Туркменистан: под сенью сатрапа

Давид Гарсия

Президенты богатого газом Туркменистана обогатили французскую строительную компанию Bouygues (произносится — «Буиг», — ред.) в обмен на лесть и строительство ряда роскошных, но малоиспользуемых сооружений.

Когда 21 декабря 2006 года президент Туркменистана Сапармурат Ниязов умер, государственные туркменские телеканалы активно освещали это событие. Французская строительная компания Bouygues в то время пребывала в состоянии оцепенения — она работала в Центральной Азии с 1994 года, и Ниязов был очень хорошим ее клиентом.

Самопровозглашенный Туркменбаши («отец туркменов») наполнил Ашхабад экстравагантными зданиями, среди которых шикарный президентский дворец, дорогостоящие здания министерств, центральный банк с гигантским слитком золота на фасаде. По заказу президента (или его преемника, Гурбангулы Бердымухаммедова, который также является хорошим клиентом), Bouygues за 20 лет построила 64 здания. На туркменские объекты приходится половина зарубежных продаж строительной компании за тот период.

Согласно мемуарам Альдо Карбонаро (генерального директора Bouygues Turkmen с 1999 по 2009 гг.), Шарли Сентер, второе лицо компании в Ашхабаде, как-то позвонил своему боссу, который отмечал Рождество во Франции, и сказал:

«Президент умер прошлой ночью, а перед смертью он попросил нас взять на себя организацию его похорон. Мы должны найти гроб с двумя крышками для церемонии прощания: одна крышка должна быть стеклянной, а другая деревянной».

Этот анекдотический эпизод иллюстрирует близость между транснациональной компанией и режимом, который не проявлял никакого снисхождения к своим немногочисленным оппонентам. Карбонаро взял на себя заботу о гробе президента. Единственная подходящая модель была в Париже, и она была настолько большой, что не проходила в дверь для грузов авиалайнера Boeing 737, обслуживавшего регулярные рейсы Париж — Ашхабад. Карбонаро позвонил начальнику Bouygues Air, который располагал самолетом компании, кабина которого частично была разобрана, так что гроб можно было туда погрузить. Генеральный директор описывает последний путь человека, бывшего ему близким другом, с явными эмоциями:

«Гроб... провозился по всему городу, а потом его повезли в Кыпчак, за 15 километров, по всему пути следования гроба стояли люди, выражавшие свои чувства».

 

Самая большая мечеть в Центральной Азии

Семейный мавзолей в Кыпчаке (где родился Ниязов), увенчанный позолоченным куполом, был спроектирован Bouygues. Два солдата стоят недвижимо, охраняя вход, третий наблюдает за посетителями. Как и в случае большинства правительственных зданий, фотографирование строго запрещено. Молодой сопровождающий подает нам официальную версию жизни президента. Пять надгробий членов семьи Ниязова изготовлены из черного мрамора, стены и пол — из белого. По бокам от надгробия Сапармурата расположены надгробия его матери и двух братьев, которые умерли во время землетрясения, разрушившего Ашхабад в 1948 году. Их могилы пусты, стоят только надгробия, поскольку тела так и не были найдены. Как и тело отца Сапармурата, который был солдатом советской армии и погиб во время Второй мировой войны.

Мечеть, находящаяся около мавзолея (опять-таки построенная Bouygues), также облицована мрамором. Это самая большая мечеть в Центральной Азии и самая кичливая, отделанная мрамором и золотом, с фонтанами.

«Законченный комплекс приятно было видеть, там были огромные фонтаны, производившие целую стену пенящейся воды вдоль дороги», — пишет Карбонаро.

Остальная часть страны — 80% территории которой представляют собой пустыню — испытывает острую нехватку воды.

Вода — это не единственное, чего не хватает в Туркменистане. Двадцать лет промывания мозгов, репрессии и культ личности президента удушают всякую критику. Объемная книга Ниязова «Рухнама» («Книга души»), опубликованная в 1993 году, является ключевым текстом в начальной и средней школе и даже на университетском уровне. Она содержит комментарии, касающиеся туркменской истории и культуры, объясняя, среди прочего, что туркмены (якобы) изобрели колесо и письменность и (что важно в мусульманской культуре), что «борода растет за счет мозга. Чем длиннее у человека борода, тем меньше у него ума».

Сотрудники Bouygues покрыли минареты и внутренние стены мечети в Кыпчаке цитатами из «Рухнамы», а сама компания оплатила перевод второго тома этой книги на французский язык. (Ниязов лично благодарил Карбонаро и Сентера за это в 2006 году). Но Bouygues была не единственной иностранной компанией, тратящей деньги на то, чтобы удовлетворить капризы президента: компания Daimler Chrysler оплатила перевод «Рухнамы» на немецкий язык; венгерские, ирландские и итальянские транснациональные компании также внесли свою лепту в дело перевода этой книги, как то зафиксировал финский журналист Арто Халонен в своем документальном фильме «Тень Священной Книги» (2007).

Эта кинокартина даже получила гран-при на Парижском международном фестивале фильмов, посвященных правам человека; жюри тогда заявило, что хотело бы «привлечь внимание к тому, как ведущие мировые строительные компании пошли на компромисс с тоталитарным режимом».

Мечеть в Кыпчаке, которая стоила около 153 миллионов долларов, может вместить 10 000 молящихся, но мы видели в ней только троих. Большую часть года она пустует, как пустынна и большая часть страны, население которой составляет 5 миллионов человек, а плотность населения — 10 человек на квадратный километр.  И это несмотря на изобилие природных ресурсов. За последние пять лет Туркменистан продемонстрировал 10% роста ВВП в год, двигателем чего был, главным образом, экспорт газа (страна располагает четвертыми в мире по величине запасами природного газа). Но большая часть богатства находится в руках немногих: среди стран, образовавшихся после распада Советского Союза, Туркменистан занимает второе после России место по неравенству распределения доходов, а уровень безработицы составляет 40%.

Начало взаимной приязни

Взаимная приязнь между Bouygues и Ниязовым началась в 1993 году во время короткого частного визита Туркменбаши во Францию. Тогда Ниязов, в качестве гостя президента Франсуа Миттерана, посетил главный офис Bouygues, известный под названием «Челленджер» и занимающий 30 озелененных гектаров в районе Saint-Quentin-en-Yvelines, неподалеку от Версаля. Прибыв из мрачной страны, только два года тому назад освободившейся от советской оккупации, Ниязов чувствовал себя как посол при дворе Людовика XIV.

В биографии Франсуа Буига, основателя компании и отца нынешнего ее председателя Мартэна, «Челленджер» описывается как корпоративная витрина, которая «символизирует деспотизм короля, который желает управлять каждым, даже самым незначительным, аспектом жизни своих подданных, и не будет терпеть сопротивления». Роскошь искусила Ниязова, чье желание контролировать жизнь в Туркменистане дошло до абсурда:

«Простое замечание президента сразу же воспринималось так, словно это закон.... Ниязов жаловался на людей, которые отпускали длинные волосы или бороды, и все сразу же начали следить за тем, чтобы их волосы были коротко подстриженными, а лица выбритыми», — пишет Жан-Батист Вилмер.

Bouygues располагала таким ресурсом, которым никакой соперник не мог похвалиться — TF1, самой влиятельной в Европе телевизионной станцией. Ниязов попросил Bouygues реконструировать первую телевизионную станцию Туркменистана.

«Качество изображения было очень плохим, а студии были в ужасном состоянии... инженеры TF1 принялись за работу, и мы предоставили им пакет культурных и развлекательных программ, а также некоторые французские фильмы, — говорит директор Bouygues. — Одна туркменская передача, которую я смотрел, показывала президента Бердымухаммедова, когда тот раздавал указания, а его министры молча их записывали, как школьники; подобные этой передачи бесконечно транслируются государственными телеканалами, которые почти никто не смотрит — туркмены имеют доступ к более 500 спутниковых телеканалов».

 

Отсутствие культурного планирования

Когда Ниязов снова посетил Францию в 1996 году по приглашению президента Жака Ширака, он подписал контракт с Bouygues на строительство центра собраний, его отвели на студию TF1, где вместе с Мартэном Буигом и руководителем TF1 CEO Патриком ле Лейем он принял участие в 45-минутной дискуссии, ведущим которой был популярный персонаж — Жан-Клод Нарси. Ле Лей много говорил о культуре:

«Трудно развивать культуру посредством телевидения, когда в стране малочисленное население. Даже во Франции, где в 10 или в 12 раз больше жителей, мы определенно имеем некоторые проблемы с развитием французской культуры посредством телевидения».

Ниязов ответил:

«У вас есть самый мощный в мире телеканал, и это наибольший вектор для культуры».

TF1 мог бы рассказать зрителям об архитектурном влиянии Bouygues в Ашхабаде. Город построен на территории южного оазиса, прилегающего к пустыне Каракумы и к иранской границе, за горами Копетдаг. Правительственные здания были полностью спроектированы  Bouygues, включая колоссальный президентский комплекс, представляющий собой смесь европейской классической архитектуры и исламского ориентализма, с тремя огромными позолоченными куполами и колоннадой. Отряды полиции и солдат не подпускают людей близко, как делают это и подле зданий министерств обороны и юстиции, дворца «Рухиет», в котором проходят культурные мероприятия; даже фонтаны и общественные скамейки пребывают под охраной. На Битарап авеню слабое движение, как и на любой большой магистрали . Лишь немногие рядовые граждане ходят по улицам без дела на этой стадии культа личности президента. Единственное изменение с 2006 года заключается в том, что гигантские портреты Бердымухаммедова висят теперь рядом со статуями Ниязова.

 

Полиции больше, чем людей

«Полиции там больше, чем людей», — говорит смелый прохожий.

Французский бизнесмен соглашается:

«Ашхабад — это город-призрак, полномасштабная модель».

Развитие имеет приоритет над жизнями обычных граждан. В 2008 году русский квартал «Военная клиника» был снесен бульдозерами, чтобы освободить место для расширения президентского дворца.

«Жителям на все про все дали три дня. Когда одна семья отказалась уезжать, полиция вышвырнула их вещи на улицу, а мать увели прочь в наручниках», — говорит свидетель.

После отважного протеста местных женщин, она была освобождена, а в отношении действий офицеров началось расследование. Как только территория была очищена, команда строителей Bouygues взялась за дело.

На проспекте Арчабил, что в южной части города, Bouygues заканчивает строительство нового здания для собраний. Помимо рабочих, трудящихся на строительных площадках, там нет жизни. Менеджер Bouygues рассказал американским дипломатам, что «штат из 170 человек будет работать в новом министерстве коммуникаций, которое располагает 15 000 квадратных метров офисной площади», то есть, 88 квадратными метрами на человека.

Пьер Лебовиц, французский посол в Туркменистане в 2010—2014 гг., не шокирован строительной лихорадкой Бердымухаммедова, как и ролью возведенных Bouygues зданий в его пропаганде:

«Это не кажется беспричинным для нового главы государства желать навести такой лоск в столичном городе страны, которая существует только 23 года. Французские короли поступали так, а сегодня так поступают президенты».

Президенты Туркменистана — привередливые клиенты. Они пересматривают проекты и инспектируют строительные площадки лично, а за всякую задержку делают выговор своим французским контрагентам публично, даже перед телекамерами.

«Ниязов... пересматривал всё, в мельчайших деталях и обсуждал все с Bouygues Turkmen и Martin Bouygues», — вспоминает Кристиан Лешерви, бывший французский посол в Туркменистане (2006—2010 гг.) и советник по делам Азии президента Франсуа Олланда (2012—2014гг.).

Мартэн Буиг посещал Туркменистан по крайней мере раз в год, по случаю годовщины независимости страны, 27 октября, чтобы упрочить свои личные отношения с президентом и для подписания контрактов.

«Во время правления Ниязова, Мартэна Буига принимали как главу государства», — пишет Карбонаро.

В 2001 году иностранные послы были приглашены на банкет после подписания трех контрактов, но к сильному неудовольствию большинства из них (в частности, посла США), почетным гостем был Мартэн Буиг. Люди Ниязова подчинялись любому его приказу, сколь бы унизительным он ни был: однажды он заставил Карбонаро выпить литр водки и смеялся при этом.

Возведенное Bouygues здание прессы Туркменистана, в котором находятся как редакции газет, так и агентства, имеет фасад, оформленный в виде открытой книги, украшенной позолоченным профилем Ниязова. Оно располагается поблизости от министерств и президентского дворца, и было открыто в 2006 году, через несколько недель после смерти в тюрьме особого режима журналиста Огулсапар Мурадова. Французский посол проявил свое неодобрение бойкотом церемонии. Туркменская пресса лишена всякой свободы.

 

Неизменная власть и богатство

Смерть Ниязова не сказалась на работе Bouygues. Бердымухаммедов решил, что французы будут заниматься строительством престижных зданий, турки — сектором обслуживания, немцы — больницами, а американцы — электростанциями.

Мухаммед Ишангулиев, шурин президента, однажды обратился к Карбонаро и попросил его помочь в покупке яхты для президента; они вместе отправились в Канны и через некоторое время нашли подходящее судно. Президент сказал Карбонаро:

«Если Ишангулиев просит вас что-то сделать для меня, то это выходит за рамки ваших обычных обязанностей. Просто делайте это, не беспокойтесь, вы будете вознаграждены».

Как и в случае расширения президентского комплекса, Бердымухаммедов попросил Bouygues построить гостиницу «Огузкент», — контракт на 320 миллионов долларов стал одним из двух самых крупных и прибыльных контрактов компании в Туркменистане.

«Огузкент», управляясь напрямую президентской администрацией, обычно пустует на три четверти и демонстрирует чрезвычайное неравенство в распределении доходов в Туркменистане.

«Богатство страны не перераспределяется. Оно остается в руках членов правительства и тех, кому они благоволят», — считает Вилмер.

Петер Залмаев, директор неправительственной организации «Демократическая Инициатива Евразии», говорит:

«Существенно режим не изменился с момента обретения страной независимости. Бердымухаммедов моложе, чем Ниязов, но... осуществляет власть таким же образом».

Как и его предшественник, Бердымухаммедов посетил Францию в 2010 году в качестве гостя президента и отобедал в здании Bouygues вместе с покойным ныне Кристофом Маржери, исполнительным директором Total, и Патриком Кроном, исполнительным директором Alstom.

В степи, за 30 километров от Кыпчака, находится Гёктепе, где Bouygues построила свою первую мечеть в Туркменистане, еще в 1990-х. Здесь туркмены сражались в последней героической битве против русских захватчиков в 1881 году. Гёктепе окружен полями хлопка, и многие жители работают в сфере текстильной промышленности. Нет никого внутри или около мечети; стая голубей сидит на главном куполе.

Гид делает вид, что не понимает, когда я спрашиваю его о том, зачем транснациональной компании заплатили 10 миллионов долларов за постройку храма, который почти не используется. На эту тему не захотел говорить даже шофер-русский. Малейшая критика служит поводом для ареста. И вы не можете процитировать никого из туркменов, с которыми вы разговаривали, без того, чтобы тот не был арестован сразу же после публикации статьи. Лучше избегать таких тюрем, как Овадан-тепе, что в 30 километрах к северо-западу от Ашхабада, — в ней политические заключенные содержатся при температуре 50 градусов летом и минус 20 градусов зимой, часто в полной изоляции, и подвергаются пыткам.

Другая крупная французская строительная фирма, Vinci, ворвалась на туркменский рынок, и номер один теперь должен отстаивать свою позицию в конкуренции с амбициозным новичком. Начало ли это конца для Bouygues? Бывший директор компании говорит:

«Нет, Bouygues уже хоронили много раз. И ничего не случалось. Здания, построенные компанией в Ашхабаде, будут служить ей визитной карточкой на мировом уровне. Без Туркменистана нас вряд ли когда-нибудь попросили бы обновить две трети дворцов в Париже».

 

Турецкая карта

На свое 56-летие нынешний президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов нанял Дженифер Лопес для организации частного концерта. После этого состоялось открытие первого в стране яхт-клуба в Авазе, курорте на берегу Каспийского моря. Клуб был построен турецкой компанией Polimeks, на долю которой приходится две третьих строительного рынка Туркменистана. Неизвестная в Европе, Polimeks получила контракты на строительство двух самых крупных объектов в Туркменистане: нового Ашхабадского аэропорта, стоимостью в 2,8 миллиарда долларов, и спортивного комплекса для Азиатских Игр 2017 года, который может обойтись почти в 6 миллиардов долларов. Исполнительный директор Polimeks, Эрол Табанджа, даже еще больше, чем Мартэн Буиг, пытается удовлетворять прихоти президента. Французский предприниматель говорит:

«Табанджа столь же раболепен, как и туркменский министр, когда разговаривает с Бердымухаммедовым. Это выходит за рамки простых отношений между клиентом и поставщиком. Желание президента — приказ для него».

Турция — это второй по величине поставщик Туркменистана, после Китая, и другие турецкие компании, такие как Renaissance, извлекают значительные прибыли.

«Туркменистан имеет хорошие отношения с тюркским миром. В Ашхабаде постоянно проживает около 3000 турецких бизнесменов», — говорит Кристиан Лешерви, бывший советник по делам Азии французского президента Франсуа Олланда.

Источник: Le Monde Diplomatique (Сокращенный перевод)