Камнем преткновения стало определение населения Абьея. Народная армия освобождения Судана (SPLA) настаивает на узком определении по этническому принципу, которое исключает всех, кто не принадлежит к народности динка. Еще неизвестно, чем закончатся переговоры в Эфиопии, но следует подчеркнуть, что спор за территорию Абьея может быть решен только с учетом интересов всех групп населения. 

Ситуация на юге вилаята Голубой Нил не возникла бы, если бы Найвашское соглашение было полностью выполнено, и войска SPLA вернулись бы в границы 1956 года. Решение политическими методами возможно, если оно будет соответствовать конституционным требованиям, которые позволяют всем партиям и лицам добиваться своих политических целей мирными средствами. SPLA не следовало, имея в распоряжении действующие войска, создавать политическую партию, так как это только санкционирует вооруженный мятеж и повышает риск гражданской войны. 

Дарфур также можно рассматривать как одно из последствий конфликта на Юге. Предложения, позволяющие решить проблему Дарфура мирным путем, звучали уже не раз. Существует соглашение, подписанное в Дохе, которое предлагает последовательный план всестороннего урегулирования. Еще важнее, что после падения Каддафи и сближения Чада и Центрально-Африканской Республики достижению мира благоприятствует и ситуация в регионе. Остается только честно воплотить в жизнь соглашение, подписанное в Дохе, что было бы самой эффективной стратегией пресечения любых попыток оживить конфликт. 

Возможно, самым серьезным следствием Найвашского соглашения являются экономические трудности, вставшие перед Суданом после того, как он потерял как минимум треть своих доходов. Как они будут преодолены, зависит от экономических показателей, достигнутых при новом, сформированном на широкой основе, правительстве. 

Разработка постоянной конституции 

Самое срочное, что требуется сделать новому правительству, это прийти к соглашению относительно комиссии по разработке новой конституции, так чтобы она представляла все политические силы. Насколько это трудно, указывает тот факт, что пять месяцев ушло на создание самого правительства. 

За семь лет, прошедших после подписания Найвашского соглашения, обстановка на политической сцене существенно переменилась, так как политические партии развили невиданную активность. Прежние враги стали друзьями, и наоборот. Именно по этой причине приобщение различных политических сил будет запутанным и трудоемким процессом, потому что, чтобы сформировать комиссию, которой поручат эту судьбоносную задачу, следует принять во внимание множество факторов и примирить разные стороны. 

Задача действительно очень ответственна и сложна. В суданской политике существует давно устоявшаяся тенденция отвергать предложения правительства, даже не утруждаясь их объективной оценкой. Пользуется популярностью и часто цитируется заявление аль-Азхари по поводу Законодательной ассамблеи, предложенной колониальными властями в 1948 году, когда он сказал, что Национально-юнионистская партия «отвергает его, даже если оно безупречно»; подобные заявления часто звучат и сегодня. Поэтому важно опередить деструктивные силы, приложив все усилия, чтобы создать комиссию настолько эффективную, насколько это возможно. 

Но создание комиссии будет не единственным затруднением. Учитывая множество накопившихся нерешенных проблем, еще более важной задачей должна стать расстановка приоритетов. Комиссии, состав которой будет отражать разнообразие суданского общества, придется поработать и над не менее разнообразными задачами. 

Без сомнения, в полемике будут доминировать такие вечно актуальные темы, как религия и самосознание, но теперь по ним будет легче принять решение, чем тогда, когда Юг был неотъемлемой частью политического ландшафта. Приемлемое соглашение по этим вопросам возможно, если дебаты будут сосредоточены на основных пунктах без отклонений на терминологические диспуты. 

Возможно, обсуждая эти противоречивые вопросы, участники дискуссии не удержатся от эмоций, но их настоящий интерес все-таки вызовут такие пункты повестки дня, как система правления, федеральное устройство, избирательная система, социально-экономические проблемы. 

Очевидно, одним из самых важных предметов обсуждения станет избирательная система. Всем известно, что парламентская система, основанная на принципе, когда все достается победителю, которая превалировала в эпоху многопартийности вплоть до выборов 1986 года, имеет целый ряд недочетов. С тех пор в этой области произошло множество реформ. Сейчас действует смешанная система (прямое и пропорциональное представительство), которая отводит 25% парламентских кресел женщинам. Звучат предложения выделить такую же квоту молодежи. Раздаются даже требования отменить прямое голосование на федеральном уровне и оставить только систему пропорционального представительства. Впрочем, утешительно, что за предложениями тех или иных сторон чаще не стоят никакие идеологические аргументы. Радует, что, скорее всего, исход этих дебатов будут решать соображения пользы, а не идеология. 

Безусловно, так называемая «вестминстерская» парламентская система, при которой все получает победитель, имеет свои достоинства: она проста, прямые выборы происходят за один раз, процедура голосования понятна даже безграмотным и малообразованным людям, депутаты не теряют связи со своими округами и прислушиваются к их потребностям. Эта система позволила ослабить слепую приверженность партийным интересам и сделать акцент на чисто человеческих связях кандидатов и избирателей. 

Однако в ней есть один крупный недостаток: победитель монополизирует всю власть. Это не составляло проблемы в период сразу после обретения независимости, когда выборы были, по сути, состязанием между двумя партиями. Одна партия занимала места в правительстве, другая – в оппозиции, во время следующих выборов они, как правило, менялись местами. Но когда в 1986 году возникла влиятельная третья сила Национальный исламский фронт, баланс власти был утрачен, что привело к ряду событий, которые в результате обнажили присущую этой системе нестабильность. 

Более того, многие считают, что «вестминстерская» система благоприятствует созданию «клуба власти», куда едва ли может пробиться меньшинство или более мелкие партии. 

Нет сомнений, что нынешняя смешанная система более справедлива, с другой стороны, она куда более сложна. Например, во время голосования на последних выборах в 2010 году избирателям нужно было сделать отметки на восьми бюллетенях, такие сложности часто отпугивают избирателей. Другая проблема – реальная возможность получить президента из одной партии, а парламентское большинство – и другой. Без французского опыта «сожительства», это может привести к политическому тупику и нестабильности. 

Предпочтительная система правления – президентская, парламентская или смешанная – широко обсуждается уже сейчас. В свете оценки нынешнего федерального опыта, тип федерализма станет еще одним важным предметом дискуссии, особенно для тех, кто предпочитает более децентрализованное государство. У меньшинства, которое не так уж мало, есть свой аргумент: слишком широкие полномочия штатов могут расцениваться как возможность управляться своими силами, при этом беднейшие штаты могут не справиться с этими обязанностями. 

Заложить прочный фундамент национального единства 

Однако выполнение двух вышеназванных задач само по себе еще не обеспечивает национального единства. Действительно, в обозримой истории Судана национальное единство или его отсутствие было единственным фактором, который обеспечивал провал или выживание режимов. Так было, когда в страну вошла армия Мухаммеда Али Египетского, который добил агонизирующий «Черный султанат». Так было, когда совместные англо-египетские войска под командованием лорда Китченера пошли на Омдурман, и махдистское государство пало в результате внутренней борьбы, которая окончательно истощила правительство Альхалифа Абдуллахи, преемника Махди. Даже отделение Южного Судана можно рассматривать как результат того, что правительство оказалось неспособным обеспечить национальное единство. 

На партии большинства, то есть на партии Национальный конгресс (NCP), лежит задача разработать стратегию, которая заложила бы новый прочный фундамент национального единства, и возглавить ее реализацию. Но эта обязанность лежит не только на президентской партии, коллективное политическое движение тоже несет свою долю ответственности, дабы этот вопрос вышел за рамки политических партий и стал задачей целой страны. 

Один из критериев, по которым оцениваются искренность и эффективность усилий по достижению национального единства – это степень включенности различных сил общества в политическую жизнь. В этом отношении, кажется, уже отмечается малая толика успеха. Но о степени включенности говорит не только участие политических партии. Есть другие жизненно важные слои общества – интеллектуалы, молодежь, профессионалы, женщины – которые тоже должны получить ощутимую долю полномочий. 

Успех мер по обеспечению национального единства также будет зависеть от принятия программы национального согласия. По целому ряду вопросов партии будут пререкаться еще много лет. Чтобы этого избежать, национальные партии должны сосредоточиться на разработке национальной повестки дня и расширить платформу национальных дебатов. 

Достижение национального консенсуса будет зависеть и от создания общей политической культуры. Возможно, самое важное, что могут сделать политические партии для создания такой культуры, это начать устранять свои собственные недостатки. Есть такая поговорка: «Не бывает демократии без демократов», это верно, и партиям нужно заново оценить свой демократический запал. Большинство политических партий имеет весьма шаткие демократические традиции. В силу отсутствия соответствующих институтов, партии в основном полагаются на свой опыт и талант своих практически бессменных лидеров. 

Политические партии также страдают от финансовых ограничений, и не имея открытых и стабильных доходов, они зависят от деловых качеств своих лидеров. В итоге партии не стремятся афишировать свои финансовые дела и, тем более, избегают отчетности. 

Во многих партиях наблюдается серьезный разрыв между поколениями, когда взрослые поколения отказываются давать дорогу молодым, которым остается только уходить или добиваться свержения «старой гвардии». 

Как следствие слабости партий процветают все противоположные формы объединений по клановому, религиозному или региональному типу. Последние стали успешной формой ассоциаций и могут принести не только политические выгоды, но и столь необходимую защиту. С другой стороны, некоторые функции, ранее сохранявшиеся за политическими партиями, начинают брать на себя организации гражданского общества. 

Если не обратить внимания на все эти вопросы, будет сложно взрастить единую политическую культуру и общую систему ценностей на фоне необузданной взаимной подозрительности партий. 

Но есть и луч надежды: события в регионе – в частности, арабская весна – дали толчок идее демократии. В прошлом было принято считать, что так называемые идеологические партии сговорились против демократических режимов ради своих собственных узких взглядов на правительство и общество. Возможно, сейчас положение меняется: ото всех, в том числе от набирающих силу происламских партий, звучат недвусмысленные заявления о приверженности демократии. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем произойдет стабилизация Судана и всего региона, и здесь закрепится демократия. 

Построение институтов государства 

Колониальные власти заложили основы трех современных институтов: системы образования, государственной службы и армии. Все три оказывают значительное и разностороннее влияние на политику и в то же время сами подвергаются ее влиянию. Однако, по всеобщему мнению, по крайней мере в теории, они должны стоять в стороне от политики. 

Самым влиятельным из этих трех институтов является армия. Этот вопрос горячо обсуждается с тех пор, как в 1958 году в результате первого переворота произошла смена многопартийного правительства. Сегодня дебаты и решение подобных вопросов происходят в соответствии с конституционным процессом. Уместно отметить, что многие никогда не видели угрозы в том, что армия возьмет на себя контроль, наоборот, они опасались утраты армией контроля над страной. Эти опасения подтверждают многочисленные мятежи, которые то и дело вспыхивали в Судане после провозглашения независимости. Конечно, это не оправдывает превосходство военных над гражданскими, но отражает сложность вопроса и придает вес мнению тех, кто утверждает, что армия была исключена из процесса принятия решений даже в делах, ее касающихся. 

Политические партии неоднократно заверяли в поддержке идеи институтов государства, стоящих выше клановых, сектантских и региональных интересов. На практике это оказалось иллюзией. Есть множество примеров того, что именно принадлежность к вышеназванным группам перевешивает личные качества и заслуги. 

Одной из центральных тем политических дебатов всегда была независимость судебной системы. Суданская судебная система независима, но определенные вопросы остаются нерешенными. Один из них касается полномочий на проведение следствия и допросов, которые сейчас принадлежат генеральному прокурору, одновременно занимающему пост министра юстиции и члена кабинета. Кое-кто считает, что эти полномочия должны принадлежать независимым органам или независимой судебной власти. 

Если государство должно быть ограждено от влияния политических партий, партии также нуждаются в защите от избыточного влияния правительства. Примечательно, что это в каком-то смысле напоминает дебаты об отделении Церкви от государства, развернувшиеся в Европе в XIX веке. Сторонники отделения указывали на необходимость защитить Церковь от государства, а не наоборот. 

Хорошо известно, что правительство англо-египетского кондоминиума в отношении трех основных религиозных конфессий следовало политике скрытого поощрения и разжигания конкуренции за финансирование. После объявления независимости прошло более полувека, но эта «традиция» по-прежнему жива. Действительно, в условиях государственной экономики со слабым частным сектором партии всегда будут нуждаться в подачках правительства, что, без сомнения, сказывается на степени их независимости. Этот вопрос требует дальнейшего обсуждения, даже если дискуссия приведет к системе официального правительственного финансирования политических партий – лишь бы это финансирование было гласным и равноценным. 

Внешнее измерение 

На протяжении всей своей истории Судан оказывал влияние на соседние страны. Египетский фараон Рамзес II, эфиопский царь Эзана и даже султан Вадаи (нынешний Чад) – все они пытались завоевать и подчинить себе Судан. Верно и обратное утверждение. Идет ли речь о временах египетского фараона Тахарки, современных эфиопских революционерах, чадских повстанцах – Судан не стоит в стороне. 

Сравнительно недавно две страны, осуществлявшие кондоминиум над Суданом – Великобритания и Египет – пытались повлиять на его политику путем идентификации с той или иной из его традиционных сект. В ходе всех предвыборных кампаний после независимости звучали обвинения о перекачке денег в страну иностранными державами ради получения влияния. Сегодня сложно переоценить влияние, которое оказывают на Судан иностранные государства, региональные и международные организации, активисты, манипулирующие движениями гражданского общества. 

Эту готовность взаимодействовать с внешними силами Судан может обратить себе на пользу. Имея проблемные отношения с западными странами, Судан ищет солидарности с африканскими и арабскими нациями. Поддержка, которую он получает, означает, что Судан будет и впредь полагаться на эти страны и укреплять сотрудничество с ними. С недавних пор в Судане наблюдается ощутимое присутствие Африканского Союза, и суданцы позитивно относятся к усилиям бывшего президента ЮАР Тхабо Мбеки (Thabo Mbeki), представляющего АС, и его коллег, президента Абубакра и президента Буйои. Также получили признание усилия преимущественно африканской миссии UNAMID во главе с опытным африканским дипломатом профессором Гамбари. 

Некоторые страны региона достигли определенной степени экономической интеграции с Суданом, это Египет, Эфиопия, Эритрея и Чад. Сегодня из Хартума можно доехать на машине до Аддис-Абебы, Асмары и даже Каира, ведутся работы по прокладке магистрали Нджамена – Эль-Генина. Эти страны, а также ЦАР и Ливия входят в список приоритетных партнеров Судана. 

Молодое государство Южный Судан, без сомнения, будет самым важным соседом в ближайшие десятилетия. Южный Судан имеет самую длинную границу с Суданом – около 2100 километров. По обе стороны границы проживают племена, отношения между которыми уже несколько сотен лет колеблются между миром и войной – это зависит от территориальных притязаний, борьбы за ресурсы, а также разногласий в культурных вопросах. 

Южным Суданом безраздельно правит Народное движение освобождения Судана (SPLM), считающее себя освободителем – и это объясняет, почему его лидеры продолжают проявлять враждебность к Северу, даже в ущерб своим же интересам. Сколько это продлится, зависит от хода событий на Юге. Более мудро было бы ставить интересы нации выше идеологического пыла и помнить, что отношения с Севером важнее и длятся куда дольше, чем с любой другой страной. Долгосрочные интересы Юга неразрывно связаны с Севером, и, безусловно, политика сотрудничества принесет ему больше выгод, чем политика конфронтации. До тех пор, пока Юг не осознает это, Судан будет продолжать укреплять связи с другими соседями. 

На международном уровне пока нет никаких признаков сближения с США, прежде всего, из-за отсутствия желания с их стороны и тенденции игнорировать свои же обещания, данные в прошлом. США утрачивает свои рычаги в Судане и может, ввиду скорых выборов, отдать предпочтение более легкому варианту, присоединившись к яростным оппонентам Судана, что еще больше отдалит страны друг от друга. 

В отношениях с ЕС, хотя и менее натянутых, тоже не видно признаков улучшения, за несколькими исключениями. В первую очередь это объясняется тем фактом, что Европа предпочла полагаться на Международный уголовный суд в определении своих отношений с Суданом. Такая бескомпромиссная позиция по спорному вопросу отдаляет Судан и укрепляет в своем мнении тех, кто утверждает, что отношения с Европой или США ничего не дадут Судану, если его готовы выставить виноватым в любом случае. 

Но Судан очень хорошо изучил и испробовал другие варианты. Всем известна китайско-суданская модель сотрудничества. Присутствие Китая заметно в Судане, также как и на остальном африканском континенте. Важными экономическими партнерами Судана являются Индия и Малайзия. Активно развивающиеся страны – такие как Турция, Бразилия, ЮАР – тоже углубляют сотрудничество с Суданом в области политики и экономики. Крупные инвестиции в экономику страны делают арабские страны, в частности, Катар. 

В поисках более широкого определения справедливости 

Требование справедливости является неотъемлемым пунктом программ политических партий – и тех, кто действует мирными средствами, и тех, кто берет в руки оружие. Иногда этот вопрос связан с этническими и региональными проблемами. Самым знаменитым является проект Нового Судана, предложенный Джоном Гарангом в 1983 году, который первоначально представлялся как прогрессивная эгалитарная теория, но быстро опустился до уровня сепаратистской идеологии. 

Тем не менее, тенденция спекулировать этим вопросом, требование справедливого и беспристрастного государства будут еще долго влиять на формирование политического ландшафта. Возможно, некоторые силы используют это требование для сокрытия своих истинных мотивов, но искреннее стремление к справедливости среди растущего среднего класса означает, что этот вопрос действительно будет оставаться ключевым для политики Судана. 

В политических дебатах по-прежнему будет доминировать проблема отношений центра и периферии. Многие считают эти отношения критическими для обеспечения справедливости, а значит, политической стабильности. На политической сцене будет происходить активное взаимодействие центростремительных сил, склонных к интеграции, и центробежных, выступающих за дезинтеграцию. Некоторые критики уже указывают на недостатки децентрализации, о чем первым заговорил Джаафар Нумейри (Ja’afar Numeiri), утверждая, что по мере усиления централизации государства усиливается его подотчетность и непредвзятость. 

Городское население имеет собственный взгляд на справедливость. В значительной степени представляя собой образованный средний класс, оно в первую очередь беспокоится об экономической справедливости. Если раньше суданская политика определялась, прежде всего, политическими вопросами, такими как независимость от колониального правления или союз с Египтом, в сегодняшней политической жизни Судана будут доминировать социально-экономические вопросы, в основном, вопросы занятости, социально-экономического развития и борьбы с бедностью. 

Что впереди 

Судан пользуется дурной репутацией, и со стороны кажется, что его проблемы неразрешимы. Тем не менее, трудности и проблемы Судана столь же серьезны, сколь и возможности, открывающиеся перед ним. Географии и ресурсы – природные и человеческие, - политический опыт, культурное сходство, связывающее Судан со многими его соседями – все это вместе взятое может обеспечить Судану роль лидера в регионе и во всей Африке. Среди суданской элиты бытует глубоко укоренившееся убеждение, что именно поэтому некоторые сверхдержавы пытаются очернить Судан и лишить его законного места. Независимо от того, насколько это мнение верно, Судану действительно отведена важная роль на африканском континенте. 

Улучшаются отношения Судана с соседями, за исключением, на данный момент, Южного Судана; наблюдается даже качественный сдвиг в сторону экономической интеграции. И эта интеграция будет основываться не на националистических или узко-этнических идеалах, а на общей стратегии экономики и безопасности. Успех этого небольшого эксперимента в некоторой степени компенсирует отделение Юга, повысит стабильность региона и станет моделью для других африканских стран. 

Будет справедливо отметить, что сейчас Южный Судан со своим идеологическим мировоззрением не укладывается в эту схему, но тем, кто хорошо знает Судан, легко понять, что нынешнее государство на Юге – лишь временное явление. Возможно, в прошлом действительно имела место географическая и демографическая эксплуатация Южного Судана, на которую временами накладывалась колониальная политика и нежелание национальных правительств поощрять сепаратистские проекты. Впрочем, в Южном Судане существует и закономерная тенденция к сотрудничеству с Севером. Она особенно заметна в северных районах Южного Судана. Северу и Югу судьбой предначертано сотрудничество, им неминуемо придется искать пути интеграции. По мере того, как на Юге начнут брать верх трезвость и прагматизм, тем ярче будет проявляться эта тенденция. 

Но Судан будет не в состоянии реализовать свой внешний потенциал до тех пор, пока остаются нерешенными внутренние противоречия. Это делает первостепенной необходимость выковать крепкое и прочное национальное единство на базе конституции всеобщего консенсуса. Сфера действия новой конституции должна быть настолько широка, чтобы охватывать и предполагаемые вопросы, такие как децентрализация и разделение властных полномочий, и новые вопросы: аспекты общественно-экономического развития, отношения между центром и провинцией, более широкое определение справедливости. И все эти вопросы могут быть решены лишь в контексте политической реформы. Но, как указывалось раньше, политическая реформа невозможна в условиях войны. Таким образом, необходимо помочь Судану покончить с войнами. В связи с этим международное сообщество и Запад в частности должны более ответственно подходить к Судану. 

Реформа изнутри и поддержка снаружи помогут искоренить причины вооруженного мятежа, что, в свою очередь, создаст благоприятные условия для реформы. Именно поэтому «арабская весна» рассматривается здесь в позитивном ключе – вопреки сложившемуся среди многих впечатлению, что Судан станет следующей страной «арабской весны». Подъем происламских сил во многих арабских странах, а до этого в Турции, должен убедить происламские власти Судана, что демократическая система может работать на них. 

Мы не поклонники понятия «вторая Республика», которое с некоторых пор стало популярным в Судане, и вот почему: когда республика меняет общие основы управления, она обычно приводит на руководящие посты новых людей. Однако подразумевается, что государству требуется «капитальный ремонт» для создания жизнеспособной системы, которая позволит начать все заново, и это правильно. 

Судан можно считать новой развивающейся страной, а новое рождение сулит не только радужные перспективы, но и таит свои опасности. Чтобы удовлетворить потребности нового организма, требуются усилия не только всех суданцев, но и их друзей и союзников. Обеспечить позитивный исход этого процесса – вот задача, которую предстоит решить не только партии большинства, но и всем политическим силам страны. 

Доктор Гази Салахуддин Атабани, Школа востоковедения и африканистики, Лондон 
Источник: OnIslam

По материалам onislam.net