Коран
Хани Алмадхаун (Hani Almadhoun)
Недавно Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR) зарегистрировало миллионного сирийского беженца в Ливане. На сегодня эти люди, бежавшие от войны у себя на родине, составляют четверть ливанского населения.
К сожалению, эта статистика не охватывает более 50 тысяч палестинских беженцев, которые тоже спасаются от сирийского конфликта в Ливане. Они не учтены UNHCR и живут в лагерях палестинских беженцев под эгидой БАПОР/UNRWA – агентства ООН, отвечающего исключительно за заботу о палестинцах. Условия жизни в переполненных лагерях беженцев в Ливане и раньше были плачевными, но сейчас с притоком новых беженцев БАПОР оказался на грани исчерпания своих ресурсов. Тем не менее, международное сообщество, по-видимому, игнорирует беду палестинских беженцев из Сирии.
Я работаю в НГО, которая реализует в Ливане проекты по оказанию помощи палестинцам, пострадавшим от конфликта в Сирии, и недавно был в командировке в Ливане. В первую очередь, я приехал в лагерь Шатила, что в 5 минутах от центра Бейрута, и мне показалось, что я попал в другой мир.
Лагерь Шатила был основан в 1949 году и сегодня представляет собой лабиринт темных улиц, петляющих между обшарпанных многоквартирных домов, которые стоят так тесно друг к другу, что солнце никогда не попадает в окна. Над головой свисает паутина проводов и кабелей, в сточных канавах играют дети.
Я сам из Газы и всегда думал, что нет ничего хуже условий в тамошних лагерях. Но в Шатиле я даже не смог уснуть ночью. Поверьте, я старался. Но то, что я увидел в Шатиле – совершенно беспросветно. Внутри меня все перевернулось. Я чувствовал себя одиноким ребенком, который только что осознал, что все это время у него была большая семья, которая говорит так же, как он, ценит то же, что и он, и живет недалеко от него.
Более 15 тысяч палестинских беженцев живут в Шатиле в полной нищете, но это не мешает прибывать сюда сотням других – тех, кто бежал от кровопролития в Сирии. Вновь прибывшие попадают в ловушку, так как им предстоит начинать все с нуля в месте, которое почти ничего не может им предложить.
Я побывал в школе, названной в честь палестинского города Рамалла. Здесь так много детей, что занятия проходят в две смены. Несмотря на это, дети новичков в лагере редко ходят в школу.
Люди, бежавшие из Сирии буквально в том, что было на них, живут в импровизированных укрытиях и едва находят деньги на еду, поэтому о плате за транспорт, учебу или школьные принадлежности речь вообще не идет. Большинство семей теснится в маленьких комнатках или палатках без нормального освещения и санитарных условий, что практически исключает возможность учиться.
Подростков больше интересуют временные подработки, которые позволят им поддержать семью материально, и часто они уходят из школы или посещают учебное заведение от случая к случаю. Некоторые не ходят в школу по два года.
Поэтому есть все основания опасаться того, что будет потеряно целое поколение специалистов и ответственных работников.
На следующий день я отправился на север от Шатилы в лагерь Нахр-эль-Барид, где семьи сирийцев и палестинцев живут в трейлерах, которые были установлены как временное жилье семь лет назад, сразу после военных столкновений, в результате которых большая часть лагеря была разрушена. Теперь проржавевшие и распадающиеся на части автоприцепы плохо защищают от холода, жары и дождя. Я видел одного сирийца-инвалида, живущего в таком трейлере. Несмотря на бедность местных жителей, у его семьи есть одеяла, кухонная утварь и матрас – их собрали старожилы. На средства американской организации по оказанию помощи беженцам на Ближнем Востоке ANERA студенты-сантехники переоборудовали туалет в его трейлере, приспособив его под нужды инвалида, что хотя бы частично вернуло в его жизнь человеческое достоинство.
На юге Ливана я посетил самый большой лагерь Эйн-эль-Хелве, в котором живет 70 тысяч человек. Здесь я встретился с палестинскими беженцами из Сирии, которые ищут пропитания в содержимом мусорных контейнеров и собирают гнилые продукты на местном рынке. Это 60 семей, живущих в палатках, которые образуют лагерь внутри лагеря. Я говорил с отцом четырех детей, чья семья счастлива получить от ANERA одеяла и другую гуманитарную помощь. В Сирии он благополучно работал кузнецом, а здесь уже давно не может найти работу, чтобы кормить семью.
Гуляя по лагерю, я познакомился с Ахмедом, 6-летним мальчиком из Сирии, который собирал цветы. На вопрос «Зачем?», он ответил: «Для тети Сахар, моей учительницы!»
Несмотря на разрушения и неуверенность в завтрашнем дне, этот парнишка нашел способ вызвать у людей улыбку. И он, и другие люди, которых я встречал во время своих поездок по ливанским лагерям беженцев, позитивно настроены и изобретательны вопреки невыносимым условиям. Но сколько им еще терпеть?
Источник: Muslim Matters
